Излом

Сяо Синчэнь разлепил глаза, когда будильник уже вовсю надрывался. Нащупал телефон, вырубил сигнал и бессильно уронил руку на простынь. Двойственное чувство тяжелой массой давило на грудь. Ночные кошмары, ставшие уже привычными, но не менее ужасными, уходили с мутным рассветом, позволяя ему очнуться. Но не хотелось не то, что вставать — шевелиться вообще. Синчэню казалось, что за прошедшие три месяца он исчерпал все резервы организма, и не помогало уже ничего. Для всех он оставался почти безупречным детективом, добрым и отзывчивым коллегой, хорошим человеком, который всего себя отдает помощи другим. Внутри же Синчэнь словно перегорел. Ему было стыдно принимать похвалу и слова благодарности, стыдно допрашивать преступников, стыдно смотреть в глаза Сун Ланю. Он никому не причинял вреда, никто не пострадал из-за него, но Синчэнь изменил сам себе, когда позволил чувствам одержать верх над всем, чему его учили. Добровольно надел на шею удавку, которую Сюэ Ян закинул вместе со своими сцепленными руками в том туалете, и лишь держался за нее, оттягивая момент, когда задохнется окончательно. Все ведь закончилось. Почему же ему так плохо? Упираясь руками в стену под струями воды в душе, Сяо Синчэнь думал. Пытался поймать за хвост собственные ощущения, упорядочить их и проанализировать, но никак не выходило. Отрезок жизни, короткий и мучительный, давно прошел и растаял в тумане будней. Все постепенно успокаивалось, и даже Сун Лань, которого тоже потрясывало пару недель, почти пришел в себя. Самому Синчэню думать было не о чем — человека, что так бесцеремонно и грубо вторгся в его мысли, скорее всего, уже не существовало. Но черные глаза являлись во сне каждую ночь, смотря то с лаской, то с ядовитой ненавистью. Синчэнь несколько раз просыпался в слезах, после того, как всю ночь отбивал от Сюэ Яна его окровавленных жертв, а те все равно умирали. А потом Ян тянулся за поцелуем, и Сяо Синчэнь даже во сне не мог ему сопротивляться. Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Невозможно испытывать столь противоречивые чувства, разрывая душу. Особенно понимая, что тот, к кому он их испытывает, мертв. Конечно, наверняка Сяо Синчэнь этого не знал — комитет государственной безопасности действительно забрал дело с концами. Не утерпевший Сун Лань пробовал кинуть запрос, но ответ был четким и исчерпывающим: нет доступа к сведениям. Бесконечно прокручивая в голове все моменты встреч с Сюэ Яном, Синчэнь пытался понять, что он упустил. Почему не понял, кто такой Сюэ Ян на самом деле — ведь явно не просто мальчишка, наслаждающийся убийствами. Раз был на него спрос, значит, было и предложение. Иными словами, чем-то он крайне интересовал высшие госструктуры, а детектив, жизнь которого словно изломилась уродливой трещиной на две части, до и после, оказался просто выброшенным за порог по ненадобности. Иногда Сяо Синчэню казалось, что Ян и его убил в ту страшную туманную ночь. Завершив недолгие сборы, он поехал в участок. По привычке зашел в кофейню напротив, поприветствовал А-Цин, которая не улыбнулась, как обычно, а нахмурилась. — Детектив Сяо, так же нельзя! — выпалила девочка, а Синчэнь вопросительно поднял брови. — Вы вообще спите по ночам? Совсем себя загоняли! Нельзя быть таким альтруистом, убиваясь на работе! О себе-то хоть иногда думаете? Синчэнь мягко улыбнулся в ответ, но внутри все сжалось до боли. Совсем не то она видит в нем. — Не тревожься обо мне, я в порядке. Лучше расскажи, ты узнала результаты экзаменов? А-Цин обиженно повела плечом, что ей не доверили тревоги Сяо Синчэня, но все же буркнула: — Узнала. Я прошла. — Поздравляю! — на сей раз, от души, улыбнулся Синчэнь. — Я не сомневался в тебе! Ты умница, и очень старалась. Девушка покраснела и все-таки просияла. — Подумаешь, поступила… Там еще учиться надо. Не хочется мне уезжать, но… — Но будущее важнее друзей. — Синчэнь подавил грусть от расставания с хорошей знакомой — А-Цин оставалась одной из немногих, с кем он мог общаться, не видя черноглазого призрака за ее спиной. Ее немного наивное отношение к нему кололо, но не могло не греть. — Ты сможешь вернуться сюда, когда закончишь учебу