Охотник

      Заказчик — высокий худощавый эльф в длинном, даже волочащемся позади одеянии, немного напоминавшем расшитый халат, расхаживал по комнате туда-сюда. Сквозь витражное окно с остроконечным верхом пробивался, преломляясь, солнечный свет и озарял помещение разноцветными бликами.       — Мне нужна ведьма, — отчеканил он надменным тоном, который свойственен только эльфам. — И нужна живой, целой, невредимой и, в идеале, не сильно напуганной.       Охотник — высокий, крупный человек в широкополой шляпе и плаще по щиколотку, молчал, вынуждая заказчика продолжить описание искомого объекта.       — Мне известно немногое, — эльф вздохнул и, сложив руки на груди, резко развернулся к своему собеседнику. Длинный хвост белых прямых волос взметнулся и описал дугу, вторя этому движению. — Она юна и живет в Грантигере. Оттуда приходили последние вести о ее существовании. Времени мало. Ведьма с такой силой наверняка уже под прицелом инквизиции, которая цветет там пышным цветом. Мне она нужна живой.       Заказчик был слишком уверен в исключительности этой ведьмы, и охотник решил уточнить:       — Какая стихия?       — Она… псионик, — немного подумав, пропел эльф. — Силой мысли заставляет…       — Я знаю, что это за магия, — резко перебил охотник. — Цена вам известна. Половина вперед.       Заказчик смерил его надменным по-эльфовски взглядом, но спорить не стал. Сделал несколько шагов к замаскированному стенному сейфу, что-то нажал, что-то повернул, и дверца отъехала в сторону. Эльф вынул из своего сундучка с золотом несколько туго набитых кисетов и приблизился к охотнику.       — Живой и невредимой. Это ясно? — холодно проговорил он, впечатав гонорар в грудь исполнителю. — Поторопитесь.       Суровый немногословный охотник повесил кисеты на пояс, сделал небольшой кивок, взявшись пальцами правой руки за широкое поле своей странноватой шляпы, и направился прочь из покоев верховного эльфийского мага.       Зачем дряхлому эльфу сильная ведьма, он догадывался — чем дольше живут эти длинноухие, тем пресыщеннее становятся. Им нужна новая кровь. Этот среди всей своей высокомерной братии - явно самый сильный маг, раз стал верховным, но магам, чтобы колдовать, надо учиться. А наследник от той, в чьих жилах магия течет от рождения, вместо крови, настолько многократно увеличит силу и упрочит позиции своего клана, что голова закружится от искрометных перспектив.       Доставить юную девушку эльфийскому импотенту — то еще дельце. Этим заказ охотнику не понравился. Но он недаром слыл профессионалом — не позволял чувствам мешать работе. Именно поэтому и оставался самым лучшим среди охотников всего континента.       Как искать эту ведьму, он уже знал. Шлейф шепотков о ее деяниях будет всюду тянуться следом за ней. Заказчик сказал, юна - значит, вычислить ее и вовсе не составит труда — молодые ведьмы редко в состоянии контролировать свою силу, и о ней узнает куда больше народу, чем следует.       В Тарторре его больше ничего не держало, кроме сбора необходимых для выполнения миссии трав. Географическое расположение этого крошечного королевства делало его самым удобным по части сбора магических ингредиентов — на территории Тарторра располагались и мрачные, покрытые густым туманом мшистые болота, где самым ясным днем темно, как ночью, и величественные горы с их плодородными предгорьями и девственно чистыми плато. Это королевство совершенно справедливо стало настоящей меккой ведьм и магов, да и отсутствие инквизиции к этому сильно располагало.       Как следует запасшись огненной водой, охотник покинул славящийся своей архитектурой столичный город Каджут и отправился за реагентами. Для начала за Девясилом, Пещерным мхом, Лапчатником и Подковкой — редкой лесной травой с цветами в виде подковы, которые добавляются в эликсир Звериной силы. Флакончики с ним почти закончились, а без них верный конь по кличке Игго не выдержит нагрузок.       