***
Он осторожно шел рядом с Нэнси в темном лесу, поросшем лианами, коллективным разумом, пока они искали дом. Робин побежала вперёд, паникуя, потому что «а что, если мир разрушится из-за того, что мы заблудились в лесу? » — и Стив не винил ее. Этот план должен был сработать, несмотря ни на что. Чтобы успокоить свои мысли и, возможно, отвлечься, он начал говорить с Нэнси. Они говорили о Робин, о ее неуклюжести и о том, как он ползал задом наперед в детстве, и в какой-то момент он даже не понимал, о чем говорит. Однако ему нужно было кое-что сказать ей. Что-то, о чем он сожалел, что не сказал ей об этом раньше. — Помнишь сон, о котором я тебе рассказывал? О доме на колёсах? И путешествии с моими шестью маленькими наггетсами? — спросил он, и Нэнси кивнула ему. Он улыбнулся. — Это все правда. Но одну часть я пропустил, — сказал Стив, останавливаясь. — Это самая важная часть. Ты была рядом, всегда рядом. На мгновение Нэнси выглядела шокированной и расстроенной, и ох, Стив только что сформулировал все неправильно. Он застонал и поднял руку: — Подожди, э-э… ты не так поняла, — сказал он, — да, ты всегда была рядом, Нэнси, но не… не в том смысле, в каком ты сейчас думаешь, нет. На этот раз Нэнси выглядела сбитой с толку. Хорошо. Он ещё мог все исправить. — Знаешь, как говорят, бывшие расходятся? Что, когда люди расстаются, они уже никогда не смогут снова стать друзьями? — Он спросил. Она не ответила, но он все равно продолжил: — Я не… я не хочу, чтоб это произошло с тобой, Нэнси, ты слишком важна для меня. — Я знаю, что мы разошлись. И я не люблю тебя, точнее, люблю, но другой любовью, а этот сон— этот сон — очень давний, Нэнси. И я не думаю, что готов еще отпустить его. Нэнси кивнула и хорошо, все было в порядке, потому что это означало, что его слова имели смысл. — Я думаю, я пытаюсь сказать, что… в этом моем сне произошли небольшие изменения с тех пор, как ты хорошенько стукнула меня по голове, —он рассмеялся, — и теперь, теперь там не только я, мой партнёр и наши шесть маленьких наггетсов, нет, есть Робин, дети и… и ты. — Я знаю, что с тех пор мы разбежались, но… я все еще хочу остаться твоим другом, Нэнси. Я хочу, чтобы мои дети познакомились с тобой и Джонатаном, и я хочу иногда ездить со всеми вами в небольшие путешествия и… — Стив- — Прости за бессвязность, наверное, мне просто нужно было тебе все это высказать. Что ты все еще часть моей мечты. Важная часть. Такая же важная, как Робин. Да, — закончил он, — теперь можешь выбросить это из своей памяти, если хочешь. — Стив… — сказала Нэнси, хватая его за плечо и заставляя повернуться к ней лицом, — Послушай меня. Я все еще твоя подруга. Я всегда буду твоей подругой, — сказала она, — и никогда не переставала быть ею. И Стив испытал такое, такое облегчение, услышав эти слова, потому что в последнее время было очень неловко находиться рядом с Нэнси, так как они объединились, чтобы решить всю эту проблему с Векной. Может быть, это было просто потому, что они были бывшими, или потому, что Стив устал от того, что Робин снова пытается свести его с Нэнси, но он не хотел, чтобы между ними было все так. Он хотел, чтобы Нэнси снова была ему подругой. Он просто хотел иметь возможность снова поговорить с ней свободно, без неловкой тишины между ними и неловких улыбок. — Я- — Тише, дай мне закончить, — продолжила Нэнси, — и я знаю, что мы стали отдаляться друг от друга, я думаю, это происходит с многими из нас с тех пор… со времен Хоппера, знаешь? — Это не значит, что теперь я меньше забочусь о тебе, Стив. Ты тоже важен для меня. Ты хороший друг, и я не хочу тебя терять. Стив просиял: — Ты тоже