Дорога не туда

Когда открывала дверь, Хоа была уверена, что увидит Чимина, ведь им так и не удалось поговорить после вчерашнего утра. Однако за дверью стоял улыбающийся Хосок. В подъезде было холодно, но Чон накинул поверх футболки лишь тонкую рубашку, а на его ногах красовались тапочки. — Привет, соседка, — поздоровался он, взмахнув рукой. — Есть минутка? — Привет, — Хоа слегка поклонилась и вышла на площадку, чтобы закрыть за собой дверь. — Что-то случилось? Девушка переживала, что Хосок начнет говорить о Чонгуке. Вдруг он узнал про драку с господином Кимом и решил узнать у нее подробности? — Нет. Просто пришел поговорить с тобой. — Хосок продолжал улыбаться. — Точнее, предупредить. — О чем? — Хоа непонимающе уставилась на него. От его улыбки веяло холодом, нежели чем-то позитивным. Хоа даже плотнее запахнула кардиган, придерживая его у ворота. — Хочу попросить тебя, чтобы держалась подальше от Чонгука. Ничего сложного, согласись? — Э-э… — Хоа растерянно заморгала. — Ты это серьезно? Хоа подобные заявления казались несерьезными. Они разве не взрослые люди, чтобы самим решать, с кем общаться, а с кем нет? Уж точно не Хосоку переживать за взрослого брата. — Да, — коротко ответил Чон. — Думаешь, я обижу его? — Хоа усмехнулась. Она не могла всерьез воспринять слова Хосока. Для нее он был и оставался немного странным старшим братом Чонгука. — Или предложишь мне кучу денег, чтобы оставила в покое наследника крупной компании? — Разговоры тут лишние. Просто сделай, как говорю, и будет нам всем сладкая жизнь. — Улыбка Хосока стала чуточку нервной. В последнее время Чонгук начал быть слишком растерянным и почти перестал сосредотачиваться на чем-либо, витая где-то в облаках. Этого совершенно не надо было Хосоку. Собранный и твердый Чонгук еще мог противостоять Пэкса, но внезапно настигшая слабость в лице Хоа могла скосить его. — Какие глупости, — Хоа мотнула головой и провела ладонью по лицу. — Было бы реалистичнее, если бы моя мать просила Чонгука держаться подальше от меня. Но чтобы наоборот… А в чем, собственно, проблема? — Уйди по-хорошему, или я покажу тебе, как бывает по-плохому. — Хосок и не думал отвечать на вопросы девушки. Для него это было лишним. — И не суди строго, соседка. Широкая улыбка Хосока начала раздражать Хоа. Каким образом она могла навредить Чонгуку? И почему Хосок решил, что имеет право указывать ей, с кем общаться? Весь Пэкса со своими странными жителями сидел костью в горле Хоа. Со стороны лестницы раздались шаги и разговоры, которые отвлекли обоих. — А это ко мне, — пояснил Хосок, глядя на показавшихся Юнги с Джеро. — Мы поняли друг друга? — вернув свое внимание к Хоа, спросил он. Девушка уставилась на парня, которого до сих пор не видела в Пэкса. Вполне симпатичный, с пухлыми губами и короткой стрижкой. Она бы точно запомнила эти шрамы, видневшиеся на его шее под распахнутой курткой. — А она кто? — спросил Джеро, с интересом разглядывая Хоа. — Не похожа на местную. Под его взглядом Хоа почувствовала себя неловко и принялась топтаться на месте, а Хосок смотрел на нее, все еще ожидая ответа на свой вопрос. — В любом случае тебе она не даст, — проворчал Юнги. — Не даст? — Хосок обернулся к другу и, прищурив глаза, посмотрел на него. Юнги отлично знал этот взгляд. Обычно после такого в голове Хосока созревал какой-то план. — Так не даст же, — подтвердил Юнги, усмехнувшись. — Я рада, что вы нашли тему для обсуждения, но, пожалуй, оставлю вас одних, — произнесла Хоа и зашла в квартиру, тихо закрыв за собой дверь. Ей еще предстояло обдумать слова Хосока, побеситься из-за них, а потом и вовсе воспринять их в штыки. — Даст… — задумавшись, сказал Хосок, после чего повернулся к Джеро. — А ты вполне красивый. Девчонки вешались на