Потратив день на поиски лесных трав, охотник направился в горы. Чтобы найти ведьму, понадобятся снадобье Искажения речи и настойка Будущих воспоминаний. Искомые травы произрастали только в северной части Тарторра на живописных склонах Кладоньер.       За первую ночь у подножия гор охотник нашел все необходимое для снадобья Искажения речи — корень Дурмана, цветы Белены плетеной, ягоды Бормотуна, а с лепестками Шептуньи пришлось повозиться — бутоны раскрываются только ночью и настолько неприметны, что без зелья Кошачьего глаза не обойтись. По счастью, как раз одно у него завалялось, но теперь пришлось собирать реагенты еще и для него — тоже обязательно пригодится при выполнении текущего заказа.       После короткого сна в пару часов охотник продолжил сбор трав. Настойка Будущих воспоминаний — сложный напиток. Ингредиентов много, да и в изготовлении он прихотлив, но радовало то, что нужные травы встречаются куда чаще, чем те, что он уже собрал, и найти их можно в любое время суток.       Теперь, к вечеру второго дня, у него было все необходимое, чтобы приготовить нужные зелья. Вернувшись на свою стоянку, где ожидал хозяина черный без единого пятнышка Игго, охотник принялся готовить отвары. Ближе к рассвету, когда остыли, разлил по предназначенным им емкостям, отдохнул до утра и двинулся в Грантигер — королевство магоненвистников.       Где бы ты ни пересек границы Грантигера, ты сразу почувствуешь, что попал на враждебную магии территорию. Конечно, это касается только тех, кто может это почувствовать - собственно, магов, ведьм, колдунов. Вся лесная нечисть давно покинула Грантигер, как только начались гонения на волшебных существ. Даже мантикоры сюда не захаживают, хотя их скорее не устраивает климат. То, что ты вне закона, ощущается буквально кожей, если восприятие хоть немного развито.       Охотник пересекал границу, минуя блокпост на дороге по лесам. Неудобно, зато не придется показывать содержимое увесистой заплечной сумки из дубленой кожи. Хорошо еще, если шар не заметят. А про бутыльки́ ведь не скажешь, что это алкоголь — а ну как решат попробовать и… Для неподготовленного организма практически все его снадобья являлись смертельными ядами почти мгновенного действия.       Вернувшись из леса на дорогу, охотник в очередной раз выругался — в Грантигере не существовало такого понятия, как дорога. Этим словом называлась узкая тропа, по которой даже телега не проедет. Правитель здешнего королевства свято верит, что торговля — удел слабых, так что Грантигер самостоятельно обеспечивает себя всем необходимым. Выходит плохо? Да. Еды и товаров не хватает? Да. Зато все свое!       Что взять с престарелого маразматика? Охотник плюнул и погнал коня по тропе. Вечером во время привала он выпьет снадобье Искажения языка и предметно расспросит птиц и прочих зверей, кого встретит, что слышно об объекте его поисков, а пока следовало проехать как можно дальше вглубь королевства.       Привал охотник организовал глубокой ночью, применив зелье Кошачего зрения. За это время он проехал через несколько захудалых деревень на три дома, где о странной молодой ведьме никто не слыхивал. Он даже подумал отдохнуть подольше, предположив, что обитает она куда севернее, раз здесь все тихо. Но послушав перепелок, которым истошно поддакивал дятел, понял, что времени на сон нет. Животные чуют магию и, в отличие от людей, относятся к магам и ведьмам благосклонно. Опрошенные птицы выражали крайнюю озабоченность судьбой девушки.       Получив предметный доклад, охотник быстро залил в себя пару пузырьков зелья Спешки и Кошачьего зрения, напоил коня эликсиром Звериной силы и помчался в деревню, которую назвали птицы. Точнее, они дали ее расплывчатое описание, но главное — они сказали, что ведьма там проходила, странствовала, задерживаться не планировала. Из сбивчивого щебета перепелок охотник сделал вывод, что там она случайно применила силу. Местные ребята начали ее задирать, пытались в сарай затащить. Она вырвалась и крикнула одному из них какое-то ругательство. Человечье ругательство — птицы не смогли его воспроизвести, но было ясно, что не заклинание — после чего самый задиристый пацан упал замертво и больше не шевелился. Ведьма тогда очень испугалась и убежала куда глаза глядят. Птицы сказали, что умчалась в лес к востоку от деревни с красной церковью, на которой еще крест облупился и покосился.       