Исключение

Шинья плюхнулся на кровать и обреченным взглядом оглядел комнату. Телевизор, ковер, тумба, стол с одним стулом и самое ужасное – две кровати… Когда им с Гуреном сказали, что остался только один номер, Хиираги, конечно, для приличия состроил недовольную гримасу, но внутри себя ликовал, ведь это означало, что они с Гуреном могут спать на одной кровати… А там и обнять «случайно» можно, и ногу закинуть. Но нет, их две… Шинья и Гурен в такой ситуации оказались случайно, по крайней мере, так думал Ичиносе. Шинья же знал, что друзья их просто кинули. От зоркого глаза Мито, которая, по ее же словам, «влюбленных голубков за сто километров видит», не укрылось особое отношение Хиираги к Гурену. Несчастного паренька она еще со школы донимала, пока в выпускном классе Шинья сам вслух не смог признаться в этом. Поэтому с тех пор, как Мито и Гоши стали парочкой года и были среди всей компании самыми прошаренными в плане отношений, они решили, что помогут Шинье завоевать сердце непрошибаемого Ичиносе. Хотя так говорил только Гоши. Мито, которая уже возомнила себя главной свахой, была уверена, что Гурен и так влюблен в Хиираги. Но ее единственным аргументом было то, что парень из всех в компании всегда больше внимания уделял Шинье, хоть и вечно жаловался, что он слишком шумный. Для блондина это не являлось особым показателем. Он знал, почему Гурен так себя ведет с ним, и от этого становилось только хуже на душе. Но время шло, а Мито и Гоши не прекращали подначивать Хиираги рассказать Гурену о своих чувствах, так, в конечном счете, они придумали такой гениальный план, как съездить на Окинаву всем вместе, развеяться, а потом невзначай уехать на последнем автобусе и оставить «голубков» одних. Но самая большая ирония этой ситуации заключалась в том, что Шинья и Гурен сейчас были в ссоре и разговаривали только по нужде. Хиираги был уверен, что если он и когда-то признается, то однозначно не в этот раз. Он вообще конечно больше склонялся к такому варианту как никогда. - Глупая Мито, глупый Гоши, глупый план… - тихо бурчал Шинья. – Сначала послали нас вдвоем в магазин, потом со временем отправления автобуса обманули… Придурки… Еще и кровати две. Не то, чтобы я до этого верил в успех этого плана, но это однозначно провал. - Что ты там бормочешь? – спросил Гурен, который периодически поглядывал на Шинью. Ичиносе пытался разобраться с телевизором, так он хотел хоть как-то приглушить раздражающее бормотание друга. – Не надо тут смотреть на меня этим своим злобным взглядом, - ответил парень, заметив недовольное лицо Шиньи. – Признавайся уже, что не так? Мне надоело слушать, как ты весь день со мной огрызаешься и стараешься проделать дырку взглядом. – На самом деле, Гурен, спрашивая парня об этом, скорее делал одолжение. Будь на месте Хиираги кто-то другой, он бы и глазом не повел. Тут следует сделать оговорку и отметить, что в ссоре был только Шинья. Гурену же сначала было смешно с поведения друга, и он ради смеха только сильнее его подначивал, но потом, когда это стало продолжаться на протяжении всего дня, всем в компании стало не до смеха. Ичиносе понимал, что каким-то своим действием обидел Шинью, и видимо не слабо, потому что так обижаться для Хиираги было совершенно не свойственно. Сейчас Шинья напоминал Гурену Махиру. Девушка обижалась именно так: становилась молчаливой, огрызалась, сверлила убийственным взглядом пока перед ней не извинишься, да и то это иногда не помогало. Ичиносе радовался, когда выяснилось, что Шинья не такой. Но, по-видимому, сестра на него плохо влияет. Потому что если дело не в этом, то Гурен не знает, где вечно улыбающийся Шинья этому всему научился. Сейчас поведение парня казалось ему странным. Если говорить откровенно, Гурен всегда восхищался прямолинейностью друга, его умением всегда выводить на разговор, поддерживать, выслушивать… По мнению Ичиносе, Шинье вовсе надо было в семейные психологи идти, потому что с тем набором качеств, как у него, да еще и с умением анализировать и всегда находить компромисс, ему бы там цены не было. Хотя несмотря на то, сколько у Шиньи было положительных качеств, столько же было и бесящих… Как минимум его один черт заткнешь, хотя в этом иногда были плюсы, а именно: Шинья мог говорить сразу за двоих, что облегчало порой жизнь молчаливому Гурену. Но спасало это не всегда. Помимо этого в большинстве случаев Ичиносе не мог понять, что у блондина на уме, помогать другим он был всегда горазд, но свои проблемы почти никогда не обсуждал. Учитывая, что они с Шиньей были лучшими друзьями еще со средней школы, Гурен знал о Шинье намного меньше, чем Хиираги о нем… Почти все, что брюнет узнал о проблемах Хиираги в семье, он выяснил у Махиру, да и то, только потому что тогда с ней встречался. Девушка сама со сводным братом никогда не была в хороших отношениях, но если над ним начинали издеваться, узнавала сразу, порой даже принимала в этом участие. Но Гурену об этом, конечно же, никогда не рассказывала. Хотя, в конечном счете, этот факт стал одним из главных причин их расставания. Хиираги рассказывал Гурену о своих проблемах и переживаниях только один раз. Да и то он бы предпочел этого не делать, но тогда ситуация явно играла против него. Блондин пытался создать о себе впечатление веселого беззаботного парня, у которого нет проблем, а если и есть, то незначительные мелочи. И вплоть до первого года старшей школы Гурен взаправду верил в этот образ и не раз удивлялся, как Шинья может так просто жить. Сейчас брюнет понимает насколько был плохим другом. Тогда он совершенно не интересовался Шиньей, брюнет принимал его скорее как должное… есть и есть. Хиираги всегда был рядом с ним, и Ичиносе настолько к этому привык, что даже не переживал о том, что что-то может пойти не так. Он тогда встречался с Махиру и полностью погрузился в эти отношения. Немногое, что он знал тогда о блондине, было то, что он приемный сын семьи Хиираги. А во всей стране не было человека, который бы не знал эту фамилию. Хиираги были важными фигурами в правительстве. А их кампания считалась и вовсе чуть ли не самой большой в стране. Гурен считал, что этих знаний ему достаточно, но со временем он осознал свою ошибку… Этот случай был по зиме. Тогда Шинья, никого не предупредив, не пришел на занятия. Звонить ему было бесполезно… Гурен тогда не придал этому особого значения, у Шиньи были такие моменты, когда он мог пропасть куда-то на пару дней. Сейчас разница была в том, что это произошло в учебный период, а вот такого раньше не случалось. Ичиносе поспрашивал тогда у Махиру, но она лишь огрызнулась, сказав, что ее не волнует, где шляется брат. Такой ответ для нее был вполне обычным, поэтому парень даже значения этим словам