Мы меняем историю

Грибоедов. И перед Марией была не просто фигура, смотрящая с портрета, а живой человек. Глаз его не было видно за очками, стёкла которых блестели при свете лампы. Взгляд писателя был направлен в монитор ноутбука. И, что удивительно, после небольшого мастер-класса по работе с ПК от студентов, обращался Александр Сергеевич с компьютером довольно неплохо. Мария внимательно наблюдала за действиями писателя, но никак не решалась завести разговор. А ей так много хотелось у него узнать. Раньше она часто фантазировала, представляя знакомство с различными историческими личностями, в том числе, и с Грибоедовым. Но кто бы мог подумать, что это когда-нибудь станет явью. Девушке до сих пор слабо верилось в реальность происходящего. Даже после всего случившегося ей казалось, что она бредит или вовсе лишилась рассудка. Но не могли же одинаково сойти с ума все 15 человек, которые, как и она, видели всех этих людей из прошлого. Вообще, её колледж – очень странное место, а, впрочем, дело, скорее, не в месте, а в людях, там находящихся. Всё началось из-за одного приборчика – машины времени, который изобрели много лет назад студентка этого колледжа и её научный руководитель. Но затем они его уничтожили через некоторое время из-за страха, что предмет может попасть не в те руки. Но близнецы Ада и Ярослав, местные гении техники, всё же нашли части схемы и воссоздали прибор. И, вместо того, чтобы отправиться путешествовать во времени, они по ошибке переместили некоторых исторических личностей в наше время. И теперь приходится развозить их обратно в своё время. А машина времени, к слову, требует полтора часа перезарядки после скачка в одну эпоху и возвращения обратно в своё время. Но, когда часть из этих исторических личностей была отправлена в своё время, прибор сломался. И теперь вся надежда была на Аду и Ярослава, которым помогает изобретатель Никола Тесла. В это время каждый был занят своим делом. Мария оглядела просторную столовую. За первым столиком Мари Склодовская-Кюри рассказывала Менделееву об открытом ей и её соратниками элементах – радии и полонии. Создатель периодической таблицы с интересом внимал её речам и поражался, насколько был прав, предрекая этой девочке путь химика. У окна стояли Клара Цеткин и Александра Коллонтай, объясняя Олимпии де Гуж теорию о связи угнетения женщины с угнетением класса. И это казалось француженке вполне занимательным. Слушавшая была тем человеком, которая разработала "Декларацию прав женщины и гражданки". Это была работа, значительно опередившая своё время. За другим столиком схлестнулись два властных и решительных человека – это были Карл Маркс и Ленин, дискутировавшие на тему мировой революции и возможности её начала с России. Владимир Ильич, верный ученик Маркса, в моментах, где был не согласен с учителем, резко высказывал своё мнение. А Сталин, покуривая трубку и наблюдая за их диалогом, мысленно улыбался – он-то знал, что будет взят курс на построение социализма в одной стране. А они не знали. И было удивительно, как люди разных времён и народов находили интересные и общие для себя темы. А за последним столиком собрались соотечественники - Пушкин и Гоголь. Последний был так рад увидеть снова своего друга и кумира в живых, что не мог наговориться с ним. При встрече он даже крепко обнял Александра Сергеевича, отчего тот слегка опешил. Рядом с ними сидела учительница литературы, Алиса Константиновна, которая безумно любила произведения обоих авторов, но не решалась заговорить, просто слушая их, затаив дыхание. «Как и я» - подумала Мария и перевела взгляд на Грибоедова, рядом с которым сидел Чехов. Антон Павлович был почти два метра ростом, крепкого телосложения, "русский богатырь", как называли его современники. Он производил впечатление приятного человека: был одет с "иголочки" и, к тому же, успел расположить к себе даже самых нелюдимых обитателей этого места. Но особо он общался со своими коллегами по цеху – писателями. В том числе и с Александром Сергеевичем, вместе с которым они, видимо, что-то читают в интернете. –Вы что-то хотели? – тепло улыбнувшись, поинтересовался Грибоедов у девушки. – Вы просто с таким интересом изучали меня. Этот вопрос был неожиданностью для Марии, и она сказала первое, что пришло в голову: –Александр Сергеевич, я хотела бы спросить у вас – она начала тараторить от волнения – Как вам современный мир, что нравится и не нравится? –Как сказать? Новинки этого времени весьма необычны. Но мне роднее всё же своё время, в которое я надеюсь всё-таки вернуться – в голосе Грибоедова слышалась тревога. –А у вас, Антон Павлович, какое мнение насчёт этого вопроса? –Да, многое преобразилось и в обществе, и в человеке. Но основа в людях всё та же, с теми же пороками. – горько усмехнулся писатель и не преминул поинтересоваться – Я вижу, у нас Конституция есть в стране? Маша не успела сообразить, как за неё уже ответили: –Конституция-то есть, и права есть. –это была Ульяна Григорьевна – Правда, не всегда соблюдаются. Например, свобода слова, которая может нарушаться и законным, и беззаконным путём. Хотя… где она сейчас не нарушается... –Знаете, а в нашем времени было тоже нечто подобное... Это был Пушкин, уже несколько