и станешь врачом. А пока нужно постараться. И, знаешь… Не все бывает так, как мы того хотим. Но всегда стоит поступать правильно. Синчэнь сам не знал, почему сказал это, но А-Цин тут же почувствовала изменение его настроения. Протянула тонкую руку и на миг сжала его холодную ладонь, заглядывая своими светлыми глазами в самую душу. — У вас тоже все наладится, детектив Сяо. Вот увидите! Таким хорошим людям, как вы, непременно должно повезти. Синчэнь слегка сжал ее руку в ответ, а потом аккуратно высвободил ладонь. — Спасибо, что веришь в меня. — Я всегда буду в вас верить! Должен же быть в жизни ориентир доброты и чистоты, а то вокруг все такие мерзкие… Даже я иногда, вот честно! Чуть натянуто рассмеявшись, Синчэнь забрал заказ и покинул кофейню, оставляя за спиной ощущение временного облегчения. Работа, привычные разговоры с Сун Ланем затянули, и удалось отодвинуть тяжкие мысли подальше. Друг, против ожидания Синчэня, никогда не поднимал тему его отношения к Сюэ Яну, но отчего-то это не казалось тому хорошим признаком. Сун Лань не имел привычки избегать тревожащих тем. Раз он молчал, то явно понимал, что ответы ему не понравятся. — Ты ведь придешь к Ци Чжанмэю? Все соберутся на прощальной вечеринке. Синчэнь бросил взгляд на часы — почти шесть. Сун Лань не сводил с него глаз, словно понимая, что Сяо Синчэнь просто пытается выдумать предлог и отказаться. — Думаю, Мэй-гэ и без моей усталой морды уйдет на пенсию, — усмехнулся Синчэнь, отводя взгляд. — Я, правда, не хочу, Цзычэнь. Ночью почти не спал. — Говоришь так, будто на пенсию пора тебе, — скривился друг. — Тебе двадцать четыре, Синчэнь. Хватит хоронить себя за рабочим столом. Надо развеяться, хоть попробуй, а? — Во-первых, почти двадцать пять, — нравоучительно заметил Сяо Синчэнь, в ответ послышался смешок: «Ну, это многое меняет». — Во-вторых, ты же знаешь, мне не нравятся такие мероприятия. Чувствую себя не в своей тарелке. А работы действительно много… Сун Лань встал из-за стола и потянул мышцы рук и спины. Потом прибрал разбросанные папки и ручки, аккуратно задвинул стул и, наконец, повернулся к Синчэню. Взгляд его был непривычно колким. — Тогда вспомни, хотя бы, кто тебя учил этой работе. Просто прийти и выказать этим уважение не слишком сложно, да? Сяо Синчэнь вспыхнул. В самом деле, он некрасиво себя ведет… И как же не осознал этого сам? Наверное, потому что думает вовсе не о том. — Я… приду, — пробормотал он, сцепляя пальцы на коленях. — Только доделаю тут кое-что. Послышался вздох. — Не знаю, что с тобой происходит, Сяо Синчэнь, — медленно проговорил друг, — но мне это не нравится. Ты не похож сам на себя. Работаешь по-прежнему лучше всех, и меня, в том числе, но ты будто потух. Неужели все из-за него? Что он тебе такого сказал тогда, что ты потерял веру в себя? Синчэнь вскинул глаза, чувствуя, как растет ком в горле. Впервые Сун Лань заговорил о Сюэ Яне, и он совершенно не знал, что ответить. Не потому, что боялся, просто не понимал сам. Сун Лань снова глубоко вздохнул и неловко потрепал его по плечу. — Давай, заканчивай и приезжай, — почти попросил он. — Все будут рады тебе. Не найдя слов, Синчэнь кивнул. Провожая взглядом спину друга, горько усмехнулся. «Только рядом со мной горишь». Вот, что он тогда ему сказал. *** Конечно, он тянул время, как мог. Медленно и скрупулезно заполнил отчеты, перепроверил все не по разу, потом взялся за заключения экспертов. Когда часы показали десять вечера, Синчэнь осознал, что, если он хочет застать хотя бы конец вечеринки, дальше медлить нельзя. Сейчас он действительно устал, виски пульсировали болью, спина ныла от долгого сидения в одной позе. Потерев руками лицо, Синчэнь глубоко вздохнул и встал из-за стола. На душе свербило, и обычно это не было хорошим знаком, но сейчас стало его ежедневным состоянием. Когда же кончится эта пытка… Заперев кабинет, Сяо Синчэнь побрел к посту охраны, когда послышался шум. Мимо пронеслись несколько патрульных, следом пробежали двое детективов. Охваченный дурным предчувствием, Синчэнь стремительно обернулся, и в него чуть не влетел Ху Чжиюань, сотрудник отдела по борьбе с терроризмом: — Синчэнь, беда… — выдохнул