А что если все началось с...

Помните ту сцену на крыше штаба? Дождь льёт как из ведра, а под этим дождём стоят два маленьких миленьких котёнка. Ветер кажется таким холодным, хотя на улице стоит лето. Что твориться у них на душе? Вода ли стекает по их щекам… или вовсе не она. Между ними небольшое расстояние, две пары глаз устремлены друг на друга; и до этого мрачную атмосферу пронизывает звук пощечины. Кто ударил? Кого? Почему? Вернёмся на 2 минуты раньше. А ведь правда, говорил ли хоть раз Лайт правду? Хоть раз показывал ли он свои настоящие эмоции, откидывая маску безупречность куда-то в сторону? Эл ведь не такой как остальные, он всегда видел людей насквозь. И его, наверное, тоже. Стоит ли попытать удачу и признаться? Что если все будет хорошо? Почему его сердце так дребезжит? От волнения? «Ох, чувствую себя как пятнадцатилетняя девчонка, которая хочет признаться парню в любви. Увы, я не девчонка, и тем более не пятнадцатилетняя. Но да, хочу признаться в чувствах, что зародились ещё в то время, когда мы были скованны одной цепью с этим безумно странным парнем. Я, должно быть, сошел с ума ». Лайт смотрит на свои руки, которые мелко дрожат, почти незаметно для не зорко глаза. Он чувствует, что как выступает пот, но парень напротив этого не заметит, так как они и так полностью мокрые из-за сильного дождя. «Ладно, стоит попытать удачу. Будь что будет. Ха, почему-то день сегодня унылый, дождь всё льёт и льёт. Интересно почему?» – пролетает ненавязчивая мысль в голове парня вместе с серьезным решением. Наверное, небо плачет. Вопрос: по кому же? Кто-то умер или умрёт? Грустная серость загадочно молчала, оставляя вопрос без ответа. «Если говорить про смерть, то, как только я вернул память, я очень долго сомневался что мне делать дальше, и какой вариант в конечном итоге окажется верным: убить Эл или оставить в живых?» – Парень посмотрел на многоэтажные дома, которые так выделялись. Словно вовсе не из этого мрачного мира забот и разочарований. Совсем не такие как их штаб. Их штаб напоминал ему детектива, такого не похожего на всех. Это Лайту нравилось в нём больше всего. Просто раньше он это отрицал. «Так. Пожалуй, я признаюсь, что люблю его и в том, что Кира. В конце концов, пора вскрывать карты. Он наверняка подумает, что можно будет воспользоваться моей любовью и привязать меня как пса на поводок. Но Эл сам и не заметит, как влюбится в меня. Да, влюбится. Ведь я не раз замечал то, как детектив смотрит на меня. Этот жадный взгляд, что рассматривал моё тело. Кажется, он знает каждый миллиметр, даже лучше чем знаю своё собственное тело я. Это порой смущало. Но при таком раскладе он не сможет меня убить. Ведь это Эл. Он точно захочет оставить трофей себе, ведь я бы так и сделал. Как бы мне не хотелось этого признавать, но мы с ним очень похожи. Глупая мимолётная улыбка появляется на губах Ягами и тут же исчезает. Словно ничего такого и не было. «Что ж, пора приступать. Соберись. Все будет отлично». – Уверяет себя парень и сжимает руки в кулаках. Лайт приблизился к Эл, взял его за плечи. Он держал его крепко, так, чтобы детектив не имел возможность отступить. Приблизившись ещё немного, Лайт соединил их губы в поцелуе. Не сказать, что это был полноценный поцелуй. Лишь невинное касание, не больше. Всё произошло очень быстро, но Эл хватило и этого. С горем пополам, сообразив, что только что произошло, он оттолкнул Лайта и наградил того довольно сильной пощёчиной, которая разрезала тихое капанье дождя. Вот что произошло за эти две минуты. Лайт уверенно решил объясниться. Но смог лишь сказать мямля себе под нос одно слово: люблю. Детектив не обладал супер способностями, но хорошо смог услышать это невнятно сказанное слово. Любопытство взяло