тебя? — Э-э… — Джеро замешкался с ответом. — Бывало и такое. — А соблазнять девиц умеешь? Или полагаешься на природную красоту? — А чего там соблазнять? Цветы, цацки и конфеты не дарил, если ты про это. Но секс регулярный имел. — Джеро улыбнулся довольный. — Взгляни на него, — вмешался Юнги. — Тело что надо, да и личико смазливое. Если не выбирать знающих себе цену девушек, остальные точно слюни пустят. Да этому хрену даже шрамы идут. — А что насчет знающих себе цену девушек? — уточнил Хосок. Чон открыл дверь в свою квартиру, пропуская друзей вперед, а после зашел и сам. Юнги с Джеро сняли обувь, после чего последний вместе с Хосоком расположились на диване, а Юнги пошел на кухню, чтобы взять им пиво. — Так что? — напомнил Хосок о своем вопросе. — Я особо не разбираюсь в девушках. Для меня есть красивые, не очень красивые и страшные, — пожал плечами Джеро. — И что же ты удумал? — поинтересовался Юнги, с подозрением глядя на друга. — Совсем ничего. — Хосок протянул руку, чтобы взять предложенную Юнги банку пива. — А ты знал, что Джеро игрок? — Хосок посмотрел на друга. — Он, оказывается, у нас отличный геймер. Покорял вершины всякие в играх. — В виртуальном мире я ас, — подтвердил Джеро. — В играх можно покорять разные вершины. Ебашишь себе по людям, и тебе нихуя за это не делают. Эти чувства ни с чем не сравнятся. На лице Джеро появилась мечтательная улыбка. — Не хватает здесь этого? — спросил Хосок. — Пиздец как не хватает. Хочется чего-то масштабного. Иногда руки так и чешутся устроить какой-то движ. — Жизнь в Пэкса уже можно отнести к масштабному пиздецу, — вставил свое слово Юнги. В отличие от остальных, Юнги совершенно не забавляли разговоры с японцем. Он ему не нравился с самого первого дня его появления в Пэкса, и у него никак не получалось побороть свой негатив. — А вы никогда не думали выбраться отсюда? — Джеро особо не хотел этого, но было любопытно узнать про попытки бегства из этого места. — Выберешься отсюда… — хмыкнул Юнги. — Если хочешь выбраться, лучше сдохни. Говорят, после смерти есть жизнь. Возможно, повезет, и она будет лучше этой. — Я-то и не хочу, — Джеро сделал глоток пива. — Здесь круто. — Мда… — Юнги покрутил пальцем у виска. Из спальни, шаркая тапочками, показался Чонгук. Волосы его были растрепанными, а глаза опухшими после долгого сна. — Я уж думал, ты решил всю жизнь проспать, — сказал Хосок, покосившись на брата. — Решил только просрать ее, — пробурчал Чонгук. Почесывая затылок, парень зашел в ванную. — Бабу ему надо хорошую найти. — Хосок ткнул пальцем в сторону ванной. — Хорошую он нашел, а ты хочешь впихнуть ему плохую, — исправил его Юнги. — Счастья брату не желаешь? — Нехрен привязываться. Это ничем хорошим все равно не кончится. Джеро переводил взгляд с одного на другого, стараясь вслушаться в их разговор и понять, о чем именно шла речь. Умывшись, Чонгук вышел из ванной и, игнорируя устремленные в его сторону взгляды, направился к выходу. Переодеваться ему не требовалось, так как он вчера заснул не переодевшись в домашнюю одежду. Чонгук не стал тщательно зашнуровывать свои утепленные ботинки, потому что был уверен, что через несколько минут ему придется вновь снять их. Недолго думая, Чонгук постучал в соседнюю дверь. Хоа открыла почти сразу и удивленно вздернула брови. Видимо, сегодня у нее день братьев. — Так и будешь молчать? Не предложишь войти? — спросил Чонгук. — Не думаю, что это хорошая идея. Я себя неважно чувствую. Хоа не врала. С утра у нее кружилась голова, и с каждым часом становилось только хуже. Именно поэтому она придерживалась за дверь, чтобы ненароком не потерять равновесие. Да и готова ли она к разговору с Чонгуком? Как ему сообщить о том, что она переспала с Чимином? И стоит ли вообще говорить