хорошая подруга, Нэнси. — Ну же, — она раскрыла руки, и Стив придвинулся, обвивая руками ее спину, — я не могу поверить, что нам понадобился конец света, чтобы поговорить об этом, но я рада, что мы это сделали. — Да, да, я тоже. — А как же Эдди? — спросила Нэнси, отстраняясь, но ее руки все еще оставались на руках Стива. Почему простое упоминание имени Эдди заставило его сердце так трепетать? — Ч-что с ним? Нэнси закатила глаза, продолжая улыбаться. — Не говори мне, что ты не заметил, как он на тебя смотрит, Стив. — Он… что? И теперь она смеялась, что было… грубо, потому что это еще больше запутало Стива: — Конечно, ты не заметил, почему я не удивлена? — Хм-? — Эй, ребята… — Робин вернулась с криками, но остановилась, заметив, что они разговаривают, — Извините, я помешала? — Нет, Робин, все в порядке, — Нэнси отошла от него и похлопала его по плечу. — Вы двое… — Нет, — сказала она, прежде чем Робин успела закончить и подбежала к ней, — мы со Стивом платоники с большой буквы. — О-о-о, — кивнула Робин, — Кстати, я нашла дом. — Тогда пошли, — сказала невысокая девушка, взяв ее за руку и зашагав по лианам. Робин последовал за ней без возражений. Она остановилась, когда увидела Стива, неподвижно стоящего на месте. — Стив, давай! Стив все еще был слишком занят, думая о том, что сказала ему Нэнси в конце. Как Эдди смотрел на него? Что это значит? Смотрел ли он на него иначе, чем на других? — Иду, Ро! — Он закричал в ответ, когда Робин снова позвала его, и шагнул вперёд. Он мог подумать об этом после того, как они покончат с Векной.***
Оказалось, что он не мог, потому что Эдди, этот мудак, этот абсолютный идиот, чуть не убил себя, пытаясь быть героем, как раз то, что Стив сказал ему не делать. Несколько минут он лихорадочно ходил по палате Эдди, засунув холодные руки в карманы куртки, но не согреваясь. Он уже проверял его всего час назад. Он убедился, что с ним все в порядке, он остался там и утешал расстроенного и разгневанного Дастина. Они сидели и говорили обо всем и ни о чем, просто чтобы немного разрядить обстановку. Получилось не очень, но он старался. Через некоторое время Дастин ушел, если точнее, то Стив насильно отправил его домой с Нэнси, потому что он выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. Он пообещал ему, что присмотрит за Эдди, прежде чем тот ушёл. С тех пор прошел час, и от стерильных белых коридоров больницы его уже тошнит. Каждая проведенная минута напоминала ему о моменте, когда он увидел, как Дастин баюкает на руках раненого Эдди, его пульс слабеет, а руки похолодели. Стив немедленно бросился к ним и поднял его, стараясь не давить на раны. После этого он мало что помнил. Они вытащили его из изнанки. Люди Оуэна стояли у дверей трейлера Эдди. Они отвезли его в больницу. Стив ни на секунду не отходил от Эдди и Дастина. И он все еще был здесь, в больнице. Пять часов с тех пор, как они привезли его сюда. Прошло два часа с тех пор, как он очнулся, а Стив все еще был здесь. Стив один раз ударился головой о холодную дверь и открыл ее. Ему нужно было увидеть его снова. Убедиться, что он жив. Эдди лежал на кровати в белом больничном халате и смотрел в потолок. Он выглядел измученным. Когда он заметил Стива, стоящего у двери, он сел, застонав от боли, а затем улыбнулся ему. Как всегда. Ярко и тепло. Как будто ничего и не было. Это раздражало Стива. Вынужденная улыбка. Фальшивая бодрость. Все это. — Привет, дорогой, — сказал он, — уже соскучился по мне? — Заткнись, — проворчал Стив и вошел, закрыв за собой дверь, — кто-то должен за тобой присматривать. — Зачем? Чтобы я вдруг не устроил здесь метал-концерт? — Металист