Наследник Великого Мага. Том 1

Выписывание знаний великого волшебника отнимало много времени. Николай кропотливо переносил информацию в тетрадки. Он извлекал из памяти всё новые и новые знания. Информация сыпалась на листы, словно из рога изобилия. Структурировать знания сходу не получалось. Их приходилось пропускать через разум, осмысливая, упорядочивая, находя взаимосвязи, чтобы оформить сколько-то внятный, логичный и последовательный текст. Какие-то сведенья всплывали задним числом. Парень даже испугался, что начинает забывать информацию от старого мага. Поэтому он постарался ускориться. Ранее пропущенные, но всё же всплывшие, обрывки знаний, выписывал на отдельных листочках, которые подклеивал в соответствующие места, между уже заполненных страниц. Пока он записывал одну тему, в голову лезли другие темы. Опасаясь их забыть, перечислял на отдельном листочке список тем, которые следовало позже раскрыть. Такие листочки собирал в отдельную самодельную папочку. Объём всей информации, так или иначе касающейся волшебства, тянул на несколько десятков научных направлений. Исключительно чудом, наследие не взорвало мозг, но почти всё пока лежало мёртвым грузом. Оформление знаний, требовало осмысления теории, сопоставления с фактами, осознания способов практического применения, понимание приносимой пользы или вреда от очередной методики. Он пытался понять каждую идею и то на чём она основывалась, упорядочивая и укладывая знания в своей голове, перед их записью. Только голая информация, без опыта личного применения, оставалась оторванной от реальности. Поэтому какие-то нюансы казались малозначимыми, из-за чего выпадали. Знания воспринимались обрывками, сваленными в беспорядочную кучу, где всё перемешалось и запуталось. Вроде бы, потянув за ниточки ассоциаций, он вспоминал связанные куски, но за ними тянулись другие фрагменты знаний. Николай, даже вспоминая те или иные методики, плохо понимал, в чём их суть и чем они являются на практике. Словно заглядывал на страницы университетских учебников, написанные знакомыми словами, но смысл текста всё равно ускользал от понимания. Причём те учебники, какой-то злой шутник, разрезал на листы, которые перемешал, окончательно запутав последовательность страниц. Зато записывая, упорядочивая, обдумывая, парень постепенно хоть как-то осознавал общую структуру информации. Воспоминания великого мага, укладывались в голове юного адепта по порядку, находя верную последовательность. Он словно складывал мозаику, отыскивая правильные места для обрывочных знаний, склеивая из них цельную картину. Причём не догадываясь, что в итоге должно получиться. Он тыкался, пытаясь отгадать, куда же пристроить и куда поместить тот или иной фрагмент. Иногда получалось дополнить, но гораздо чаще, новый фрагмент не подходил или даже разрушал уже почти собранную картину. Старый волшебник передал много информации. Неофит в принципе не мог, понять, принять и проникнутся сразу всеми знаниями. Вроде бы разобравшись в какой-то одной теме, через какое-то время вникал в связанные темы и внезапно понимал, что потерял смысл изначальной темы. Расширяя охват знаний, обнаруживал глубину под поверхностным слоем. Поэтому ему приходилось возвращаться, повторно осмысливая предыдущие темы, дописывать, вычёркивать и переписывать уже написанные параграфы. После второй тетрадки, потребовалось ещё третья, а затем четвёртая тетрадка. Только поглядев на стопку общих тетрадей, он осознал, сколь много информации передал ему великий маг, ведь удалось записать лишь её малую часть. Чтобы сохранить все переданные знания, требовалось упорно продолжать осмысливать и дальше записывать. При этом хотелось бы, не потерять или не слишком сильно исказить изначальные знания старого волшебника. К сожалению, специфика взаимодействия магических символов с обычной бумагой и чернилами, вынуждала использовать иносказания в описаниях, а изображения намечать пунктиром. В ином случае, особенно под влиянием маны, записи могли активироваться и детонировать. Впрочем, даже без срабатывания