об этом? Из-за плохого самочувствия она так и не обдумала свои дальнейшие действия. — Что с тобой? — Чонгук с беспокойством смотрел на девичье лицо. — Простудилась? Или… Дело ведь не в твоей болезни? — Просто немного болит голова, — Хоа не стала вдаваться в подробности. — Раз уж немного болит голова, почему не позволишь своему парню войти внутрь и поухаживать за собой? Чонгуку было важно понять, что между ними все хорошо и недавние события не повлияли на их отношения, однако он видел, что Хоа не спешила успокоить его. — Чонгук, я ведь говорила, что мне надо подумать. Дай мне время. Ладно? — со вздохом проговорила Хоа. — О чем ты будешь думать? Хочешь, чтобы мы расстались, не начав толком встречаться? — В любом случае дома мама, — Хоа прибегла к следующему аргументу, но покраснела, как только вспомнила ночь, проведенную с Чимином. Тогда присутствие матери ее не так уж сильно смущало. — Почему ты так яро прогоняешь меня? Только из-за парочки ударов по лицу Намджуна? Чонгук считал это недостаточно веской причиной для того, чтобы так сильно обижаться. — Ты ведешь себя навязчиво, — раздраженно выпалила Хоа. — Так сложно дать мне время? — Навязчиво? — Чонгука редко что задевало, но подобное слово оскорбило его. — У меня даже отпало желание продолжать этот разговор. Уж точно не сейчас. — Он поджал губы от злости, но все же, прежде чем оставить Хоа в покое, добавил: — Если будешь совсем плохо себя чувствовать, зови. Даже если он злился на Хоа, его все равно беспокоило ее состояние. Вдруг она вновь вернется в состояние овоща, какой он видел ее когда-то? Чон Чонгуку совершенно точно не хотелось бы подобного для Ким Хоа.

***

Сарам давно не наблюдала за спящим Чимином. Когда-то, будучи еще подростком, она страдала от бессонницы и частенько смотрела, как брат спит. Это ее успокаивало и помогало абстрагироваться от пьяного буйства отца. Сейчас Сарам изучала каждый миллиметр лица брата. Он действительно был красивым. Несмотря на то, что они являлись близнецами, она всегда выглядела проигрышно на его фоне. Как и было обещано Чимином, почти весь вчерашний день они провели вместе, а на ночь поднялись на крышу. Однако небо не светилось звездами и уж тем более им не удалось увидеть падающую звезду. Поэтому вскоре они вернулись в свою комнату. Брат заснул почти сразу, а Сарам так и не удалось отдаться сну. И даже в обеденное время ее глаза отказывались оставаться подолгу закрытыми. Лежа на животе, одну руку Чимин подложил под щеку, а вторая свисала с кровати. Сарам заметила краешек фотографии, что выглядывала из заднего кармана джинсов брата. Вытянув немного смятую фотографию, она увидела лицо Хоа и осторожно засунула обратно. Ей бы хотелось не чувствовать обиду, но контролировать это было невозможно. Сарам приподняла ладонь Чимина и осторожно коснулась тыльной стороны губами, оставляя на ней легкий поцелуй, после чего встала и вышла из комнаты. Мать ушла на работу еще рано утром, а отец в обнимку с пустой банкой из-под пива лежал на диване. Эта картина совершенно не заботила Сарам, как и все остальное. Выходя из квартиры, девушка набросила на себя куртку. — Опять твой отец вчера бросил здесь пустые банки… — недовольно произнесла соседка, которая суетилась на площадке, подбирая мусор. — Хоть кто убрал бы. Жена есть, взрослая дочь… Сарам не стала слушать соседку и отвечать тоже. Ноги сами вели ее в определенном направлении. Не прошло и пятнадцати минут, как она оказалась возле дома Юнги. В маленьком огороде копошилась госпожа Мин. Лопатой она пробивала замерзшую землю. — О, Сарам. — Женщина выпрямилась, с улыбкой встречая девушку. — Прогуливалась? И шапку не надела в такой холод, — по-доброму цокнула она языком. — Здравствуйте, — Сарам поздоровалась, вежливо