минут с интересом наблюдавший за разговором. Пухлые губы поэта искривились в грустной усмешке: –Думаю, для вас не секрет, что в наше время сильно свирепствовала цензура. Да, в самом явлении цензуры нет ничего плохого. Только она должна помогать людям, а не душить творчество и свободомыслие. –Невозможно с вами не согласиться – грустно улыбнулась преподавательница истории, поправив длинный пиджак – Цензура должна оберегать нас от беззакония. А не действовать в интересах определённых лиц. –Полностью поддерживаю! – с жаром Чацкого заявил Грибоедов, главное детище которого в полном объёме попало в печать лишь после его смерти. Как и некоторые произведения другого Александра Сергеевича. – Но знаете, не думаю, – уже остыв и помрачнев, начал дипломат – что мы сможем изменить подобное в одиночку. Один в поле не воин и не воин против целой системы. –Естественно, мы ничего не сможем изменить, если каждый будет думать так. – возразила Мария. - А вместе мы сможем противостоять! Главное, поверить и не сдаваться. –Отчасти это в вас говорит юношеский максимализм. Мы через это проходили. – горько усмехнулся Грибоедов – Но в ваших словах есть доля истины. Попробовать выступить против несправедливости можно или даже нужно... Ведь вдруг получится что-то изменить. –Главное, чтобы это не превратилось в бунт или революцию. – заметил Пушкин. –Но подождите, – воскликнул дипломат. – При нашем режиме революция будет неизбежна рано или поздно. Ведь соблюдение прав и свобод, которых мы так желали, зависит от воли монаршей. А она непредсказуема! –Согласен. – сказал Чехов – Проблемы в царской России назревают как гнойник, который скоро в моём времени рванёт. –Поймите, революция – это всегда кровь. И разве вы не помните, Александр Сергеевич, что случилось с нашими товарищами, декабристами, что они сотворили в этот день! – наряду с раздражением в глазах поэта отражалась и глубокая грусть. –А я говорил им, что они дураки! – нервно рассмеялся Грибоедов – Неужели сто прапорщиков могут изменить весь уклад в России? В этом должен участвовать народ, который станет главной силой. –Это вы правильно сказали! Но главная сила именно в пролетариате! – покачиваясь, сказал рыжий человек. Ленин. Он не мог удержаться, чтобы не присоединиться к беседе о революции. Уже после прибытия сюда он успел уже подискутировать с Чеховым на эту тему. И хоть, как заметил Антон Павлович, Ильич человек весёлый и очень умный, но довольно резкий и категоричный. И от этого писатель очень устал. Но сейчас решил возразить: –Может быть... Но неужели пролетариат и есть весь народ? –И то верно! Но это класс без средств производства! И он та сила, что свергнет господствующий, угнетающий его класс! – вдохновлённо начал революционер, встав на подиум в столовой. Маша заулыбалась, т.к. ей это напомнило памятник, где Ленин был на броневике. –И что же, получается, дворяне будут истреблены? – в серо-голубых глазах поэта отражалась тревога. –Не совсем. Сословия ликвидированы. Дворянства в моём времени уже нет. Но зачем их всех истреблять? Подумайте сами! Их знания и ум помогут развитию новой советской России. Признаться, я сам дворянин, и Феликс Дзержинский, и – Ильич кивнул головой в сторону своей соратницы, первой женщины-посла и министра – Александры Коллонтай. – Построить светлое будущее возможно только при усилии каждого жителя страны: от простого человека до великого деятеля. Это был Гоголь. Человек небольшого роста в сюртуке и симпатичной синей жилетке. –Хорошо сказанулось! –одобрил Ильич, кивнув головой. –Только давайте при построении светлого будущего постараемся обойти без крови – робко вставила Маша. –Дай бог! – сказал Гоголь, улыбнувшись. – Только важно, чтобы в будущем– за спиной у писателя прозвучал твёрдый и уверенный голос Коллонтай – у человека оставалось время помимо работы на увлечения, интеллектуальный и творческий труд. Этого мы сможем добиться при коммунизме. А на работу будет уходить всего 2 часа и.... –Какое коммунистическое общество? Уже всё развалили почти как тридцать лет назад. – усмехнулся Георгий Павлович, преподаватель права. Перебившего её русоволосого мужчину дипломат смерила взглядом, пробирающим до мурашек. Не выдержав его, он отвернулся. –Вы бы, Георгий Павлович, лучше бы своим делом занимались дальше! А то мы ждём чай! – сказала Алиса Константиновна, нахмурившись. –Без вас знаю, что мне делать! – фыркнул её коллега, сощурив большие тёмные глаза. – И я делаю всё по своей доброй воле. –Низкий поклон вам! – съязвила преподавательница. Георгий Павлович собирался ответить, но тут в их разговор встрял взволнованный Гоголь: –Прошу, не ссоритесь! Кстати, Александр Сергеевич – он подошёл к своему другу. –Да? –Леденцы не хотите? – Николай Васильевич потянулся в карман. –Не откажусь...– поэт с радостью принял угощение. –А кто-нибудь ещё желает? – поинтересовался писатель. Все отрицательно покачали головой. –Ну что ж – пожал плечами Николай Васильевич– Мне больше достанется. –Какой же вы всё-таки сладкоежка! –мягко улыбнулся Пушкин, потрепав Гоголя по волосам. –Подождите, у нас скоро будет десерт! Если Георгий Павлович всё же соизволит нам его приготовить… – Алиса Константиновна покосилась на коллегу. Он вздёрнул нос и отвернулся.