Мягко

Саша смотрела на приглашение на вечер встречи выпускников, а по ее спине текла холодная капля липкого страха. Она не общалась с одноклассниками десять лет. Школа не была ее любимым временем. И школьные годы выдались вообще не чудесными. Саша слишком много влюблялась. В нескольких недостижимых мальчиков одновременно. Симпатичный одноклассник, сидевший с ней на уроках химии, парень на шесть лет старше из театрального кружка, кавалер с сайта знакомств. Саше всегда было мало любви. Ей было нужно быть влюбленной, нужно отдавать это чувство. К сожалению, чаще всего безответное. В одиннадцатом классе всю параллель перемешали. Теперь на уроки ходили не привычными классами, а группами по знаниям. Саша стала чаще общаться с ребятами из «А» класса, нежели из своего родного «В». «А»шки были самым сплоченным и самым веселым классом. Легко принимали новеньких, крепко дружили между собой. Саша, будто впервые, заметила Диму. Дима – весельчак и балагур, высокий и худощавый, с очаровательной ямочкой на подбородке и милым дефектом речи – Сашу тоже приметил. Они стали здороваться в коридорах. Сначала кивками головы, затем дружеским поцелуем в щеку. Саша в столовой задумчиво рассматривала его густые каштановые волосы и сладко вздыхала. Дима был из «золотой молодежи», обеспеченная семья, регулярные поездки за границу, дорогие вечеринки. При этом он был добряк, не любил школьного закулисья и подковерных игр. Он дружил со всеми, поддерживал всех, улыбался всем. Они общались все чаще и чаще. Саше казалось, что какая-то искорка между ними все-таки скользит. Саша в свои семнадцать была девушкой твердо стоящей на ногах. При всей своей влюбчивости, она не ждала и не любила излишнюю романтику. Ненавидела «брачные пляски», предпочитала говорить обо всем прямо и в лоб. Этим наверное и отпугивала своих ровесников. В один из вечеров, когда они общались ВКонтакте, Дима спросил: -Чего ты хочешь? Она ответила: -Ты знаешь, чего я хочу. В семнадцать лет многие думают о сексе. У Саши гормональный всплеск был в разгаре. Девственности она лишилась еще в шестнадцать, перешагнув через этот этап, как через что-то лишнее и не требующее внимания. Ей нравился секс. Ей нравилось быть желанной и привлекательной. Ей нравилось нравиться. Дима, несмотря на свой образ «короля бала», оказался гораздо более застенчивым, чем она ожидала. Он выждал паузу, а потом написал: -Ты извини, просто у меня есть девушка, а я – верный парень. Саша на отказ не обиделась. В ее жизни было столько этих отказов… Они договорились остаться друзьями, но Саша подметила, Дима стал дольше задерживать на ней взгляд, когда они пересекались в школьных коридорах. Прошло всего несколько месяцев, учебный год подходил к концу. Саша встречалась с парнем на пять лет старше ее, познакомилась с ним через общих друзей. Сеня не то что бы ей сильно нравился. Но он был под боком, влюблен и внимателен, а еще страстно поддерживал ее любовь к сексу. Она считала их связь отношениями без обязательств, собственно, ими она и являлась. Дима же расстался со своей девушкой. Знаков внимания с его стороны стало больше. В день последнего звонка все три класса повезли за город. Дима от Саши почти не отходил. Много шутил, много говорил комплиментов. Жаркая погода и разрешение не надевать форму привели Сашу в эту поездку в открытой голубой майке. Дима старательно не смотрел в бесстыдное декольте четвертого размера. Саша была девушкой с формами русалки и с такими же русалочьими русыми волосами до талии. Олицетворение юной женственности. В конце дня их попросили выстроиться для общей фотографии. Это был самый большой выпуск за последние несколько лет. Вставали кучно, обнимались. Саша стояла с подругами. И вдруг сзади кто-то прижался. Она чуть повернула голову, чтобы увидеть невозмутимого Диму. Он делал вид, что ничего не происходит, и прижимался к ней всем телом. Он был сильно выше, а она не носила каблуки. Она чувствовала лопатками его твердую грудь, его бедра прижимались к ее попе, и она ощущала, как он медленно твердеет. В задние карманы ее брюк скользнули его ладони. У нее перехватило дыхание. Эта эротическая игра, этот невинный флирт, это животное притяжение между ними заставляло