кивнув головой. — Вам помочь? Сарам отлично знала, что женщина боготворит свой сад и никому не позволяет возиться в нем, но почему-то с госпожой Мин ей хотелось быть вежливой. Если бы она еще сумела выдавить из себя улыбку, то обязательно улыбнулась ей. — Нет-нет, ты что, — женщина замахала свободной рукой. — Я Юнги с трудом отослала. — Угу, — буркнул парень, вышедший на голоса. Он был удивлен, увидев Сарам. — Нашла погоду заниматься своим хобби. Простудишься, а мне потом лекарствами поить тебя. — Юнги без злости ругал мать, хотя сам же вышел на улицу в шортах и футболке. — Ты ведь знаешь, что пара чашек имбирного чая и я сразу вылечиваюсь, — ответила женщина. — Лучше пригласи Сарам зайти. Пусть согреется чуток. — А тебя вообще каким ветром? — обратился Юнги к девушке и сделал шаг вперед, складывая руки на груди. — И почему я не вижу твоего брата? Этот хвост только на день прицепился к тебе? — Я пришла к тебе. Госпожа Мин вернула свое внимание лопате и огороду, поняв, что теперь ее уши являлись лишними в их разговоре. — И в дом зайдешь? — недоверчиво спросил Юнги. Обычно ему приходилось уговаривать ее пойти с ним, а сейчас она пришла сама? Удивительно. — Если позволишь. — Ну заходи, — сказал Юнги, рукой показывая, чтобы проходила в дом. Сарам очень скоро сократила расстояние между ними и, пройдя мимо Юнги, зашла внутрь. В доме Минов было вполне уютно и пахло сладкой выпечкой. Несмотря на недостаток мебели или предметов интерьера, матери Юнги удалось создать в своем жилище атмосферу семейного тепла. На окнах висели цветастые занавески, которые были собраны шелковой лентой, чтобы в комнаты проходил свет. Прежде чем Сарам прошла дальше, Юнги поставил перед ней домашние тапочки. — Надень. Мать только утром вымыла полы. Девушка послушно сняла свою обувь и надела предложенные тапочки. — Здесь хорошо, — сказала она, смотря по сторонам. — Я же говорил, что у меня дома лучше, чем где-либо в Пэкса. — Юнги усмехнулся. Он был доволен реакцией Сарам. Может, приятная атмосфера повлияет на ее настроение и состояние в целом? — Наверное, ты прав, — согласилась Сарам, останавливаясь в гостиной, где возле окна стояли горшки с живыми цветами. — Нравятся? — спросил Юнги, встав позади девушки. — Если хочешь, мать даст тебе ростки и научит ухаживать за ними. На несколько секунд Юнги представил картину, как Сарам занималась чем-то подобным, но сдержал смешок. — Мы можем остаться наедине? Чтобы… — Сарам посмотрела в окно, где виднелась госпожа Мин. — Твоя мама, наверное, скоро зайдет. — Мы можем пройти в спальню. Туда она не зайдёт. Закрыв за ними дверь, Юнги встал позади Сарам, позволяя ей осматриваться по сторонам. В комнате не было ничего, кроме односпальной кровати и двух тумбочек, на одной из которых была сложена одежда. В углу девушка заметила брошенную на пол куртку и шапку. Туда же она отправила и свою верхнюю одежду. Мысленно Юнги пытался понять, зачем Сарам пришла к нему и о чем собиралась говорить. Было странно видеть в своей комнате кого-то, кроме матери. Даже Хосок редко приходил к нему в гости, а если приходил, то говорили они на кухне или в гостиной. Однако от присутствия Сарам Юнги не чувствовал дискомфорта, несмотря на то что не любил приводить посторонних людей к себе. — Если ты выискиваешь глазами разбросанные по углам трусы, то можешь не пытаться подловить меня, — со смешком пошутил Юнги, стараясь разрядить обстановку. — Моя мать имеет привычку заходить в комнату для уборки и прочей хрени, поэтому свое белье я складываю в тумбочку, чтобы лишний раз не смущать ее. — Никогда не думала, что ты можешь быть нормальным человеком, — сказала Сарам и повернулась лицом к Юнги. — Чушь. — Юнги отрицательно покачал головой. — Не может быть нормальным человек, живущий