protege moi

А ты - спасешь меня? Сможешь спасти? Эти слова Джесси мысленно прокручивает, бездумно щелкая зажигалкой и наблюдая, как закипает потемневший мет в стеклянной трубке. Повторяет как чудодейственную мантру, пока в доме Гейла замолкает музыка и он идет открывать ему дверь. Гейл стоит перед ним, сначала с выражением вежливого недоумения на лице, как человек, которого хороший друг разбудил рано утром и попросил выполнить некую просьбу; а потом испуганно и непонимающе таращится то в глаза Джесси, то на подрагивающий в руках пистолет, черт возьми, он ведь совершенно не понимает, что нужно предыдущему ассистенту. А голос в голове продолжает спрашивать снова и снова, пока Джесси давится слезами и кривой виноватой усмешкой, не слыша сбивчивых предложений забрать все, что угодно, что захочет, деньги, да, у Гейла много денег, только не нужно убивать... Когда вопрос Уолтера в очередной раз звучит в перепутавшихся мыслях, Джесси нажимает на курок. Выстрел раздается почти синхронно с окончанием фразы. Сидя в машине, он молится Богу, в которого никогда не верил, чтобы все это оказалось кошмаром, дурным сном, после которого просыпаются резко и на электронных часах на тумбочке у кровати мигает 3:23. У Джесси немеют руки, он цепляется непослушными пальцами за руль, и дуло пистолета Виктора, того самого с мертвыми глазами, упирается прямо в его щеку. Вот им наконец позволяется покинуть помещение прачечной, Майк провожает хмурым взглядом до самого выхода, а Джесси тащится за Уолтером к своей машине, как привязанный, садится на соседнее пассажирское кресло. На красной растянутой футболке, практически сливаясь с общим цветом, багровеют расплывшиеся капли. Уолтер ведет его Chevrolet Monte Carlo 1982-го года, везет домой и его приходится буквально вытаскивать за руки, потому что все это время Джесси пялится в одну точку и ни черта не соображает. А в гостиной он просто утыкается лбом ему в грудь и стоит так, молча жмется щекой к мятой синей рубашке в мелкую белую полоску. Прости меня, Джесси, я тебя в это втянул,- хочет сказать Уолтер, но вместо этого устало закрывает глаза; под веками словно песок насыпан после бессонной ночи и потрясений. Он обхватывает руками худое тело и просто обнимает Джесси, прижимаясь подбородком к макушке. Чувствует, как отросшие мягкие прядки, стоящие торчком, щекочут лицо. Проходит минут десять, а может, пятнадцать, когда Уолт отпускает его и легонько встряхивает за плечи. - Джесси, тебе надо отдохнуть. - Ага. - Нет, правда, приведи себя в порядок и ложись спать. Понял? - Уолт пристально вглядывается в него и вздыхает. Идет к двери, давит на ручку, опуская. - Мистер Уайт... - Да? - спрашивает, не оборачиваясь. Джесси прекрасно понимает тот факт, что он давно гнил бы под тремя метрами земли, учитывая его талант вляпываться во всякие неприятности, хорошо, если целиком, а не по частям. Джесси мог стать трупом уже раз двадцать и все еще торчит посреди этой комнаты только благодаря Уолтеру, который, неизвестно зачем, разгребает за ним любой пиздец. Мы же партнеры. 50 на 50. Верно, они партнеры. Только от Джесси больше вреда, чем пользы. Вспомнить хоть, как он запарывал простейшие операции, умудрялся оказаться в больнице с переломами и постоянно подставлял их, неспециально. Да Уолтер радоваться должен был, когда Джесси порывался все бросить! Откуда между ними взялась эта странная привязанность, не дающая забрать свои деньги и уйти, выпутаться наконец из череды кровавых преступлений, связанных с варкой мета, барыгами, картелем и Фрингом, заставляющая цепляться друг за друга, как за спасательный круг? Убьешь меня - потеряешь товар. Убьешь Джесси - потеряешь меня. Джесси мне нужен. - А хотя знаешь, забей. Увидимся. Уайт смотрит на него несколько секунд через плечо, медленно кивает и выходит, оставляя Джесси наедине с размышлениями и пустой квартирой.