пошутил, и Стив закатил глаза. — Поверь мне, я сейчас не в том состоянии, чтобы играть на гитаре. — Чтобы ты больше не пытался быть героем, — заявил он, указывая на него пальцем, и слова вдруг полились изо рта, — почему ты, блять, не убежал, а? Я говорил тебе не быть героем, Мансон! — Я чувствовал, чувствовал, что если я не буду отвлекать их дольше, они доберутся до вас, знаешь? Он сказал: — Я… я устал убегать, Стив. Я очень устал, — его голос сорвался в конце, и Стиву захотелось плакать. Боже, ему хотелось плакать и орать, посадить всех, всех его друзей, детей и Эдди, в фургон и убраться к черту из Хоукинса. К черту этот город, к черту все. Кто оставил их спасать мир каждый раз, когда он рушился? Эдди снова улыбался ему. Фальшиво. — Но эй, я здесь! Я не умер, так что все в порядке, верно? — Ты мог бы! - Он кричал. К черту больничные правила, потому что Стив устал от того, что Эдди не ведет себя так, словно он чуть не умер. Он чуть не умер на руках у Дастина. Его пульс был настолько слабым, что доктор сказал: «Мы постараемся сделать все возможное, но он уже потерял слишком много крови» и в первую очередь, это чудо, что он выжил. Так почему же Эдди ведет себя так, будто все в порядке? — Ты мог, блять, умереть, если бы мы не добрались сюда вовремя, Эдди, ты знаешь это, ты знаешь… — Эй, эй, успокойся, — прошептал Эдди, и Стиву пришлось сделать глубокий вдох. Он агрессивно вытер слезящиеся глаза и отвернулся от парня. Эдди смотрел на него с минуту, затем похлопал по пустому месту рядом с ним: — Иди сюда. Стив вздохнул, подошел к кровати Эдди и сел рядом с ним, соприкасаясь плечами: — Ты действительно напугал меня до чертиков, понимаешь, я думал, что потеряю тебя. Эдди прижался плечом к его плечу: — От меня так просто не отделаться, принцесса. — Больше так не делай. — Не буду, — сказал он и ущипнул его за щеку. Стив шлепнул его по руке. — Ну, как все остальные? Стив сделал глубокий вдох. Верно. Все остальные. — Ну, ты знаешь, Макс, она… — Да, я знаю. Я слышал, что случилось, — кивнул Эди, — надеюсь... Надеюсь, она скоро очнётся. — Я тоже, — ответил Стив, и вдруг внутри у него снова что-то сломалось, — Боже, она, она еще такая маленькая, Эдди, она совсем ребенок. Она не заслуживает этого… Он вспомнил, как Макс лежала на кушетке, неподвижно, без сознания. Сердцебиение слабое. Опустошенный Лукас рядом с ней, держит ее за руку и плачет. — Нет, нет, она не может, — рука Стива обхватила его плечо, и его притянули к теплому телу, — Она проснется, она проснется. Стив кивнул, пытаясь избавиться от кома в горле. Они замолчали на мгновение, прежде чем он вспомнил еще одну вещь. — И… Хоппер жив, — сказал Стив, снова глядя на Эдди. — Хоппер? Джим Хоппер? — Единственный и неповторимый. — Думал, он погиб в огне? — Нет, русские схватили его, — сказал он, — они все это время держали его взаперти. — Русские? — Это долгая история, Мансон. — А у меня в руках все время мира, Харрингтон, — ухмыльнулся Эдди. Итак, Стив рассказал ему обо всем. Как он, Робин, Дастин и Эрика застряли в лифте русских. Как он дрался с русскими, как они его избили, даже накачали наркотиками, и после того, как они сбежали, его преследовал истязатель разума. К концу Эдди уже почти полностью прижался к нему, положив голову на плечо Стива и играя рукой с краем его рубашки. —…в конце концов, нам удалось спасти Хоукинс и снова восстановить мир, — сказал он, — пока не появился Векна. Эдди хмыкнул, но ничего не сказал в ответ. Было ли все это слишком для него? Наконец, через минуту он нарушил молчание: — Ты совершенно невероятный, кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе об этом, Харрингтон? — Ты так думаешь? — Стив ухмыльнулся. Он хотел бы видеть его лицо прямо сейчас, но двигаться не было желания. — Ага, — подтвердил Эдди и снова выпрямился. Стиву уже не хватало его тепла: — Я имею в виду, ты сражаешься с монстрами, ты сражаешься с русскими, ты сражаешься с серийными убийцами из другого измерения, будучи матерью-одиночкой шестерых детей — семерых, считая маленькую Синклер. — О, да ладно… — Ты просто… ты не такой, как я думал. — Это хорошо? — Он спросил. Он надеялся, что это так. — Просто прекрасно, детка, — просиял Эдди, и Стив почувствовал, как его сердце забилось. Это то, что Нэнси имела в виду, когда говорила? Про то, как Эдди смотрел на него? Потому что он думает, что наконец понял это только что. Эдди посмотрел на него так, будто у Стива в глазах целая галактика звёзд. Как будто он был полной луной в небе. Как будто он был звездой, он не мог оторвать глаз. И Стив понял, что никто никогда раньше так на него не смотрел. Эдди тоже сейчас выглядел уставшим, что неудивительно, учитывая, что он только что он был на волоске от смерти. Стив плавно протянул руку к щеке, и Эдди прильнул к прикосновению, позволив Стиву медленно потереть большим пальцем под глазом. Прежде чем Стив успел спросить его, не хочет ли он пойти спать, Эдди зевнул и постучал пальцем по бедру, когда попросил: — Эй, останься со мной? Я не… я не хочу сейчас оставаться один. На этот раз его улыбка была грустной. — Конечно, — сказал он, — я никуда не уйду. Эдди кивнул, снова положив голову Стиву на плечо: «Спасибо». Стив улыбнулся про себя и подвинулся так, чтобы им обоим было удобно. Он забыл спросить Эдди, чувствует ли он боль от каких-либо своих ран, сидя вот так, но, видя, что он уже засыпает, ему, вероятно, тоже было комфортно. Когда Эдди прижался к его боку, а голова лежала на его плече, Стив тоже почувствовал, что засыпает, и вскоре он тоже потерялся в царстве сна. Примерно через час его сон был прерван медсестрой, которая сказала ему, что людям не разрешается «обниматься» с пациентом на кровати. Стив долго извинялся, потому что это был несчастный случай, он вообще не собирался засыпать на кровати с Эдди вот так, но он устал, а Эдди было уютно. Медсестра сказала ему, что все в порядке и что он должен пойти домой и немного отдохнуть. Итак, после того, как казалось бы, прошла целая вечность, Стив, наконец, вышел из больницы, и на его сердце было гораздо легче, чем тогда, когда он входил. Он провел руками по лицу и почувствовал, как его обдувает холодный ночной ветер. Он не знал, как долго он простоял там, в ночном холоде, под тысячами безразличных звезд, которые бесконечно сжигали его до тех пор, пока кто-то не назвал его имя. — Стив! — Это была Робин. Он не знал, что она все еще здесь. — Робин, — прошептал Стив и наклонился к ней. Она автоматически раскрыла руки и позволила Стиву обнять ее, уткнувшись лицом в ее шею. Она чувствовала себя якорем, заземляющим его. Робин провела рукой вверх и вниз по спине Стива, и он растаял от этого прикосновения. Он не осознавал, насколько был измучен до сих пор, потому что его глаза снова закрывались сами по себе. — Эй, Стив, — сказала Робин, когда почувствовала, что Стив замер в ее руках, почти заснув. — Почему бы тебе не пойти и не отдохнуть? Я присмотрю за Эдди. Обещаю. На этот раз Стив не стал спорить. — Да, да, хорошо. — Он будет в порядке. С Макс все будет в порядке, — заверила его Робин, крепче обнимая. — Боже, я на это надеюсь, я действительно на это надеюсь, Роб, — он почувствовал, как его тело дрожит, когда он сильнее сжал рубашку Робин сзади и выдохнул: — Мне нужно, чтобы они были в порядке. — И они будут, — сказала она, — я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — легко ответил Стив, позволив ей подержать его в объятиях еще несколько минут.***
