Double Edged

Были определённые вещи, которые были результатом рождения от эксперимента. Самое главное, что Изуру был сделан так, чтобы быть совершенно логичным. Однако (, к сожалению,) этого нельзя сказать об окружающих его людях. Дело именно в этом. Наэги Макото был очень странным. Первое, что он сделал, встретив Изуру, — это улыбнулся. Это была не совсем настоящая улыбка, потому что было видно, что он ужасно напуган. Любой был бы, в таких обстоятельствах. На полу разбросаны осколки разбитых лампочек, а с остатками тусклого света нужно было напрячься, чтобы разглядеть ужасные кровавые пятна, стекающие по потрескавшимся стенам. Отвратительный металлический смрад наполнял воздух. Было видно, что в этом помещении ранее была драка, а если точнее, рукопашная. Изуру слышал о Наэги Макото. Слухи редко были достоверными, но репутация персонажа всё же была заслугой. Репутация Наэги Макото как пацифиста пошла ему на пользу. Он сгорбился, когда вошёл в комнату. Это было ожидаемо. Его глаза были широко раскрыты, а губы поблекли, когда он, шатаясь, шёл вперёд на своих трясущихся ногах. Это тоже было ожидаемо. Он встретил спокойный взгляд Изуру и, несомненно, застыл. Изуру знал, что его глаза были кроваво-красными. Это был неестественный цвет глаз. Он также знал, что замаскирован в темноте. Без сомнения, он выглядел как существо, которое может преследовать ребёнка в кошмарах. Но дело в том, что Наэги Макото застыл. Тем не менее, он сделал ещё один шаг вперёд в направлении Изуру и выдавил слабую улыбку. Вероятно, это должно было успокоить, потому что следующее, что он сделал, это осторожно присел на корточки рядом с тем местом, где сидел Изуру, и сказал: — Здравствуй, ты Камукура Изуру? — Это был первый раз, когда эта комната услышала какой-либо звук за целую вечность. Люди не улыбались Изуру. Не было надобности. Улыбки в социальных целях обычно использовались, чтобы успокоить другого человека, и люди, видевшие Изуру, никогда не считали его нуждающимся в утешении. Конечно, они были правы, но они также думали, что Изуру не испытывает эмоций. Это было не так. У Изуру были эмоции, наиболее заметной из которых была скука. У него были эмоции, он просто не удосужился с ними разбираться. Люди не улыбались Изуру, но Наэги Макото улыбнулся. Он предложил уверенность там, где Изуру в ней не нуждался. Именно тогда Изуру понял, что он странный. Наэги Макото протянул ему руку. Ох. Это было утешение.

________

Наэги Макото был очень странным. Ему нравилось вплетать цветы в волосы Изуру. Он знал заплетание волос лучше, чем средний мужчина его возраста. У него были ловкие пальцы и очень много терпения. У Изуру были очень длинные волосы. Людям обычно не нравилось иметь длинные волосы, потому что расчёсывать их было хлопотно. Изуру не особо возражал, потому что на самом деле всё было хлопотно. У Наэги были короткие волосы, но он часто играл с волосами Изуру. Изуру был хорош в сидении неподвижно. Он был хорош во многих вещах, но особенно хорошо ему удавалось сидеть неподвижно. В конце концов, он провёл много времени сидя неподвижно, прежде чем его нашёл Наэги. Он не особо переживал по поводу заплетания волос, но это, казалось, успокаивало Наэги. Поэтому он садился, а Наэги брал пряди его волос и завязывал их крест-накрест. У Наэги были твёрдые руки. Конечно, иногда он путался, и косички могли оказаться слишком свободными, но он всегда был нежным и никогда не тянул слишком сильно. Не то чтобы Изуру был против. Не то что бы дёрганье за волосы могло причинить какой-либо вред. Изуру не стал бы говорить, что понимает плетение, но он признал, что это успокаивало Наэги. Цветы, однако, действительно завораживали его. Даже в остатках мира повсюду цвели цветы. Хотя большинство ярких видов вымерло, живучие дикие цветы росли на любой обитаемой поверхности. Наэги вырывал их и аккуратно вплетал в волосы Изуру. Это не имело смысла. Насколько Изуру знал, цветы служили в эстетических целях. По словам Наэги, те, что в его волосах, привносили сентиментальность. — Знаешь... это моя мама научила меня вплетать цветы в волосы, — сказал Наэги. — Комару нравились цветы в волосах, когда была младше, поэтому мама научила нас, как это делать. Она говорила, что эти цветы будут защищать нас ото всех бед. Было легко сказать, что Наэги ужасно скучал по своей семье. Наэги вплёл последний цветок за ухом. — Вот! Теперь с тобой ничего плохого не случится! Абсолютно никаких гарантий от этого не было. Но, возможно, заплетание волос было не совсем бессмысленным. Ох. Это было тепло.