не придал и волноваться соответственно тоже не стал, хотя стоило… Вечером пропажа нашлась: блондин сам к нему пришел. Ичиносе, услышав за дверью квартиры знакомый голос, уже был готов его отчитать, но не смог. Открыв, Гурена пробила дрожь, Шинья на трясущихся ногах, с залитым кровью лицом стоял на пороге и безмолвно просил о помощи. Ичиносе с замершим сердцем тут же втащил его внутрь. В тот вечер Хиираги сказал брюнету только две фразы. Первая была сказана еще на пороге: «Пожалуйста, не вызывай скорую и не говори никому, что я был здесь». За весь тот день блондин помнит ясно только этот момент. Остальное для него в тумане. Гурен же запомнил все до мельчайших подробностей. И вторая фраза буквально заставила его начать себя ненавидеть. Отключаясь на диване, Шинья в полусне прошептал: «Я был совсем один, мне было страшно. Я очень хотел, чтобы ты мне помог». Просто сказать, что Ичиносе тогда был тогда в растерянности -это ничего не сказать. Шинью избивали. Гурену стало это очевидно, когда при обработке ран, он увидел его тело. Много шрамов, старые и новые ссадины, синяки, которые явно появились только недавно, порезы. Почти все они были мелкими, но больше всего его тогда напрягла рана на животе, прямо под ребрами и разбитая голова. А смотря на блондина, который в бреду что-то шептал, Гурен буквально закипал от злости. Окончательной точкой стал тот момент, когда среди этих всех стенаний, брюнет смог разобрать тихое: «Курето, Махиру, остановитесь. Я больше не могу. Пожалуйста». После этого Гурен со злости разбил костяшки о стену и впервые за несколько месяцев покурил, хотя сам себе обещал бросить. Он поразился тому, как быстро любовь к его девушке смогла смениться на ненависть… И тому, как он мог так просто не замечать того, что происходило с другом, они ведь были почти всегда рядом. Шинья смог придти в себя только утром. И то, у него кружилась голова, да и тело ослабло так, что он еле ноги передвигал. Ичиносе пытался предложить помощь, но блондин постоянно давил из себя улыбку и отнекивался, говорил, что все хорошо. Хотя Ичиносе видел, что еще немного, и он может снова потерять сознание. Брюнет понял, что Шинья не собирается ему ничего рассказывать после часового молчания. Единственное, что блондин пару раз порывался уйти. Но Ичиносе и гудящая голова его останавливали. - Шинья, ты сам понимаешь, что тебе придется мне все объяснить, - Ичиносе пытался быть максимально спокойным и не давить на парня. Хотя сам он еле сдерживал дрожь от злости. - Гурен, - после минутной паузы выдавил из себя Хиираги. Он поднял на брюнета тяжелый взгляд. Ичиносе содрогнулся, взглянув в глаза Шиньи. Он никогда не видел в этих глазах столько пустоты и отчаяния. – Ты и сам, я думаю, уже все понял, - продолжил он, дотронувшись до перевязанной раны на животе. – Моя семья меня ненавидит, считает ошибкой. Они бы с радостью сдали меня обратно в детдом, если бы престиж семьи это не портило. Я был принят в этот кошмар исключительно, чтобы поднять статус Хиираги, показать, что они еще и за благотворительность, – говорил Шинья, смотря куда-то в пол. – Меня там ненавидят. - Шинья, я… - Гурен не знал, что говорить, но продолжение и не нужно было, Хиираги его прервал. - Мне не нужно сочувствие, и помощь тоже не нужна, - пустые глаза блондина буквально впились в Ичиносе. Гурен осознавал, что он врет, но, смотря на друга возразить, не смог. – Не стоит сейчас как-то это все комментировать, а лучше не вспоминать вовсе. – Брюнет впервые видел Хиираги таким серьезным и в то же время разбитым. Шинья всегда улыбался и порой напоминал Гурену солнце. Но сейчас перед ним была его полная противоположность. Тогда Гурен и увидел настоящее лицо блондина, без фальшивой улыбки и масок. Глаза полные пустоты и печали, отрешенный вид, показывающий отчаяние. Ичиносе понял, что Шинья никакое не солнце. Он луна. После этого случая Гурен старался делать все, чтобы Шинья как можно меньше пересекался с семьей. Брюнет расстался с Махиру и, несмотря на все крики и угрозы, пытался ее игнорировать. Сорвался он лишь однажды, когда девушка перешла к тяжелой артиллерии и начала угрожать Шинье. - Тебе то все равно, - хмыкнула она. – Я действительно не могу тебе ничего сделать, иначе потом мне самой достанется. Но на Шинье я всегда могу отыграться, - хмыкнула она, вглядываясь в разъяренные глаза Ичиносе. – Он как игрушка, хоть пополам сломай, наказания не будет. Зато он такое лицо скорчит… - рассмеялась девушка. – Знаешь, а ведь, когда он теряет сознание от боли, во сне всегда начинает простить о помощи, и зовет мой дорогой брат именно тебя. – Слыша едкие комментарии Махиру, у Гурена сжималось сердце. После это случая Ичиносе даже предлагал Шинье съехаться. Но Хиираги лишь смеялся и говорил, что дядя такого точно не позволит. Шинья больше не говорил с Гуреном об этом, побитым брюнет его тоже больше не видел. Но зная парня, он наверняка просто это хорошо скрывал. Иногда Ичиносе смотрел, как Шинья переодевается, за доли секунды пытался разглядеть появляются ли новые раны или нет. Но ничего, кроме старых шрамов, не находил. Со временем Ичиносе прекратил так сильно беспокоиться, но если что-то шло не так, всегда пытался выяснить причину. Ведь у этого придурка столько всего в голове. Но рассказывать же все равно не станет… Сейчас тоже был подобный случай. Хиираги слишком тихий и судя по всему в этом вина именно Гурена. Вот только тот понятия не имеет, что сделал не так. - Шинья, - снова позвал Ичиносе, поднимаясь с пола. Он направился сторону кровати блондина и, усевшись на ее край, продолжил. – Разговаривать мы не будем? – его уже начинало это раздражать. Он переживал за Шинью, но терпеть его закидоны все же не любил. Хиираги ничего не отвечал. Просто молча смотрел в потолок, периодически вздыхая. - Ладно, как знаешь, - хмыкнул Гурен и направился к двери. – Сидеть над тобой всю ночь и выпытывать, что же произошло, у меня желания нет. – Добавил он, уже перешагивая порог номера. Ему обычно даже вопросы задавать о таком не интересно, пусть этот дурак Шинья радуется, что является исключением. - И куда ты? – все же не сдержался Шинья, подняв голову с кровати. С одной стороны ему хотелось еще подуться, но и брюнета куда-то отпускать желания не было. Кто знает, куда он еще пойти решит. - В ресторан на 9 этаже, - не хотя ответил Ичиносе. – Может у них можно брать заказы на вынос… - Сколько же в тебя влезает, - хмыкнул Хиираги, ложась обратно. – Только недавно вроде ел… - блондин и сам не хотел себя так вести, но слова просто вырывались изо рта сплошным потоком. - Да я то ел… - произнес Гурен, смотря на Шинью уставшими глазами. По нему было видно, как ему это надоело. – Но ты с утра и куска в рот не