Надежда

      Что может быть настолько известным, но таким надоевшим? По мнению Кацуки, так это празновать Новый год. Ничего не меняется, остаётся всё таким же однотонным, в независимости от того с кем и где ты его празднуешь. Никакого разнообразия. А впрочем, какое уж тут разнообразие, если праздник выпадает на одно и тоже время, каждый ненавистный год, в той же стране и с теми же людьми.       Всё такие же традиции и слова, которые произносят всегда. Могли бы хоть поменять их немного. Вообще, Бакуго не то, что бы не любил это, ему просто напросто надоела эта монотонная суета практически по всему миру. Кацуки уверен, что как только съедет от своих стариков, то не будет праздновать Новый год как все, а просто будет спокойно спать, пока его не разбудят фейерверки по всему городу.       И вот сейчас, он сидит усталый после нескольких дней празднования прихода ещё одного года. Бакуго смотрит на всех находящихся в своём доме и на их радостные лица без малейшего намека на усталость. А он в такие моменты мечтает о том, чтобы хорошенько отоспаться. Потому что, видите ли, старикам на пьяную голову хотелось посреди ночи гулять. На улице. Ночью. Когда все нормальные люди, даже пьяные, были бы рады остаться дома и поспать, чем шляться по холодным, промозглым улицам. И у Бакуго не получилось отказаться от их уговора, после чего он чуть не на пороге был готов отрубиться.       И, наконец-то, настал тот момент, когда он сможет поспать. Тело ломило от постоянной усталости, а голова отказывала работать от нехватки сна и отдыха. Только его голова коснулась подушки, как Кацуки сразу, без секунды раздумий, заснул. Настолько долго и крепко, что никогда не хотелось подниматься с тёплой и мягкой постели.       На удивление, ему ничего не снилось за все двенадцать часов сна. Его это обрадовало, хоть что-то в новом году есть хорошее. Чувствовал Бакуго себя не очень выспавшимся, но, по крайней мере, лучше, чем вообще без сна.       На часах показывало час дня. Он уже и не помнил, когда в последний раз так долго спал. Однако, Кацуки не собирался ещё подниматься с кровати, продолжая и дальше нежится в уютной постели. Ему абсолютно плевать на всё, он зациклен на теплоте, кровати и нулевому количеству мыслей.       Но, похоже, никто не оставит его в покое хотя бы на один день, и его сладкое наслаждение, такую прекрасную тишину прерывает грохот открытой двери.       – Бакуго! – прокричал почти что возле его уха Денки. – Хватит спать, у нас есть очень заманчивое предложение для тебя!       – Идите к чёрту со своими предложениями, мой ответ нет, – злобно пробубнил Кацуки.       – Выслушай сначала, а потом уже давай отказы, – вступил в уговор Эйджиро. – Если кратко, то мы получили приглашения на одну крупную вечеринку в центре города. И, конечно, мы взяли для тебя и твоего «друга», – ехидная улыбка проскользнула на лице парня, когда он поставил ударение на последнем слове.       – Вы сдурели? Какая ещё, к чёрту, вечеринка? Ненавижу такие места, и зачем вы брали для него приглашение? Если вы не знали, то он не переносит такие людные места как и я. Поэтому съебите уже.       Бакуго ненавидит, когда с самого утра до него пристают с тупыми предложениями и поручениями. Кому-то может и влететь.       – Да ладно тебе! Ты ведь там ещё не был, так что отказываться рано! – пытался убеждать его Киришима.       – Вы там тоже не были, так что откуда вам знать что там и как? И вообще, от кого вы получили приглашение? – поинтересовался Бакуго.       – А, точно! Я же забыл сказать, что за неделю до нашего приезда в этот город приехал Шинсо, и именно он сегодня нам дал их. Круто ведь!       – Что? – сон будто рукой сняло как только он услышал это имя. – Что ты только что сказал?       – То что Шинсо тоже в этом городе, а что?       Бакуго резко поднялся с кровати. «Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! Какого хрена он здесь делает?!» – прозвучало в его голове.       Волна удивления накрыла его с одновременным недопониманием, ненавистью и отвращением. Кацуки снова вспомнил то видео. Чёрт, а вдруг Деку уже видел Хитоши? Нет, точно нет, он бы точно понял. Однако, Бакуго знает, насколько тщательно может Изуку всё скрывать. Но сейчас его волнует только то, какую цель преследует этот ублюдок, находясь здесь?       Он начал подумывать о том, чтобы пойти на эту блядскую вечеринку ради того, чтобы врезать Шинсо. Но самое главное, он должен сделать всё возможное, чтобы Деку не узнал о Хитоши и его нахождением в городе. Иначе все старания и попытки Бакуго помочь Изуку открыться и доверится, сотрутся к чертям.       – Бакуго, что случ...       – Я пойду.       – Так резко согласился, ну ладно... Что у тебя за реакция была на Хитоши? – озадаченно спросил Денки.       – Неважно, – отмахнулся Кацуки.       – Ладно, тогда и друга своего не забудь позвать.       – Нет, он не пойдет.       – Почему?       На это он не ответил, хлопнул дверьми и пошёл в ванную. Он обдумывал, почему этому ублюдку приспичило вернуться. Думал логически, что ему надо. Но мысли приводят только к одной догадке, которую Кацуки пытался отбросить.       