«Сердце уже знает,
Пока рассудок осознаёт…»
Распрощавшись с ворчащей Никитой, Армэль нацепил на Дьябло необходимое снаряжение и вывел к месту проведения экзамена. Там уже сидели ученики и жюри, которые будут оценивать его по трём критериям: внешний вид, техника и мастерство. Сам экзамен состоял из бега с препятствиями, после которого задавался контрольный вопрос. Продекламировав очередную речь, Армэля оценили по внешнему виду, осмотрев его и снаряжение лошади. Заместитель внимательно оглядывала его с головы до ног и раза на три прошлась вокруг Дьябло, что-то чиркая на оценочном листе. Она долго не хотела признавать безупречность выполненного первичного задания. Её получасовые хождения остановил директор, так и говоря взглядом, что его решение относительно этого парня было верным. Женщина в ответ на это скрипнула зубами и огласила итоги проверки внешнего вида. Локонте получил 100 баллов, максимальная оценка. Всё внутри него кричало «Ессс!», от чего с трудом удавалось сдержать лезущую на лицо улыбку. С трибун ему хлопали Аврора, получившая скептический взгляд жениха, и Никита, привлекшая всеобщее внимание громким русским «Красава!». Армэль всё же улыбнулся, оседлав Дьябло. Тот предвкушающе фыркнул, получив в одобрение сверкнувший азартом взгляд зелёных глаз. Оба хотели показать себя во всей красе. А далее последовало немыслимое! Мощные тела слились воедино, вытворяя на площадки такие финты, которые не каждый осмелился бы сделать. Юноша торжествующе ухмыльнулся, довольный собой. Они неслись уверенно, грациозно и невероятно красиво, демонстрируя всю свою мощь и ловкость. Глаза обоих не просто сияли, они освещали всех адским пламенем. Девушки с трибун кричали и визжали, так же как и добрая половина мужского пола, остальные же молча ревновали в сторонке, ворча что-то в роде «Выпендрёж!». То, что делали эти двое, не могло не вызвать эмоций. Зависть и восхищение перемешались между собой, заполняя всю атмосферу вокруг. Даже жюри не могли не признать, что сами подобное не решились бы сделать в его возрасте. Эти прыжки, скорость и уверенность поражали их до глубины души. За тем, как Локонте и Дьябло двигались, можно было наблюдать вечно. Но неожиданно, когда юноша уже подбегал к финальному препятствию, нечто хлестнуло его по щеке, оставляя неглубокую борозду. Перепрыгнув всё же это препятствие и завершив дистанцию как полагается, юноша обернулся, прижимая тыльную сторону ладони к кровоточащей щеке. На против стоял всадник на белом как день жеребце. В руке у него, а точнее её, так как это без сомнений была женщина, был кнут. Лицо было скрыто капюшоном и маской, потому личность наглой девчонки было сложно определить. Люди, сидящие на трибунах, замерли как громом пораженные, а всадница ждать не стала. Рука снова занеслась для удара, но в этот раз юноша успел отскочить. В нём закипал гнев, так же, как и у Дьябло. Кровь самцов буквально достигала температуры лавы и они ринулись в лобовую на всадницу, уворачиваясь от ударов и приближаясь всё ближе. Первой очнулась Никита. Увидев, как Армэль борется с неизвестной, она ринулась вниз, пробиваясь сквозь ничего не понимающих людей. Девушка скрежетала зубами от натуги, не понимая почему никто не действует. - Это какой-то новый способ оценки? - услышала краем уха неформалка, вскипая. ОНИ ЧО СОВСЕМ ОПУХЛИ! ОН МАТЬ ЕГО В БЕДЕ! - Гневно думала Никита, наконец протиснувшись сквозь зажавшую её толпу и ринувшись к столу жюри. Те сидели раскрыв рты. - Почему вы сидите? Ему нужна помощь! - вскричал девушка, дёрнув за плечо преподавателя с яркой зелёной бабочкой. - А! Д..