брал, хотя даже утром ничего, кроме пирожного с кофе ты не съел. – В укор продолжил брюнет и, не дожидаясь ответа Хиираги, вышел из комнаты. Ичиносе смотрел на Шинью весь день и уже давно бы ему за многие действия предъявил, если бы не эта игра в молчанку. И больше всего Гурену хочется предъявить блондину за то, что он является исключением из любых его правил. - Чееееерт, - протянул Хиираги, оставшись в одиночестве. – Ну почему ты всегда это делаешь…? – Шинья закрыл лицо рукой, чтобы скрыть, появившуюся на лице, улыбку. Он сам не понимал от кого ее прячет… Хиираги был влюблен в друга уже очень давно. Шинья думал, что у него сложный характер, что он больше времени любит проводить в одиночестве, чем в обществе блондина… но как ни странно оказывался не прав. Шинья знал Гурена давно, поэтому понимал, что людей, которые ему не интересны, он бы не стал терпеть вовсе. Но это Хиираги не слишком утешало. Любить Ичиносе, казалось ему неправильным. И Шинья действительно верил, что сможет пересилить это чувство в себе, когда брюнет начал встречаться с Махиру. Казалось глупым любить человека, которому нравится его насильник. Когда Махиру начинала издеваться над ним, вновь и вновь в голове возникали образы, как после она пойдет и этими же самыми руками, которыми причинила ему столько боли, нежно дотронется до Гурена. Сначала Шинья верил, что со временем это начнет вызывать у него ненависть к ним обоим, и этой глупой влюбленности не останется места. Но дни проходили, а столь желанное чувство так и не появлялось. Ни злости, ни ненависти… Вместо них была пустота, которая все сильнее и сильнее была заметна в его глазах. И Шинья смирился. Он не хотел, чтобы Гурен был с Махиру, но и помешать им никак не мог. Хиираги понимал, что Ичиносе в любом случае от сестры не пострадает. Уж слишком она его полюбила. Но осознавал, что если полезет в этом сам, то больше никогда не сможет даже увидеть Гурена. Поэтому Шинья просто терпел боль и издевательство дома, а как приходил в школу лучезарно улыбался сестре, так будто ничего и не было. Уж что-что, а имитировать искреннюю улыбку парень научился идеально. Он думал, что так и проживет до выпуска, пока в один день Гурен обо всем не узнал. Хиираги полюбил этот день так же сильно, как и возненавидел. С одной стороны Ичиносе расстался с Махиру, выбрав Шинью, чему последний не мог не радоваться. Но с другой это стало отправной точкой: блондин понял, что влюблен окончательно и бесповоротно, а в дополнение Махиру слетела с катушек и перешла с простых избиений на реальные пытки… С годами это все стало реже. Но иногда все равно повторялось. Последний раз такое случилось как раз перед поездкой. Махиру вернулась в ужасном настроении и решила отыграться на Шинье. На помощь ей пришел Курето. Больше всего младший Хиираги боялся именно его прихода. Курето насиловал его, а Махиру каждый раз находила более изощренные способы причинить боль. В этот раз блондину пришлось очень постараться, чтобы сделать побои менее заметными. Излюбленным местом сестры куда бить, был живот. Основная часть ссадин и синяков пришлась именно туда. Из того, что могли увидеть друзья, были синяки на запястьях, оставшиеся после веревок, и глубокий порез предплечья на правой руке, из-за которого иногда казалось просто невозможным ей шевелить. Но Шинья привык скрывать подобные травмы. Однако был не уверен, что сможет продержаться все время под постоянным присмотром Гурена. Он все-таки не идиот, рано или поздно заметит. В глубине души Шинья очень хотел рассказать все Гурену. Сказать как ему тяжело приходится там совсем одному, как он боится каждый день возвращаться домой… Но Хиираги понимает, что на дело это добавит только проблем. Гурен станет только больше переживать, это усложнит ему жизнь… Сбежать от семьи Шинья не сможет, но если все же решится, то меньше всего хочет втягивать в это Ичиносе. Как минимум, поэтому Шинья поставил крест на своем желании быть вместе с брюнетом. Но так же он просто думал, что его отвергнут. Они ведь просто друзья. И вообще Ичиносе нравятся девушки. Парень больше года встречался с Махиру, да и сейчас видимо у него наклевывались какие-то отношения. Шинья узнал об этом случайно. Утром за день до поездки они должны были собраться все вместе и обговорить план действий. Гурен пришел только на полчаса, а потом со словами, что у него дела направился к выходу. - Куда так торопишься? К девушке что ли? – в шутку тогда спросил Гоши, смотря на Ичиносе, суетившегося в коридоре. - Ага, - хмыкнул Гурен, поднял недовольный взгляд на друга. - А? – не ожидавший, что угадает, удивился Гоши. Он бы не стал спрашивать такое при Шинье, только если бы знал, что это правда. Неловко получилось. – Серьезно? Это у вас свидание что ли? – совершенно не постеснявшись, выдал он через секунду. Если уж начал это, то хоть узнает побольше. - Вроде того, - немногословно ответил брюнет и, не дожидаясь ответа друга, закрыл за собой дверь. В тот момент маска счастливого Шиньи дала трещину. Девушка у Гурена… Шинья в один момент стал таким разочарованным, что это не скрылось даже от обычно невнимательного Гоши. Ревность и грусть пожирали сознание Хиираги. Он вроде и понимал, что сам для себя решил, что вместе с брюнетом ему не быть. Но нахлынувшая на него волна чувств никак не проходила. Поэтому он и начал так себя вести с Гуреном с самого утра. По-детски… Шинья это понимал. Но ловил себя на мысли, что сейчас по-другому себя вести желания нет. Вчера был худший день в его жизни: сначала он узнал, что у причины его утреннего стояка есть девушка, а позже над ним нещадно поиздевались… Поэтому, когда Гурен начинал говорить в его сторону всякие колкости и как-то подначивать, Шинья злился только сильнее. И вот все дошло до момента, который имеем сейчас. Тяжело вздохнув, Хиираги сел на кровати. Рука ныла, давая понять, что без обезбола жизнь становиться еще хуже, чем обычно. Поэтому Шинья пересилил себя и направился к сумке. Все вещи были разбросаны вокруг кровати Гурена, хотя это не удивительно, ведь он их сам сюда и занес. Шинью еще с обеда начало как-то напрягать, что Ичиносе сам везде стал носить все их вещи. Будто уже догадался. Но сейчас об этом не получалось думать. Все его внимание забрала на себя, невыносимо болящая рука. Парень понимал, что терпеть уже становится просто невозможно. Перед отъездом он вколол себе огромную дозу викодина, поэтому начало дня можно было пережить. Шинья даже мог рукой шевелить. Но ближе к вечеру эффект стал проходить. После этого блондин в принципе старался ей лишний раз не дергать. Шинья уселся на колени и одной рукой принялся копаться в вещах. Ему нужно было все найти до прихода Гурена, иначе от вопросов не отделается. Все бы