* * *
РАНЕЕ
Утро. Первое утро Сяоши с того момента, как они с Лу Гуаном действительно стали парой. Если честно, Чен Сяоши до сих пор не верит, что ему это не приснилось. Нет, они уже давно были влюблены друг в друга, но никто из них почему-то не хотел признаваться первым. В какой-то момент Сяоши не выдержал и рассказал все Лу Гуану. Огорошил новым знанием. Просто и без всяких любовных посланий. Он все еще удивляется своей тогдашней решительности. Гуан тоже открыл ему свою душу всего на каких-то двадцать минут позже самого Сяоши. Но затем никто из них почему-то не хотел делать первый шаг — предложить встречаться. Сяоши шутливо рассказывал всякие детские сказки про прекрасных дам и рыцарей на белом коне, надеясь, что Лу Гуан поймет намек. Сам Лу Гуан вдруг стал куда спокойнее относиться ко всем выходкам Сяоши. А еще Сяоши все чаще ловил на себе его многозначительный взгляд, и Гуан не отводил его. И вот вчера они наконец обсудили то, что так долго волновало обоих. И вот Сяоши является новоиспеченным, но тайным парнем самого Лу Гуана. «Да брось, что в нем такого особенного?» «Все», — вторит его мыслям внутренний голос. Этот тон чем-то напоминал Чен Сяоши его. Сяоши спускается вниз, приветствует Сяо Лин, которая в ответ желает доброго утра и стремительно убегает за дверь: каким-то образом у них закончились все ручки и нужно было купить новые до открытия. Сяоши молча провожает ее взглядом. Навстречу ему выходит Лу Гуан. Он уже причесан, умыт и вообще выглядит блистательно. Впрочем, он так выглядит в любой ситуации, по мнению Сяоши. Сам он в ванную комнату еще даже не заглядывал. Но в его глазах Сяоши почему-то замечает замешательство и… страх? — Доброе утро, — губы Лу Гуана трогает улыбка. — Хорошо спал? — Угу, — бурчит Чен Сяоши. — Доброе утро. Он идет в сторону стойки, где они варят кофе или заваривают чай. Оглядывает столешницу, но не находит ничего, кроме нескольких пакетиков с растворимым кофе. Печально вздыхает — он хотел молотый — и наливает себе в кружку заварку. Включает электрический чайник, и он начинает шуметь, нагревая воду. — Нам нужно поговорить, — задумчиво и неуловимо нервно говорит Лу Гуан. Сяоши поворачивается к нему: мол, я весь внимание. Лу Гуан начинает заламывать пальцы. Сяоши еще никогда не видел его настолько взволнованным. Даже вчера он был в разы спокойнее. — Понимаешь, я бы хотел… — Гуан запинается, но продолжает, сглотнув: — Я бы хотел понять, до чего мы готовы… зайти. У Сяоши брови лезут на лоб. Вот это разговорчики с самого утра! Впрочем, Лу Гуана он не перебивает. Только вопросительно смотрит. Чайник продолжает медленно закипать. — Сяоши, не пойми неправильно… Я хочу быть… близок с тобой настолько, насколько это возможно, но… И вдруг щеки Лу Гуана краснеют. И не немножко, а ого-го-го как краснеют! А Сяоши больше не надо слов. Он и так все понимает. Румянец Гуана был слишком красноречивым. Лу Гуан хочет сказать, что он не хотел бы, чтобы они перешли грань. Не требуется особого ума чтобы понять, какую именно. Он не хотел секса с Сяоши. Но в какой мере? Это по сей день остается для Сяоши загадкой. Загадкой, которую был согласен разгадывать вечность. Он понимал лишь то, что это означает поцелуи ради поцелуев и объятия ради объятий. Никакого подтекста. Никаких навязчивых намеков. Ненавязчивых намеков тоже никаких. Чайник закипает и начинает пищать. Сяоши через силу улыбается и произносит: — Я понимаю. Обещаю, что ничего подобного делать не буду. Он видит, как у Лу Гуана спадает гора с плеч. Он тоже улыбается и, выдохнув, говорит: — Я тоже. Я обещаю. И кто из них в тот момент мог знать, что эти слова повлекут за собой все проблемы?* * *
НОЧЬ ПЕРЕД РАЗГОВОРОМ
Лу Гуан долго засыпал. Очень долго. В голове все клубились мысли о том, что он наконец сделал это. Предложил Чен Сяоши начать встречаться. И он непроизвольно гордился собой. И выдумывал, как они будут держаться за руки, часами болтать о всякой ерунде или часами вместе молчать. Воображал, каково будет ощутить его губы под своими. Сухо? Влажно? Сладко? Терпко? Тепло? А когда он наконец отдался стране сновидений, сонная фея подслушала его размышления и одарила совсем недетским сном. Лу Гуан открывает глаза и вдруг видит перед собой Сяоши. Абсолютно голого. И почему-то это ни капли его, Лу Гуана, не смущает. И этот новый, незнакомый доселе Сяоши протягивает к нему руки и гладит кожу на его шее. И Лу