ее сердце биться чаще, а белье мокнуть. После первого экзамена он позвал ее на свидание. Свидание показалось ей драматично-старомодной идеей. Вечер, кино… Она надеялась, что за этим последует и нечто большее. Кино – очередная серия каких-то супергероев - показалось ей скучным. А вот его рука на ее колене занимала гораздо больше. Дети ходят в кино не ради кино. Но Дима казался очень заинтересованным действием на экране, хотя взгляд его все же скатывался к ее вырезу на груди. Его рука ползла по ее бедру. Ее грудь поднималась выше от частого дыхания. Он наклонился к ней и поцеловал. Без предупреждения и вопросов. Ей это понравилось. Он целовался властно и немного яростно. Она и сама любила побороться за власть. Его язык хозяйничал в ее рту, рука поднялась на талию, прошлась по полушарию груди, задела напрягшийся сосок. Она положила свою руку на его ширинку. Он лишь шире раздвинул ноги, позволяя расстегнуть пуговицы и сдвинуть язычок молнии. Ее пальцы проворно накрыли его член, уже твердый и крепкий. Им было плевать на людей вокруг, на то, что они даже не на последнем ряду. Они целовались и ласкали друг друга так взвинчено и так страстно, что сами не поняли, как остановились. Оба тяжело дышали, у обоих на щеках цвел румянец. Ее губы были припухшими и истерзанными, рука хранила воспоминание о его очертаниях. Он коротко поцеловал ее и встал, чтобы выйти из зала. До конца фильма оставалось еще около двадцати минут. Спустя годы она фантазировала о том, что тогда он вышел не просто в туалет, а спешно ласкал себя в тесной и светлой кабинке, думая о ней. Тогда, она просто дождалась его в зале. Может быть стоило выйти следом? Может быть это что-то изменило бы… На выходе из кинотеатра он еще раз поцеловал ее, и они разошлись. У Саши осталось острое чувство недосказанности. Ее тело требовало финала, требовало крепких рук и объятий, требовало вторжения и завоевания. Ее душа была в смятении. Хотелось ли ей отношений? Скорее да, чем нет. Но при всей своей прямолинейности, она ненавидела навязываться. На следующий экзамен они пришли почти одновременно. Задержались у ворот школы, он деликатно поцеловал ее в щеку. Лучшего ответа не требовалось. Да и о каком ответе шла речь, если на этот экзамен она прибежала прямо из постели Сени. Ее тело еще хранило остаточную дрожь от оргазма, подаренного чужими руками, но все же, в глубине души, ей хотелось, чтобы Дима поцеловал ее так же жарко, как он делал это в кино. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее на глазах у всех. На выпускной Саша собиралась с энтузиазмом. У нее была маленькая эротическая фантазия. Ей хотелось, чтобы этот вечер, последний вечер в школе, завершился страстным сексом с Димой. Где-то в пустом классе или в подсобке завхоза. Или на матах в спортивном зале. Или, черт бы с ним, хоть в туалете на подоконнике. Но это была маленькая грязная мечта. Дима одобрительно подмигнул, когда увидел ее в платье. Длинное серебристое вечернее платье с полностью открытой спиной, ярко-розовые туфли на огромной шпильке. Она всегда хорошо ходила на каблуках, не ковыляла, как утка, не спотыкалась, и не гарцевала, как лошадь. Она ходила на каблуках изящно и естественно, приковывая внимание к тонким щиколоткам и звонкому перестукиванию. После вручения дипломов Дима уехал не попрощавшись. Сашина маленькая фантазия не сбылась. Они продолжали иногда общаться в социальных сетях. Поздравляли друг друга с праздниками первый год. В какой-то из таких раз, Дима предложил ей встретиться у него дома. Саша была уже не свободна. На этот раз, у нее были те самые отношения. Она была влюблена и влюблена взаимно. От встречи с Димой она отказалась. Так же, как он отказал ей в одиннадцатом классе, когда она впервые предложила ему секс. Они оба были добрыми. И могли бы очень хорошо дружить. Дима пошутил, что судьба однозначно против них, потому что никогда не бывает идеального момента. Саша припомнила фразу из Трех Мушкетеров. Когда-нибудь, двадцать лет спустя. А может быть десять. Или через три-четыре столетия. Дима поддержал. В шутку они договорились, что обязательно встретятся и займутся сексом через десять лет. Саша смотрела на приглашение на вечер встречи