Верну тебя к жизни.

Некоторое время мужчины летели молча. Лишь спустя полчаса Эммануэль решил прервать паузу. — Спасибо, — произнёс мужчина, кладя руку на плечо собеседника. — Спасибо? За что? — Оуш, ты правда делаешь многое для меня. Если бы не ты, я бы вероятнее даже не полетел к Вове, не решился. — президент опустил взгляд. — Так же и должны поступать друзья, ведь так? Уверен, ты бы решился, ты сильнее, чем думаешь. — с улыбкой ответил Оушен. — Спасибо. Я правда рад, что ты есть у меня. — И буду, пока смерть не разлучит. Как говорится, теперь не отделаешься. — мужчина ободряюще похлопал политика по плечу. Остальная часть полета прошла без инцидентов, по крайней мере, так казалось Макрону. Он, вместе с Оушеном и охраной уже практически заходили в Елисейский дворец, как услышали стрельбу. Ещё раз и ещё. Само собой, охрана сразу прикрыла президента и по рации сообщила о происходящем, но вот прикрыть Оушена не успели. Мужчина не среагировал, и вот, в его теле уже было минимум шесть пуль, а через несколько секунд и вовсе его тело было похоже на решето. Лишь спустя сорок секунд стрелявшего задержали, но этих чертовых сорок секунд хватило, чтобы унести одну жизнь. — Оушен, — политик побежал к другу, и даже охрана, которая его удерживала не смогла ему помешать. Мужчина лежал, в окружении только что прибывших медиков. Макрон кричал о том, чтобы того госпитализировали, чтобы скорая его увезла, но медики не шевелились. Было очевидно, что ему осталось не более тридцати секунд. Как бы не старались прижать раны, их было слишком много. Президент не стеснялся своих эмоций, он буквально упал на колени рядом с другом, взяв его за руку. — Оушен, пожалуйста. — Эммануэль буквально умывался слезами. — Все хорошо, мне просто надо немного отдохнуть. — прошептал Оушен. Глаза раненого начали закрываться. К нему уже подбежала новая бригада врачей с носилками, но очевидно, что уже поздно. Макрон не отпускал руку друга до последнего дыхания. Он не мог поверить. На его месте должен быть он, а не Оушен. — Господин Президент, отойдите пожалуйста. — голос медика вывел мужчину из своего рода транса. Бездыханное тело Оушена забрали. Эммануэль вместе с охраной вернулся в Елисейский дворец, и сразу же закрылся в своём кабинете, предварительно попросив никого не входить. Сев на диван, политика накрыла новая волна слез. Он не верил во все происходящее, казалось, что это просто кошмар, не более. Это он должен там лежать. Он должен сейчас его в морг, не Оуш. Мужчину трясло. — Вова, Вовочка. — Эммануэль не сдержался, и позвонил мальчику. Ему было все равно сейчас на безопасность, он хотел поговорить с ним. — Ману, что случилось? — юноша слышал, как на том конце трубке дрожал голос. — Я… ты можешь прилететь, пожалуйста. Прямо сейчас, охрану я вышлю. — возможно это решение очень спонтанное, но теперь Вова — единственный, кто мог поддержать политика. — Ману, что происходит? — Вова, пожалуйста. — президент чуть ли не плакал. — Да, да, конечно. Я только скажу Татьяне. — подросток скинул трубку. Татьяна. Мать Оушена. Макрон понимал, что уже совсем скоро все СМИ взорвутся с новостью о том, что возле Елисейского дворца была стрельба, и что погиб помощник президента. Наверное, ей будет тяжелее всего это пережить. Эммануэль понимал, что подросток прилетит лишь через сутки, не раньше. Сейчас президенту нужно было выйти к прессе, и дать хоть какие-то комментарии. Также нужно предупредить о завтрашнем прилете Владимира. Политик буквально трясся, у него не удавалось успокоиться. Он пытался взять себя в руки, но лишь через десять минут у него это получилось. — Я готов сделать заявление. — выйдя из кабинете произнёс политик. В этот раз решили записать видеосообщение прямо во дворце, ведь даже не смотря на то, что стрелявшего уже поймали, риск все равно был. Макрон сделал глубокий вдох и встал перед камерой. — Французы и француженки. — ещё один вдох. — Сегодня прямо возле Елисейского дворца произошла стрельба. Несмотря на многочисленную охрану, нападавшему удалось пробраться на территорию и открыть огонь. К сожалению, без жертв не обошлось. Очень хороший политик и специалист — Оушен Бернар был подстрелен, и умер прямо на