он, глядя на того круглыми глазами. — В доме Ци Чжанмэя совершено нападение, там… Там перестреляли почти всех. Сяо Синчэню показалось, что мир качнулся перед глазами. В животе похолодело, дрожь охватила пальцы. — О чем ты?! — почти выкрикнул он. — Что произошло? — Н-не знаю… — Чжиюаня колотило не меньше. — Соседи сообщили, что в доме слышны крики и звуки стрельбы. Первый патруль, что прибыл, доложил… Доложил… Парень явно пребывал в шоке, не в силах собраться с мыслями, и Синчэнь потерял терпение. Швырнув ключи от кабинета на стойку дежурного, рванул к выходу. Холодный ветер словно плюнул в лицо, и его затрясло, пока он бежал к машине. Сун Лань… Там ведь был Сун Лань! И добрая половина их коллег… «Перестреляли почти всех». Синчэнь до крови прокусил губу, пока, включив мигалку, летел мимо светофоров. Мозг начисто отказывался верить в услышанное. Он должен увидеть все сам, своими глазами. Слишком бредовым казалось произошедшее — кто мог это сделать, напасть на полицейских? Может, какой-то старый враг Ци Чжанмэя? У копа всегда много ненавистников. Сердце так сжималось от страха, что хотелось выть, но Синчэнь лишь стискивал зубы, сжимая пальцы на руле. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Синчэнь остановился, так резко, что чуть не впечатался головой в руль. Уже подъезжая, он почувствовал запах дыма, и сердце замолотило до боли. Худшие опасения подтвердились — дом Ци Чжанмэя, заместителя начальника отделения, уходившего на пенсию, пылал, охваченный огнем огромного пожара. Пожарные еще не приехали, но в глазах рябило от сигнальных огней патрульных машин, заполонивших подъезд к дому. Синчэнь выпрыгнул из автомобиля и рванул к горящему дому, даже не думая, что делает, но его перехватили железной хваткой за запястье, разворачивая к себе. — Ты куда лезешь?! — заорал полицейский. — Там все рухнет сейчас! Сяо Синчэнь впился в него глазами, не в силах вспомнить даже имени. — Сун Лань… — едва проговорил он. — Там мой друг! Я должен… — Стой здесь! — перебил его патрульный. Его и самого трясло. — Нечего там уже делать… Громко завыла сирена подъезжающей, наконец, пожарной машины, полицейский обернулся, и Синчэнь, воспользовавшись этим, резко вывернул руку из захвата. Прежде, чем тот успел опомниться, рванулся к дому. Он не думал, не осознавал, просто бежал туда, где был его единственный друг, и лишь молился успеть. Входная дверь еще не занялась в полную силу, и Синчэнь, стащив пиджак, накинул его на голову. Обжегся о раскаленную ручку, стиснул зубы и рывком распахнул дверь. Едва шагнув в пылающий дом, он попал в настоящую преисподнюю. Огонь пожирал стены, трещало дерево, удушающе дымили синтетические декорирующие материалы. Дым нещадно ел глаза, горло терзало удушье вперемешку с кашлем, но Синчэнь, бешено озираясь, силился высмотреть Сун Ланя. Это место и было преисподней, потому что везде его взгляд натыкался на тела убитых коллег. Залитых кровью, неестественно вывернувших конечности, частично горящих. Синчэнь держался на чистом адреналине, пока на подкашивающих ногах оббегал гостиную, но Сун Ланя нигде не было видно. Дышать становилось невозможно, Синчэнь понял, что вот-вот потеряет сознание. Отчаяние давило на плечи, паника не давала даже вдохнуть нормально, хотя с этим справлялся и густой едкий дым. — Сун Лань! — закричал Синчэнь из последних сил, понимая, что эта огненная могила, скорее всего, станет их общей. И, сквозь рев огня и треск горящей мебели, ему почудился чей-то стон. Рванув туда, Синчэнь разглядел лежащее на полу тело. Сквозь пелену слез от разъедающего глаза дыма опознал друга, и в висках замолотило с удвоенной силой. Сяо Синчэнь рухнул на колени и дрожащей потной рукой нащупал его пульс. Сердце Сун Ланя билось, несмотря на то, что бок был пропитан кровью. Синчэнь нечеловеческим усилием сумел поднять его с пола и закинуть руку себе на плечи. Трепещущие мышцы не желали слушаться, в груди болело до крика, дышать было почти нереально, но он упорно шел к спасительной двери, таща Сун Ланя на себе. Еще немного, еще пара шагов… Свежий воздух ударил в лицо невероятной прохладой и болезненной возможностью сделать вдох. Синчэнь