Катастрофа

      В антикварной лавке было привычно немноголюдно. Однако это утро было на редкость паршивым для её владельца: всего три клиента. Сам антикварщик сидел за кассой, подперев рукой подбородок и буравя взглядом дверь, недовольно сдвинув брови к переносице.       Первым их них был суетливый мужчина, влетевший в магазин всего спустя десять минут после открытия, он судорожно метался по всей лавке что-то неразборчиво бормоча про опоздание и забытый подарок.       Когда они всё-таки сошлись на чайном сервизе династии Цинь, у мужчины зазвенел телефон. Чем дольше он разговаривал, тем бледнее становилось его лицо, под конец же мужчина просто выбежал из лавки, не сказав антикварщику ни слова.       Вторым покупателем оказался молчаливый громила, прошедший по всей лавке как слон, останавливаясь у каждого стеллажа, недовольно вздыхая, и чуть не разбивший несколько ваз!       Третьей стала надоедливая азиатская женщина, расспросившая антикварщика обо всём, что попалось ей на глаза, а под конец разговора, видно оставшись неудовлетворённой, ещё и оскорбившая Дядю.       Старший Чан невольно начал думать, что она была сестрой Матери Тору, уж больно много похожих черт Дядя заметил за разговор.       Но что самое ужасное — они ничего не купили!       Дядю подобное совершенно не радовало: мало того, что с таким посещением, он начинал переживать за оплату аренды в этом месяце, так ещё эти трое видно совсем не знали о манерах!       Издав недовольной рык и с силой откинувшись на кресло, антикварщик перевёл взгляд на старинные часы. Приближалось время обеда. Хоть что-то хорошее за сегодня.       Но могло быть и лучше: ещё до открытия антикварщик отправил Тору пополнить запасы ингредиентов и тот всё ещё не вернулся! Неужели было так сложно найти каких-то сорок компонентов? Теперь ему придётся заниматься обедом самому.       Дядя поднялся из-за кассы, решив немного размяться. Потянувшись до хруста в позвоночнике, старший Чан провёл ладонью по лицу и подошёл к окну, на котором стояла табличка. С большим недовольством антикварщик перевернул её на сторону «Закрыто».       Дядя никогда не любил закрывать лавку, даже если это был его законный обеденный перерыв, в конце концов время — деньги.       Развернувшись ко входу в лавку спиной, старший Чан положил руки на пояс и прошёлся взглядом по своему драгоценному детищу. Антикварщик отчётливо помнил, с каким трудом выбивал каждую редкость, которая стояла внутри его магазина и от осознания того, что его труды могли быть и напрасными дядино сердце болезненно сжималось.       От размышлений старшего Чана отвлёк странный шум, доносящийся с чердака. Что-то то ли гулко упало, то ли развалилось.       Этого ещё не хватало! Сделав глубокий вдох, быстрым и размашистым шагом Дядя направился к лестнице, ведущей наверх. — Что он опять там вытворяет? — пробурчал себе под нос старший Чан, вцепившись в перила.       С тех пор, как они вытащили этого чёрта из камня Дежавю, Сектор 13 настоял на том, чтобы семья Чанов присмотрела за ним, хотя бы до тех пор, пока счета Вонга не разморозят, а их юридический отдел не добьётся от государства отмены решения о прекращении пенсии по ложному факту смерти Даолона.       Никто, конечно, не был рад такому решению: Дядя несколько раз чуть не придушил этого несносного тёмного, пока тот пытался выцарапать ему глаза, непрерывно извергая из себя угрозы и делясь своими впечатлениями о проведении в совершенно застывшей альтернативной реальности камня* где-то с полтора месяца.       Хотя, за несколько недель он поуспокоился, но Дядя по-прежнему считал, что появление Вонга в его лавке — катастрофа!       Поднявшись на самый верх, антикварщик замер, удивлённо глядя по сторонам.       С его последнего визита чердак заметно преобразился: коробки, раскиданные в беспорядке по всему помещению, теперь были отодвинуты к правой стене, будучи составленными по несколько штук.       По левую стену, в глубине чердака, лежал матрас с заправленным постельным бельём, а ближе к лестнице стояло фиолетовое кресло с небольшой прикроватной тумбочкой, поставленной рядом. Пол стал заметно чище, а когда-то запылившееся окно теперь ярко сияло, пропуская через себя полуденное солнце.       Сам же источник шума находился прямо по центру помещения, стоя на голове на освобождённой от мебели и коробок площадке. Сейчас на тёмном маге была надета старая выцветшая футболка Джеки и светлые прямые джинсы, подогнутые так, чтобы не волочится по полу. В качестве обуви Дядя выдал Даолону гостевые тапки белого цвета**. Вонг, не переставая, острил на эту тему.       Дядя с трудом убедил этого упрямца отдать его бесценную мантию в стирку, и лишь угроза того, что антикварщик не позволит ему принять душ, пока тот не отдаст одежду, сработала на тёмного мага. Сложнее этого Дяде разве что далось убеждение Вонга обстричь его проклятые когти! Именно когти, такое ногтями не назовёшь. Теперь его руки хотя бы прилично выглядели.       Переведя свой взгляд на них, антикварщик не удержался от колкости. — И как такие худющие руки удерживают твоё дурное тело?       Услышав едкий комментарий, Даолон неохотно приоткрыл глаза, и с недовольством перевёл взгляд на Дядю. — Мы, кажется уже обсуждали это, старик, — холодно сказал тёмный, вновь закрыв глаза. — Я крепче, чем кажусь.       