Через пять месяцев после победы над Векной Стив снова сел за руль фургона, на этот раз уже своего собственного, не украденного, и впереди не было мировой катастрофы. Это было дорожное путешествие, и пунктом назначения был пляж. Только он, дети и… Эдди. Эдди Мансон стал неотъемлемой частью его жизни после инцидента, и он не жаловался. Они часто устраивали вечера кино — Эдди, Робин, Нэнси и он, большую часть времени у него дома. Его родители приехали в гости после того, как увидели новости, остались на два дня и снова уехали. Стиву уже было все равно. Нэнси помогала с учебой Эдди, чтобы он наконец смог закончить старшую школу, и он это сделал. Он схватил этот диплом и кинул директору Хиггинсу, уходя со сцены. Это было настоящее представление. Макс стало лучше. По словам врача, наступило стойкое улучшение. Возможно, она больше никогда не сможет видеть, но ее общее состояние постепенно восстанавливалось. Однако они понятия не имели, когда она снова проснется. Стив старался навещать ее хотя бы раз в день. Уилл и Одиннадцать тоже виделись с Эдди. Они мгновенно сошлись. Эдди производил такое впечатление на людей, предполагал Стив. С ним действительно было легко найти общий язык. Эдди проводил большую часть ночей у Стива. Учеба закончилась, а его дядя почти все время работал, и ему нечего было делать. Стив ничуть не возражал. Это заставило его дом быть менее пустым, и Эдди был приятной компанией, несмотря на то, что он никогда не затыкался о том, насколько плохим был музыкальный вкус Стива. Иногда казалось, что Эдди всегда был там, с ними, с ним, даже до того, как появился Векна. И в какой-то момент он понял, что Эдди стал важной частью его сна. Самой важной ролью, ролью, на которой, он когда-то считал, будет Нэнси. Он понял это, когда Эдди растянулся на кровати рядом с ним, как морская звезда, откусывая кусок пиццы от корки и жалуясь, что фильм полное дерьмо. В какой-то момент Стив понял, что влюблен в Эдди. — Как далеко до пляжа, Стииив, — заскулил Майк, с глухим стуком ударяя ногой по спинке сиденья. Почему он снова согласился взять их всех? Первоначальный план состоял в том, чтобы вытащить Лукаса из больницы. В конце концов, большую часть времени он проводил рядом с ней. Он был либо в школе, либо в больнице. Он ходил домой только для того, чтоб поспать. Именно Нэнси первой предложила отправиться в путешествие. — Мы должны увезти детей из города на несколько дней, — сказала она тогда, — это пойдет им на пользу. Это то, чего хотела бы Макс. Стив согласился. Но затем Нэнси, та, которая предложила это первой, отказалась из-за поиска работы или чего-то еще, и Робин тоже, потому что у нее была экзаменационная неделя. Так что в конце остались только он, Эдди и шестеро детей, потому что Эрика тоже захотела поехать. Как он в итоге подписался на это? — Эй, будьте терпеливы, маленькие засранцы, — сказал он, глядя на них в ответ. — Но мы голодны, — сказал Лукас. — Да, мы голодны! — Майк присоединился. — Вы, ребята, завтракали всего час назад! — Мы подростки, Стив, — внезапно справа от него оказался Дастин, — это скачок роста. — Ой, Дастин, перестань нести мне это дерьмо, — сказал он, и парень закатил глаза, прежде чем вернуться к своим друзьям. — Дети, хах, — усмехнулся Эдди рядом с ним, и Стив тоже поймал себя на том, что улыбается. — Дети, — вздохнул он, — кто бы посмотрел на них и подумал, что всего несколько месяцев назад они сражались и убивали монстров? — Эдди