Уберменш

"Пиро - ангел добра и света по сравнению с ним!" "Таких как он я во Вторую Мировую пачками вырезал! но этого..." "Команда психов, от скаута до солдата". "Его и спрашивайте, чем он занимался в Германии в 40-е годы!" Минули первые мгновения боя, набранный с подготовки заряд медика BLU иссяк, обрывок карты опустел. Инженер бросился вприсядку, и ценой свободного от врагов времени команда медленно, но с юмором поскакала к контрольной точке. И пришла опоздавшая гроза. -Уберменш на поле! -Нам каюк. Подняться и сбежать в лобби не успели, усиленный неуязвимый Поджиг растопил синих в труху. "Жарь их!! - драл медик глотку. - Не стой! Всех!!" Немецкая речь звучала намного агрессивней, Поджиг в испуге оборачивался и раздражал его сильнее. Его голуби вились над головами как ястребы, в глазах BLU небо чернело и покрывалось алыми всполохами. Психопат не торопился с резнёй и нарочно ждал, когда Людвиг истратит убер на пушечное мясо красных... В конце, когда солнце затмило адский пламень Флогистонатора и медик впервые оглянулся, из точки возрождения в канаву юркнул Джереми, - и медик, не говоря "спасибо", скатился за ним. Халат вздыбился парусом, голуби атаковали вперёд хозяина и заставили скаута притормозить, завертеться на месте и скрючиться, замахать руками, выдернуть из чьего-то хвоста охапку перьев, случайно закинуть их в то, что осталось на месте глаз. Его визги оборвались на полной громкости. "Есть убер-заряд!" Полетели ракеты, и в ответ высыпался дождь из шприцев. Поднялся такой грохот, что медика должно было разметать по всей округе или, по меньшей мере, отбросить на приличную дистанцию... Джейн не тронулся назад, продолжил выписывать кренделя на лугу, - и услышал отдалённые звуки аккордеона. Уберменш вышел. Быстрым угрожающим шагом, сияющий под редкими солнечными лучами, с пылающим медиганом на ранце, абсолютно уверенный в себе. Солдат схватил костыль. -Не поможет... - шепнули ему синие из-за спины, и его срубила снайперская пуля. Птицы грызли и царапали головы, медика не брала ни одна дробь, ни один снаряд. Нарезая круги, запрыгивая со слепых зон, переводя внимание на окровавленных орущих голубей, он нанизывал синих на убер-пилу как на шампур и тут же выхватывал и активировал медиган, за доли секунды. Нимало не уставал, обходил стороной аптечки, ящики с патронами, истрёпанного Хеви и раненых товарищей. Бранил неприятелей, ту и другую команду, таким образом, что Людвиг посвистывал и возражал на просьбы перевести: "Я так не сумею"; носился невредимый в крови и сплёвывал её - свою либо чужую. Ревел его аккордеон от неприлежных разводов рук и вдавливаний пальцев в клавиши, и сердца падали одни за другими, и след синих простывал. Но Уберменш гнался за кем-то с пилой наперевес, тогда как голуби расщепляли на клочья иных и готовили к смертельной операции. На спавн отправлялись за десять секунд и торчали там до пятнадцати; замена павшего состава выбиралась из запасных ворот и не жила долго благодаря счастливому подрывнику с минами и бутылкой. Те, кто упорно ломился в главный выход, едва цепляли ракетами и обрезами из-за углов постройки возле спавна, чистили коридор и лавировали около турелей, не видели слизистыми и кровавыми ошмётками вместо глаз ухмылку безумного усердия на бледном лице Уберменша. Никто из RED не смел уповать на то, что медик потратит на них хоть грамм убера. Впрочем, было единственное условие: после окончания заряда Уберменш выпиливал пациента и с шприцемётом волок его на спавн, на базу красных, в кабинет. И исчезал с поля боя, подвергал ликующих союзников ответному яростному удару; его белые ангелы смерти взлетали, ждали в облаках его яркого возвращения и не стремились под хаотичный огонь Пиро или взрывные волны. И никто не смел зазывать Уберменша обратно на улицу, даже услышав безмятежную и неспешную музыку из окон его лаборатории. Синим был предоставлен выбор: пользоваться его отлучкой и нестись через ведущие мосты на виду у красных - или сразу свернуть в низину и быть зажатым в тупике пулемётом, заблудшим мистером Доу, тем же грянувшим из ниоткуда Уберменшем. Людвиг двигался по второму пути с арбалетом и норовил так в целости доскрести до горячих точек. Какова вероятность, что главное месилово происходит наверху с подключением всех бойцов и Людвига никто не застанет на задворках? К тому ж, что здесь мог забыть Ман-Ди, его извечный и неприметный враг. Здоровье хилилось само по себе, но Людвиг рыскал по нишам в поисках мало-мальской аптечки; с ним не залежится. Его звали с трёх сторон и клич осекался на полуслове, потому что доктор действительно приходил. Это же мешало Людвигу огрызаться в ответ на бесконечные