в Пэкса. — Я никогда не интересовалась, почему ты или кто-то другой в нашем окружении оказались здесь. Но теперь, глядя на госпожу Мин, мне стало вдруг любопытно. Она всегда такая добрая. Почему? — Не все становятся озлобленными. С чего ты такое вообще решила? — Не расскажешь историю? — Сарам села на край кровати. — Ты вообще знаешь, как вы оказались здесь? — Я родился уже в Пэкса. — Юнги присел рядом. — Мать работала прислугой у какого-то влиятельного ублюдка. Тот пускал на нее слюни, в любви клялся, но не получив добровольного согласия на близость, решил взять силой. Убить ее не хватило смелости или воли. Черт его знает. Может, любовь у него была такая вот. Но отослать далеко, чтобы жена не узнала, сумел. Вот и все. Сарам удивила легкость, с которой Юнги рассказывал свою историю. Он совершенно не был эмоционален, говоря об участи своей матери, словно давно свыкся с судьбой. — А ты… — Сарам замолчала, смотря в глаза Юнги. — Твой отец?.. — Да, мой отец тот самый ублюдок, а сам я плод насилия. И если учесть, что внешне я ни капельки не похож на мать, думаю, внешность у меня от отца, — усмехнулся парень. — Удивительно, правда, что она находит в себе силы видеть и любить меня? — Она сильная, — заключила Сарам. Наступила пауза. Взгляд Сарам опустился на мужские губы. Юнги следил за ее глазами и посчитал себя должным подвинуться ближе. — Если я правильно все понимаю, то сейчас поцелуй не был бы лишним, — прямо сказал он. Сарам никогда не целовалась ни с кем. Она даже не могла утверждать, целовал ли Тэхён ее в тот злосчастный день, но точно помнила, что в последующие годы он лишь слегка мазал губами по ее щекам, боясь зайти дальше. Знал бы он, что уже давным-давно зашел туда, куда не следовало. А остальные парни, которые привлекали Сарам в тот или иной период, чурались отношений с ней из-за постоянного присутствия в ее жизни Чимина или Чонгука. Но сейчас… Сейчас рядом с ней не осталось абсолютно никого, и как бы они не пытались делать вид, что им есть дело до нее, Сарам не собиралась подыгрывать им. В данный момент были лишь она и Юнги, от присутствия которого почему-то ей становилось только хуже. Почему же так? Без капли волнения Сарам потянулась к губам Юнги своими. Ее первый настоящий поцелуй вышел осторожным и неспешным. Если бы Юнги не взял инициативу в свои руки, Сарам так и довольствовалась бы легким прикосновением их губ. Положив ладони на щеки Сарам, Юнги потянул ее вниз, и они оба оказались лежащими на кровати, лицом друг к другу. Их губы все еще соприкасались, только парень подключил к поцелую и язык. Чем ближе к Сарам оказывался Юнги, тем сильнее она прижимала свои руки к его груди, пальцами цепляясь за футболку. В отличие от Сарам, Юнги проявлял больше эмоций. Для него этот поцелуй оказался неожиданным и приятным. Он не был готов к такому повороту, хотя в последнее время не раз думал о таком. Развернуться его воображению мешало подавленное настроение Сарам, и очень часто он отгонял от себя подобные мысли, считая их дикими и неуместными до тех пор, пока она не придет в себя. Но сейчас Сарам сама проявила инициативу, а Юнги не был настолько благороден, чтобы останавливать ее или прибегать к собственному терпению. Не прерывая поцелуй, Юнги навис над Сарам и, запустив руку под ее футболку, принялся поглаживать живот. Его ладонь находилась в опасной близости от девичьего топа, но дотрагиваться до груди он не спешил. Сейчас важнее были губы Сарам, целовать которые оказалось приятно. Девушка неумело, но старательно принимала его язык и игралась с ним своим. Лишь изредка они отрывались друг от друга, чтобы позволить себе немного отдышаться, но даже так Юнги не отодвигался, оставляя между ними жалкие миллиметры. Касания Юнги действовали