рассмеялся, и Стив почувствовал, как его улыбка стала шире. — Хэй, Эдди. Эдди промычал: — Что такое, красавчик? — Знаешь, у меня всегда была одна мечта. — О, действительно? — Это глупо, но, — сказал он, поворачивая налево, — я всегда мечтал, что у меня будет действительно большая семья. Например, шестеро детей. Мои шесть маленьких наггетсов. — Шесть маленьких самородков, хах. — Да, — ответил он. Глаза на дорогу, Харрингтон, глаза на дорогу. Не поворачивайся, чтобы увидеть его реакцию, не смей, —и каждое лето мы бы ездили на отдых, в деревню, на пляж и во все другие места. — Ну, у тебя тут шестеро детей, — сказал Эдди. — И ты. Сделано. Он сказал это. — А я… — мгновение молчания, словно он обдумывал то, что только что сказал, а потом — подожди. — Ага, — Стив остановил фургон, все еще не готовый встретиться с Эдди взглядом, — эй, ребята, вы сказали, что голодны? Мы в закусочной. Дастин был первым, кто закричал: — Наконец-то, черт возьми! — Дастин! — воскликнул Стив, оглянувшись и увидев, что парень недоверчиво смотрит прямо на него. — Что? Нам всем за пятнадцать, Стив! — он уже вылез из фургона. — Чувак, я умираю с голоду, — сказал Лукас, когда он тоже вышел вместе с Уиллом и Майком, за которыми последовала Эрика. — Я хочу вафли, — последней вышла Эл. — Стив, — сказал Эдди, когда дети вошли внутрь и Стив наконец-то повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом, — скажи мне, что это значит то, что я думаю. — Это означает именно то, что ты думаешь, Мансон, — сказал Стив, дергая его за руку так, чтобы тот был ближе, опираясь на него. Эдди держал одну руку на сиденье Стива для поддержки. — Не шути со мной, пожалуйста, не надо, — отчаянно попросил он, и руки Стива метнулись к его лицу, сближая их лбы. — Нет, — пообещал он, — нет, клянусь. — Ты… — спросил он, стукнувшись лбом о Стива и широко улыбаясь, — я тебе нравлюсь? Стив рассмеялся: — Был без ума от тебя с первого дня, но спасибо, что заметил. — Ты хочешь меня видеть в своем сне? В своем будущем? — На столько, на сколько ты захочешь остаться. — Думаю, тогда я останусь здесь навсегда, — сказал Эдди, и настала его очередь просиять. — Скрепим поцелуем? — спросил он, и Эдди, не теряя ни минуты, прижался губами к его губам, запустив руки в волосы. Стив застонал и притянул его к себе на колени, обвивая руками его талию. Поцелуй начался мягко и медленно, целомудренно, пока этого не стало недостаточно, и они оба отчаянно хотели целоваться больше, целоваться глубже. Руки Эдди переместились с его волос на подбородок, а руки Стива вместо этого были на его спутанных волосах, дергая их, как он хотел. Эдди, похоже, это очень нравилось. Внезапно в окно рядом со Стивом постучали, и, к его крайнему раздражению, Эдди отстранился, прервав поцелуй. — Эй! — Это был Дастин снаружи фургона, агрессивно стучащий по стеклу: — Ребята, вы можете пососаться позже! Мы. Хотим. Есть. Прямо сейчас. — Затем он бросился прочь, бормоча что-то о «взрослых» и о том, насколько «безответственными» они были потому что позволили своим детям голодать, в то время целуясь в машине. Стив вздохнул и прижался лбом к груди Эдди. Тот в ответ рассмеялся, и Стив тоже поймал себя на том, что улыбается, еще сильнее зарывшись лицом в рубашку Эдди. От него пахло сигаретами и кофе. Стиву понравилось. Он не мог перестать улыбаться, даже когда Эдди встал и поцеловал его в макушку. Он был так сильно счастлив. — Это в его стиле, верно? — спросил Эдди, протягивая ему руку, другой открывая дверцу фургона. — Верно, — усмехнулся Стив и, схватив его за руку, тоже встал. Он не собирался отпускать Эдди Мансона в ближайшее время.