шел, пока мог, но всего через несколько шагов ноги подломились, и он рухнул на землю, увлекая за собой почти бесчувственного друга. Слышались крики, к ним бежали, мимо пронеслись пожарные, но Синчэнь был словно в тумане. Не в силах отвести глаз от распростертого на земле Сун Ланя, он, собрав остатки сил, пополз к нему, и тот внезапно открыл воспаленные глаза. Сфокусировав на Синчэне взгляд, тяжелый, остекленевший, друг прошептал: — Сюэ Ян… Это был Сюэ Ян. Сяо Синчэнь не успел осознать его слов — послышался оглушающий грохот, окативший его мгновенной волной. Что-то с силой ударило его в висок, и все вокруг исчезло в черной пустоте. *** Сознание возвращалось наплывами. Словно неумолимыми волнами, Сяо Синчэня швыряло о берег, отчего голову сдавливало, а потом снова уносило в бушующее море, в котором он почти тонул. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем реальность перестала убегать. Просто почувствовал, что лежит на кровати, на голову давила повязка, закрывающая почему-то еще и глаза, а тело ломило. Мучила тошнота, во рту пересохло, мысли никак не удавалось собрать в кучу. Он попробовал пошевелиться, но виски пронзила боль. Сдавленно застонав, Синчэнь невольно расслабил мышцы, а рядом послышался приятный женский голос: — Детектив Сяо, вы очнулись! Как себя чувствуете? — Голова болит… — В горло словно песка насыпали. — Можно мне воды? — Конечно, сейчас. — Через пару мгновений в пересохшие губы мягко ткнулась пластиковая трубочка. — Только не спешите, несколько глотков. Синчэнь никогда не бунтовал по пустякам, а потому, как сильно ни хотелось пить, послушно и осторожно втянул воду. Во рту тут же смягчилось, и даже головная боль как будто стала меньше. — Вот так… — Медсестра, которой, очевидно, и была обладательница приятного голоса, убрала трубочку, а потом провела по его лицу влажной тканью. Возникло странное ощущение чего-то неправильного, но Сяо Синчэнь не смог понять, чего именно. Все было словно в вате, плюс эти забинтованные глаза… Неужели ему прилетело по глазам? Кажется, нет… — Сун Лань, — хрипло прошептал Синчэнь, и сердце мгновенно заколотилось. — Что с ним?.. — Тише, тише… — Руку что-то укололо, он почувствовал резкий запах спирта. — С вашим другом все в порядке. Он лежит в соседней палате, поправляется. Внутренние органы не подтверждены, просто сильное рассечение ткани. — А со мной что? — сообразил спросить Синчэнь. Последовала небольшая заминка. — Вам лучше дождаться доктора Чжана, он скоро придет. Не волнуйтесь, детектив Сяо, вашей жизни ничего не угрожает. Синчэнь нутром чуял, что ему что-то недоговаривают, но слишком плохо себя чувствовал, чтобы настаивать. Пусть расскажет доктор, он подождет. Похоже, ему вкололи обезболивающее, потому что голова уже не грозила расколоться на части. Думать стало легче, и Синчэнь, закусив губу, принялся восстанавливать в памяти произошедшее. То, что с другом все в относительном порядке, разом снизило градус тревожности, но постепенно возвращались воспоминания о случившемся. Как наяву в памяти вставала ужасающая картина — мертвые коллеги на полу охваченного огнем дома. Запах дыма и горящей плоти словно намертво въелся под кожу, Синчэня снова затошнило, а от тоски леденело все внутри. Сколько их было?.. Десять, двадцать?.. В том аду сложно было понять, а прежде Синчэнь не удосужился поинтересоваться, кто еще идет на эту злосчастную вечеринку. Неужели Ци Чжанмэй тоже погиб?.. Едва успев выйти на пенсию, которую так ждала его семья, ждала, когда он сможет побыть с ним подольше… Захотелось кричать, соскочить и бежать куда глаза глядят, но Синчэнь не мог даже встать. Просто лежал с закрытыми глазами и переживал, думал, чувствуя, что упускает что-то еще… Нечто важное, что сказал ему Сун Лань. Тоска ела душу, ужасные воспоминания туманили и без того шарахнутую голову, и Синчэню больше всего хотелось услышать голос Сун Ланя, который привычно грубовато, но с добротой, велит ему успокоиться. Пусть медсестра сказала, что он почти в порядке, но Сяо Синчэнь хотел убедиться в этом сам. И вспомнить, что друг сказал ему тогда… «Сюэ Ян». Осознание пришло яркой болезненной вспышкой, Синчэнь