месте. Из-за данного инцидента в стране три дня будет траур. Также хочу сказать о том, что завтра приедет мой очень хороший друг, с которым мы и организуем похороны. Спасибо за внимание. Запись сразу же пошла в эфир. Мужчине многого стоило, чтобы не заплакать. Быстрым шагом политик ушёл к себе в кабинет, сел на пол, и вновь дал волю эмоциям. Больше президент не выходил из кабинета. Весь остаток дня он просидел, думая о том, что делать дальше. Оушен — именно тот, кто был его поддержкой, его опорой на протяжении не одного десятка лет. Он не смирится с этим. Никогда не смирится. Макрон сам и не заметил, как уснул, прямо на полу. Возможно, политик проспал бы весь день, но его разбудил звонок на телефон, хотя он и просил не беспокоить его. — Эммануэль Макрон слушает. — произнёс президент в трубку. — Доброе утро, господин президент. Владимир Зеленский прибыл во Францию, его вести прямо к вам? — спросил мужской голос. — Да, да. Везите сюда. — Вас понял. — собеседник сбросил трубку. Мысль о том, что он сейчас увидит мальчика — заставила Эммануэля хоть и ненадолго, но улыбнуться. Автомобиль с юношей приехал раньше, чем предполагал старший. Уже через двадцать минут парень был возле дворца. На подростке был безумно красивый чёрный костюм. Макрон раньше никогда не видел младшего в таком виде. Как только парень зашёл в кабинет и закрыл за собой дверь, политик буквально подбежал к нему, и прижал к себе так сильно, будто они не виделись несколько лет. Спустя пару секунд мальчик услышал, как старший плачет. — Тише, тише, Ману. Все хорошо, я тут, я рядом. — подросток уже слышал о ужасном инциденте, и представить не мог, каково сейчас Эммануэлю. — Я уверен, что он сейчас в лучшем месте. Он был прекрасным человеком. — продолжил парень, поглаживая старшего по спине. Простояв в обнимку около десяти минут, мужчину слегка отпустило. Слегка отдалившись, мужчина увидел красивые карие глаза, которые смотрели прямо на его губы. Он посчитал это за намёк. Старший медленно прислонился своими губами к губам парня, а тот сразу обвил руками его за шею, прижимаясь как можно ближе. Спустя пару мгновений из нежного, поцелуй перешёл уже в настойчивый. Эммануэль проталкивал свой язык в рот юноши. Мужчина целовал Владимира с такой страстью и желанием, что младший был готов прямо сейчас застонать на весь дворец. Резко подхватив мальчика под бедра и чуть подняв над землей, мужчина усадил парня прямо на свой рабочий стол, сметая все бумаги и документы куда-то на пол. Хаотичные поцелуи продолжались ещё некоторое время. Казалось, что на теле мальчика не оставалось ни одного места, куда Макрон ещё не поцеловал. Резко в кабинете стало настолько жарко, что парень сам попытался раздеться, параллельно пытаясь снять со старшего эту ненужную одежду. Осознав, что их положение крайне неудобное, Макрон вновь поднял парня и перенёс на диван. Мужчина начал расстегивать рубашку мальчика, параллельно оставляя совсем небольшие покраснения от нежных и бережных укусов. — Пожалуйста, я давно готов. — прошептал младший прямо над ухом Эммануэля, чем окончательно снес тому крышу. Макрон вновь склонившись над парнем целует того, проводя руками по бокам, и прикусывает нижнюю губу того. Парень и сам не заметил, как они остались в одних трусах. Мужчина начал осматривать столь красивое и родное тело, ведя тыльными сторонами ладоней от ключиц по бокам к бёдрам. — Ману, пожалуйста. — простонал младший, не выдерживая. Возбуждение уже до боли давило. Эммануэль сразу понял, в чем дело, и не медля, снял последний элемент одежды с юноши. Вова от смущения залился краской и закрыл лицо ладонями. Президент наклонился к Зеленскому и аккуратно убрал ладони от его лица. — Малыш, ты прекрасен, не смущайся. — прошептал он. Макрон отодвинулся от лица парня, садясь между раздвинутых ног Владимира. Мужчина большим пальцем оглаживал головку члена парня, и, услышав стон полный удовольствия, начал постепенно водить рукой вверх-вниз, размазывая по члену естественную смазку. Вова стонал от удовольствия, пытаясь сдерживать такие, по его мнению, позорные звуки. — Не сдерживайся, тут очень толстые стены. — севшим от возбуждения голосом приказал Эммануэль. Эммануэль