Тишина

      Кейя молчит.       Знакомые руки слегка прикасаются к его бедру, кончиками пальцев, ощущают шершавую ткань брюк и, если сосредоточиться, тепло тела.       Кейя даже не слышит своих мыслей, он не понимает их. Нет, он знает, что думает о Царице. Он называет это своими мыслями. Еще он иногда думает о тишине. Сейчас думать труднее, когда рука Пьеро, под столом, нагло скользит по его бедру вверх-вниз, пока Тарталья что-то говорит напротив, хмурится, жестикулирует лениво правой рукой и иногда просматривает на Кейю, который не сводит с него взгляда.       Это обычная вежливость. Принято смотреть на собеседника, который говорит. Но это невежливо, невежливо и еще раз невежливо. Негоже так смотреть на Старшего. Ничего, ему не привыкать. Пьеро тоже что-то говорит, они обсуждают планы.       Кейе не нравится планы в голове Пьеро именно на него, это настораживает.       Кейя медленно поднимается с места, хмурится, ощущая, как пальцы Пьеро едва дотрагивается до его ягодицы в этот момент, а Кейя резким движением ноги и вовсе скидывает с себя эту руку.       «Это невежливо, невежливо и еще раз невежливо», говорит Тарталья с другого конца стола, но Тарталья, конечно, в стороне. Он ничего не видит, ничего не понимает.Кейя лишь улыбается, удалять из кабинета, поправляя накидку меха, чувствуя на себе два взгляда.       Пьеро, думается Кейе, просто очень заинтересован тем, что Кейя принц, хочет узнать каков принц, насколько тепла его кожа под одеждой или она оправдывает холод хозяина по отношению ко всему, даже его улыбку старшему брату.       Пьеро отводит взгляд, когда Кейя что-то шепчет Дайну.» — Не волнуйся, он меня не трогал» он не хочет, чтобы Дайн волновался, ведь вся жизнь Дайнслейфа построена вокруг него. Стоило Кейе в детстве сказать, что ему нравится Ревати и он, старший братец, словно стену между ним и Ревати поставил. Это пугает Кейю, ведь Дайнслейф готов оставить всю свою жизнь, лишь бы его младший братец был счастлив.       Можно спорить, можно вообще ничего не говорить, а просто смотреть. Но вот один взгляд заставит встрепенуться. Это взгляд Тартальи.       Кейя настороже, когда сидит в кабинете Пьеро, у него напряженные плечи, даже когда Пьеро кладёт ладони ему на шею, осторожно массирует её и лезет пальцами под ворот рубашки, пытается незаметно протянуть ладони в вырез на груди, потрогать. Но на лице Кейи не появляется ответной улыбки, а лишь морщинка между бровями, немного, совсем немного, из- за того, что Кейя уже делает вид, что дремлет, хочет избежать чего-то неловкого, думая, что Пьеро, имея уважение к прицу, остановиться.       Уважения, сделал Кейя вывод, никого не было.Поцелуй в смуглую шею, Кейя сразу же открывает глаза и пытается встать, сильные руки сажают его на место насильно. Губы все ещё у шее, рот слегка приоткрывается, Кейя чувствует его зубы, как Пьеро пробует кожу на вкус языком и втягивает ее. Кейя не дышит, сжимает подлокотник дивана сильнее, смотрит в пустоту, а потом глубоко вздыхает и наклоняется вперёд, открывает выступающие позвонки на шее, накидка с мехом давно опустилась. Рука Пьеро сжимает его не там, где шея, а в области под лопаткой, это очень грубая ошибка, потому что Кейя чуть вздрагивает.Лицо Пьеро рядом, его губы — далеко от цели.       Кейя выпрямляется. Рука отпускает его шею, слышится металлический звон. Кейя поднялся слишком резко, задевая стол с посудой снежной, тарелка упала на пол. Он чувствует себя жертвой. Совершенно нетипично.