***
первое «привет» было от джейка. школа — всегда то, что скучно и бесконечно долго. неинтересные уроки, монотонный, усыпляющий голос преподавателя в совокупности с ничем не лучше перерывами, от шума на которых начинает гудеть черепная и с постоянными очередями в столовой, заставляет ожидать какого-то «чуда». чего-то внезапного и определенно с запахом серотонина, то, что ворвется в жизнь, как весенний ветер, но не улетит так же быстро, а останется в ней надолго. это произошло в один из таких рутинных дней, когда кажется, что время остановилось, мир поставлен на паузу, все вокруг в режиме стоп, кроме одноклассников, чей гул на фоне, в отличие от времени, не зависнет, перебивая каждую мысль и заставляя сонхуна читать одну и ту же строчку в книге по иностранному заново, пытаясь, наконец, хоть что-то запомнить. пак хмурит брови, нервничает, ведь не дадут же спокойствия, но находит спасение в школьном дворе и (на удивление) пустой скамье под самым большим деревом, где прячется не только от мира под названием «спасите-меня-заебала-эта-школа», но и от жаркого солнца, лучи которого никогда не жалели бледную сонхунову кожу, заставляя краснеть. джейк появляется перед только что нашедшим покой паком почти так же внезапно, как мысли о весеннем ветре, такой же теплый, игривый, со своей самой широкой и глуповатой улыбкой. он начинает разговор, будто они были знакомы почти всю свою жизнь, без стеснения и притворства, совсем ни на кого не похоже, вызывая внутри негодование. и интерес. — я тебя знаю? — мое имя шим джеюн, - он произносит почти по слогам, будто хочет, чтобы его точно запомнили, — но все зовут меня джейк. привет! не то, чтобы с ним часто знакомились. не из-за каких-либо «внешних» факторов, нет, пак сонхун — вообще-то самый популярный ученик в школе; гордость преподавателей и родителей, в учебе, конечно, сильно не выделяется, но является тем, кто принес не одну победу на соревнованиях по фигурному катанию. просто он не тот человек, с кем можно легко подружиться, он вообще относится к тому типу агрессивных интровертов, у которых на лбу табличка «взрывоопасно», но джейк рискует и ему (и только ему) это удается. солнце пробивается сквозь листву и все еще не жалеет, окружает высокой температурой вокруг, а джейк в сравнение с весенним ветром уже не идет, потому что ситуацию не спасает, ведь неизвестно теперь, покраснел ли фигурист из-за жаркой погоды или от шим джеюна тире джейка рядом, похожего на приблудившегося щенка. у сонхуна нет времени на дружбу, его голова забита рядом мыслей о том, как не проебать успеваемость по учебе, пока его снова отпросили из-за соревнований, какая из очередных тем дома спилит ему мозг на этот раз и (самое главное) встретит ли его сегодня джейк. потому что новость о первом месте хочется рассказать именно ему, потому что рядом с ним все еще, как с весенним ветром, самым спокойным, благодаря которому получается глубоко вздохнуть, потому что сонхун покраснеет уже точно вовсе не из-за солнца, а из-за того самого джейка, похожего на щенка, который, естественно, будет стоять в ожидании поздно вечером на остановке с двумя почти остывшими корн-догами в обеих ладонях и нелепо улыбаться, как только увидит фигуриста рядом. — ты первый? — м, — пак просто кивает и думает, что из-за плохого освещения не видно его смущенного лица, потому что следующее, что говорит джейк: — как и в моем сердце. они продолжают разговор о соревнованиях почти сразу же, как ни в чем не бывало, никто не говорит о попытке нелепого флирта, как и о том, что вообще-то у шима бешено бьется сердце каждый раз, когда он произносит эти фразы и придумывает очередной новый подкат, совсем не стараясь завуалировать его в шутку. пак не посмеялся ни разу, ведь воспринимать это в шутливой форме и не собирался. джейк со дня знакомства сидит с сонхуном за одной партой, тайно фотографирует его, смеясь себе под нос, когда он засыпает во время урока, провожает до дома после занятий, встречает его с тренировок и тоскует (и вообще этого не скрывает) каждый раз, когда фигуриста снова забирают на соревнования. у шима к нему — бесконечная нежность, какая только впервые быть может, ей хочется делиться, о ней хочется кричать, написать себе на лбу, отпечатать на себе самой первой татуировкой, раскрасить мир в самый тёплый оттенок и назвать его только именем. джейку хочется быть везде, всюду. ходить верным псом, хвостом довольно рассекать воздух при очередной (которую он вызвал) улыбке ледяного принца, забирать все внимание и каждый раз приходить, когда зовут. тайна улыбки сонхуна не подвластна не только джейку, вообще всему миру, ее не решить уравнениями, не объяснить теоремами, как и то, почему при виде нее у шима в груди взрываются самые яркие звезды, в фейерверк превращаясь, те самые, что он видит в глазах у пака. джейк думает, что его улыбка похожа на австралийское теплое солнце и пахнет морем, а