резко хватанул воздух ртом, застыв. Что?.. Что?! Сюэ Ян?! Как… как это возможно? Нет, не может быть… Сун Лань, верно, был в шоке, оттого и сказал такое. Тот человек давно мертв, не мог же он прийти с того света? И избежать казни тоже не мог — не с его преступлениями. Синчэнь, чувствуя, как даже с закрытыми глазами кружится голова, машинально поднес руку к лицу. И вздрогнул так, что в голове снова острой молнией вспыхнула боль. Его глаза не были забинтованы, а сам он давно моргал. Только ничего не видел. Охватила такая паника, что стало невозможно даже вдохнуть. Сяо Синчэнь рванулся из кровати, неудержимо застонав от адской боли в висках, трясущимися потными руками нащупал металлическую перекладину, попытался перевалиться на пол… — Куда собрались, детектив Сяо? Вам лежать нужно! Голос, на сей раз, мужской, выдернул его истерического состояния, а следом чьи-то сильные руки аккуратно, но настойчиво, уложили его обратно. Синчэнь тяжело дышал, бездумно шаря руками по кровати, и силился сказать хоть что-то, но из горла рвались лишь полузадушенные хрипы. — Спокойно, детектив. Дышите глубже… Вот так. Выпейте это… Синчэнь проглотил горьковатую жидкость из стакана, что ему поднесли ко рту, но не переставал судорожно сжимать пальцы. Ужас, казалось, проник в каждую клеточку, выворачивая наизнанку. — Что со мной?.. — выдохнул он, наконец. — Почему я ничего не вижу? — Сейчас я все расскажу, но сначала вы должны успокоиться. Давайте потихоньку: глубокий вдох, теперь выдох. Еще раз… Уверенный голос подействовал, а может, успокоительное, но Синчэня понемногу отпускало. Не то чтобы он пришел в обычное состояние, но истерить уже не хотелось. Он должен понять, что с ним случилось. Когда боль в висках стала терпимой, а паника слегка отступила, он разомкнул губы и тихо вопросил: — Что произошло? — Вам лучше? Хорошо… — Человек рядом откашлялся и, похоже, пододвинув стул, сел. — Меня зовут доктор Чжан Чэнь, я ваш лечащий врач. Вы в больнице третий день, двое суток были без сознания. У вас травма головы, которую вы получили при взрыве, зацепило осколком бетона. Повреждения, к сожалению, спровоцировали слепоту. Будете проходить лечение, не пытаясь больше сбежать, и скоро поправитесь… — Зрение вернется? — перебил его Сяо Синчэнь, покрываясь холодным потом. — Не могу обещать, — серьезно ответил доктор Чжан, и Синчэнь, по ощущениям, провалился куда-то в пропасть. — По результатам МРТ у вас ничего особо серьезного, но мозг такая штука… Боюсь давать прогнозы, детектив Сяо. Пока мы можем только наблюдать и надеяться на лучшее. Врач говорил слишком просто, почти дружески, но отчего-то именно это казалось Синчэню плохим признаком. Так осторожно говорят с теми, кому сообщают очень дурные новости. — Сейчас для вас самое главное — успокоиться и все силы бросить на то, чтобы поправиться. Чем больше будете волноваться, тем дольше приходить в норму. Мы проведем все необходимые исследования, и по динамике уже можно будет судить о чем-то. Вы меня понимаете, детектив? — Да, — глухо отозвался Синчэнь. Сделал пару глубоких вдохов и, на сей раз, действительно пришел в себя. Он справится, непременно. Главное, что Сун Лань жив. Как бы то ни было, Синчэнь сумел спасти друга от неминуемой смерти в огне. А остальное… Кто знает. — Когда я смогу увидеть… то есть, я хотел сказать, поговорить с Сун Ланем? — Точно не сегодня. Сначала вам надо набраться сил и прийти в себя. Медсестра поставит вам капельницу с болеутоляющим и успокоительным. Постарайтесь ни о чем не думать, детектив — лучше просто поспите. Все выяснится, вот увидите. — Благодарю. — Синчэнь опустил веки, и ему захотелось истерически рассмеяться от того, насколько это бесполезное занятие. Чернота перед глазами не менялась ни на йоту. — Отдыхайте, детектив Сяо. Доброй ночи. Доктор Чжан ушел, а медсестры еще не было. Тихо, только приборы чуть слышно гудели, и сплошная темень вместо зрения. Синчэнь оказался в тишине и темноте, как когда-то необдуманно пожелал, чтобы не видеть сотворенного Сюэ Яном ужаса. О том, что именно Сюэ Ян ввергнул его в новый кошмар, он думать не хотел. Сил на это пока у Синчэня не было. *** Лекарства сделали