Ему, почему-то, было страшно, но не из-за этой ситуации, а за Деку. Кацуки будет готов всё сделать, лишь бы та ситуация не произошла снова, потому что вряд-ли Хитоши оставит парня в покое, если увидит. Остаётся только обдумывать десятки планов и понять, что в любом случае придётся поступать по ситуации.       Настал день вечеринки. Вот они уже трое идут к назначенному месту. Бакуго всю дорогу не мог успокоиться, очень нервничал, злость так и брала вверх, что аура чувствовалась всем поблизости. Однако, взорвался он только после того, как Эйджиро кое-что сообщил.       – Тут нам нужно кое-кого подождать.       – Кого? – спросил Бакуго.       – Помнишь, когда мы сообщили о вечеринке, то ты после ушёл в ванную? Так вот, ты оставил телефон в комнате.., – нервно сказал Киришима. – Короче, мы нашли номер твоего друга и позвонили ему, и теперь он тоже с нами идёт...       – Что? Что вы сделали?! – кричал во весь голос Кацуки.       – А что в этом плохого то?       – Вы, идиоты, хоть понимаете, что натворили?! Если из-за вас опять случится это – вы трупы! Блять, зачем я только согласился?! – пылал злостью Бакуго.       – Ну не переживай ты! – пытался успокоить его Каминари. – Ничего же не случится, если мы будем все вместе.       – Я вижу вы совсем тупые. Нужно было сразу вам всё рассказать, чёрт, – винил себя Кацуки, ведь всё и правда не было бы так, если бы он рассказал.       – Рассказать что?       – Заткнитесь уже.       Бакуго понимал, что в любом случае это будет его вина. Ему нужно было сначала им все рассказать, но уже нет времени, остаётся лишь делать все возможное, чтобы все было хорошо. Кацуки знает, что когда-то бы это все произошло, поэтому не нужно упускать шанса пока он есть, даже если он принесет неприятные случаи.

***

      Изуку стоял в ванной перед зеркалом. В руках он держал пластырь и пытался наклеить его на порез возле глаза. Как он у него появился? Видно, что папаша его с каждым годом становится всё более сумасшедшим, потому что решил, что кулаков ему мало и использовал нож. Для Мидории это, конечно, было неожиданно и страшно, но всё обошлось, пока что, не очень глубокими порезами. Однако, от некоторых могут остаться шрамы.       Из-за этого Изуку ненавидит каждый всемирный праздник, на котором отец напивается в стельку, после чего Мидории очень сильно достается. А ведь он ничего не делает для этого, а получает как за то, что спалил целый дом.       Он начал замечать, что всё больше теряет контроль над своими эмоциями. Раньше он, почти с лёгкостью, мог сдержать слёзы, когда над ним издеваются и избивают. Но теперь тот теряет этот контроль, и впервые за долгое время пустил слезу перед отцом. Он до сих пор помнит лицо мужчины, полное сумасшедшего удовольствия и хищной, противной усмешки. Как только вспоминает это, табун мурашек пробегает по всему телу, сковывая тело, а руки начинают нервно подрагивать.       Вибрация телефона заставила его немного испугаться. Взяв его, чтобы посмотреть кто звонит, он был уверен, что это Кацуки. Однако звонил какой-то неизвестный номер. Было стрёмно поднимать трубку, но он это сделал.       – Ало? Кто это? – немного нервничая произнес Изуку.       – Привет! Ты же друг Бакуго, верно? – сказал кто-то радостно по другую сторону телефона.       Эту фразу он несколько раз слышал, поэтому с уверенностью мог сказать, что это какие-то знакомые Бакуго.       – Ну... Да...       –Мы тоже его друзья. Меня зовут Киришима Эйджиро, а рядом со мной Денки Каминари.       – Привет!       – П-Приятно познакомиться.       Изуку начал нервничать, потому что парни говорили непривычно громко и он, если честно, боялся таких людей. Однако, он помнил их, потому что Каччан рассказывал о них, поэтому немного о парнях знал.       – О, точно, а как твое полное имя? Просто ты был подписан у Бакуго как «Деку» и подумали, что это твоё имя. Не в обиду, но оно какое-то странное.., – неловко произнес Эйджиро.       – Ох... Это не моё имя.       – Чего? Тогда как тебя зовут?       – Мидория Изуку.       – Вот как, хорошо.       – Почему вы мне звоните? – заинтересовано спросил Мидория.       – По одному поводу. Мы достали приглашения на одну крутую вечеринку, хотим пригласить тебя! Бакуго говорил, что ты не любишь такие места, но! – громко произнес Эйджиро, что у Мидории аж ухо заболело. – Бакуго согласился, поэтому думаю, что он будет рад, если и ты пойдешь.       – Если честно, то... Я и п-правда не люблю такие места.., – неуверенно произнес он.       – Да чего ты так боишься? Мы же все вместе будем, поэтому мы ждём твоего ответа сейчас! Иначе скоро придет Бакуго и оторвёт нам уши, – неловко посмеялся парень.       Растерянный Изуку не знал, что делать от такой внезапности. Руки и голос дрожали, а мозг не мог так быстро ответить на предложение. Но, вдруг Кацуки и правда обрадуется, если он придёт? Мидории хотелось бы увидеть его улыбку.       Однако, он не успел до конца подумать, как ответ вылетел из него сам.       – Х-Хорошо, я приду.       – Отлично! Вечеринка завтра в восемь вечера на улице ХХХ, будем ждать тебя возле магазина, находящегося рядом с этим местом. Не опаздывать!       – Хорошо... А могу я спросить?       – Ты уже спросил.       – Точно... Откуда у вас мой номер? – это его волновало с самого начала, как только узнал, кто ему звонит.       – Нашли в телефоне Бакуго, пока он в ванной. Уже представляю реакцию, когда он узнает, – посмеялся в трубку Киришима.       