верх, и Эл решил выслушать Лайта. Его сложно чем-то поистине заинтересовать, но ситуация была крайне редкой, чертовски парадоксальной. Эл бы вполне назвал её сюрреалистичной. Лайт, немного успокоившись и приведя в порядок свой язык и мысли, объяснил, что любит детектива и признался, что он Кира. В конце добавил, что не представляет своего бытия без него. Как вы думаете, что сделал детектив? Он начал допрашивать Лайта про силу Киры в мельчайших подробностях. Любовь? Чувства Лайта? Это его совсем не волновало. Как минимум, он явно не разделял чувств Киры. После расспросов про, очевидно, божественную силу, детектив успокоил парня, и дал тому чай с подмешанным снотворным, отвёл его в камеру. В ту самую, где Лайт когда-то уже бывал. Наутро, с приходом следственной группы детектив показал запись с камеры наблюдения и объявил о том, что Лайт будет казнён сегодня в полдень. Ягами решили казнить с помощью введения инъекции. Проснувшись, Лайт не особо понял, где он находиться, а про то, что вообще происходило вчера, он помнил очень смутно. Внезапно события вчерашнего огромной волной накатили на него и парень совсем поник. Лайт вспомнил стены камеры, в которой ему уже приходилось бывать. Отчаяние и злость на самого себя стали комом в горле. Он не учёл в своём плане одну деталь: Эл абсолютно бесчувственный, будто и не человек вовсе. Свои мечты и надежды показались Лайту глупостью, бредом сумасшедшего. Неужели он действительно рассчитывал на взаимность со стороны, такого как Эл? По итогу с ним связались, и подробно объяснил всю ситуацию, и даже то, что ему осталось жить максимум часа 2. Как же Лайт материл детектива в своих мыслях. Как же он хотел его растерзать, убить, уничтожить, заставить почувствовать его собственную боль. Схватить за горло и безжалостно душить, наблюдая, как из Эл выходят остатки жизнь, а потом грубо поцеловать и отыметь на месте… Дверь открылась и Лайта куда-то повели. Куда, куда. На смерть. Он это понимал, но не сопротивлялся, тихо шагая по холодному полу, словно уже не живой. Запах смерти витал в белой комнате, холодок, прошедший в зоне его спины, говорил Лайту о том, что его конец совсем близок. Парня посадили на твёрдый металлический стул, привязали конечности ремнями. И на всякий случай туловище решили тоже скрепить ремнями. Хотели ввести инъекцию, но Лайт резко начал биться в конвульсиях, болезненно мыча и постанывая. Сомнений нет, следственная группа поняла – сердечный приступ. Тело Ягами последний раз дёрнулось и навсегда обмякло, голова склонилась так, что красивые каштановые волосы упали на некогда симпатичное лицо юноши. Карамельные глаза по-прежнему оставались открытыми, отражая всю боль и обиду усопшего на это мир и былую жизнь. Иронично, Лайт пользовался тетрадью смерти. Тетрадь была началом этой истории, она же и её концом. Последний человек, на которого Лайт посмотрел, был Эл. Да, он однозначно его ненавидел, но равносильно ненависти любил. Как знаете, любой, кто пользовался тетрадью смерти, не попадает ни в рай, ни в ад. Лайт очнулся во мраке. Ни лучика света, ни своих рук, ни носа – ничего. Лишь непроглядная тьма, словно ты лишился глаз. И ушей. Потому что как бы Лайт не старался кричать, он ничего не слышал. Он пытался бить себя, но не слышал звук соприкосновения тканей. Может, он просто лишился голоса? А может просто чувств. Как бы больно он не старался себе делать, Лайт ничего не чувствовал. Пустота. Ничего. Он один. Страшно. Одиноко. Вот-вот и, кажется, из темноты выйдут волки и загрызут его заживо. За все его грехи. – Лайт, помнишь, я говорил, что пользователи тетради смерти не попадают ни в рай, ни в ад? Небытие. Вот где ты. – Послышался до боли знакомый голос, напоминавший неприятный скрежет. Кто же