свое дело, и Сяо Синчэнь неожиданно для себя заснул. Спал плохо, кошмары сменялись один за другим, но проснуться не получалось. Поэтому утру он обрадовался, как ребенок, хоть и перед глазами по-прежнему была ночь. Зато голова болела меньше и уже не грозилась расколоться от каждого движения. С помощью медсестры Синчэнь дошел до ванной, где умылся и сделал свои дела. Слабость и тошнота не прошли до конца, но он, уставая обычно на работе до полусмерти, привык к постоянному легкому недомоганию. Поэтому на вопросы о самочувствии неизменно отвечал медсестре, что все в порядке. Не в порядке было на душе, и это еще мягко сказано. Синчэнь нечеловеческими усилиями держался, чтобы не впасть в истерику. До него медленно и неотвратимо доходило то, чего он не осознал до конца накануне, будучи в шоке. Погибли его коллеги, друзья, убиты прямо на празднике. Он больше никогда не увидит их, семьи не дождутся их домой. Годы жизни, работы, привязанностей перечеркнуты одним мигом. Горло судорожно сжималось, стоило подумать о Сюэ Яне. Сяо Синчэнь не мог поверить, что тот остался жив и вышел на свободу, такого просто не бывает. Но интуиция говорила ему обратное, и от этой мысли голова просто лопалась. Как, как ему быть, если это он? Если он жив, и, вместо того, чтобы вернуться к Синчэню, принялся за старое — бессмысленные реки крови. На сей раз, слишком близко. Сун Лань чудом избежал смерти, и Сяо Синчэнь даже думать не мог, что было бы, задержись он хоть на несколько минут в тот ужасный вечер. Медсестра принесла еды, но Синчэнь не мог заставить себя съесть ни крошки. Отчаявшись его уговорить, женщина почти насильно заставила его съесть пару ложек желе и выпить слабого чая. Синчэнь поминутно спрашивал о Сун Лане, и та, наконец, проговорилась, что друг придет к нему позже, а первым пожалует его начальник. Сяо Синчэнь чуть позорно не разревелся, услышав голос шефа, когда тот появился на пороге его палаты. Он, признаться, думал, что тот был с остальными, ведь убегая из участка, как ошпаренный, понятия не имел, кто оставался на работе. — Разве вы не были на вечеринке? — севшим голосом вопросил он, когда закончили с приветствиями. — Был. — Начальник говорил непривычно тихо и чуть заторможено. — Но ушел рано, за час до… всего. — Расскажите мне с самого начала, — попросил Синчэнь, комкая простынь в руках. — Ну… — Шеф тяжело вздохнул и чуть помолчал, собираясь с мыслями. — К сожалению, известно мало. Некто ворвался в дом и бросил газовую гранату, сам будучи в маске. Они надышались за считанные секунды, а потом преступник расстрелял всех из автомата. Облил гостиную бензином, а сам дом, видимо, обработал до того, как зашел. Потом поджег… Сун Ланю невероятно повезло — его лишь зацепило, и он продержался до твоего прихода. Ты вытащил его за минуту до того, как в доме рванул газ. Можно сказать, вы оба родились в рубашке, только ты… Шеф не договорил, но Синчэню именно в этот момент было плевать на свою внезапную слепоту. Он был жив, в отличие от его друзей. — Сколько… сколько человек там было? Никто, кроме Сун Ланя, не уцелел? — мертвым голосом вопросил он. — Двадцать три. Никто, — обронил начальник, и в палате повисла тишина. Синчэнь прижал дрожащую ладонь к глазам, даже слепота не помогала спрятаться от осознания случившегося. Говорить не хотелось, не хотелось верить, мозг начисто отказывался воспринимать кошмар, ставший явью в считанные минуты. Шеф коснулся его руки, мягко, почти по-отечески. — Не казни себя, — тихо сказал он. — Ты не мог предотвратить этого, но спас жизнь другу. По счастливой случайности тебя не оказалось там в тот момент. За это нужно быть благодарным, Синчэнь. Сяо Синчэнь сильно прикусил губу, едва вникая в услышанное. — Кто это сделал? — выдавил он, наконец. И страшно боялся услышать ответ. Начальник снова вздохнул. — Свидетель у нас только один — Сун Лань, но… Боюсь, он еще не пришел в себя, поскольку утверждает, что напавшим был Сюэ Ян. Тот преступник, которого вы перевозили… — Я знаю, кто такой Сюэ Ян! — Синчэнь сорвался, дернувшись так, что шеф поспешно убрал ладонь. — Как это мог быть он?! Он давно мертв! — Данные о судьбе Сюэ Яна засекречены, — мрачно