Изуку уверен, что Бакуго явно бы не понравилось то, что его телефон берут без спроса.       – Нам уже пора, поэтому до встречи! О, и не говори Бакуго до вечеринки, что мы тебя позвали.       – А, хорошо, до встречи...       И только сейчас поняв, что он сделал, его накрыла паника. Ведь он просто не переносит места, в которых очень много людей, шума, музыки. Изуку уже представляет, как будет строить план, чтобы уйти незамеченным. Это волнение не давало ему долго заснуть. Но ко всему этому добавлялся дискомфорт от ран и гематом по всему телу. Да, для него гематомы – это привычное ощущение, но вот такие раны нет, поэтому придется привыкать.       Уже который час ворочаясь в постели, он сумел вздремнуть. Однако, даже в дремоте ему сумел приснится сон.       Та же вода, тот же свет и поглощающая тьма. Свет тянется к нему всё ближе, но Изуку так же не может пошевелиться. Воздуха катастрофически не хватает. Волна страха охватывает его, но на лице ни одной эмоции. Мидория будто разучился что-то выражать на своём лице.       Опять те руки, тянущие его вниз. Ему хочется кричать и плакать от безысходности, однако он не может. Он ничего не может здесь.       Ничего.       Почему-то Изуку знаком этот свет. Такой с виду тёплый, будто он всем своим видом показывает, что ему можно доверять. Мидория верит свету, он так надеется, что тот когда-то достигнет его. Однако, сам он не может идти к нему навстречу. Хочет, пытается, но тело не слушает его. Оно будто уже обречённо на смерть, не собирается и дальше хвататься за спасение, тело устало. Устало терпеть медленную, начинающуюся смерть. Оно не выдерживает новые волны боли. Тело словно кукольное, если искалечить или сломать небольшие шансы на спасение.       Одна из рук хватает его за шею, впиваясь острой темнотой в кожу, а голос темноты всё и говорит:       Умри.       Умри.       Умри.       Умри.       Резко вскочив, Изуку схватился за шею. Дыхание сбилось, в горле стоял немой крик, а по щекам текли горькие слёзы. Из-за страха его начало трясти. Он закрыл одной рукой рот, чтобы точно не закричать.       Тревога начала появляться, а страх только усиливался. В один момент, его будто парализовало. Мидория не мог ничего сделать, было такое чувство, что он сейчас задохнётся. В глазах понемногу темнело.       Пересилив страх, он пытался хоть немного двигаться, иначе и до смерти недалеко. Сначала кистью, после целой рукой. Во время этого, Изуку одновременно пытался успокоить поток слёз, не перестающих литься.       Сумев утихомирить себя, он на дрожащих ногах пошёл в ванную комнату. Включив холодную воду, Мидория долго смотрел на струю воды и то, как она стекает в водосток. Но спустя ещё каких-то пару секунд, его опять накрыло и он, выключив воду, пошёл обратно к себе.       Слова, звучащие во сне, повторялись сейчас в его голове. Он сдерживался, чтобы просто не прикончить себя. Ничего не помогало избавиться от этого страха, пока в мыслях не всплыл Каччан. Изуку вспоминал все моменты, в которых они были вместе. То, как парень всегда спасал его от обидчиков, хотя Изуку постоянно говорил, чтобы тот не жертвовал собой ради него. На это Кацуки лишь мотал головой и говорил, что пока он рядом, нужно пользоваться моментом спокойной жизни, где тебя не трогают хоть какое-то время. Те редкие случайные прикосновения его тёплых рук, в то время как у Мидории они наоборот всегда холодные. Он видел все старания Бакуго, поэтому, видимо, ему уже давно пора это делать.       Мысли о Кацуки успокаивали его, но накрывали чувством, что Изуку скучает по нему. Он не стал отрицать это. Посмотрев на браслет, висящий на правом запястье, он понял одно. То, о чём Изуку никогда бы не догадался или почувствовал в своей жизни. Он понял, что ему нравится Бакуго. Он любит его.       Необъяснимое чувство легкости переполняло его. Ему стало так легко. Поэтому, Изуку и дальше с мыслями о Каччане заснул спокойным и крепким сном.       На следующий день он чувствовал себя усталым, но вспомнил, что сегодня ему ещё на вечеринку идти. Парню так не хочется, но желание увидеть Бакуго было сильнее.       Тихо выйдя из комнаты, Изуку понял, что никого дома нет, поэтому можно облегчённо выдохнуть. Есть он ещё не собирался, так как Мидория уже давно по утрам не ест.       До обеда он ещё повалялся в постели. После поняв, что голоден, пошёл на кухню. Выбор в еде был небольшой. В большинстве случаев Изуку ест еду быстрого приготовления, но и приготовить что-то себе самому он вполне в силе.       Как бы он не хотел это признавать, но готовить еду ему и правда нравилось. Однако, было очень мало моментов, когда он мог сварганить что-то, чем Мидория действительно мог гордиться.       Настало время того, чтобы начать собираться на вечеринку. Закрашивание всех недочётов на видных местах его тела заняло не мало времени. После того как Изуку оделся в привычную мешковатую одежду, не смотрел на время. Он опаздывает, очень опаздывает.       Как можно быстрее выбежав из дома, Мидория побежал со всех ног. Несколько раз чуть не подскользнувшись на льду, он всё же один раз упал. И почему-то Изуку только сейчас начал нервничать. Потому что вспомнил, куда он идет. Ему даже представить было страшно сколько там будет людей.       