прошло неплохо, если бы болящая рука не тормозила весь процесс. В такие моменты Шинья очень надеялся, что для его семьи найдется какое-нибудь отдельное место в аду… - Что ты ищешь? – за спиной раздался знакомый голос. Шинья вздрогнул, в его ушах так сильно звенело от боли, что он даже не услышал, как открылась дверь. Хиираги сразу перевел взгляд на свою руку: она висела мертвым грузом. Это выглядело, как минимум, странно. - Да так, - выдавил из себя улыбку Шинья. Он попытался пошевелить как-то рукой, чтобы это не выглядело подозрительно, но движение отзывались резкой болью, лицо невольно скривилось, а звон в ушах становился только громче. Блондин хотел попробовать закрыть ей сумку, но только бы слепой не заметил, сколько он усилий для этого прикладывает. И в качестве довершения рука начинала нещадно дрожать. - Придурок, - зло выплюнул Гурен. Он, особо не церемонясь, схватил Шинью за здоровую руку и с силой дернул на себя, поднимая с колен. Хиираги не смог сдержать болезненный стон, а голове, будто туман образовался. За секунду мир вокруг него буквально перевернулся: вот он практически утыкается носом в шею Гурена, как резко оказывается на кровати и готов взвыть от боли. – Я думал у тебя, идиота, мозгов хватит мне сказать, но ты видимо решил, что я совсем слепой. – Не смог сдержаться Гурен, смотря в затуманенные голубые глаза. Он устал про себя повторять, что если бы это был не Шинья, ему бы было плевать. - Да ладно… - протянул Хиираги, все же выдавив из тебя улыбку. – Со мной все прекрасно. Неужели сам Гурен за меня волнуется? – наигранно засмеялся он, вглядываясь в чужие глаза. - Правда? – Гурена начинало это злить. У него были подозрения, что с рукой блондина что-то не так. Хотя, если быть честным, он догадывался с самого начала. Ичиносе утром думал, что Шинья не выспался или же просто устал с дороги, потому что его действия были резкими и неуклюжими, а правой рукой он шевелил по минимуму. Но даже если опустить все те мелочи, которые были не характерны для обычного поведения блондина, Гурен обратил внимание на глаза. В них не было привычной теплоты, они были словно замерзшие. – Ты весь день ерундой занимался: со мной, не пойми зачем, спорил, ничего не ел, ходил везде, несмотря на то, что было плохо! А сейчас еле живой… - Это так мило, что сам Гурен за меня переживает… - фальшивая улыбка Хиираги растянулась до ушей. Шинья решил, что если и будет лгать, то до последнего. – Но можешь не волноваться, я в норме. Хотя эту знаменательную дату нужно отметить в календарике. – Блондин пытался отшутиться, хотя его неестественность была заметна: его немного потряхивало, а взгляд был словно стеклянный. - Какой же ты придурок, - произнес Гурен, наклоняясь к лицу блондина. – Может говорить уверено у тебя и получается, но внешний вид точно подводит. И да, отметь это календаре, а то акция одноразовая, из-за тебя больше заморачиваться не стану. – На лице Ичиносе было написано, что он в бешенстве. – Что принимал? У меня нет желания с тобой тут нянчиться… - Викодин… - Шинья сказал это настолько тихо, что Гурен даже вначале и не понял. Брюнет был прав, не увидеть всего этого мог только слепой. Шинья понимал, что был настоящей ходячей проблемой в особенности для Гурена. Но после слов Ичиносе ему стало как-то больно. Улыбка пропала с лица блондина, а глаза он и вовсе отвел в сторону. - Ты издеваешься… - Ичиносе боролся с желанием ударить Шинью. Он бы это сделал, если бы на месте блондина был кто-то другой. Эта навязчивая мысль не отпускала парня. – Ты мне обещал, что больше не будешь его принимать… - Гурен сел на колени перед Шиньей. Он понимал, что если сейчас будет слишком сильно давить, то Хиираги ничего не скажет и сбежит. В этот раз такого было нельзя допустить. Он и так был на пределе. - А ты обещал, что курить бросишь, - ухмыльнулся блондин, все же посмотрев на Ичиносе, он чувствовал этот до боли знакомый запах табачного дыма, исходивший от Гурена. Так он пытался свести их разговор на нет, но получалось не очень. - Ты сравнил конечно… Это наркотик, Шинья! Сколько ты уже принял? - Утром вколол и днем таблетку выпил… - Ты издеваешься надо мной! Неудивительно, что тебе плохо… Парень был готов рвать и метать. Как у Шиньи мозгов на такое хватило. Гурен только недавно начал думать, что все налаживается. - Я сказал, что не буду их пить, если меня не будут трогать. – Тихо пролепетал Хиираги, снова опустив взгляд. Он чувствовал себя, как маленький мальчик, у которого не получается самому себя защитить. А помощи просить просто не может. - Дай посмотреть, - произнес Гурен, уже более спокойно. В его груди все сжималось, Шинью снова избили. И в этот раз Гурен даже знает в чем причина. Шинья вздохнул, но все же потянулся заворачивать рукав. - Нет, Шинья, - резко остановил его Ичиносе. Парень, не став ждать ответной реакции, потянулся к краям кофты блондина. - Я должен увидеть все. Уже надоело слушать твою полуправду… - Гурен пытался как можно аккуратнее снять кофту с младшего. Хиираги был растерян, но сопротивляться все равно не стал. На самом деле он хотел этого. Шинья не желал, чтобы его жалели, но если это будет Гурен, то пусть. Блондин уже и так слишком долго терпел, ему надоело… Шинья решил, что хочет сдаться, рассказать Ичиносе правду. На самом деле избиения не прекращались, их просто стало меньше. И предлогом для них всегда был Гурен. Стоило Махиру сказать, что если Шинья продолжит сопротивление, то они доберутся и до брюнета, как младший Хиираги опускал руки и терпел, пока не потеряет сознание. Он понимал, что Гурена Махиру не тронет, но в душе все равно жил страх, который не позволял ему проверить это. - Так же как и тогда, - Хиираги выдернул из размышлений голос Ичиносе и резкая боль. Шинья не сумевший взять собственное тело под контроль задрожал и стал тяжелее дышал. – Черт, извини, - заметив это, тут же среагировал брюнет. Он лишь слегка дотронулся до живота блондина, но видимо повреждения серьезнее, чем кажутся. – Тебе нужно в больницу. Ты не сможешь всю ночь пить викодин. Я сам тебе этого не позволю, - говоря это, брюнет аккуратно взял Шинью за плечи и положил на кровать. Гурен смотрел, как с тяжестью дышит его друг. - Не надо, - прошептал Шинья, поднимая взгляд на Ичиносе. – Мне не так и плохо, просто нужно немного отдохнуть… Бывали моменты многим хуже и я обходился без больницы, - сказав это, блондин все же решил подняться. Это оказалось тяжелее, чем он думал. Побочный эффект викодина давал о себе знать: наступила слабость и начинало слегка потряхивать. Шинья в который раз убедился, что плохо переносит этот препарат. – Хах, наверное, выгляжу так жалко… - ухмыльнулся он, стараясь показать брюнету, что все не так плохо. - У тебя