ответил шеф. — Конечно, мы послали запрос в комитет безопасности. Но, между нами говоря, мне кажется, Сун Лань ошибается. Едва ли возможно, чтобы Сюэ Ян оказался на свободе. И, тем более, я не вижу причин нападать на вас. Откуда у него информация? Вечеринка была для своих, никто о ней в газетах не писал. Чжанмэй не хотел шумихи, он хотел просто уйти на отдых… Голос начальника дрогнул, а Синчэня, которого трясло, затопило запоздалым стыдом. Как он смеет закатывать тут истерики, когда погибло столько людей? — Мы все расследуем. Посмотрим записи камер с соседних домов, опросим жителей, проверим улики — все, что уцелело в пожаре. Если есть хоть малейший шанс найти преступника, мы его не упустим. А вам с Сун Ланем главное — поправиться. Слышишь, Синчэнь? Вы мне нужны! Сяо Синчэнь выпрямился и сложил холодные руки на коленях. — Доктор говорит — нет гарантий, что я снова буду видеть, — ровно произнес он. — Как нет и прогнозов. Возможно, вам стоит ждать только Сун Ланя. Шеф потрепал его по плечу. — Давай верить в лучшее, — серьезно сказал он. — Рано гадать. Мы со всем разберемся. Ты мне веришь, Сяо Синчэнь? Не смей падать духом! Если это сделаешь ты, на кого мне тогда положиться? — Я постараюсь. — Синчэнь не знал, что еще ему сказать. Его сердце рвалось, он бы немедленно покинул больницу и бросился носом землю рыть, лишь бы найти негодяя, принесшего столько горя. Но сейчас он был беспомощен и слаб, и мог лишь вариться в собственных тяжелых мыслях. — Вот и славно. — Шеф встал. — Мне пора идти. Отдыхай. Если что-то понадобится, хоть что — дай нам знать. — Спасибо. Синчэнь держал себя в руках и после ухода начальника. Он должен поговорить с Сун Ланем, ведь, в отличие от шефа, сразу поймет, насколько хорошо тот соображает, померещился ли тому Сюэ Ян, или же… Или же мир Сяо Синчэня в очередной раз рухнет по вине этого человека. До вечера Сяо Синчэнь дожил, сам не зная как. Его то начинало трясти, на невидящие глаза наворачивались слезы, то охватывала апатия, то ярость. Поесть он так и не смог, и когда доктор, наконец, сообщил, что скоро придет Сун Лань, Синчэнь едва не отключился от слабости и переизбытка эмоций. Одиночество и неизвестность сводили его с ума. Открылась дверь, а следом послышался странный звук. Лишь спустя пару мгновений Сяо Синчэнь догадался, что это легкое поскрипывание колес инвалидной коляски. — Сун Лань! — позвал он, мигом задрожав. — Это ты? Почему ты на коляске? Повисла тишина на пару секунд, а потом раздался глухой голос: — Я. Потому что мне нельзя пока ходить, чтобы швы не разошлись. — О… — По спине пробежала волна жара. — Ты… Прости, я так хотел поговорить, что не подумал… — Я тоже хотел поговорить. — Сун Лань подъехал чуть ближе и остановился, а доктор, что его привез, сообщил, что у них несколько минут, после чего удалился, притворив за собой дверь. — Как ты? — безэмоционально вопросил Сун Лань, и Синчэнь закивал: — Хорошо, все хорошо… Мне намного лучше. Только вот зрение… Но врачи говорят, что пока рано делать прогнозы. А ты как сам? Рана глубокая, очень болит? — Жить буду. — В голосе Сун Ланя прорезались странные нотки. — А вот они не будут, Синчэнь. Никто из них, знаешь? Сяо Синчэнь сглотнул ком в горле. Тон друга заставлял сердце сжиматься от чувства тревоги. — Знаю, — тихо ответил он. — Шеф приходил… Он мне все рассказал. — Все? — Сун Лань едко хмыкнул. — О, нет, Сяо Синчэнь. Все расскажу тебе я. А ты мне кое-что в ответ, договорились? — О чем ты? — Синчэнь заерзал на кровати. Невозможность видеть сводила с ума, он не понимал, почему друг так разговаривает с ним. — Сейчас узнаешь. — Сун Лань какое-то время молчал, шумно дыша, а потом начал: — Основные события, думаю, пересказывать смысла нет. Их убили, Синчэнь — просто перебили, как скот. Как и тогда, в том ангаре. Ты же слышал, что я сказал тебе перед взрывом? Это был Сюэ Ян. Его имя Сун Лань произнес с такой ненавистью, что Синчэнь вздрогнул. Сердце снова замолотило на износ. — Как возможно, что это был Сюэ Ян? — силясь не сорваться, проговорил он. — Ты же знаешь, он в тюрьме. Его должны были казнить. — Похоже, что-то пошло не так, — цинично рассмеялся Сун