Уже будучи довольно близко возле назначенного места, Изуку перестал бежать, пытаясь постепенно выровнять дыхание. Где-то в дали он увидел знакомую фигуру и с уверенностью мог сказать, что это Кацуки. Возле него было ещё пару парней, те, кто звонили Изуку вчера: Киришима и Каминари.       Кацуки что-то замахивался на них и кричал, на что те только смеялись и уворачивались от руки Бакуго. Было видно, что парни привыкли к такому поведению их друга, поэтому не боялись его. Мидория ни раз задавался вопросом: почему Каччан не ведёт себя так же с ним. Однако, он наверняка знал, что тогда бы ещё больше шарахался всех резких движений и громких звуков.       Бакуго стоял спиной к Изуку, поэтому не мог знать, что он сзади. А Киришима и Денки не знают как Мидория выглядит, поэтому это был шанс попробовать испугать парня. Он не один раз пытался это сделать, но тот слишком устойчив к такому. Но когда появляется шанс, Изуку пользуется им. Каччан был отвлечён парнями, поэтому шанс возрос.       Тихо и аккуратно сумев подойти сзади, хотя он всегда так ходит, Изуку не заметно встал за спиной Бакуго. Он, резко притронувшись своей рукой к его спине, произнёс краткое и громкое «Бу!».       – Блять! – испугавшись, крикнул Бакуго.       Кацуки аж в сторону отскочил из-за испуга и неожиданности. Это так забавно выглядело, что удовольствие от того, что Мидории наконец-то удалось испугать Кацуки, возрастало в геометрической прогрессии у того в груди.       – Привет, – невозмутимо поздоровался Изуку.       – Вижу ты довольный, что наконец-то сделал это, – до сих пор держась за сердце, говорил Бакуго.       – Не понимаю о чем ты, – улыбка, которую он так пытался скрыть, проскользнула по его лицу.       – Так вот ты как выглядишь, Мидория, – с интересом накинулся на него Киришима, знатно испугав Изуку. – В принципе, таким я тебя и представлял.       – У тебя такие милые кудряшки! – воскликнул Денки, стоящий сзади Мидории.       Он коротко вскрикнул из-за неожиданно громкого голоса сзади. Нервно и медленно, с неловкой и кривой улыбкой, Изуку отступил в сторону. Тело его подрагивало от испуга. Упёршись спиной о кого-то он так же вздрогнул.       – Вы его пугаете, разве не видите? – послышался голос Кацуки за его спиной.       Парень приобнял Мидорию за плечи. Это немного успокоило его, но одновременно смутило. Так же чувствовалось некое напряжение от Бакуго, которое заставляло ощущать некомфортную атмосферу. Однако, это совсем не пугало Изуку.       – Мы же нестрашные, чего нас боятся? – обиженно надулся Денки.       – Идиоты, вы слишком громкие. Снизите свой звук до среднего, – сердито произнес Кацуки.       – Да ладно-ладно, мы поняли! Прости, что напугали тебя, Мидория, – извинился Киришима.       – В-Всё нормально, не стоит извиняться, – неловко и нервно сказал Изуку.       – Ещё как стоит. Пусть теперь знают свои ошибки на будущее, – до сих пор раздражённо молвил Кацуки.       – Это жестоко, Каччан.       – С ними по-другому не выходит.       Эйджиро что-то буркнул себе под нос с лёгкой ухмылкой, будто принимая слова Бакуго. А Каминари какими-то удивлёнными глазами смотрел на всех, а после опять же громко сказал:       – Мне это не послышалось?! Бакуго действительно позволил кому-то придумать ему прозвище?!       – Началось.., – досадно и закатив глаза, сказал Каччан.       Изуку почувствовал себя виновато, что назвал Бакуго по прозвищу в присутствии друзей парня. Он уверен, что теперь они точно будут придираться к Кацуки.       – Вот это ты нас удивил! Не думал, что ты кому-то позволишь себя как-то называть. А нам можно?       – Нет, – твёрдо заключил Бакуго.       – Как скажешь.       После все вместе они пошли к месту, где проводилась вечеринка. Изуку начал паниковать, однако по виду его не скажешь, что с ним что-то не так. Выдавали его только вечно трясущиеся руки, которые при каком-то волнении начинали трястись. Мидория прятал их в карманах, чтобы кто-то не увидел этого.       Возле входа в яркое и шумное здание стояли двое охранников и огромная толпа людей, хотящих побыстрее пройти внутрь. Количество их напрягло, ещё не было известно сколько уже находится в здании.       Из-за нервозности было слегка тяжело дышать, а голова начинала кружится. Изуку не хотел туда идти зная, что через пару минут всё равно убежит. Он знал, это была плохая идея соглашаться на предложение, у него даже был выбор. Мидория мог отказаться, лишь сказав «нет». Но что-то не давало это сделать.       И вот, уже стоя перед дверьми, он туда зашел. Громкая музыка вперемешку с голосами людей сводили с ума. Было такое ощущение, что из ушей вот-вот польётся кровь. Ноги были ватными и практически не слушались. Ещё немного и у него начнется паническая атака. Сердце стучало так, будто готово в любой миг взорваться.       Теплота чей-то руки заставила Мидорию отвлечься от тревоги. Посмотрев, он понял, что это рука Бакуго. Она крепко сжимала дрожащую руку Изуку. Он почувствовал, как щёки наливались краской от смущения. Однако, теплота успокаивала его, стало так безмятежно.       – Деку, если захочешь уйти – уходи. Ты не должен заставлять себя здесь находится, – вперемешку с шумом сказал Кацуки.       Бакуго выглядел обеспокоено и одновременно, будто, нервно.       – Каччан, ты в порядке?       – В каком смысле? – удивлённо посмотрел на него Бакуго.       – Выглядишь каким-то напряжённым и нервным.       – Не забивай голову ерундой, всё нормально, – отмахнулся Кацуки.       На это Изуку ничего не ответил, однако ко всем прочим эмоциях, которые он сейчас испытывает, добавилась и обеспокоенность за Кацуки. Возможно, после вечеринки удастся его расспросить, если, конечно, Изуку сможет до её конца быть там.       Люди толпились по всему помещению. Чьи-то плечи сталкивались с чужими. Здесь было жарко и душно, но никого не беспокоили эти мелочи. Были те, что просто сидели или же стояли в углах, перешёптываясь и косо смотря на кого-то. Запах алкоголя проскальзывал моментами, от чего хотелось вывернуть все внутренности из-за отвращения.       Мидория вместе с Кацуки стояли возле стены, продолжая держатся за руки и ждали Эйджиро и Денки, которые отошли по каким-то делам. Он старался не смотреть на кого-то, а в пол, ему было слишком некомфортно смотреть кому-то в лицо. Единственное лицо, в которое Изуку периодически поглядывал – лицо Бакуго. Он заметил, что тот кого-то судорожно выискивает в толпе и всё время Изуку видел, как парень нервничает и его напряжение чувствуется очень чётко. Однако спросить Мидория не решался.       Через каких-то пару минут к ним всё-таки пришли парни. В их руках были какие-то пластиковые стаканчики.       – Долго ждали? – спросил Каминари.       – Что это у вас? – поинтересовался Кацуки, с подозрением смотря на парней.       – Выпивка, конечно! Какая же это вечеринка без одного стаканчика алкоголя? – сказал Киришима, поднося один из стаканов к губам. – Мы и вам взяли.       – Идиоты, не собираюсь я вашу дрянь пить, и учтите, что домой я вас на руках пьяных доносить не буду. Может ума наберётесь, когда лицом в снег рухните.       – Не будь таким занудой.., – скривился Денки.       – А ты, Мидория, будешь то?       – Нет. Даже на запах не переношу алкоголь...       – Ну вы прям созданы друг для д...       Не успел он закончить предложение, как Бакуго ударил его локтём по ребрам.       – За что? – простонал сквозь боль Каминари.       – Слишком много лишнего болтаешь. В следующий раз прилетит в глаз, может в два, – грозящим взглядом посмотрел Кацуки на парня. – И вообще, как вам выпивку то дали?       – Немного вранья и всё, что тебе надо, будет у тебя.       Стоя в сторонке и слыша как парни между собой ссорятся, Изуку почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он ощущал этот пристальный взгляд. Мидория быстро оглядел толпу. Паника нарастала, после чего понял, что Каччан уже не держит его руку. Страх снова охватывал его, пока тело будто током не пробило, когда Изуку заметил как пара фиолетовых глаз не попала в его поле зрения. Дыхание перекрыло, а тело покрывалось крупной дрожью, из-за чего ноги его почти не держали.       «Нет, нет, нет, нет, нет... Только не он, нет...» звучало в голове Изуку. Он понял, что больше не может здесь находится. Поэтому, как только парни перестали обращать на него внимание, он протиснулся в толпу людей. В глазах постепенно темнело, но Мидория заставлял себя не терять сознание.       Из-за страха на глазах появлялись слёзы. Он не мог одновременно контролировать все свои эмоции и успокаивать себя. Ему надоела эта вечная беготня от тех, кто хочет испортить ему жизнь. Изуку просто устал от всего дерьма, который даже на день не оставляет его в покое.       Дрожащими руками он еле как надел куртку и вышел на улицу. Холодный воздух наполнил его лёгкие, это постепенно помогало Изуку выровнять дыхание и хоть немного успокаиваться. Он завернул за ближайший угол между зданиями. Прижавшись к стене и медленно оседая на пол, Мидория проклинал всё. Потому что он больше не может это всё терпеть. Даже если Изуку осмелится кому-то всё рассказать, это не изменит всех воспоминаний. Скорее всего, он даже не доживёт до того момента, чтобы всё рассказать. Просто напросто не выдержит.       Слёзы текли без намёка на то, чтобы остановиться. Ему противно от своей слабости и безысходности. С каждым днём всё только ухудшается. Даже его ложные надежды на хорошее уже полностью исчезли из его подсознания.       Попытавшись перестать о чём-либо думать, он поднялся от холодной земли и уже принялся уходить, как перед ним встал тот, из-за которого он только что бежал. Сдержанная улыбка совсем не сочеталась с глазами полными удовольствия. Те же усталые черты лица, растрёпанные и неухоженные волосы. Перед Изуку стоял Хитоши.       Изуку стал пятиться назад, а Шинсо наоборот надвигался к нему. Он больше не мог вести себя безразлично, потому что слишком отвык от этого.       – Разве ты не рад меня видеть? Чего ты так боишься? – со свирепым изяществом спросил Хитоши.       Мидория молчал. Он слишком боялся, чтобы издать хоть какой-то звук.       – Я вот очень рад тебя видеть. Знаешь.., – парень не закончил предложение, как Хитоши прижал его к стенке.       Рука Шинсо была на шее Мидории. Он не пытался перекрыть ему воздух, лишь удерживать. Поднеся уста ближе к уху Изуку, он произнёс издевательским тоном:       – Как я соскучился по твоим слезам. Тебе очень не шло тогдашнее грёбанное безразличие, – он издал мерзкий смешок. – Скоро всё повторится, как говорится: что было однажды, то будет и дважды...       