успокаивающе на Сарам, но почему-то ее сердце билось учащенно, что отнюдь нельзя было считать приятным. Почему ее реакция оказалась такой противоречивой? От каждого поцелуя Юнги в душу Сарам закрадывалось все больше тоски. Если бы только она не сказала ему правду о них с Тэхёном, и если бы он не предал ее доверия… Могли бы они с Юнги в таком случае потихоньку двигаться к отношениям? Заметив влагу на ресницах Сарам, Юнги отстранился и застыл, глядя на нее. Он перекатился на спину и, выровняв свое дыхание, повернул голову набок. — Плохо? — спросил он Сарам, говоря о ее состоянии. — Всё всегда плохо… И не станет лучше. По виску Сарам стекла слеза, из-за чего Юнги громко вздохнул. — Не знаю, что предложить тебе, чтобы стало лучше. Мамин пирог? — неуверенно спросил он. — Почему люди думают, что от еды станет легче… — Спасибо, что заставила чувствовать себя еще большим мудаком, чем я есть. Юнги принял сидячее положение. Минуту назад ему было очень хорошо, когда целовал Сарам и касался ее тела, но сейчас он чувствовал себя тем еще говнюком, что все-таки не прибег к своему терпению. — Юнги, — Сарам тоже села и уставилась на парня, в глазах которого застыл знак вопроса. — Если ты хочешь помочь… — Она сглотнула, а Юнги уже не нравился ее взгляд. — Достань для меня таблетки. Пожалуйста. Из-за запрета Чимина никто не соглашается… После недолгой паузы Юнги мотнул головой и произнес: — Дура ты. Лучше бы съела пирог, — обреченно. — Да нахуй пирог! Мне нужно совсем другое! — Сарам вскочила на ноги, отбросив один тапок в сторону. — Только Тэхён выручал меня! А сейчас… — Тебе нужны мозги, а не это дерьмо! — выпалил Юнги. — И у твоего Тэхёна мозгов тоже не было! Видимо, только членом и думал. Забыться — единственный выход. Так считала Сарам. Ей всего лишь нужно было затуманить свой разум, чтобы снова почувствовать себя чуточку лучше. Она не хотела ощущать жизнь в своем теле, но уйти от жизни — вполне. Злость брала вверх над Сарам, когда она смотрела на Юнги, который вновь принял невозмутимый вид. Если бы только они оба находились в другой ситуации и если бы Тэхён был жив, то Сарам почувствовала бы себя безумно хорошо, находясь рядом с Юнги. Его касания и поцелуи оказались бодрящими, но какое право имела она, разболтавшая их с Тэхёном тайну, получать удовольствие вместе с тем, кто пустил этот секрет дальше? Ничего более отвратительного и придумать нельзя было. — Чего молчишь? Надеюсь, потому что осознаешь, что я прав? — Юнги первым нарушил молчание, смотря на нее снизу вверх. — Можешь хотя бы принести пирог сюда? Юнги подавил удивление и усмехнулся. — Вообще-то мать не любит, когда я ем в комнате, но уверен, для тебя она сделает исключение. — Юнги встал с кровати и прошел к двери, на ходу бросая: — Сейчас приду. Дождавшись, когда он выйдет, Сарам одним рывком бросилась к тумбочке и принялась рыскать в шкафчиках. Не найдя ничего похожего на таблетки, она подскочила ко второй тумбочке. Как и сказал Юнги, в одном из выдвижных шкафчиков находилось аккуратно сложенное белье. Именно его она обыскала тщательнее всех остальных. Где еще прятать наркоту, если не среди трусов? Сарам начала нервничать, когда не нашла абсолютно ничего из того, что искала. — Черт, — выругалась она, закрывая шкафчик. За своими активными поисками Сарам не услышала, как позади открылась дверь. — Скажи, что ты хотела украсть пару моих боксеров, а не искала таблетки. Голос Юнги заставил Сарам вздрогнуть. Ей было стыдно оборачиваться, поэтому она плюхнулась на пол и зарылась руками в волосы. — Ясно. — Это слово в последнее время стало постоянным в лексиконе Юнги. — Я попрошу маму положить тебе пару кусочков в контейнер. Надевай куртку, провожу тебя до дома. Он развернулся и вышел вместе с тарелкой.