символов, эфир старался размыть чеканность действующих формул, ускорив тление бумаги и выцветание чернил. Так что, за неимением особых чернил и бумаги, Николаю приходилось изощряться, жертвуя точностью, ради сохранения сути. Варить в полевых условиях из неведомых ингредиентов, а тем более принимать зелья ясной памяти, парень не рисковал. Ментальные амулеты дозревали, всё ещё непригодные для практического применения, зато вспомнил о методике упорядочивания знаний. Великий маг пренебрегал столь примитивными техниками, поскольку уже владел мощными чарами, зельями, артефактами, которые быстро и просто решали задачу, но, тем не менее, наткнувшись на методику, старик всё же изучил её ради любопытства. Николай же собрался воспользоваться методикой, за неимением альтернатив. Освоение ментальных практик начал с попыток принять соответствующую позу. Только он не смог сразу скрутить тело и пришлось упрощать посадку. Спина прямая, ноги вытянуты и не скрещены, руки на коленях, ладонями вверх и тоже не скрещены. Правильное дыхание по счёту, вдохнуть через нос, чтоб грудь расправилась, задержать, выдохнуть и подождать, а затем опять вдохнуть. Уже позже, сделав растяжку, он смог сесть в более подобающую позу лотоса. Вначале юный адепт воображал, будто находится в полной темноте и пустоте. Требовалось очистить мысли, перестать думать и отстранится от окружения. Он кое-как выполнял упражнения. Память великого мага подсказывала, что это в принципе возможно и принесёт реальную пользу, иначе плюнул и отказался бы от самоистязаний. Окружив себя полной темнотой и пустотой, попробовал представить бутон розы. Большой, алый бутон. Требовалось вообразить его очень детально. Представить картинку, как бутон раскрывается, а на его лепестках поблескивают капли росы. Николай прежде считал, что у него развитая фантазия. Он верил, что  владеет своим разумом, но простейшие ментальные упражнения давались трудно и медленно. За каждый сеанс медитаций он продвигался вперёд лишь на самую малость. Научился отстраняться от шелеста листьев, щебета птиц, запаха травы и дыма. Смог детально представить бутон и капли росы, увеличивая деталировку воображаемых образов с каждым днём. Усевшись в нужную позу, закрыв глаза, выполнив дыхательные упражнения, впадал в своеобразное состояние. Медитируя, он успокаивался и погружался в свой внутренний мир. Парень ощущал, что каждый сеанс медитации успокаивает и упорядочивает его мысли, а тело заполняет энергией. Он упорно продолжал выполнять упражнения, усложняя воображаемую картину. Постепенно, она становилась более реалистичной и живой. Перед его мысленным взором добавилась свеча с ярким, но застывшим огоньком. Такой маленький и вроде простенький язычок пламени, казался цветной стекляшкой. Немало ментальных сил и фантазии потребовалось, чтобы разморозить и оживить трепетный огонёк. Благодаря постоянной практике парень начал кое-что выполнять автоматически, без напряжения и сосредоточения сил. Порадовавшись малым успехам, с усилившимся рвением продолжил упражнения. Дальше пошло легче. Роза оказалась в хрустальной вазе, а свеча в изящном подсвечнике. Они стояли на гладкой поверхности стола. Через несколько сеансов, на столе появилась книга с чистыми страницами. Вечерами, перед сном, Николай пытался представить, как раскрывает воображаемую книгу и пишет в неё буквы. Вновь его разум с трудом визуализировал желаемые предметы. Приходилось очень тщательно представлять стальное перо ручки, скользящее по странице и оставляющее тонкий чёрный след. Каждую чёрточку и завитушку следовало не просто представить, но ещё удержать в памяти иначе она исчезала со страницы. Он долго сражался с воображаемым текстом. Буквы размывались, пропадали или разбегались. Строчки сдвигались, уползали и терялись, но постепенно, парню удалось их укротить. Другие воображаемые предметы тоже хулиганили. Приходилось осознанно удерживать образ цветка и свечи, особенно тогда, когда внимание переключалось на иной объект. Концентрируя внимание на одном предмете, возвращал ему