Хитоши бесшумно ушёл. Мидория стоял у стены, будто парализованный. Его тело как будто сжимали огромные лапы, как из сна. Хотелось кричать от всего этого. Преодолевая свой страх и приходя в себя, Изуку ушёл куда подальше от того места, пытаясь отогнать мерзкий голос Шинсо из своей головы.       Слова, произнесённые им, эхом звучали в голове. И кроме них он ничего не слышал. После такого количества страха пережитого за один вечер, Изуку ничего не чувствовал. Силы иссякли и он даже не знал как находил хоть что-то, чтобы идти не рухнув в снег.       Мидория вспомнил о парнях, которые остались на вечеринке и о Кацуки. Если честно, он до сих пор не может понять, почему Бакуго решил взяться за такого проблемного неудачника. Сколько бы раз Изуку не спрашивал его об этом, Каччан отвечал, что Мидория не неудачник и совсем не проблемный. Ему сложно поверить в эти слова, потому что они звучат неправдоподобно для него. Он не ждёт подтверждение им, потому что в любом случае это не поможет избавиться от этого.       Он шёл дорогой где меньше всего людей. Только на полдороги Изуку понял, что идёт к кладбищу. Это было единственное место, куда он мог пойти и его там никто не тронет.       Мысли снова к нему вернулись, поэтому он начал понимать, что раз Хитоши снова в городе Изуку придется как можно реже появляться на улице, лишь бы тот его не увидел. Однако, значит ли то, что если Шинсо тут, то он опять будет учиться в его школе? Но, может, парень тут временно, на что очень надеется Мидория.       Почти подходя к месту вечного упокоения, он решил посмотреть который час, но вместо этого Изуку увидел не менее чем пятнадцати пропущенных от Кацуки и несколько от других, скорее всего Каминари и Киришимы. Было ещё много сообщений, по типу: где находится Мидория.       Раздался ещё один звонок, на который Изуку всё-таки ответил.       – Деку! Наконец-то ты ответил! Какого чёрта ты ушёл, не предупредив?! Где ты?! – у Кацуки не был злой голос, а обеспокоенный, но с криками. – Ты меня вообще слышишь, Деку?       – Прости... Я просто... – Изуку не мог подобрать слов, потому что сейчас он не хотел с кем-либо говорить.       – Что случилось?       Мидория промолчал.       – Где ты? – ещё раз спросил Бакуго.       – Я уже далеко.       – Скажи где и я сейчас приду.       – Не нужно...       – Деку, что, чёрт возьми, произошло?       Кацуки вновь и вновь задавал Изуку вопросы, но тот не мог ответить из-за того, что ему опять стало страшно. Такое чувство, что если он заговорит, то не сможет остановить тот страх и тревогу. Мидория и так сейчас на грани срыва. Хотелось швырнуть телефон об асфальт, лишь бы не слышать очередные вопросы. Хотелось после этого покончить с собой, лишь бы снова не чувствовать всё это дерьмо. Но он не мог, из-за связи с ним Бакуго. Ему так нравилось слышать его голос, даже искаженный через телефон.       – Деку, прошу не молчи. Ответь что-то! – Кацуки пытался сделать голос мягче, однако для него это непривычно.       Несмотря на грубость Каччана Мидория знал, что это одна из черт характера, которую не изменить. Хотя меняться и не нужно, просто нужно найти того, кто примет это. Изуку же в свою очередь не боялся этой грубости, потому что Бакуго делает это не со зла. Наверное, за то, что Кацуки не пытается меняться для кого-то, даже для него и бывает временами злым, Изуку и полюбил его. Однако, в любом случае он не думает, что когда-либо расскажет об этом парню.       – Я... Я скину свою геолокацию.       – Хорошо.       Изуку отключил звонок и скинул свое местонахождение, когда нашёл ближайшую скамейку. Парень сел и просто ждал. Людей было немного, что очень радовало. Он примерно посчитал сколько Бакуго будет идти к нему. Вышло не менее получаса. Мидория никуда не спешит, поэтому не прочь подождать.       Он задумался о том, что Бакуго действительно делает слишком много, чтобы хоть что-то узнать из жизни Изуку и помочь. Ему стало стыдно за то, что он всё это отвергал. Мидория не мог больше оправдываться тем, что ему просто непривычно. Поэтому он подумал, что стоит хоть как-то начать рассказывать. Он не мог рисковать, поэтому про отца Изуку, пока что, и слова не проронит. Однако, про маму он вполне мог рассказать. Не всё, конечно, а лишь то, что она умерла, возможно причину смерти, но не говоря, кто это сделал.       Мидория всё так же сидел, обдумывая всё. Снова глубоко задумавшись, он и не заметил, что рядом с ним уже кто-то есть. От внезапного прикосновения к его плечу, он от страха вскрикнул.       – Опять ты витаешь в облаках, – тяжело выдохнув, сказал Бакуго. Было видно, что тот явно бежал.       – П-Прости.., – дрожащим голосом ответил Изуку.       – И опять ты за это извиняешься. Мидории стало как-то стыдно за это, но пытался виду не подать.       – Что всё-таки произошло, Деку? – спросил Кацуки, садясь рядом.       – Давай сначала не об этом.       – А о чём?       – Я тут так подумал.., – неловко начал Изуку. – Что пора бы тебе хоть что-то рассказать. Ведь ты всё это время старался делать, чтобы я тебе доверял, но я постоянно это отвергал. В этом случае я не буду извиняться, потому что это ничего не сделает. Я расскажу тебе хоть какую-то часть всего.       – Знаешь, – сказал Бакуго. – Ты не должен по этому поводу заставлять себя что-то рассказывать. Мне важно лишь то, чтобы ты не воспринимал меня как ублюдка. Поэтому я могу подождать того момента когда ты, Деку, не боялся бы мне говорить правду.       – Я вовсе не заставляю себя, потому что я и правда хочу тебе начать говорить правду, Каччан. И ещё, я совсем не боюсь тебе что-либо рассказать, просто я не хочу тебя во всё это впутывать.       – Впутывать во что?       – Это не объяснить одним словом.       – Хорошо, тогда что же ты хотел мне рассказать?       – Скорее всего, показать и рассказать, поэтому пошли.       Мидория нервничал, потому что никому он ещё не рассказывал про свою жизнь. Однако, присутствие Бакуго приносило какую-то лёгкость на душе, что хотелось уснуть. Но оказавшись перед входом на кладбище, его накрыла тоска. А боковым зрением он увидел, как Кацуки поджал губы, а сам он выглядел немного печально.       Они шли в гробовой тишине. Изуку шёл впереди, а Бакуго за ним, сзади. Когда в поле зрения он увидел до боли знакомую надгробную плиту его сердце до боли сжалось так, что хотелось разрыдаться, но он пытался держать себя в руках.       Остановившись перед надгробием, Изуку сел, сложив ноги будто медитировал, а руки в молитве. Бакуго тихо стоял сзади и Мидория ощущал его взгляд, но это не приносило какого-то дискомфорта, а даже наоборот, ему было спокойнее, что он тут не один.       – Я снова пришёл, – произнес Изуку, будто говоря с матерью. – Но не один, а с Каччаном. Я тебе рассказывал про него.       Он почувствовал, как его голос и тело начинали дрожать. Сколько бы Изуку раз не приходил сюда, он всё равно не может привыкнуть и держать себя в руках. Ему до сих пор тяжело осознавать то, что её действительно больше нет, хотя прошло уже шесть лет.       Мидория почувствовал чью-то руку на своем плече. Это прикосновение заставило вывести из его раздумий. Он знал чья это рука, прекрасно знал, от чего ему становилось спокойнее и лучше.       – Ты в порядке? – встревоженно поинтересовался Бакуго.       – Да, в полном, – спокойно ответил Изуку.       – Это твоя мать?       Он лишь кивнул.       – Сможешь рассказать поподробнее? – осторожно спросил Кацуки.       – Думаю да, – пытаясь успокоить своё сердце, говорил Изуку. – Это случилось шесть лет назад... Было лето и в один момент её просто не стало, – его голос начал ещё больше дрожать, однако слёзы держал. – Её убили.       Руки предательски тряслись, впрочем, как и он весь. Но зелёноволосый не хотел пускать слезу. Мидория всё вспоминал, будто это было вчера. Очертания тела матери, лежащей в луже крови, а отец сидевший на ней, продолжал бить ту ножом. Весь мир рухнул перед его глазами, когда понял, что это не сон. Не кошмар, который он может забыть за день. Изуку чувствовал, что это его вина. Потому что если бы не он, который приносил лишние проблемы для того, чтобы сбежать, его мать бы сейчас была жива и далеко отсюда. Однако, раз уж тогда всё так сложилось, он даже не попытался спасти её. Она всегда его защищала, а он просто стоял и смотрел как ту избивают вместо него. Мидория думает лишь о том, что не заслуживает жизни из-за своей слабости и никчёмности.       Изуку понял, что не может здесь больше находиться и вспоминать это всё. Пытаясь скрыть нервную дрожь всего тела, он поднялся на ноги, после чего отряхнул свою одежду от снега.       – Я, наверное, задерживаю тебя, поэтому можешь идти. У тебя должно быть есть какие-то дела, а я тут ною, – печально улыбнулся Изуку. – Прости...       Не успел он до конца закончить свои извинения, как Бакуго прижал его к себе, обнимая.       – Каччан, что ты...?       – Почему ты всегда вместо того, чтобы поделиться со мной всем, что у тебя на душе, ты то и дело, что молчишь и обесцениваешь свои проблемы, беспокоясь о других? Думаешь, мне будет плевать на всё, что с тобой происходит? Нет, – голос Кацуки был по-новому успокаивающим. – Хватит врать, скрывать и подавлять. Деку, ты же сам себя в могилу сводишь!       Объятия Кацуки были такими крепкими и тёплыми... Изуку почувствовал руку парня в своих волосах. Такое забытое ощущение протекало теплом по его телу. Хотелось остаться в этих объятиях навечно. Они приносили чувство защищённости, которое хоть на секунду помогало избавиться от постоянной настороженности.       – Больно смотреть на твои тщательные попытки всё скрыть. Скрывая всё, ты не сможешь избавиться от этого дерьма. Усугублять ситуацию – самый тупой поступок, который ты делаешь. Деку, всё, что происходит в твоей жизни – не значит, что в этом надо разбираться в одиночку. Я хочу помочь тебе, потому что... Потому что ты мне дорог.       Слёзы текли рекой, сердце забилось чаще, а в голове то и дело, что повторялись слова. В горле застрял ком, перекрывая все попытки что-то сказать. Изуку уткнулся в плечо Каччана и всхлыпнул, не в силах себя контролировать. Слова Кацуки тронули его в самое сердце, от чего стало так, будто всё, что было в прошлом, лишь сон. Кошмар, который сломил его физически и морально. Больно, адски больно выплескивать весь страх и печаль. Но постепенно становилось легко и спокойно.       