Прокручивая сообщение птиц в голове, охотник во весь опор гнал коня в ту деревню. Птицы упомянули, что это произошло второго солнечного дня, а значит, прошло уже двое суток. В деревне уже поди инквизиторов полно! Успеть бы до того, как они ее арестуют!       Деревня с красной церковью, на которой едва держался облупившийся такой же красный крест, встретилась на его пути только на следующий день, когда предполагаемое солнце — шел ноябрь, и на юге Грантигера лили промозглые дожди — висело в зените.       В таверне — по счастью, она тут имелась — пришлось провести почти три часа. Охотник выводил хлеборобов на откровенность россказнями о том, как живется в Тарторре, но здешние были настолько напуганы, что ушла куча времени, пока самый смелый фермер соизволил по секрету рассказать пьяному чужаку про ненавистное бесовское отродье, что одним словом убила сына мясника.       — Мелкая тварь, ей на вид лет пятнадцать! — гневно говорил пузатый человек в поношенной замызганной одежде. — Ан как крикнула несчастному Бартину что-то на своем ведьмовском, он и умер. Похоронили мы его.       Первый оратор закономерно быстро сдулся, но стоило заговорить одному, нашлось куда больше свидетелей.       — Если бы не удрала, погань бесовская, мы бы ее к столбу и камнями бы закидали! — громко кричала женщина в серой юбке и коричневой рубахе, поверх которых был надет заляпанный кровью и еще непонятно чем передник.       — А она, видать, поняла, что ее в живых отсюда не выпустят, как припустила в лес! — подхватил очередной посетитель таверны, — только пятки и сверкали, босые.       Вдоволь наслушавшись недовольных фермеров, охотник засобирался уходить, но несколько особо сердобольных крестьян предложили ему переночевать. К его удаче, потерявшая сына жена мясника оказалась в их числе. Наверное, в ней говорила тоска по заботе о ком-то — почему бы не о пьяном иноземце?       Коня он привязал прямо у хлипкой ограды, что окружала хибару, по-спартански разместился на полу в сенях и уснул крепким сном. Пусть мясник с женой вспоминают его добрым словом. Когда шевеления в доме стихли, совершенно трезвый и нисколько не сонный охотник принюхался. Магией в доме совсем не пахло — разумеется, охочий до девичьего тела их сынок не донес до сюда следы ее проклятья. Следовало найти место, где ведьма применила силу.       Тихо притворив за собой грубо сколоченную дверь, охотник вышел на улицу, снова потянул носом — тоже ничего. Но на этот случай у него все еще оставалось зелье Искажения речи. Выпив, он обратился к Игго с просьбой отыскать след ведьмы, запрыгнул в седло и дождался, пока верный друг доставит его на место происшествия. Птицы не солгали, сарай действительно был, но Игго остановился метрах в пятидесяти и фыркнул, глядя в лес. Охотник же услышал речь, которую можно было разобрать:       — Убежала в ту сторону, — Игго повернул голову к сараю, — а там ты найдешь кусок ее одеяния. Но я туда не пойду — свиньями воняет.       Охотник ласково потрепал Игго за холку, слез и направился в сарай. Вот тут уже пахло магией, источник которой он вскоре отыскал. Небольшой клочок льняной ткани, выцветший и сильно перепачканный в навозе. Досталось ведьме, все же. Интересно, насколько она теперь цела?       Охотник не стал тратить время на размышления. Ведьму он выследил, к тому же раздобыл главный реагент ритуала вызова Будущих воспоминаний, осталось только найти укромное местечко и заглянуть в ее будущее.       