не передоз случайно? – вздохнув, спросил Гурен, беря парня за спину и аккуратно его усаживая. – Тебя трясет… Лучше накинуть что-нибудь. - Можешь за меня не беспокоиться, - произнес Шинья, потянувшись обратно за кофтой. - Знаешь, я бы с радостью за тебя не беспокоился, не будь ты таким олухом, - ответил Гурен, забирая из рук Шиньи кофту. – Не надевай, - продолжил брюнет. Шинья с глазами полного не понимания уставился на парня. – Что ты смотришь на меня, как на извращенца? – буркнул Ичиносе и накинул на плечи Хиираги плед. – Пока так посидишь. Я в аптеку, куплю все нужно и обработаю раны, раз против больницы. - Спасибо, - тихо сказал младший Хиираги, кутаясь сильнее в плед. Слабость начала брать над ним верх и, оказавшись укутанным в мягкое и теплое одеяло, его глаза мгновенно закрылись. Последнее, что он услышал перед тем, как провалиться в сон это слова Гурена: - Это скорее я должен тебя за все благодарить. Шинья только хотел спросить почему, но сознание утонуло в темноте. Ичиносе, все это время наблюдавший за Хиираги, только тяжело вздохнул. Он убедился, что от Шиньи действительно одни проблемы. Обычно Гурен не любил таких людей, но блондина оставить просто не мог. Брюнет знал, почему Махиру решила снова поиздеваться над братом. Он мог это предотвратить, но как последний дурак поверил убеждениям Шиньи, что его больше не трогают. Блондин в очередной раз попытался ему соврать. - Какой же ты идиот, - ворчал Гурен, перекладывая младшего в лежачее положение. – Ведешь себя как ребенок. А мне потом разгребай, ходячая проблема, - Ичиносе провел рукой по волосам Шиньи и тяжело вздохнул. – Глупый Шинья. Ты - дурацкое исключение почти из всех моих принципов. Все-таки оторвав рук от лица Хиираги, Гурен поднялся на ноги. Последний раз окинув взглядом парня и убедившись, что он заснул, брюнет подошел к сумке. - Надо ищейку-Мито к тебе запустить… - бурчал Гурен, роясь в сумке, в поисках заветной баночки. – Вот как она нашла за раз все запасы травки Гоши, так бы и твою недонаркоту отыскала. – Ичиносе непроизвольно начинал злиться, когда вспоминал о том, какой дрянью Шинья себя пичкает. А ведь он знал, что Хиираги не избавился от своего склада обезбола. И в который раз убедился, что блондину в таких вещах нельзя верить. – Ох, клянусь, я сам приду, и все твои запасы вынесу… - пробубнил Ичиносе, все-таки достав банку. Гурена не отпускало желание сейчас просто взять и смыть содержимое в туалет, но он не мог… Если Шинье ночью или утром станет очень плохо, других вариантов, кроме викодина не будет. Заставить Хиираги пойти к врачу сейчас он вряд ли сможет: Шинья упертый баран, от боли умрет, но не сделает чего не хочет. Поэтому эти ужасные таблетки оставить придется, но от блондина их лучше забрать. Ичиносе просто запихнув их в карман худи направился к выходу. Надо было сделать все быстро. Эту блондинистую бестию надолго оставлять не хотелось. Пусть ему и плохо, но он в любом состоянии натворить дел сумеет. Шинья думал, что ему все это чудиться. Он видел Гурена, чувствовал, как сильные руки Ичиносе обхватили его вокруг талии, ощущал дыхание на своих губах и не понимал, что происходит, но точно знал: он не хочет, чтобы это заканчивалось. Но спустя пару секунд мир будто начал рушиться, Гурен пропал и блондин погрузился в полную темноту. Шинья уже было хотел закричать, но услышал знакомые голоса… Махиру… Курето. - Они нашли меня, - пролепетал Шинья в ужасе. Он решил убежать. Сбежать подальше от этих голосов, но его ноги, будто ватные, еле двигались, а звуки становились только громче. Паника пожирала его сознание, все внутри буквально горело и хотелось кричать. - Г-гурен, - попытался выдавить из себя Шинья, но это было больше похоже на какое-то кряхтение. Темнота была повсюду, и Хиираги не мог разобрать куда идет. А голос сестры все звенел недалеко, и казалось, что она вот-вот появится из пустоты. Шинья приложил все усилия в попытке сделать спасительный рывок, но тут же споткнулся обо что-то и упал. В панике, что его сейчас схватят блондин перевернулся на спину и уже был готов увидеть надменное лицо Махиру. Но зрелище перед ним оказалось многим хуже… Хиираги увидел себя, лежащего посреди этой пустоты. Он был похож на сломанную куклу: из неестественно вывернутой ноги торчала кость, под головой была лужица крови, а стеклянные глаза смотрели куда-то наверх, в эту бесконечную пустоту. Этот Шинья был мертв… Глаза Хиираги расширились, дыхание участилось, а пульс, кажется, начал биться в ушах. Шинья в панике пытался кричать, но не мог, ему казалось, что его вот-вот разорвет изнутри. Блондин, резко открыв, глаза думал, что сейчас задохнется. Каждый вздох давался с трудом, а к горлу подступал ком. Его тошнило, и живот сводило так, будто внутри всего органы местами переставляют. Шинья попытался встать, но тело не слушалось. На собственные руки не получалось даже опереться, они стали настолько слабыми, что не выдерживали его веса. - Кажется, я больше не могу, - выдавил из себя парень. Хиираги чувствовал, что его скоро вырвет. Единственное, что он сейчас хотел сделать это дойти до туалета. Кое-как поднявшись, парень попытался пройти к уборной. В глазах все плыло. Шинья и так еле двигался, но без опоры сейчас было еще тяжелее. Хиираги был нужен Гурен и не просто потому, что ему физически плохо… Блондина переполнял страх, перед его глазами все еще стояло собственное мертвое лицо. Более того, на самом деле Шинья соврал Гурену, когда сказал, что бывало и хуже. Хуже никогда не было. И сейчас Хиираги, который привык к избиениям, привык к боли, боялся всего этого. Его пугало то, что Гурен увидит этого… И окончательно убедиться, что он не справляется. Сознание Шиньи поглощал страх… Столько мыслей и причин. Он даже не понимал, что пугает его больше. - Пожалуйста, только не приходи сейчас, - пролетал парень. Его ноги все же не выдержали. Хиираги оставалось совсем чуть-чуть дойти, но ноги предательски подкосились. Шинья и сам не понял, как резко оказался на полу. Боль новой волной прошла по его телу. – Может я действительно умер, - прошептал Шинья, из головы которого все не уходил страшный сон. – Не могу… - ком, который до этого теснился где-то в груди Шиньи, поднялся к горлу. Хиираги попытался закрыть рот рукой, но это было бесполезно. Парня вырвало желудочным соком. К его глазам начали подступать слезы. Шинья не понимал сколько времени уже он провел в таком положении. А в голову лезли только мысли о собственной смерти. Глаза закрывались, и его снова накрывала пустота. - Шинья! Черт побери, Шинья проснись, - Хиираги был уверен, что этого голос Гурена, вот только не мог понять он звучит в его голове или Ичиносе уже вернулся и нашел его. Блондин вроде спал, а вроде