Он впервые услышал такие слова. Изуку даже не надеялся их когда-то услышать, потому что не было таких людей. Впервые ощутив себя важным кому-то, он был благодарен Кацуки. Парень всегда был проницательным и внимательным, поэтому неудивительно, что он так легко смог раскрыть скрывавшийся эмоции и чувства. Теперь Мидория знал, что у него есть человек, которому без страха он сможет раскрыть все карты. Он больше не боится быть отвергнутым и брошенным, потому что Бакуго показал, что на него можно положиться.       Кацуки не успокаивал его словами, лишь гладил то по спине, то по голове. Будто понимая, что слова тут не играют важную роль. Он словно свет из сна, что придавал тепло, стоит лишь взглянуть на него. Скрытое тепло, доступное не всем, уже такое родное.       На секунду, Изуку словно снова был в том страшном сне. Однако, в этот раз свет настолько близко, что один рывок и всё закончится. Он должен сделать этот рывок. Должен. Но сил всё как не было, так и нет до сих пор.       Почувствовав, что тяжесть на душе стала немного легче, он облегчённо выдохнул. Все слёзы выплаканы и Изуку даже не чувствует за это стыд.       – Как ты, Деку? – всё так же спокойно говорил Бакуго.       – Намного лучше. Каччан, спасибо тебе большое, я в долгу перед тобой.       – Про какие долги может идти речь? За это не надо ничего делать взамен. По крайней мере сейчас, поэтому не забивай свою голову этим бредом.       – Ты прав...       Они ещё простояли какую-то минуту в молчании.       – Деку.       – М? – вопросительно промычал Изуку.       – Не прочь сходить к алтарю, если домой не спешишь? – слегка смущённо спросил Каччан.       – Почему бы и нет, пошли.       Поздняя вечерняя атмосфера была такой вдохновляющей. Однако, становилось более холодно из-за скорого наступления ночи. Но это не мешало дышать полной грудью и чувствовать безопасность. Сегодня звёзды были восхитительно мерцающие. Словно души умерших подмигивают всем, намекая на то, что они до сих пор живые. Печально об этом думать.       Дорога к алтарю была долгой, поэтому Мидория рассказал, что произошло на вечеринке. Он был удивлён, когда Бакуго сказал, что знал о нахождении Хитоши в городе. Так же парень рассказал про то, что когда-то даже учился с ним в одном классе. А под конец заверил, что Кацуки не подпустит ублюдка близко к Изуку. Было неловко.       Проходя опять по извилистой дороге в лесу, они дошли до алтаря. Место всё так же выглядело волшебно, а луна, хоть и не полная, но такая же красивая.       – Кстати, всё никак не мог спросить. Что у тебя за пластырь под глазом? – поинтересовался Кацуки.       – Просто... Ударился, – соврал Изуку.       – Обо что?       – Дверь.       – Какой же ты неуклюжий, – слегка улыбнулся Бакуго.       Парни не стали идти в алтарь, а шли по берегу озера.       – Почему мы сюда пришли? – спросил Мидория.       – Это будет странно и я пойму, если ты отвергнешь меня после этого, но я должен это сделать.       Лицо Кацуки было смущённым, а Изуку не понимал, про что говорит парень. Не успев что-то сказать, он почувствовал ладони Бакуго на своих щеках, а после касание его губ к своим. Внутри всё запархало от этого, а сердце то и дело начало биться сильнее. После того, как до него дошло, что Кацуки, чёрт возьми, поцеловал его! Лицо залилось краской, а ступор настигнул его.       – Блять... Не нужно было мне это делать сегодня. Какой же я идиот! – опустил голову Бакуго, но руки всё так же были на щеках.       Почувствовав, что Кацуки отстранился, тот сразу пришёл в себя. И он осознал лишь одно – Бакуго испытывает те же чувства, что и Изуку. Он даже и не надеялся на это. Поэтому теперь Мидория сможет сделать то, чего он никогда представить себе не мог.       Подняв лицо Каччана, он прижал свои губы к его губам, тем самым отвечая на первый поцелуй. Лицо просто пылало и волнение переполняло его. Ноги стали ватными, но всё, о чём он мог думать – поцелуй и Бакуго.       Кацуки начал отвечать на поцелуй. У каждого это выходило так не умело, но никого это не волновало. Мир вокруг них стал неважным, просто пустым фоном. Они видели и чувствовали лишь друг друга. Не хотелось отстраняться, хотелось вечно ощущать губы на своих. Но всему наслаждению свойственно заканчиваться, что очень огорчает.       Никто ничего не говорил, потому что оба были слишком смущены всем этим. И сердце вот-вот готово пробиться наружу. От волнения кружилась голова и было до безумия неловко.       – Так значит ты... – начал Бакуго.       – А-Ага...       – И как давно?       Они не смотрели друг другу в глаза, иначе точно бы взорвались от неловкости.       – Совсем недавно... А-А ты? – стеснительно произнес Изуку.       – С самого первого дня.       Он настолько удивился, что и смущение уже не было так важно. Бакуго действительно чувствовал всё это с самого первого дня?       – Ты, наверное, удивлен этому, но да, ты в самом деле мне нравишься с первого дня знакомства...       – Но почему?       – Сложно объяснить.       – Понимаю...       – Поздно уже, пора по домам.       – Ты прав.       До сих пор находясь в смущении, они неловко шли вместе. Казалось бы, что всё хорошо, но теперь их обоих очень волновал один вопрос: «Это значит, что мы встречаемся?!». Но они не стали обсуждать это сегодня и назначили встречу на воскресенье. Чувствуется, что случится пожар.