Треугольник с пятью углами

На следующее утро, точнее, когда за окном только-только стало светать, Маринетт проснулась от жуткого грохота в своей комнате. – Тикки, трансформация! – произнесла девушка, и грохот повторился, но на этот раз он смешался с очень эмоциональными выражениями на незнакомом ей языке (наверняка нецензурными). – Кто здесь?! Покажись! – заспанная злющая Ледибаг с помятым лицом могла перепугать кого угодно, но только не его. – С Днём рождения, наш любимый Хранитель! – в нос девушке ударила ядрёная вонь, а что-то светящееся и зелёное подлетело к ней. Что именно, было сложно рассмотреть, ведь девушка только-только разлепила глаза. – Ой! Фу-у-у! Плагг, чтоб тебя с твоим сыр-а-а-а-апчхи! – так и не проснувшаяся героиня кубарем скатилась по ступенькам и упала на кого-то мягкого. – С Днём рождения, Принцесса! – произнёс тот, на кого она грохнулась, и нежно коснулся губами её щеки. – Кот! – визгнула Ледибаг. – Тьфу, Адриан! Как ты посмел прокрасться в мою спальню?! Ну конечно же, Плагг просто так один не заявился бы. Он не такой самоубийца, как ты, чтобы переписываться до трёх ночи, а потом иметь наглость разбудить меня ни свет ни заря! – И что же ты сделаешь? Свяжешь меня своим йо-йо и накажешь, как нашкодившего кота, да? – это прозвучало так, как будто бы он только за этим и припёрся в столь ранний час. – Не дождёшься! – фыркнула героиня, полностью в своём стиле. – Хотя... – она резко вскочила на ноги, – супершанс! – Мяу! – завопил Адриан, когда на него вылилось ведро холодной воды. Ледибаг захихикала и щёлкнула пальцами: она сообразила, какой подарок на день рождения ей приподнесли волшебные серёжки. – Супершанс! – ей достался компактный беспроводной пылесос, которым она начала гонять парня по комнате. – Я ведь сейчас не кот, за что-о-о-о?! – За то, что влез ко мне в дом без разрешения! И не надейся избавиться от меня через пять минут! – после нескольких кругов она снова щёлкнула пальцами, и пылесос исчез. – Супершанс! Ого, это перьевая подушка! – Не надо! – Надо! – и побивание несчастного подушкой продолжилось. – Как узнал мой домашний адрес, так совсем страх потерял?! Вот же наглец! А если бы я спала в одной полупрозрачной ночной рубашке? Что ты ржёшь, как тебе не стыдно о таком мечтать, негодник?! – на двадцатом кругу подушка таки порвалась и осыпала всё перьями. Леди в который раз щёлкнула пальцами. – Да, я сейчас зла на тебя... но не настолько... жестока... – произнесла она, запыхавшимся голосом. – Супершанс! – на этот раз ей выпало махровое полотенце. – Не бойся, полотенцем бить не стану, хоть и очень хочется. Они уселись на кушетку, чтобы отдышаться, и Ледибаг повязала парню полотенце так, как старушки носят головные платки. Смотреть на эту обиженную моську, да ещё так здорово упакованную, не было никаких сил, и Леди рассмеялась: – Всё равно я люблю тебя, даже такого взбалмошного, – не расплетая туго завязанного полотенца, она потянула за его края и кратко поцеловала парня. – Только ты способен вызывать у меня сразу два противоположных чувства: хочется сгрести тебя в охапку и задушить в своих объятиях! – То есть ты уже не злишься за то, что я вот так, без спроса, пробрался к тебе в дом? – Ты уже в моём доме. Воспитывать тебя надо было раньше... но почему в такую рань? – Хотел сделать сюрприз, но стоило мне развоплотиться, как я задел за пояс твоего недошитого костюма и опрокинул манекен. А второй раз поднос уронил уже Плагг, не сумев удержать его в одиночку, когда ты внезапно призвала Тикки. – Ой, получается, это я виновата? Ледибаг наконец-то нащупала выключатель и зажгла свет. В комнате был полный разгром. По центру розового ковра валялись сломанные праздничные свечки, перепачканные кремом и тем, что осталось от коржей. Рядом лежал металлический поднос, который наделала столько шума. Чуть дальше валялся уроненный манекен, с которого была сорвана ткань и затоптана всё тем же кремом с торта. Ближе к лестнице, ведущей на кровать, лежала коробочка сыра, подписанная «моей любимой хранительнице от Плагга», и ещё небольшой кубик в нарядной упаковке с бантиком на крышечке. – Полюбуйся, Адриан, – вставил свои пять копеек чёрный квами, – а ты меня называл демоном хаоса и вселенского разрушения, когда я что-то ломал у тебя в доме... – Ледибаг по-настоящему стало стыдно. – Ничего, спокойствие, только спокойствие... Всё в порядке, не забывайте, что я – фея порядка, – она сняла с головы парня полотенце и подкинула его. – Чудесное восстановление! – комната как по волшебству приняла прежний вид, и торт тоже восстановился. – Уфф, Тикки, детрансформация! Этот день рождения я точно не забуду. А это что за коробочка, тоже мне? – Стой! – парень первым успел схватить её. – Конечно, тебе, но не сейчас, ты и так видела торт. Если хочешь испортить себе и остальные сюрпризы, то настаивать не стану, – Адриан протянул ей подарок. – Нет, пусть останется сюрпризом! – она оттолкнула его руку. Юноша с облегчением вздохнул. Ведь именно в этой коробочке он приготовил для неё маленькое колечко с красным камешком в виде сердца и семью чёрными точечками на нём. А коробочку заказал именно восьмигранную, потому что встреча с этой удивительной девушкой, ставшей для него талисманом удачи, была самым лучшим событием за его полные шестнадцать лет. И лучшим моментом может стать только сказанное ею «да», когда на сегодняшнем торжественном обеде в присутствии родителей с обеих сторон он преподнесёт ей этот далеко не скромный по цене подарок. – Ну, тогда я пойду... – Адриан нарушил установившуюся тишину. – Ну, иди... если ничего другого предложить не хочешь, – Маринетт понимала, что доспать сегодня ей уже не дадут. – А есть идеи? – если бы у него сейчас были накладные ушки, они бы встали торчком. – Определённо! Иди ко мне, я хочу получить часть поздравлений с самого утра, чтобы оно стало добрым. – Ты же знаешь, любой твой каприз, моя Леди! Когда в десять утра Том не выдержал и по просьбе Сабины решил посмотреть, проснулась ли его дочь, он тихонько поднялся по лестнице и приоткрыл люк в полу. Двое подростков мирно посапывали, лёжа в обнимку на кушетке. На пиджаке Адриана растянулся чёрный квами, а на розовых пижамных штанишках Маринетт клубочком спала Тикки. Папа не стал ничего говорить молодым, только сообщил жене, что дочка ещё отсыпается и сказал, что не станет будить её в такой хороший день. А сам втихаря достал телефон и отправил Горилле сообщение, состоящее всего из одного слова: «Получилось!», дополнив строку анимированным смайликом соударяющихся кулачков.