В ответ на это антикварщик замолчал, недовольно фыркнув. Они с ним примерно одного возраста, сколько можно разбрасываться этим словом?       Старший Чан зашёл за чердак и несколько раз прошёлся туда-сюда перед Вонгом, наблюдая за его действиями. Спустя пару мгновений интерес всё-таки пересилил антикварщика. — Что ты делаешь? — Я думаю, — неохотно ответил Даолон. — Айя, то есть для того, чтобы твой мозг начал работать, тебе надо встать на голову? — насмешливо констатировал Дядя. — И кто же из нас «старик»? — Мой ум работает, не переставая: чем ниже голова, тем глубже мои мысли, — сдержанно и мерно проговорил тёмный маг.       Антикварщик только появился, а его уже начал раздражать этот диалог, чем больше он отвлекался на разговоры, тем тяжелее становилось удержать равновесие. — Интересно, и чем таким занимался твой «ум» до того, как Дядя сюда пришёл? — нарочито задумчиво сказал старший Чан, — Дядя слышал какой-то грохот. — Хмф, это просто была неудачная попытка, — оскалился тёмный маг. — Теперь ты доволен? — Почти, а эта которая по счёту? — Какая разница? Сейчас-то у меня получи-       Потеряв концентрацию, Даолон упал на спину, издав приглушённый крик и звучно ударившись пятками об пол. Тапочки, до этого находившиеся на его ногах, разлетелись в разные стороны.       От боли Вонг зажмурил глаза. Опять этот проклятый Чан всё портит! Неужели так сложно дать человеку просто порассуждать обо всей чертовщине, что с ним произошла, он заслужил это, хотя бы в качестве моральной компенсации! — Айя, ты не думаешь, а маешься от безделья! — Я мыслю, Чан, — лёжа на спине, ворчал Даолон, не открывая глаз, — я мыслю, следовательно, я существую. — Ты можешь «мыслить» и без попыток сломать себе шею! — Мне уже выдали часть похоронного костюма, смысл тянуть? — ехидным тоном протянул тёмный маг. Опять он за своё. — Если тебе так они не нравятся, то ходи босиком! — Ну уж нет, — спустя недолгое молчание сказал Даолон, — и потом, благодаря этой стойке, мне наконец открылась великая истина. — Что за истина? — с закрадывающимся интересом спросил Дядя. — Я хочу чая, — совершенно серьёзным тоном сказал тёмный маг, открыв глаза и уставившись на Дядю.       Антикварщик молча простоял пару минут, не отводя непонимающий взгляд от Вонга, после чего не смог сдержать прыснувший смех, который из него вырвался. Даолон, конечно, принёс немало головной боли в его лавку со своим появлением, но выходки этого чудака не раз заставляли Дядю улыбнуться.       Его дурное утреннее настроение начало потихоньку растворяться. — Ты мог просто спуститься вниз и попросить, — продолжая улыбаться, антикварщик подошёл ближе к тёмному магу. — Я не самоубийца: там с утра какой-то грохот и крики. Тебя пытались ограбить? Или просто хотели продать что-то не антикварное? Неужели Тору попросил прибавку? — Айя! Конечно нет! Дяде просто попались неприятные клиенты, которые ещё и ничего не купили! — И поэтому ты такой язвительный пришёл сюда надо мной злорадствовать? — осуждающе глядя на старшего Чана, сказал Даолон.       Антикварщик нахмурился и отвёл взгляд, не желая отвечать на этот вопрос. Он часто начинал срываться на окружающих его людей после неудач, сам того не замечая.       Больше всего, конечно, доставалось Тору, но после заселения иногда прилетало и Вонгу. Его ученик редко когда отвечал на гнев антикварщика, даже несмотря на то, что их отношения стали лучше после того, как Иказуки похитил японца, пытаясь сделать его своим носителем. То ли из-за воспитания, то ли из-за характера Тору всё ещё не желал спорить с Дядей.       Вонга же не останавливали ни щелбаны, ни лишение чего-либо. Было похоже на то, что за годы практики тёмной магии, Даолон растерял весь инстинкт самосохранения. И мозги в придачу. — Судя по твоему молчанию, ответ «да», — Дядю выдернул из мыслей голос тёмного мага, тот успел подняться на ноги и надевал тапочки обратно. — Дядя просто переживает, — тихо произнёс антикварщик, скрестив руки на груди. — Если дела и дальше так пойдут, то Дядя не уверен, сможет ли оплатить аренду. Вдруг антиквариат уже никому не нужен? Вдруг удача отвернулась от Дяди?       Дядя не любил делится с кем-либо своими переживаниями, но сегодняшний день был просто ужасен, антикварщику хотелось хоть кому-то высказаться. Даже если этот кто-то — Вонг. — Ты забываешь одну очень важную деталь, Чан, — многозначительно глядя своими разными глазами прямо на антикварщика, произнёс Даолон. — Ты — светлый волшебник, и удача всегда на вашей стороне. Уж я могу это подтвердить. И потом, сейчас едва обед! Впереди ещё полдня.       Тёмный маг понимал, что оставлять антикварщика наедине с его переживаниями чревато тем, что ближе к вечеру старший Чан начнёт кидаться на всё, что увидит. Он тоже мог попасть под горячую руку.       Подойдя ближе к антикварщику, Вонг взял его за руку и потянул в сторону лестницы. — Так что прекращай себя накручивать и пойдём обедать. Ты и так потерял тут минут пятнадцать.       Дядя был смущён, не понимая, почему тёмный маг расщедрился на слова поддержки, но старший Чан был благодарен за них. На антикварной душе стало легче.       Возможно, появление Вонга в лавке было не такой уж катастрофой.