выпускников. Она была пять лет замужем и четыре года мамой. Отношения с одноклассниками не поддерживала. Они оба затерялись в череде событий. Дима организовывал встречу выпускников. Спустя десять лет. Саша ненавидела этот дурной символизм. На встречу она пошла в летнем брючном костюме, нежно-голубом. Каблуки стали чуть ниже, вырез на майке не таким откровенным. Им было по двадцать семь лет. Она иногда натыкалась на какие-то фотографии. Дима стремительно лысел, как и его отец. Чудовищно рано. От прекрасных густых каштановых кудрей не осталось и следа. В ресторане она столкнулась с ним лоб в лоб. Он был в такой же нежно-голубой рубашке. Как будто еще более высокий, но уже не тонкий, а широкоплечий, заматеревший. Все еще стройный и подтянутый. Он посмотрел на ее ультракороткую стрижку и широко улыбнулся. Она попросила найти ей бокал вина. Он галантно проводил ее к барной стойке. Весь вечер он будто избегал ее. А может просто забыл обо всем, что было. Как никак десять лет – срок не маленький. Саша общалась со старыми знакомыми, обменивалась фотографиями детей, рассказами о профессиональных успехах. Это было душевно и интересно. Люди из прошлого скорее радовали, чем огорчали. А ей хотелось простого знака. Напоминания. Подтверждения, что их десять лет назад все же было. Иногда Дима возникал за ее плечом и подливал вина всем присутствующим за столом. Вечеринка разгонялась, стемнело. Включили музыку, завертелись огни диско-шара. Дима подал Саше руку, помогая подняться. Сначала они просто танцевали вместе со всеми. Саша улыбалась, счастливая и немного пьяная. Дима невольно улыбался в ответ, а потом, наклонившись ниже, спросил: -Что это за улыбка? -Ты знаешь, что это за улыбка. Саша смотрела ему в глаза снизу вверх, подчеркнуто снизу вверх. Он смущенно покачал головой. Но Саша видела, он прекрасно понимает, о чем идет речь. Секс по пьяни на встрече выпускников. Что же, эта грязная фантазия могла бы стать достойной заменой не сложившейся истории на выпускном. Дима приобнял ее за талию и сказал на ухо: -Кажется прошло десять лет. Она кивнула: -Кажется. Он чуть отстранился и сообщил: -У меня есть девушка. -А у меня муж. Они отбили друг другу «пять» ладонями. Он снова прижался ближе: -Судя по всему, мы никогда не синхронизируемся. Не будет правильного времени. -У меня есть официальное разрешение на дебош. -У вас свободные отношения? -Нет. Просто у нас долгие отношения. Дима удивленно окинул Сашу взглядом. Танцующая толпа разнесла их по разным углам зала. Спустя какое-то время Сашу со спины обняла знакомая, но давно забытая рука. Дима убрал носом прядь ее волос около уха и спросил: -Мне просто интересно, как бы это было? Саша прогнулась в пояснице, прижимаясь к его бедрам своей туго обтянутой брюками попкой. Это тоже было знакомое, но забытое ощущение. Она сказала: -Прямо как на последнем звонке. Дима кивнул около ее затылка. -Ага, а с выпускного я сбежал. Непростительная ошибка. Так как бы это было? Саша развернулась в его руках и положила руки ему на плечи. -Даже не знаю. Секс в туалете – дикая пошлость. Он вспыхнул, и в ту же секунду их оторвали друг от друга танцующие знакомые. Саша чувствовала знакомое нереализованное томление в животе. У нее и правда было разрешение мужа. Они много раз говорили о формате их отношений. Эта почти измена не сломала бы их брак. Они были в первую очередь лучшими друзьями. Саша стояла у барной стойки. Вино кончилось, и она ждала свой двойной виски со льдом. С юношества не любила «женские» напитки, предпочитая чистый и крепкий алкоголь. Когда она уже отворачивалась от стойки, Дима сбоку чокнулся с ней своим бокалом. Она улыбнулась ему, его все таким же серым глазам и высоким скулам. Он приобнял ее и прошептал: -И все-таки эта улыбка… Она по-ведьмински расхохоталась. Она умела соблазнять. Умела и любила. Ей нравилось, что он ее хотел. Он забрал из ее рук бокал и потянул на танцпол. Играла какая-то медленная музыка, и они двигались вместе в такт. Он держал ее одной рукой за талию, она забросила руку ему на шею. Кончиками острых ногтей она поглаживала его затылок. Он жмурился, как большой кот, а она наслаждалась ощущением короткой покалывающей щетины. Он говорил, глядя