продолжал надрачивать парню, в это же время второй рукой поглаживая бедра. Парень кончил со сладким и протяжным стоном. Макрон понял, что, как он и хотел, максимально расслабил Вову и теперь можно приступать к самому интересному. Зеленский лежал на кровати, тяжело дыша от предвкушения и от только что полученного оргазма. Ману же пошёл куда-то в другой угол кабинета, к шкафу, и открыл какой-то ящик. Что там, Вова догадывался. Пошуршав, явно ищя что-то, Эммануэль наконец закрыл ящик и вернулся к парню. — Ты точно в этом уверен? — серьезным голосом спросил Макрон. — Если ты не готов, то мы можем остановиться, правда. — Я хочу этого, очень сильно хочу, честно. — шептал Владимир. Старший открыл тюбик со смазкой и нанес довольно много на два пальца. Вова же наблюдал за всем этим, привстав на локтях. Эммануэль аккуратно толкнул его в грудь, заставляя тем самый лечь обратно. — На животик перевернись, — властно сказал Макрон, легонько шлепая парня по бедру. Зеленский аккуратно перевернулся на живот, морщась от боли столкновения возбужденного органа и кровати. Но долго терпеть не пришлось — его тут же потянули за бедра вверх, вынуждая встать в колено-локтевую позу. Вова упал на руки лицом, опять смущаясь. Эммануэль уже подставил средний палец к сжатому колечку мышц. Холодно. Макрон аккуратно ввел первый палец, что оказалось безболезненным для Вовы, лишь неприятно. Следом пошёл второй палец. А вот это уже граничит с болью, и Владимир непроизвольно зажался. — Тихо, малыш. Тебе нужно расслабиться, хорошо? — шептал старший. Когда казалось, что Владимир привыкнул, в него вошёл третий палец. А вот это уже было ужасно больно. — Ма-ну, — постанывал от боли парень. — Мне больно. Эммануэль начал выцеловывать шею подростка. — Если хочешь, я могу остановиться, но потом будет приятнее, я обещаю. — произнёс старший, чем слегка успокоил Зеленского. Владимир все же попробовал максимально расслабиться, и у него это получилось, потому что от трех пальцев сильная боль ушла. Эммануэль нажал на точку удовольствия в Вове, и тот громко застонал от этого. После ещё пары минут растяжки старший понял, что парень готов и поспешно стал стягивать свои штаны. Он одним резким движением перевернул Владимира обратно на спину. — Спинку выгни, — ласково, но властно сказал мужчина. Зеленский выполнил приказание, после чего мужчина ему под поясницу положил подушку для удобства и его ноги себе на плечи. Макрон открыл зубами пачку презерватива и одной рукой ловко надел его на свой член, а Вова рассматривал достоинство мужчины. — Максимально расслабься, хорошо? — сказал Макрон. Вова кивнул и зажмурился, когда головка полностью вошла. Макрон входил медленно и постепенно, давая парню привыкнуть. Когда член внутри был наполовину, Владимир уже не чувствовал такой сильной боли, но Эммануэль все равно наклонился и поцеловал младшего, чтобы тот отвлекся, и в этот момент резко толкнулся до конца. Парень громко простонал от небольшой боли и удовольствия одновременно, потому что головка попала четко по простате. Через полминуты, когда Зеленский привык к наполненности и размеру, мужчина начал двигать бедрами, но пока не очень быстро. — Ах, ещё, пожалуйста, — стонал парень под Макроном, прося большего, и Эммануэль ему это даёт. Он начал двигаться быстрее и резче, то и дело попадая по простате и вырывая из Вовы громкие стоны, полные удовольствия. Когда парень почувствовал приближение развязки, он простонал. — Ману, Ману, я сейчас. Он не успел договорить, потому что с громким стоном излился себе на живот. Эммануэль сделал ещё пару завершительных толчков и тоже кончил, хрипло простонав. Юноша обессиленно лежал на диване, пытаясь нормализовать дыхание. Мужчина, откинув презерватив в сторону, тоже плюхнулся рядом с парнем. — Вова, — сладко позвал парня президент. Владимир повернулся лицом к мужчине. —Ты великолепен. Зеленский вымученно улыбнулся. — Тебе-то понравилось? — Это было ахуенно, — ответил тот. Эммануэль улыбнулся и притянул мальчишку к себе спиной за талию. Ни у одного не было сил, поэтому они лишь лежали на диване, утопая друг в друге. Это определённо был лучший день за последние несколько месяцев, несмотря на вчерашние события.