________

Наэги Макото был очень странным. Он слишком заботился об окружающих, а Изуру с трудом справлялся с этим. Объективно говоря, Изуру был идеальным человеком. Он был создан в лаборатории именно для этого: чтобы быть умнее, сильнее, лучше. За ним вообще не нужно было ухаживать. Но всё это, казалось, не имело большого значения для Наэги. Временами это беспокоило, потому что привычка Наэги подвергать себя опасности из-за Изуру часто лишь наносила ущерб ситуации. То есть, это лишний раз тревожило. Конечно, Изуру всё ещё мог с этим справиться. Изуру мог справиться с большинством ситуаций. Между этим, из-за апатии Изуру и знания того, что Наэги хотел лишь как лучше, он никогда активно не возражал против опрометчивых действий Наэги. Вот ещё один объективный факт. Изуру обладал способностью разрабатывать безупречную стратегию. Благодаря этой способности он никогда не имел сожалений. Зачем они ему? Он всегда добивался самого желаемого результата. Кроме того, сожаления ещё никому не приносили пользы. Вместо того, чтобы мучаться из-за прошлого, было бы разумнее смотреть в будущее. Изуру оперировал вероятностями и логикой, и он научился сожалеть, когда пожалел, что не протестовал против склонности Наэги к самопожертвованию. Дело было в следующем: Наэги иногда действовал не задумываясь в экстренных ситуациях. Это была закономерность, о которой Изуру знал. Наэги был склонен к безрассудству в тяжёлых ситуациях. Если он был убеждён, что спасёт кого-то другого, он без вопросов и раздумий подверг бы себя опасности. Изуру должен был принять это во внимание. Не в его характере было и ослаблять бдительность. Он чётко видел как они были загнаны в угол слишком большим количеством монокум. У него был чёткий план отступления с наивысшей скоростью, когда он мгновенно понял, что будет почти невозможно избавиться от всех противников. Он чётко видел рядом с собой Наэги, держащегося лучше, чем он изначально предполагал. Он чётко видел коготь, мчащийся к его виску, в то время как обе руки были заняты отражением бесконечной череды атак, а обе ноги были прижаты коленями к земле. Изуру предположил, что он был неосторожен. Этого не должно было случиться. Так что теперь он имел жалкую поблажку в виде лазарета на вокзале, пытаясь зашить дыру в животе Наэги. Это ужасный лазарет, всё, что могло быть полезно, скорее всего, уже давно разобрали. У него почти нет припасов, чтобы должным образом обработать такую ​​большую рану. Его аналитические способности говорят ему, что Наэги истечёт кровью. Ничто из того, что он может сделать, не сможет изменить ситуацию. Изуру знает это. Он это знает, но его руки всё равно работают упорно и аккуратно, и всё это будет напрасно. Может быть, он заразился странностями Наэги Макото. Изуру не задерживается на этой мысли. Он работает до тех пор, пока больше ничего нельзя сделать. В комнате тихо. Все цветы в его волосах выпали. Ох. Это потеря.