и нет. Он почувствовал, как его подняли, попытался открыть глаза и найти брюнета, но увидел только свет от люстры. Боли Шинья больше не чувствовал. Оказавшись уложенным в кровать, парень пытался понять, что происходит, но сознание периодически от него ускользало. Шинья не знал, сколько времени прошло, но он все-таки увидел Ичиносе. Его обеспокоенный взгляд буквально впивался в Хиираги. - Что произошло? – Гурен был на грани паники. Когда он зашел в номер и увидел, лежащего на полу, Шинью, у него все внутри перевернулось. В последний раз он испытывал такой страх, когда пару лет назад увидел на пороге это побитое чудо. – Ты как? – прошептал парень, наклоняясь ближе к Шинье. Его рука непроизвольно опустилась к волосам Хиираги, от пота прилипшим к щеке. Ичиносе заправил их за ухо младшего, ладонь от лица Шиньи убирать так и не стал. - Такая теплая, - пролепетал блондин, прижавшись сильнее щекой к руке Гурена. – Не исчезай, хотя бы сейчас… - картинки из сна всплывали в памяти и никуда не пропадали, Шинья чувствовал, как его тело начинало дрожать. – Ты пропал… они нашли меня, - на выдохе, очень тихо, произнес парень, потянувшись дрожащей рукой к Ичиносе. Ему нужно было точно убедиться, что его мозг не просто с ним играет. – И, кажется, я умер. – Еще тише сказал Шинья, найдя рукой колено Гурена. - О чем ты вообще? Шинья, у тебя от наркоты правда крыша поехала? – Гурен пусть и был груб, на его лице было написано, что он волнуется. Свободной рукой он обхватил ладонь Шиньи. – Все нормально, тебе просто плохо, - Ичиносе попытался его поддержать. – И я никуда не уйду, даже если ты сам будешь меня об этом просить. - Девушка… - промычал Шинья, он отвел глаза в сторону. Руку парню тоже хотелось убрать, но не было ни сил, ни желания. - Девушка? – еле разобрав мычание парня, переспросил Гурен. – Ты там, что приходы уже ловишь? – он наклонился к лицу Хиираги. Шинья тут же встретился с его заинтересованным взглядом. На его глазах начали появляться слезы. Гурен не должен был это услышать, и видеть его таким тоже. Шинья всегда старался показать, что у него все хорошо. А тут он даже встать без помощи не сможет. Не будь здесь Гурена Хиираги бы уже разрыдался в голос. Он жалок. Гурену не нравятся жалкие, он сам так всегда говорил. Блондин попытался отвернуться в надежде, что Ичиносе еще ничего не увидел. Но однозначно было поздно, Гурен схватил его лицо ладонью, не давая этого сделать. - О-отпусти, - голос Шиньи дрогнул. Кажется, он действительно на грани. - Если не отведешь взгляд, отпущу. Но я прекрасно знаю, что ты это сделаешь, - Ичиносе понял о чем говорил Шинья. И, кажется, картинка в его голове уже полностью сложилась. Он, наконец, осознал, что крутиться в мыслях у этого олуха. – Да, я готов признать, что было время, когда я тебя постоянно бросал… До того, как узнал, что происходит у тебя в семье. – Гурен решил, если не вправить ему мозги сейчас, то потом будет слишком поздно. – Я не собираюсь использовать свое незнание, как оправдание. Это только моя вина. Я был тебе плохим другом… Когда я узнал, что Махиру делает с тобой, у меня внутри словно что-то оборвалось, - сказав это, Гурен подвинулся ближе к парню. Его вторая рука опустилась на волосы Хиираги, а лицо стало так близко, что Шинье стало страшно дышать. Появилось чувство, что его вдох все разрушит. – Я всегда думал, что буду любить Махиру, чтобы ни произошло. Но увидев тебя таким, твой пустой взгляд… в то же мгновение я понял, что ненавижу ее. В тот вечер, после того, как мы с ней расстались, я говорил с Мито. Он сказала, что от любви до ненависти один шаг. И я был в шоке от того, как быстро его прошел. С тех пор в моей голове был исключительно ты. Я узнал о тебе столько всего, что сам поразился, как за все годы дружбы с тобой мог ничего не замечать. Больше всего меня повергло в шок осознание того, что ты не просто беззаботный придурок с задней парты. – Услышав это, из глаза Хиираги вытекла слеза, а на лице появилась усмешка. Гурену было лучше всех знакомо это выражение лица. Он наблюдал его из года в год, но назначение этой маски узнал относительно недавно. Это последняя стадия защиты Шиньи, до того, как его маска даст трещину, и покажутся его настоящие чувства. Если такое происходило в их спорах до этого, Ичиносе отступал. Он не хотел ломать младшего. Но сейчас у него просто не было выбора. – Ты всегда был слишком проницательным: всегда знал, что сказать, как лучше поступить, когда молчать, а когда говорить. Ты словно ходячая служба поддержки, которая всегда приходит по первому зову. Ты слишком хороший, и в то же время полный идиот… Всем руку протянешь, а если у тебя что-то происходит молчишь в тряпочку! Всегда ходишь, улыбаешься… Самый беззаботный и крутой нашелся! Вечно всем врешь, когда мы хотим поехать на море. О каких-то важных делах рассказываешь, хотя на самом деле просто не хочешь показывать свои шрамы и не проходящие синяки. Ты боишься, что кто-то увидит, что ты не справляешься сам. Ты придурок, который не хочет принимать помощь из-за собственного упрямства… Баран, который стоит на своем даже, когда уже сам понимает, что больше не выдержит, - Гурен часто ругался на Шинью, но на такие откровения его еще не прорывало, но он понимал, что раз начал, придется говорить до конца. Да и лицо младшего не давало ему покоя. Шинья словно завис, а его стеклянные глаза будто смотрели сквозь Гурена. – Хватит делать такое лицо, достаточно пытаться сдержаться, если тебе плохо, можешь хоть реветь мне в плечо. Я тебя не оставлю… С того случая, я тебя ни разу не бросал. Это ты постоянно от меня бежал, когда понимал, что твоя любимая маска беззаботного мальчика дает трещину! Ох, знал бы ты, как меня бесишь, ты ходячая проблема, за которой нужен глаз да глаз… - Ичиносе был честен в каждом своем слове, он видел, как из стеклянных глаз Шиньи покатились слезы, а нижняя губа начала дрожать. Гурен лишь вздохнул и опустился к уху Шиньи. Его горячее дыхание заставило Хиираги вздрогнуть. – Я подобные откровения тебе говорю в первый и в последний раз, надеюсь, ты все запомнил. Сейчас будет еще одно, поэтому слушай внимательно, второй раз повторять тебе это не стану. – Шепот Гурена заставлял сердце Хиираги замирать. Он боялся того, что ему дальше могут сказать. – Я прекрасно осведомлен о твоих чувствах ко мне. Гоши по пьяне проговорился, хотя я и сам начинал догадываться. – Хиираги забыл, как дышать, а биение сердца он слышал в ушах. Это был конец. Он попался. - Ты заноза в заднице, самый проблемный человек из всех кого я знаю, и будь на твоем месте кто-то другой, я бы с ним так не носился. Несмотря на то, что ты шумный, проблемный и надоедливый, я, кажется, не могу тебя оставить, чтобы ты ни