Такое место оказалось найти не так просто. Здесь все было исхожено инквизиторами, которые гасят магию одним своим присутствием. Наверняка, носят при себе какие-то обереги, блокирующие любое волшебство, но, по законам жанра, никогда в таком не признаются. Игго отвез своего седока за несколько километров по ходу движения ведьмы, чтобы можно было провести ритуал.       Охотник развел костер, выпил настойки Будущих воспоминаний, взял в руки клочок одеяния девушки и настроился на ее магическое присутствие. Он делал это уже такое количество раз, что никакие вспомогательные действия, вроде битья в там-там или воскуривание мутящих рассудок трав, не требовались.       Вскоре картинка у него перед глазами подернулась и начала меняться. Сознание стремительно уносилось прочь отсюда — туда, где сейчас находилась ведьма. Охотник увидел на скорую руку сложенную в замшелом овраге землянку — а девчонка не промах, умудрилась соорудить убежище — тусклое пламя костра, обложенного круглыми глянцевыми камнями, ее худые белые с синими прожилками вен руки, которые она протягивает к живительному пламени, чтобы согреться. Предплечья оголены и покрыты гусиной кожей. Ее взгляд скользнул вверх, к потолку. Капли дождя просачиваются сквозь накиданные сверху листья и папоротник.       Бедняжка — невольно подумал охотник, не выходя из ее сознания, и продолжил свое путешествие. Контакт полностью налажен, оставалось теперь просмотреть ближайшие воспоминания, а затем, когда связь окончательно закрепится, прогуляться в ее будущее.       В воспоминаниях ведьмы охотник нашел все, чтобы полностью воссоздать ее путь. Она ушла не так и далеко, так что через пару часов он вполне мог бы ее догнать. Но перед тем, как отправиться за ней, он все же заглянул немного вперед.       Увиденное не обрадовало. Через четверть часа ее землянку окружат инквизиторы. Четверо вооруженных мечами тренированных мужчин уже направлялись к ее укрытию, и охотник никак не мог им помешать. Но это как раз не страшно. В будущих воспоминаниях ведьмы охотник увидел, куда поведут ее инквизиторы и сколько времени проведут в дороге. И тут он успевал забрать у них ведьму до грядущей казни.       Дальнейшее было делом техники. Вернувшись в свое настоящее, охотник направился в наиболее удобную точку, где сможет перехватить ведьму. Инквизиторам придется часов шестнадцать тащить ее через лес к ближайшему городу — Мальбюсу. Охотник неплохо знал его, хотя бы по разу выпивал в каждой тамошней таверне, правда, было это очень давно. Но такое только на руку — теперь его никто не вспомнит.       После долгого изнурительного путешествия по лесной чаще инквизиторы не преминут выпить, и по пути им попадется только одна таверна — Красный Петух. Отличный выбор — похвалил про себя охотник, подгоняя Игго, чтобы успеть ко времени.       В воспоминаниях ведьмы все оказывалось трагично, и инквизиторы успешно лишат ее жизни после скоротечного суда — бессмысленного фарса в тюремных стенах. Но охотник наверняка знал, что в силах переписать ее будущее своими руками. Если успеет. Так что надо успеть.       Сидя в таверне, в окружении крестьян всех видов и расцветок — от бедняков до зажиточных, от полуросликов до дварфов, он уже не знал, какими историями занимать достопочтенную публику. Инквизиторы задерживались настолько, что пришлось даже взять вторую подряд бутылку огненной воды — даром, что он с нее нисколько не пьянел. Чем дольше длилось напряженное ожидание, тем сильнее он сомневался, что увидел все правильно. Как будто на этот раз все шло не так, не по плану, будто ведьма почувствовала его вмешательство и натворила глупостей. Но охотник продолжал пить свою огненную воду и рассказывать магические байки о «ненавистном» ему королевстве Тарторр, где инквизиции нет на всю благоденствующую нечисть. Оставалось только довериться отточенным навыкам и ждать развития событий.       