жалобы: "Мне тоже больно, я тоже хочу жить!" - его могли запросто, не моргнув избавить от страха и страданий. Где ему находиться пристойнее: наверху, умирая и выпадая из битвы ни за что, или здесь, в недоступности и безопасности, давая намёки на готовность оказать помощь? "Ку-ку!" Оно сзади. С пилой, но не кидается; гонит Людвига задом наперёд в западню, притворяется спокойным и дружелюбным, не скалится, и голубые глаза его не наливаются кровью. "Где твои птицы?" -Дома. - Медик ответил по-немецки наивным голосом и повременил с боем один на один. - Не хочу, чтобы их ранили. "О, жалость. Какой они породы? - Его тембр очаровывал Людвига, но не покорял. "Понятия не имею". - Явно не хищного сорта?" Он нравился Уберменшу, и обе команды строили гипотезы почему. Почему медик красных подпускает его близко помимо дражайшего Поджига, почему болтает с ним в узких проёмах. "Противоречия больной души, профсолидарность, ладно". Уберменш напал, и его пила крякнула о зубчатую пилу Людвига. "Медик без голубей как без халата!! Ничтожество!!" Тоже подвид болтовни, думал синий. Цеплялся за тупую сторону пилы и отражал косые удары, уворачивался от выпадов - и пробовал воткнуть её под ранец, разрезать пару-тройку сухожилий на ноге. "Я пропал. На помощь!" - и его приперли к стене и намотали на пилу, и выкачали из его жизненных сил убер-заряд в трёх метрах от аптечки. --- "Поджиг! Поджиг, сюда, я сказал! Поджиг!!" Пиро красных допёк раздатчик вкупе с инженером и двуличным Шпионом, догнал Уберменша, хотел взвалить на себя труп Людвига. "Прикро-ой!" - этим и ограничился. Замолк на всю дорогу до кабинета и лишь за его дверью с ноткой удовольствия прошептал: "И на меня запчасти. Умру - пришьёшь". Не показал, в какое ведро высыпал моток органов и с чьими перемешал. Пластиковые ящики с крышками и без, тазы, насквозь пропитавшиеся корзины, баки, - и полный холодильник органики. Холодный мрак, разводы на стенах, ковры небрезгливой плесени, литры биологических жидкостей на полу, останки разорённых гнёзд, переломанные жалюзи, слипшиеся с рамой окна, армада захламлённых и непрочных столов, тягучие и вязкие запахи (хвала противогазу), шкаф с инструментами, оружием и безнадёжно испачканными халатами. Квадратная кушетка для Поджига, хлипкая изорванная койка с ремнями, гнутыми штангами и подлокотниками для Уберменша и его подопытных. "Тебе никто не запрещает убивать дробовиком, дурёха, запомни! Я ради чего на него месяцами пахал? Чтобы он пылился?! Ответь! - Поджиг горевал только о том, что единственный из красных понимал по-немецки и Уберменшу было это известно. - Сними чёртов противогаз!!" И о том, что медик не почистит убер-пилу перед тем, как, возможно, сейчас пырнёт ей Поджига. Он активнее завозился с противогазом, навлёк крайнее недовольство Уберменша, смирился с тем, что не дождётся погибели от его рук, - и резина поддалась, пребольно зацепила пунцовые уши. "Я фтрелял ив него... Тщефно", - попытался он повторить характерный акцент вспухшими губами. Уберменш спрятал лезвие. ""Честно" или "тщетно"?!.. Не реви, Поджиг. Налей ещё слёз, помоев мало, - и обернулся со взглядом Наполеона на выпотрошенное тело Людвига. - Какая жалость, что остальные идиоты - вегетарианцы. Но ты ведь пожаришь нам стейки с яичницей, дорогой Поджиг? Ты прекрасно готовишь, - цедил он без улыбки, - и никогда не отказываешь мне". "Ещё бы", - Поджиг кротко выдохнул, хлебнул гнилостного и тошнотворного воздуха; стиснул челюсти, когда Уберменш испепелил его колючим взглядом. На улице позвали медика, он завопил "Jawohl" и воцарился на выходе телепорта; Поджиг проследил за ним глазами до турели третьего уровня, пока Уберменш изучал лицо покойника и посмеивался: "Так и клонируют людей. Я запатентую это, куплю тебе Людоплав... Чтобы ржавел! Да, Поджиг?! Прав я?" "П-пр-р-рав". "Проваливай на карту или Ман-Ди меня снова с ума сведёт. Живо!!" Поджиг выскочил за дверь быстрее пули, вернулся за противогазом и заслужил звонкую пощёчину. Уберменш вернулся к койке с Людвигом, достал аккордеон, и его нестройные траурные звуки заныли в безлюдной базе RED. Медик весь стал музыкой и слился с инструментом в единое целое, не зная ни единой ноты. Он играл самому себе, утопленному в крови трупу на койке, ассортименту мёртвых голов в холодильнике, бюсту Гиппократа посередине рабочего стола, когда-то оживлённым и тёплым гнёздам. Вращался по кабинету, наугад жал на клавиши, дёргал обеими руками сразу, сшибал склянки и медицинский арсенал, не глядя давил их и топил в разноцветном свежем океане, взбивал сапогами липкие лужи. И никакая сила не заставила бы его аккордеон замолчать, - Флогистонатор Поджига в том числе.