делал. Все мысли обычно сводятся к тебе. Я прихожу в ярость, когда вижу как тебе плохо, мне хочется причинить всей твоей семье столько боли, сколько они сделали тебе. Мне уже надоело проклинать тебя и всех Хиираги из-за того, что ты не хочешь переехать ко мне. Ты знаешь, как я переживаю за тебя олуха, когда ты в эту обитель демонов уходишь. Ты же еще придурок ничего не рассказываешь, сиди тебя разглядывай, стараясь получить хотя бы мизерную надежду на то, что все хорошо. Я с тобой уже извелся так, что у меня седина появляется! А ты все крутого пытаешься строить, а на утро приходишь с красными глазами и синяками. Всегда отнекиваешься, если что-то идет не по твоему плану, просишь забыть. Я думал на тебя не давить. Был уверен, что хоть какая-то часть твоего мозга додумается не терпеть, а все рассказать, но ты видимо до смерти решил притворяться. И кажется сегодня она была максимально близко: я из-за тебя от испуга и волнения кажется на десяток лет постарел и сам ты чуть не откинулся. Ты бы о других хоть думал! Я люблю тебя, придурок. Запомни это хорошенько и начни вести себя нормально… Гурен резко замолчал. Его фиалковые глаза пожирали Шинью взглядом. Он ждал… Ждал пока выражение лица Хиираги поменяется. В голове же Шиньи была полная каша. Он не верил, что это правда… Гурен правда сказал, что любит его, сказал, что не может оставить. Кажется, он был счастлив, единственное, что в его сознании был словно туман. Если бы не гудящая голова, Шинья решил бы, что это сон. Моргнув, он почувствовал, как снова из его застывших глаз покатились слезы. Он только приоткрыл рот, чтобы попробовать что-нибудь ответить, как почувствовал тепло чужих губ. Гурен поцеловал его. Воспользовавшись замешательством Шиньи, он аккуратно развел его зубы языком, углубляя поцелуй. Хиираги начал неумело ему отвечать, но сам осознавал, что вся инициатива сейчас в руках Ичиносе. Тот же лишь довольно хмыкнул, почувствовав, как Шинья, увлекшись, случайно укусил его за губу. - Ах-х… Г-гурен, пожалуйста, - застонав, пролепетал младший в чужие губы. Руки Ичиносе уже обследовали его тело. Он аккуратно водил подушечками пальцев по голому торсу, стараясь не задеть раны. Пока Шинья прибывал в беспамятстве он конечно успел их обработать и забинтовать, но причинить по неосторожности ему боль, парень никак не мог себе позволить. Гурен давно мечтал дотронуться до Шиньи и сейчас возможность упускать не собирался. Оторвавшись от чужих губ, он опустился к шее. Гурен аккуратно водил по ней языком и засасывал нежную кожу. На месте его поцелуев расцветали алые пятна, которые так восхитительно смотрелись на бледной кожи Шиньи, что Ичиносе не мог от них оторваться. Младший закусывал нижнюю губу и на несколько секунд закрывал глаза, стараясь сдержать стон. – Н-не надо… - Хиираги начал прерывисто дышать и отводить затуманенный взгляд в сторону. Его лицо горело, и он чувствовал очень сильный жар чужого тела. - Тебе не нравится? – усмехнулся Гурен, отстраняясь от чужой шеи и рассматривая свою работу. Его возбуждал такой Шинья: раскрасневшийся, пытающийся спрятать свой смущенный взгляд в подушке, даже совсем чуть-чуть сопротивляющийся. Он аккуратно взял больную руку младшего и опустил ее над головой Хиираги, с небольшой силой вжимая в подушку, не прошло и секунды как там же оказалась вторая рука. – Шинья, посмотри на меня, - нежно произнес Гурен, снова целуя его. – Если тебе больно или страшно скажи мне, я остановлюсь, - продолжил он, как только голубые глаза Шиньи встретились с его. - В-все нормально, - как то неуверенно пролепетал парень. Гурен видел, что Шинья хочет продолжить, но боится, он чувствовал, как тело младшего била мелкая дрожь. - Все будет хорошо, просто доверься мне, - произнес Ичиносе, проведя свободной рукой по щеке парня. – Я не сделаю тебе больно. Хиираги неуверенно кивнул и снова отвел смущенный взгляд, он все еще не мог поверить, что это происходит по-настоящему. Гурен снова опустился к его шее и в этот раз у Шиньи не получилось сдержать протяжный стон. Он пытался глубже вздохнуть будто веря, что это ему действительно поможет. Ичиносе же опустился к ключице, провел по ней языком, кое-где прикусив бледную кожу. Хиираги ерзал под ним, тихо постанывая. Но Гурену такой расклад не слишком нравился, громкие стоны младшего заводили его куда больше. Он опустился ниже и нежно облизал правый сосок. - С-стой, - Шинья закусил губу, пытаясь сдержать стон. Он попытался высвободить здоровую руку, но Гурен лишь сильнее ее сжал. – П-пожалуйста… Ах! – наклонившись к груди парня, Гурен принялся нежно облизывать правый сосок. Левый он тоже вниманием не обделил: всячески выкручивал и поглаживал. Его возбуждали рваные вдохи Шиньи, а больше всего нравились ему его тихие вскрики, когда Ичиносе кусал и проводил зубами по его соскам. Тогда брюнет прекращал и начинал их посасывать, что вызывало тоже веселящий его эффект: Хиираги тяжело дышал, а его спина непроизвольно начинала прогибаться. Гурен чувствовал нарастающее напряжение в паху. – Н-не…Мх! - Неужели не нравится? – усмехнулся Ичиносе, смотря на запыхавшегося Шинью. – Я вот более чем уверен в обратном, - хмыкнул он, продолжая играться с соском младшего, заставляя его еще больше ерзать под собой. Шинья прерывисто дышал, чуть приоткрыв рот, из которого были видны подтеки блестящей слюны. - Нравиться, - произнес Хиираги, стоило брюнету убрать руку от его уже измученного сосочка. Он провел рукой вниз по впалому животу, опуская ее прямо на пах. – Я … просто… Ахх… - только ладонь Гурена туда опустилась, как Шинья снова подавился собственным стоном. - Знаешь, - произнес Гурен, уже забираясь рукой под ремень парня. – Ты более чувствительный, чем я ожидал, учитывая, как ты все это время терпел боль… - продолжал Ичиносе, упиваясь чужими стонами. Он взял вставший член блондина и не сильно его сжал. – Признавайся, у тебя же встал еще, когда я в первый раз поцеловал тебя в шею, - ухмылялся парень, стягивая для удобства с Шинья штаны. - М-может не надо? – спросил Шинья, поднимая свой затуманенный взгляд на Гурена. Напряжение скапливалось внизу живота. Ему казалось, что стоит Ичиносе дотронуться до его члена и он тут же кончит. - Ну даже не знаю, - протянул брюнет одной рукой сдавливая сосок а другой проводя вверх до головки, тем самым вызывая у Шиньи его самый громкий стон за весь вечер. - Т-ты же сказал… ахх-а… что если я п-попрошу… мх… остановишься, - пытался проговорить Хиираги, его тело и язык, будто его не слушались. - Кажется, я говорил, что остановлюсь, если тебе будет больно, - начал Гурен таким тоном, будто вообще тут не при делах. Он принялся лишь активнее надрачивать чужой член. –А судя по твоим стонам и стоящему члену тебе более, чем