От души отлегло, когда инквизиторы таки показались на пороге таверны. Опоздали, но дошли. Охотник приготовился — полюбовно они ведьму не отдадут, так что придется пролить кровь. Еще до прихода в злачное заведение он выпил один флакон эликсира Звериной силы и готов был разделаться не с четырьмя, а с четырьмя десятками бойцов за правое дело святой церкви. Ждал лишь подходящего момента. Ведьма вдруг устроила какое-то представление, начала кидаться на конвоиров и даже укусила одного за ногу. За такую наглость главный собрался отрубить ей голову прямо тут. Ждать дальше было нельзя, и охотник вмешался.       Оружия на виду он не носил, но в рукавах покоились добротные короткие кинжалы. Всегда остро заточенные и готовые пустить кровь и кишки любому, кто окажется этого достоин. Эти блюстители веры и праведности определенно были — за то, как в четыре здоровых рожи издевались над хрупкой девчушкой, они заслуживали куда более суровой кары, чем просто смерть под ударами молниеносных клинков. Они не ожидали нападения, особенно от напившегося в стельку чужака, и оказались застигнуты врасплох. Охотник уложил их за считанные мгновения, затем подхватил с пола испуганную рыжеволосую девчонку и, взвалив на плечо, отправился к Игго. Конь ждал хозяина и заботливо подставил спину, чтобы тот смог быстрее взобраться в седло со своей ношей.       Девушка вовсе притихла — не сопротивлялась и не издавала звуков, даже когда он пересадил ее в седло впереди себя. Она молчала, пока они не выехали за пределы Мальбюса, а потом заговорила:       — Ты ведь не просто так меня спас, охотник? — интонация недоверчивая и досадливая.       — А ты не просто так устроила спектакль с покусами, — парировал он, ухмыльнувшись.       Игго уже мчал их к южной границе Грантигера прямиком в Тарторр.       — Не просто так, ведьма, — сурово изрек охотник, подгоняя коня. — Но здесь тебе все равно жизни не дадут. А мой наниматель хочет от тебя всего-то ничего — наследника. И окружит заботой, не сомневайся.       Девчонка сидела к нему спиной, но по качанию головой было ясно, что она не согласна со своей участью похищенной у будущих убийц.       — Не окружит он меня заботой, — вздохнула она. — Твой эльф давно договорился с шаманами зверолюдскими. Меня там в жертву принесут. Видение мне было, в котором ты был — вот я и устроила, как ты говоришь, спектакль, чтобы дать тебе возможность меня спасти. А дальше — эльф меня сразу на жертвенный стол и положит. Если ты не сбережешь.       Охотник присвистнул - ясновидение заказчик не упоминал. А Игго после этих ее слов остановился как вкопанный. Охотник чуть ведьму не уронил, сам едва в седле удержался. Конь, видимо, почувствовал или понял ее слова и отказался везти на убой. Да охотник и сам этого не хотел. Но предать слово он не мог. Репутация в мире магии стоит слишком дорого, чтобы ею вот так разбрасываться.       — Ладно, — пробурчал он. — Привал. Сейчас тебе ничего не грозит, так что можно перевести дух, да и с Игго договориться.       Ведьма сползла с коня на землю, размяла затекшее тело и сразу обхватила себя руками — теплее особо не стало, разве что дождь пока перестал. По ее довольному даже в таких условиях виду охотник понял, что с Игго она уже договорилась. Значит, она еще и друид.       Сложившаяся ситуация охотнику не нравилась. И тем, что конь встал на сторону ведьмы, точнее, она его сманила, и тем, что сам он подрядился привезти эльфу жертвенного агнца. Охотник допускал передачу этой малолетки в хорошие руки для последующей коронации и рождения наследников, но везти ее в качестве жертвы грядущего ритуала вовсе не хотел. Ушлый старикан-эльф намеренно умолчал о планах, ввел в заблуждение! Если бы знал, охотник ни что бы не взялся за этот заказ, повинуясь своему принципу не браться за работу, которая может повлечь гибель разумных существ.       План, как не отдать девчонку эльфу, имелся, правда явно требовал доработки. Охотник привык решать по одной проблеме за раз, так что предпочел все оставить пока как есть, хорошенько отдохнуть до утра, а завтра с новыми силами приступить к обдумыванию. Ведьма? А что ведьма? Коли не дура, никуда не убежит, а там уже вместе можно спланировать, что делать, раз она такая разносторонняя.