нужное состояние. В это же время прочие предметы искажались или пропадали. Постепенно возникла привычка следить сразу за всеми объектами. Сначала предметы перестали искажаться. Сократилось время их формирования, а позже они лишь мерцали, когда выпадали из области внимания. Юный адепт перешёл к следующему этапу тренировок, пытаясь создать чертоги разума. Он добавил воображаемое кресло перед столом. Прорисовал комнату вокруг себя. Он учился детализировать образы. Чем больше думал, сосредотачивался, представлял, тем больше вкладывал ментальной энергии в каждую деталь и тем чётче становился его внутренний мир. Через некоторое время выполнения практик, его ментальное пространство начало произвольно расширяться и дополняться. Количество вложенной энергии переходило в качество. Из его подсознания сами собой всплывали какие-то образы, Но зачастую они удивляли нелепостью или странностью. Оказалось, что стол и кресло стояли на ковре с длинным ворсом. Рядом обнаружилась коробка с кусками книг и тетрадей. Мысленно Николай с трудом вытащил одну из драных книжек. Получилось далеко не сразу подцепить и ухватить. Чем больше он вглядывался в книгу, тем отчётливее она проявлялась во внутреннем мире. Он узнал книжку, которую любил листать в далёком детстве. В ментальном слепке книги, обнаружились лишь основные элементы картинок, а буквы превратились в нечитаемые кракозябры. Вполне логично, поскольку он в прошлом совсем не запоминал текст, а всего лишь разглядывал картинки. Книга из внутреннего мира проецировала его же собственные воспоминания, а не копировала реальный объект. Не сразу, по-прежнему прикладывая усилия, вытягивал из памяти и детализировал другие книги. Он осторожно брал нечто неопределённое и вглядывался, пытаясь угадать, а затем додумать или вспомнить отсутствующие элементы. Постепенно, силой разума, странное нечто, конкретизировалась и оформлялось в знакомые вещи. У него получилось проявить в чертогах разума ещё несколько книг, которые он хорошо запомнил в реальном мире. Помимо книг вытягивал записи. В том числе смог проявить тетради, в которые записывал теорию по магии. Забавной находкой оказался потрёпанный томик толкового словаря. Впрочем, в нём, кое-как читались лишь некоторые абзацы, да и то слова терялись или менялись, они скорее угадывались, чем вспоминались. Продолжая визуализировать внутренний мир, Николай обнаружил сундук. Открыв его, увидел незнакомые книги, ровно уложенные в несколько рядов. Под тяжёлыми переплётами оказались ровные рукописные строчки и наброски. Неожиданно чётко проявленное и стабильное содержимое, описывало магию. Парень догадался, что именно так визуализировались воспоминания переданные старым волшебником. Великий маг выделил свои знания по магии, записанные в книги, сложил их в сундук, который скопировал из своего внутреннего мира, во внутренний мир ученика. Получив более прямой доступ к знаниям старого волшебника, Николай всё равно с трудом в них ориентировался. Он взял себе за правило, погружаясь в чертоги разума, последовательно читать книги великого мага, чтобы ничего не упустить, интегрируя чужие знания в собственный разум. К сожалению парня, важные заметки, перемежались рецептами зелий или какими-нибудь поучительными примерами. Темы прыгали от одной к другой. Так что поиск нужной информации в найденных книгах сильно затруднялся, поэтому всё равно ему приходилось вспоминать и обдумывать знания, а уже затем уточнять по книгам из чертогов разума. Тексты, которые он вдумчиво записывал в реальном мире, потом легко вспоминал. Также он неплохо запоминал информацию, прочитанную в реальном и сразу же перечитанную во внутреннем мире. Тексты, прочитанные просто так, тем более скучные, без эмоциональных якорей, почти забывал уже на следующий день, если не пытался специально вспоминать и повторять их по памяти. Экспериментируя со своими новыми возможностями, за несколько вечеров, умудрился выучить наизусть толковый словарь. Впрочем, если любые воспоминания регулярно не использовать, то они растворятся и забудутся.