Гуан больше не может думать ни о чем, кроме прикосновений его мягких пальцев. Он даже не успевает задаться вопросом, как они оказались в этой полутемной комнате. Рядом с просторной нетронутой постелью, в которую он уже сам толкает раскрасневшегося Сяоши. Чен Сяоши прогибается в спине, пытаясь дотянуться до Лу Гуана, но тот продолжает стоять в стороне, в испуге глядя на свои пальцы. Его сердце стискивает паника, кровь стучит в ушах. Что ему делать? — Лу Гуан, — нетерпеливо зовет Сяоши. Гуан оглядывает себя, моргает и в следующий момент вдруг тоже оказывается абсолютно без одежды. Невидимая рука не оставляет на нем даже носков. Что-то толкает его в спину и он летит вперед, упираясь в матрас кровати, чтобы не упасть. И оказывается прямиком над Сяоши. — Лу Гуан, — выдыхает Сяоши. И Лу Гуан сам тянется к нему, сам просит все новые поцелуи, но не знает, что делать дальше. Целоваться он всегда умел, но в остальном… Гуан замирает. Сяоши разочарованно опускается на матрас, вытягивается и зовет уже требовательнее: — Лу Гуан! И еще: — Лу Гуан! И еще: — Лу Гуан! А Лу Гуан ничего не может ответить. Он судорожно пытается вспомнить все, что могло подсказать ему, как быть дальше, все дурацкие шутки из Интернета, все идиотские приколы из соцсетей. Но как назло ничего на ум никак не приходит. Будто в памяти есть только Сяоши, Сяоши и ничего кроме Сяоши, отчаянно зовущего: — Лу Гуан! И Лу Гуан хочет откликнуться, хочет наплевать на все свое незнание и неловкость, но он фокусирует взгляд и видит, что Сяоши больше не зовет его. Что он молча встает, закидывает за плечо свою кофту и, как есть, голый, удаляется, хлопнув дверью. Лу Гуан кричит ему вдогонку: — Сяоши! Но из его горла не выходит ни единого звука. На глаза наворачиваются обиженные слезы, он смаргивает их… …И просыпается. Одинокая слеза стекает по скуле на подушку. И Лу Гуан решает, что первым делом сделает завтра утром.* * *
СНОВА НАСТОЯЩЕЕ
Лу Гуан откладывает книгу и смотрит на часы. Уже за полночь. Пора бы и на боковую. Не успевает он встать с кровати, чтобы раздеться, как раздается стук в дверь. В следуюшую секунду в комнату входит Сяоши. В руках у него дымящаяся кружка, на лице — виноватая улыбка. — Я не помешал? — Да нет, — тянет Лу Гуан, непроизвольно любуясь очертаниями Сяоши. — Ты чего хотел-то? Сяоши смотрит по сторонам, будто видит помещение впервые. Что, вообще-то, наглая ложь: он бывает здесь как минимум раз в день. Наконец он встречается с Гуаном взглядами и робко вздыхает. — Я подумал, что ты еще не пил кофе. А ведь всегда его пьешь в это время… — С этими словами Сяоши протянул Лу Гуану кружку. Тот смотрит на него, вскинув бровь, но кружку берет. Усмехается себе под нос. — Спасибо. Сначала Сяоши не понимает причины его веселости, но затем до него доходит, что на самом деле Лу Гуан регулярно пьет кофе на сон грядущий из-за него, Сяоши. Ведь во время миссии он не может позволить себе уснуть раньше, чем брюнет — мало ли что может произойти. Сяоши непроизвольно заливается краской. — Ну, в общем… Я пойду, наверное. Спасибо за сегодняшний день. Все-таки погуляли они и вправду отлично. Ради такого Сяоши готов терпеть даже пронизывающий до самых костей ветер в середине июля. Чен Сяоши выходит за дверь. — Доброй ночи, — говорит Лу Гуан ему вслед. Через несколько мгновений он слышит хлопок двери — Сяоши зашел к себе. Озябшие пальцы приятно согревает горячая кружка, а аромат кофе ласкает ноздри. Лу Гуан отпивает немного — и кривится: слишком солено. Видимо, Сяоши настолько волновался, что перепутал сахар и соль. Или дело в темноте? Лу Гуан склоняет голову набок, мгновение думает… и выпивает соленый кофе без остатка. Тем временем Сяоши уже лежит в кровати, натянув одеяло по самые глаза. Из окна неприятно дует, но если он его закроет, то совсем задохнется. Поэтому приходится греться так. Он лежит и думает, как же глупо все получилось с этим кофе. Так тупо он не чувствовал себя еще никогда. Думает, конечно, о Лу Гуане, об их прогулке, о ладони, сжимавшей его пальцы еще сегодня утром… Думает о том, как прекрасно было бы, если бы он поцеловал Гуана. Или Гуан поцеловал его. В голове вновь вспыхивает та самая картинка. «И все же…» За стенкой скрипит кровать — Лу Гуан тоже уже ложится, мысленно возвращаясь к неловко покрасневшему Сяоши. Сон напоминает о себе сам, как и всегда.«И все же…»
«…почему я так хочу…»«…почему я так хочу…»
«…чтобы…»