Лань. — Можешь и дальше убеждать себя, что такого не могло быть, но правды это не отменит. Этот говнюк был в маске поначалу, но потом подошел ко мне и показал лицо. Он хотел, чтобы я его видел. И знаешь, что он мне сказал? — Что? — одними губами прошептал Синчэнь, не в силах осознать новости. — «Скоро сдохнешь, детектив Сун. Не будешь больше угнетать его своей унылой мордой. Сяо Синчэнь — мой, он отдал себя мне, запомни это, хоть тебе и недолго осталось. Отдыхай, урод». Сун Лань процитировал эти слова, явно повторяя их про себя много раз. В его ровном голосе Сяо Синчэнь будто слышал другой, молодой и звонкий. По спине поползли мурашки, когда он понял, что именно Сюэ Ян сказал его другу. — Я не понимаю… — Все ты понимаешь, Синчэнь. — На сей раз, голос Сун Ланя заметно задрожал. — Ответь мне честно, и клянусь, я поверю тебе. Тогда, той ночью… Между вами что-то было? Вот и все. Леденящий страх на миг охватил Сяо Синчэня, а потом схлынул, оставив в душе пустоту и едкую горечь. Случилось то, чего он боялся все эти недели. Поступок, который удалось скрыть, всплыл наружу. Причем с такими последствиями, о каких Синчэнь и подумать не мог. Стиснув на коленях трясущиеся руки, Синчэнь поднял голову. Он не имеет права отпираться. — Да, было. Послышался рваный вздох, стон, а следом Сун Лань что было силы ударил кулаком по кровати. — Что?.. — выдохнул он. — Как? Как, мать твою, ты мог?! С этим чудовищем! Ты понимаешь, на что ты его спровоцировал?! Эти люди погибли из-за тебя! Синчэню показалось, что его окатили ледяной водой. Из-за него?.. Но ведь он не знал… — Не знал? — дрожащим голосом выплюнул Сун Лань — похоже, Синчэнь говорил вслух. — Почему же ты так «удачно» задержался на работе в тот вечер? Сяо Синчэнь онемел. — Ты считаешь, что я был с ним заодно? — чуть слышно проговорил он. — Что помогал ему сотворить это?.. Сун Лань снова резко выдохнул, а потом вдруг заплакал. В голос, как ребенок. У Синчэня сердце обливалось кровью, пока он слушал его плач. И не имел права утешить даже словом. — Да не считаю я так, — со слезами в голосе проговорил, наконец, Сун Лань. — Ты не мог этого сделать. Но ты позволил ему, Синчэнь. Я не знаю, что между вами, но этот подонок решил, что ему можно все. Думаешь, я не видел, как вы смотрели друг на друга? Не видел, как тебя ведет, как ты дергаешься? Уговаривал себя, что мне кажется, и ты просто нервничаешь из-за его поведения. Похоже, напрасно. Ты собственными руками открыл преисподнюю, Синчэнь. И случившееся — полностью твоя вина. Каждое его слово словно забивало гвоздь в крышку гроба Сяо Синчэня. Он умирал, снова и снова, не понимая, почему еще дышит. Все, чего он больше всего боялся в жизни — причинить вред другим людям — произошло, и да, виноват в этом только он. Слепота казалась малой карой. Почему он остался жив?.. Почему его не убило тем осколком? Пока он жив, пока жив Сюэ Ян, все, кто окружает Синчэня, будут в опасности. Он ничего не говорил, пока Сун Лань приходил в себя и успокаивался. Горло словно покрылось льдом изнутри, и Синчэнь лишь до боли сжимал пальцы, ожидая завершения. — Я не передал его слова шефу, — наконец, хрипло сказал Сун Лань. Его голос сел и звучал обессиленно. — Потому что знаю, что последует за этим. А ты спас мне жизнь. Но, думаю, ты понимаешь, что больше я не хочу тебя видеть никогда. Если к тебе вернется зрение, — его голос чуть дрогнул, — то, прошу, увольняйся из участка. Либо уйду я. На этом наши пути расходятся, Сяо Синчэнь. И если случится что-то еще, я больше молчать не стану. Надеюсь, ты сумеешь сдержать этого монстра, ведь в тебе есть что-то человеческое. Прощай, и не пытайся со мной связаться. Сун Лань покатил на коляске к выходу, а Сяо Синчэнь едва мог дышать. Друг оставил его. Он ему отвратителен. По вине Синчэня погибли их друзья. И все потому, что он не сумел удержать своих неправильных чувств, рискнув всем. Только риск этот сыграл не на него, оставив его жить с последствиями и осознанием собственного поступка. Когда за Сун Ланем закрылась дверь, на Синчэня обрушилась тишина. С сухими глазами он сидел, точно недвижимая статуя, запертый в ужасе собственных мыслей. Навсегда.