да! Чёрт! Полиция! - очнулся мужчина, судорожно вытягивая телефон и набирая дрожащими руками номер. Остальные преподаватели тоже пришли в себя и бегом ринулись к детям, уводя их подальше. Они знали, что наврятли смогут близко подойти, поэтому лучше дождаться органов. Преподаватели только могли бросить сочувственный взор на парня и горько оглядеть на вызывающего полицию коллегу. - Никита, немедленно на выход! – крикнула девушке заместитель, хватая ту за локоть. - Ни за что! Ему нужно помочь! – упрямилась неформалка, упираясь ногами. - Совсем с ума сошла!? Ты ему ничем не сможешь помочь! – отрезала женщина, таща за собой сопротивляющуюся девушку. - Я не брошу друга! – крикнула в ответ Никита, рывком выдёргивая руку и убегая прочь. Она на бегу перепрыгнула невысокую ограду и из последних сил рванула к другу на помощь. Девушка просто не могла стоять в стороне, когда Армэль был в беде. Пускай знакомы они от силы дня два, Никита уже сейчас чувствовала узы, которыми их связала судьба. Просрать их она не хотела. Только не снова… Армэль тем временем, как и конь, был весь в поту. Пара метких ударов плетью всё же настигли его, обжигая бровь и руки. Боль пульсировала, а кровь с рассечённой брови застилала обзор, капая прямо на ресницы. Парень скрипел зубами, продолжая ловко уворачиваться, подбираясь всё ближе к ненормальной. Локонте был так сосредоточен, что не сразу заметил подбежавшую подругу. - Слышь ты, шмара! Отвянь от него! - вскричала девушка, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Раздался хохот этой неадекватной, пронзивший каждого насквозь от ужаса. Но этот смех кончился так же быстро, как и начался. Резко оборвался, пронзая обоих безумным взором широко раскрытых глаз из-под капюшона. Рука снова занеслась для удара, юноша сделал последний рывок, но не успел. Со свистом плеть рассекла воздух, с глухим ударом обжигая кожу Никиты в районе глаза. Словно в замедленной съёмке неформалка пала на земь. Кровь хлынула ручьём, окрашивая синие волосы в тёмно-бордовый оттенок. Вернувшиеся преподаватели замерли в ужасе, раскрыв рты и даже не обращая внимания на загудевшую в дали сирену. Армэль сам не заметил, как с диким рёвом ринулся к Никите, спрыгивая с Дьябло и подхватывая её на руки. Всадница снова рассмеялась и ринулась вон с места происшествия, оставив после себя атмосферу ужаса и обволакивающей всё тело смерти. Дальше всё было смутно и смазано. Сирена, скорая, полиция, дача показаний и вся ночь возле реанимации. Единственная мысль крутилась в голове Армэля. Я никогда себе этого не прощу Он винил себя во всём. Страх и переживания зубами и когтями разрывали ему сердце. Негативные эмоции мучали его, не давая дышать полной грудью, заставляя с каждым часом бледнеть всё больше. Кто-то пытался с ним говорить, но оставался проигнорированным. И уже под утро его лицо было бледнее мела, а под глазами красовались темные мешки от бессонной ночи. - Молодой человек, кем вы являетесь этой девушке? - спросил врач по-французски. - Друг.. Лучший друг! Она мне как сестра, что с ней? - осипши вскричал юноша, дрожа всем телом. - Не переживайте так. Всё с ней хорошо. Глаза придут в норму уже через месяц, но выпишем мы её через неделю. - сообщил ему врач, рассматривая с ног до головы. - Фух! - выдохнул наконец, Армэль, начиная по-настоящему дышать, успокаиваясь. -Что с вашими руками? - неожиданно спросил врач. Юноша вскинул бровь, та отозвалась болью, от чего он невольно поморщился. Опустив же глаза, Армэль увидел свои руки, тыльные стороны которых были исполосованы бордовыми отметинами. - Поранился... - тихо