еще о том, что сонхуну не обязательно было бы быть в рядах у ярких светящихся точек на небе, потому что он и так будет светить для него. всегда. джейк находит в себе смелость не только для фразы, что заставит кожу пака поменять цвет с бледного на розовый, после еще одного совместного похода домой, джейк целует сонхуна с той самой необъятной нежностью, что вырывается из груди постоянно, когда парень рядом и очень крепко держит своими тёплыми за холодные сонхуновы руки, будто боится, что тот убежит. никто не убегает. в теории, сонхун и при желании бы не смог, ведь от смущения подкашиваются коленки, а от ощущения мягких губ шима на своих собственных, кружится голова. у поцелуя вкус арбузной жвачки, которая всегда у джейка в кармане, присутствие весеннего ветра в волосах, что разыгрался не на шутку, как и бешеное биение сердец в груди у обоих, что создают ритм для танцующих в животе бабочек. в тот вечер, когда они оба определенно самые счастливые и раскрасневшиеся, прощаются уже в раз в десятый, джейк просит сонхуна дать слово, чтобы тот позвонил в ту же минуту, если ему станет грустно и сонхун обещает, перед этим, конечно же, подразнив вопросом по типу: «а-если-не-грустно-звонить?», провоцируя шима на щекотку, а после фигуриста зажимают у дерева и снова крадут поцелуй, совсем без желания отпускать.***
шум машин смешивается со смехом школьников, возвращающихся с уроков домой и где-то неподалёку лающих собак, дело близится к закату и небо окрашивается в бледно-розовый цвет, прям, как тот, что появляется у сонхуна на лице, когда он ловит себя на очередной мысли о шим джеюне. несмотря на прохладный ветер, что приятно ощущается на бледной коже, заставляя покрыться мурашками, весна для сонхуна совсем тёплая, хотя, возможно, дело вовсе не в ней. ведь он всегда жалуется на погоду, легко ловит простуду и вообще-то находится в плохих отношениях со всем миром, сонхун замораживает взглядом, кусается словами и ничего, кроме вечной усталости не чувствует, потому что: старшая школа, тренировки на льду, домашняя нервотрепка и очень-очень много домашки, несмотря на внешнее спокойствие, у ледяного принца в голове — штормовые предупреждения, которые не всегда получается вовремя взять во внимание. мысли в голове разбросаны и сонхун еще не может собирать их в одно целое, но каждый раз говорит себе, что обязательно научится. у сонхуна всё сложно, так он думает. всё, кроме него. шим джеюна тире джейка похожего на щенка. звук приходящего сообщения не даёт мыслям спутаться, этого паку уже не позволят, а именно не позволит тот, чьё имя высвечивается на экране, заставляя появиться той самой тёплой улыбке на его лице, о которой джеюн готов писать песни, когда они вступают в спор о том «почему-шим-джейк-ты-постоянно-опаздываешь?» — как ударить тебя через экран? — а как поцеловать тебя через экран? отвечать на сообщение не приходится, потому что через пару минут объект уже находится у сонхуна за спиной, запыхавшийся, с растрепанной челкой и довольной щенячьей улыбкой на все лицо, тянет его к себе за обе руки, чтобы ближе встал и наваливается почти всем своим весом на сонхуново плечо, прошептав при этом на ухо что-то вроде: «я-не-опоздал-это-ты-пришел-раньше» они обязательно спорят на эту тему во время прогулки до тех пор, пока сонхуну не надоест и он не согласится со всем, только для того, чтобы увидеть у джейка победное выражение лица. если бы на его месте был кто-то другой, сонхун ни за что и никогда бы не проиграл, вообще ни в жизни, но джейк улыбается так самодовольно и ярко каждый раз, радостно что-то восклицая, и он сонхун думает, что ради этого проигрывать не так уж и плохо. возвращаться домой всегда грустно, никто из них не хотел бы расставаться ни на минуту, приклеившись прочно, растянуть время на бесконечность и в нем себя друг другу посвятить. даже, если оба знают о том, что разойдясь по домам, они обязательно зависнут в телефонном звонке, чтобы снова в диалогах и голосах друг друга раствориться, а после вместе уснуть на проводе. это их любимое завершение дня. — * * * ****, — джейк произносит номер мобильного наизусть после очередного мокрого поцелуя у дерева, где они прячутся от окон любопытных соседей, — я позвоню. — даже я все еще не запомнил, недавно же номер сменил. сонхуну пока непонятно от чего хочется покраснеть больше: от этого милого открытия или от того, что через секунду джеюновы губы оказываются на его шее, мокрые следы на ней оставляя, цепочкой опускаясь на выпирающие ключицы. джейк обязательно кусает там кожу, сонхун дергается, шумно вздохнув, чем вызывает чеширскую улыбку. — я запоминаю все, что связано с тобой, — джейк еще раз мажет губами в районе шеи и сонхуну пора задумываться, что это может снова оставить последствия в виде засоса, от которого потом очень сложно избавиться, но которым точно будет гордиться виновник, — жаль, что тебя не проходят в школе.