прямо в ее глаза: -Я тебя очень хотел. Я тебя хочу. Скажи, как хочешь ты? Она улыбалась молча, не желая ему уступать. В ранней юности грязные разговоры были ее коньком. Она умела говорить пошлости красиво, художественным образным языком, перемежающимся грубым матом и слишком откровенными признаниями. Возможно, дело было в возрасте, возможно в долгом отсутствии практики. Но почему-то именно в этот раз она почти засмущалась. Ей было тепло и томно и очень хотелось целоваться. От него тонко и едва уловимо пахло парфюмом, что-то из Givenchy. Ей хотелось уткнуться носом в его шею и провести губами ниже к груди, где запах концентрировался сильнее. Музыка закончилась, и они оторвались друг от друга. Она ушла к бару, он пошел провожать кого-то из учителей. Саша тяжело дышала, ей хотелось всего и в тоже время ничего. Они больше не были детьми. Но и взрослыми еще не стали. Ей хотелось делать глупости. И в тоже время, ей уже было, что терять. Знакомое дыхание снова опалило ее волосы. Она даже не стала поворачиваться. Они будто не расставались на десять лет. Она угадывала его по шагам, по вздохам, по твердым рукам. Ухо защекотало от прикосновения губ: -Просто ради фантазии. Скажи, как бы это было? Я хочу знать. -Вот так, как сейчас. Как в выпускном альбоме. Твой член прижимается к моей заднице. Вот так это было бы. Он молчал, чтобы потом сказать: -Я не брал презервативы. А ты? -Я тоже. Она думала об этом. Честно думала, что стоит положить фольгированный квадратик в сумку. И запретила себе это делать. Положить презерватив в сумку, значило бы заранее все решить. -А ты готова без него? -Нет. Это была чистая правда. Она была слишком взрослая и слишком несвободная, чтобы позволить себе трахаться без защиты. Эта русская рулетка надоела ей еще в юности. Он кивнул и послушно отстранился. Они протанцевали до трех утра. Он упорно находил ее в зале, поднимал с кресел или стульев, не слушая жалобы на уставшие ноги. Он то приближался, то отдалялся. Они все еще играли в какую-то подростковую игру. С нарочитым вызовом, с демонстративными танцами с другими партнерами, с наигранной ревностью и колкими подначками. В предпоследний танец она сказала: -Если тебя не смущает поездка в Подмосковье, у меня есть пустая квартира. Он промолчал. В последний танец, когда они танцевали что-то развязное, прижимаясь друг к другу бедрами, он крепко ее обнял и сказал: -Наверное какие-то мечты должны оставаться мечтами. В три часа ночи она вызвала такси. Народ спешно собирался, оплачивал битые бокалы и перерасход по времени. Кто-то организовывался компаниями, чтобы продолжить веселье по домам. Саша уезжала домой одна. К мужу и дочери. Она обошла всех, попрощалась, оставив Диму напоследок. Он взял ее за руки: -Уезжаешь? Вызвала такси? -Да. Проводишь меня? -Конечно. Он вывел ее на улицу, такси уже ждало у выхода из ресторана. Он сказал: -Давай по-джентльменски назад и слева. Она развернулась к нему и спросила: -Будем целоваться? Он улыбнулся и ответил: -Да. Такой мягкий поцелуй. Они подались друг другу навстречу. Он нежно коснулся ее губ. Первым движением лишь узнавая заново, вторым уже раздвигая ее губы, заставляя открыть рот шире. Они сплели языки, мягко касаясь, лаская. Он держал ее за талию. Она гладила его щеку. Они разорвали поцелуй одновременно. Слишком быстро. Саше хотелось еще. Потому что он был прав. Это было очень мягко. Это было интимно и трогательно. Это просто было очень хорошо. Он целовался иначе. Не так, как десять лет назад. Лучше. Увереннее. Правильнее. Это был один из идеальных поцелуев за много лет. Они отстранились, он улыбнулся так, словно смотрел в самый центр ее души, а она бережно дотронулась до ямочки на его подбородке. Он открыл для нее дверь машины. Она села и больше не оглядывалась. Ночное летнее небо пронзали молнии. Бесшумные и грозные. Она ехала домой и улыбалась. Этот поцелуй напомнил ей, что она еще очень молодая женщина. Что она красивая женщина, которой очень нравится нравиться. Этот поцелуй как будто пробудил ее ото сна. Она улыбалась, глядя в ночное окно, пытаясь до мельчайших деталей запомнить его губы, его язык, его мягкость. На утро она еще чувствовала отголоски его парфюма. И это было мягко.