прошептал юноша, но мужчина его услышал. - Что? - переспросил тот, так как фраза была произнесена по-русски. - Поранился. - ответил более громче Армэль уже на французском. - Ясно. Ну пойдем я обработаю тебе раны... – пожал плечами врач, разворачиваясь на пятках. Сказано - сделано! Уже через пятнадцать минут юноша шёл по направлению к палате Никиты с пластырями на брови и щеке, а также перебинтованными по локоть руками. Пришлось сделать пару швов, но теперь всё должно было быстро зажить. Почти не слышно Армэль проскользнул в палату девушки. Та лежала с перебинтованными глазами в больничной сорочке. Подойдя поближе, юноша натянул одеяло повыше и сел рядом на стул. Стоило же ему положить голову себе на руки, как вся усталость от пережитого навалилась с утроенной силой и он не заметил как уснул непробудным сном, слушая мирное дыхание Никиты. Никита Проснувшись, я сразу поняла, что нихрена я не поняла. Глаза болели и вокруг была лишь темнота из-за какой-то повязки, которая была крепко затянута на них. Значит надеяться на зрение не стоит. Н-дааа... Ну и похрен! Слух на месте, попробуем так! Прислушавшись я поняла, что была в больнице не одна (то что я в больнице было ясно по запаху медикаментов, ударившему в нос). Рядом кто-то тихо дышал. Попробовала позвать, но ноль эмоций. Ха! Нормааальнооо! Попробовала пощупать и до меня дошло, что это пацан. Тут то меня и пробрала дрожь. Раздался стон и зевок, моё сердечко пропустило удар. - Ты проснулась? - спросил меня до боли знакомый голос и я с облегчением выдохнула. - Уже минут пять как. – ответила Армэлю, а это был именно он. - Я рад... - прошептал голос Локонте от чего мои брови непроизвольно нахмурились. Комната погрузилась в тишину, которая спустя примерно минуту нарушилась скрежетом стула о пол и мою тушку заключили в крепкие объятия. Хотелось спросить с чего такие нежности, но почувствовав влагу на щеке, осеклась, обнимая в ответ. - Я очень переживал... Никогда. Никогда не делай так больше. - горячо прошептал мне на ухо Армэль, вжимая меня в своё тело всё сильнее. Прижавшись к нему, я уткнулась где-то в районе шеи, пряча пылающее лицо. Он был так близко, что меня очень смутило. Улыбнувшись самой себе, я мягко отстранила Армэля, наощупь чмокнув в щеку и зардевшись ещё сильнее. - Хватит сопли разводить! Я жрать хочу! - как всегда весело пропела я, чувствуя тепло окутавшее сердце, которое бешено стучало о рёбра. - Есть сэр! Тогда позвольте накормить вас стряпнёй моей тёти! - услышали мои уши шутливый ответ. - Так уж и быть! Позволяю! - ответила ему, хохоча в голос. Дальше меня кормили, таскали на руках и помогали. Он рассказал мне о том, что было после. Даже горделиво поведал, что его взяли и теперь он учится со мной в одной группе. Заговорщески нашептал о том, что преподы скучают по мне, вызывая во мне этим смех. Позже ко мне приходила моя подруга и они с Армэлем быстро спелись. По непонятной причине моё сердце ревниво ёкнуло. Я даже была готова поклясться, что Грим посылает в мою сторону проницательные взоры. Мы уже давно дружим и хорошо знали друг друга, не иначе как особенная связь. Я в этом убедилась, когда Армэль ушёл, а Грим присела поближе, расспрашивая о моих чувствах. Ничего связного ответить не удалось. Самой было не ясно, но я пообещала себе в этом разобраться. С одной стороны, у меня нет никаких прав на этого чертовски классного и обворожительного совершенства, а с другой я не могла ничего с собой поделать. Сердце предательски стучало, щёки краснели, а тело отзывалось дрожью. Это давало мне понять одно... Что я точно что-то чувствую, но что?..