хорошо. Проще говоря, я не остановлюсь. – Ехидно улыбнулся он, поднимаясь ближе к лицу Хиираги. Тут же он вовлек его в поцелуй. Гурен нежно проводил языком по губам и деснам, чувствуя как Шинья тихо постанывает в его губы. – Представляю какое у тебя сейчас будет лицо… Шинья даже не успел понять о чем он, как его руки снова схватили и зажали над головой. - Гурен, что ты… ахх! – Ичиносе поцеловал внутреннюю сторону бедра и практически сразу взял сочащийся смазкой член в рот. Он обводил ствол губами, проводил языком по головке и наслаждался тем, что Шинья не может сдержать стоны. - Г-гурен… мх… Я-я больше, кажется, не могу… ахх-а! – перед глазами Шиньи буквально плясали звездочки, все напряжение мгновенно пропало. Своим лихорадочным взглядом он пытался найти Гурена, но все вокруг плыло, а глаза предательски закрывались. - Да ничего я ему не сделал, Мито! – это был голос Ичиносе. Шинья попытался открыть глаза и найти источник звука. Он заменил мельтешащую фигуру на другом конце комнаты. – Да спит он. Поэтому не отвечает… - Хиираги пытался сфокусировать зрение, чтобы разглядеть парня, но в глазах все расплывалось. Единственное, что точно понял Шинья – Гурен говорил по телефону. – Да я откуда знаю почему так долго! Ему вчера нездоровилось, к тому же кажется, что он переволновался… - слушая Гурена, блондин вспоминал, что происходило ночью. Его щеки покрылись румянцем… Это же точно был не сон? Может из-за таблеток действительно почудилось... – Мито, ты извращенка? Не было ничего! – Гурен лишь страдальчески вздохнул. – Мы не дошли… - после этой фразы Шинья смог убедиться, что это был не просто его бред. – Я же сказал, что ему нездоровилось… Какого черта я должен вообще тебе это рассказывать? Если вы с Шиньей такие подружки, сама у него и узнавай… - Хиираги приподнялся на кровати, желая сесть. Слабость более менее прошла, он действительно чувствовал себя лучше. С груди сползло одеяло, и перед глазами Шиньи предстало его забинтованное тело. Вроде ничего необычного, через такое он проходил и не раз. Вот только к тому, что было, прилагалось еще и куча засосов. А вот это уже что-то новенькое. Шинья помнил прошлую ночь… но частями. Он даже не мог вспомнить насколько далеко они зашли. А когда в сознании всплывали картины того, что происходило, ему хотелось обратно забраться под одеяло, в этот раз уже с головой. Оглядев себя снова, Шинья поднял взор обратно на Гурена. Тот в свою очередь уже впивался в него взглядом. – Я перезвоню, - быстро буркнул он, и отбросил телефон в сторону. Хиираги показалось или он слышал протестующие возгласы на другом конце провода. Ичиносе мгновенно пересек комнату и оказался перед кроватью Хиираги. Он ничего не говорил, просто пожирал Шинью взглядом. - Эм… Доброе утречко, - попытался улыбнуться блондин, желая сгладить атмосферу. Он просто не знал, что говорить. В голове крутилось столько вопросов. Ирония в том, что он боялся спрашивать их вслух. - Сейчас 5 вечера, - хмыкнул Гурен, смотря на парня сверху вниз. - Что? – переспросил Шинья. Он же не мог так долго проспать… - Ты проблемный, вот что… - вздохнул брюнет, приземляясь на кровать рядом с Хиираги. – Даже в сексе оказался проблемным, - добавил он, совершенно не смутившись, будто они через такое каждый день проходили. Гурен лишь усмехнулся, наблюдая лицо Шиньи, которое начало заливаться краской. - А м-мы…? – начал было Хиираги, он сам не понял с чего его голос задрожал. - Я тебе не вставил, если ты об этом, - пожал плечами Ичиносе, бросив на блондина недовольный взгляд. Видя, что Шинья похоже сломался после сказанного им, парень решил продолжить. – И куда же пропало все твое ехидство, когда оно так нужно? – спросил он, наклоняясь ближе к лицу Хиираги, который уже забыл, как моргать. – Ты кончил и отключился, - добавил брюнет. – Я готов признать свою вину, - со вздохом произнес Гурен. – Я видел, что тебе плохо, но все равно не остановился… - произнося это, он положил руку на щеку Шиньи, заставляя того вздрогнуть. - Я был не против, - пробормотал Хиираги, сильнее прижимаясь щекой к чужой руке. – Я-я тебя люблю, - произнес он, поднимая свой смущенный взгляд на парня. У Шиньи словно гора с плеч упала. Случилось то, о чем он до этого мог только мечтать. Его не отвергли, сказали, что любят, правда много раз проблемным назвали, но это был бы не Гурен без таких замечаний. - Я знаю, - ответил Ичиносе, притягивая парня к своей груди. – Я тебя тоже, и буду любить сильнее, если о своих проблемах разговаривать научишься… - пробурчал он. Шинью это насмешило, он тихо захихикал, обхватывая шею Гурена руками. – Ого, кто-то вспомнил, как смеяться… - с долей насмешки заметил Ичиносе. Но самом деле он был рад, что Шинье стало проще. - Это мы получается встречаемся? – не скрывая радость, спросил Хиираги, отрывая голову от чужой груди. - А не многого ли ты хочешь? – ехидно заулыбался Гурен, усаживая блондина себе на колени. - Да нет, в самый раз, - надулся Шинья, состроив обиженное личико. - Ну тогда получается, что так, - хмыкнул Ичиносе, обнимая Шинью за талию. – Но перед этим, я должен тебе, кое-что сказать. – Его голос звучал слишком серьезно. Хиираги стало от этого не по себе. – Я должен сказать, пока твоя тупая голова еще ничего не надумала. Нет никакой девушки, - сказал он, щелкая Хиираги по носу. – Тогда перед поездкой я встречался с Махиру. Суть была в том, что она просила меня отказаться от тебя и вернуться к ней… Я бы и видеться с ней не стал. Но она сказала, что если я откажусь, сделает тебе больно. В конечном счете, я послал ее. Она утверждала, что не тронет тебя, раз я с ней все же встретился. – Выдохнул Ичиносе. – А я, как дурак, на это повелся. Еще и ты, который никогда в жизни ничего не рассказывает… - продолжил он, поднимая обеспокоенный взгляд. – Извини, ты пострадал из-за меня. Если бы я был внимательнее… - Ничего, - прервал его Шинья, наклоняясь практически вплотную к лицу Гурена. – Мне действительно было больно, но я к такому привык. Если бы не это, все бы вряд ли сложилось так, как сейчас, так что я даже рад. Я думал, что тот день был худшим в моей жизни. Но раз именно он смог все изменить, то я не хочу его менять. – Его губы ласково коснулись чужих. Гурен, не собираясь упускать момент, углубил поцелуй: он аккуратно поглаживал языком нёбо и зубы, слегка прикусывал нижнюю губу Хиираги, заставляя того постанывать. - Меня возбуждает то, насколько ты чувствительный, - усмехнулся Гурен, отстраняясь от чужих губ. - Меня смущают твои слова, - недовольно буркнул Хиираги и наигранно обиделся. - А меня смущает то, что ты ходячая провокация, но я же не дуюсь, - хмыкнул Ичиносе, оглаживая пальцами чужие ребра. Повернув к себе, Шинью он снова нежно поцеловал его.