это... Рюк? Да, Рюк. Лайт хотел что-то сказать, но он не мог. Нет голоса, нет слуха. Нет зрения. Слух. Он же слышит Рюка. Значит, слух есть. Отлично, хоть что-то узнали. «Так это небытие. Зачем я здесь?» – Здесь ты отринешь свою человечность и станешь богом смерти. Этого же ты хотел, Лайт? Ты же хотел стать Богом. «Так значит, ты можешь читать мысли. Мы можем поговорить. Отринуть человечность? Это как?» – Ты лишишься всего, что тебя связывало с прошлой жизнью. Чувства пространства, времени и окружения мы уже отняли. Остались плоть и сердце. «Плоть и сердце? Но это единственное, что связывало меня с Эл. Ты хочешь забрать это у меня? Нет. Не отдам. Моё». – Ха-ха-ха, ну что ж, сам напросился. Я сделаю так, что ты сам будешь умолять меня забрать твоё сердце. – Пообещал Рюк. В тот же миг перед глазами Лайта появился Эл. Его детектив, точно такой, каким его запомнил Ягами. Он так мечтал его увидеть ещё хоть раз. Лайт уже забыл, что тот совсем недавно безжалостно отправил его на смерть. Парень хотел его увидеть, коснуться, почувствовать запах Эл, поцеловать, обнять и не отпускать. Оказывается, он сильно соскучился по нему. –Ай, что ты делаешь?! – Спросил Лайт, почувствовав сильный удар Эл. – Как это что, уничтожаю Киру. Киру надо убить. Он зло. – Но я же сдался, я же отдал тебе тетрадь. Я же сказал, что больше не буду вписывать туда имена. Ты же знаешь, я люблю тебя. – Ха-ха. Любишь? О, да. Знаю, ты любишь меня и сделаешь всё, чтобы я был с тобой. Даже твоя великая цель не такая значимая, как я. Если я скажу тебе ползти, ты поползешь. Ну же, покажи, как ты умеешь ползать. Лайт не понимал, что ему делать. Этот детектив странный, он ведёт себя очень дико. Но если любимый сказать ползать – он повинуется. Сколько пошло времени, почему Эл с ним так жесток? Почему он его избивает, почему говорить столь унизительные слова для его эго, приказывает унизительные действия? «Почему он говорит, что не любит и никогда не полюбит меня?» Больно. На сердце Ягами сплошная боль. Оно разрывается. Как будто тысячи маленьких осколков собственной души пронзают его. Рука сам двинулась вверх, туда, где находиться сердце. Та боль, что была внутри сердца, была намного хуже, чем боль от разрывания тканей тела. Почти ничто по сравнению с ней. Коснувшись сердца, что так сильно стучало и отдавало дикой болью, Лайт собственноручно вырвал его и бросил подальше от себя. Но сердце продолжал биться и отдавать болью. Оно было отдельно от тела, но Лайт чувствовал ту боль, исходящую от сердца. Лайт просил, милостивы Рюка. Чтобы тот забрал его человечность, его боль, его чувства, всё, лишь бы больше не чувствовать этого ада. Так и произошло. Рюк уничтожил сердце. Тело Лайта рассыпалось как песок на ветру. И из этого песка вылез маленький цветочек. Спустя пару часов, пропитавшись всей атмосферой мира Богов смерти, цветок распустился, и из него вылезло маленькое человеческое дитя. Казалось бы, на первый взгляд это и впрямь так, но его пустой взгляд говорил о том, что он вовсе не человек. Это дитя привели к королю Богов смерти. Он сказал: – Отныне тебя зовут Ханахаки. Ты Бог смерти, убивающий с помощью цветов тех, чьи сердца разбиты или судьба их быть одинокими. Вместо тетради смерти тебе дарована такова сила: человек, что имеет неразделенную любовь, от твоего касания начнёт внутренне цвести цветами любимого его человека. И если он не сможет получить признание в любви от того в кого влюблен, то того человека поразят твои цветы, и в конечном итоге этот человек мучительно умрёт. Ты – Бог разбитых сердец. После этого Лайт отправился в мир живых и искал себе жертв. Говорят, он и по сей день бродит миром, пропитывая разбитые сердца болезнью, двигаясь затаённой злобой прошлого… Конец.