Один ебет, другой дразнится

Ирнскар мог бы сказать, что получил новый жизненный урок, но он пообещал себе перестать считать их. Когда он отошел слишком далеко от дома, подрался с культистами на обломках оставшегося после Плановорота Якоря и потратил дорожный свиток на возвращение, первое, что он услышал, был крик. Орала не Тирри, какой-то мужчина. Он бросился на крик и выругался, когда увидел, что происходит: — Я думал, у нас воры! — Ты бы еще дольше домой не приходил, тут бы и воры поселились! — всплеснула руками Тирри. — Где ты был? — Гулял, — отмахнулся Ирнскар и обратил внимание на незнакомца. — Кто это? — О, это Дарьен. Дарьен стоял в колодках. Его руки и голова были скованы, а размер колодок заставлял сильно прогнуться, чем пользовалась Тирри. Она держала кожаный ремень и, судя по красным отметинам на голом теле Дарьена, его использовали не для того, чтобы удержать падающие ножны. При этом член у Дарьена аккуратно прилегал к животу и образцово капал смазкой. Ирнскар понаблюдал за ним и поднял голову, снова столкнувшись взглядом с Тирри. На этот раз не было никакого волшебства — она просто горела старой доброй похотью и не скрывала этого. Судя по взгляду Дарьена, его тоже все устраивало. — Приятно познакомиться, — кивнул Ирнскар, не зная, что еще сказать. — У нас есть что-нибудь на обед? — спросил он прежде, чем уйти, и Дарьен забулькал через кляп. Тирри тоже не выдержала и громко засмеялась, хотя больше в этой ситуации подошло бы “заржала” — смех у нее получился низкий и очень громкий. Она попыталась вручить Ирнскару ремень, но он ловко увернулся: — Не-не, развлекайтесь сами, а я голодный, как медведь. — Мой виндхельмский медвежонок! — воскликнула Тирри и снова заржала. Чтобы поесть, пришлось покинуть дом и дойти до таверны Матисена. Ирнскар, насколько это возможно, растянул заказанное рагу из кролика Диренни и прихватил горячего для оставшихся Тирри и Дарьена. К его возвращению они как раз закончили. — Мой герой! — Тирри поцеловала его в щеку и утащила за собой на верхний этаж, где они сделали спальню. Дарьен лежал на кровати перемазанной мазью спиной кверху и зашевелился при запахах еды. — Надеюсь, его не придется кормить с ложки? — уточнил Ирнскар, поражаясь самому себе. Когда он успел стать таким… когда чьи-то ролевые игры перестали его смущать? Потому, что он сам участвовал в подобных? Или потому, что это была Тирри? Он, скорее, удивился, если бы она не сделала чего-нибудь такого. — А ты бы хотел? — подмигнул ему Дарьен, принимая из рук Тирри подостывшую еду. Ирнскар сделал глубокий вдох и напомнил себе, что это был его выбор. Он дерзко забрался на кровать, невзирая на голого мужчину на второй ее половине, и устроился под боком у Тирри. По тому, как она не стала возмущаться, ее тоже все устраивало. — Дарьен — сын генерала Готье. Это из Ковенанта, — пробубнила Тирри, через набитый рот. — Ну, еще он из Гильдии бойцов. — Был, — добавил Дарьен, и Тирри угукнула. — Габриэль до сих пор думает, как тебя достать, но пока работает с солитьюдскими собирателями древностей, — сообщила она Дарьену. — Я ее не помню. — Я все равно буду пытаться, — загадочно сказала Тирри, приковывая внимание Ирнскара. Значит, Дарьен — не просто прохожая проститутка. Он подождал, пока рассказ не продолжится, а когда стало понятно, что Тирри продолжать не собирается, неаккуратно ткнул ее в бедро. — Ай! — возмутилась Тирри, но заметив ожидающе-вопросительный взгляд, продолжила: — А, точно. Еще он — Избранник Меридии, и она забрала его к себе… э-э-э… всосав его сущность в Сияние Рассвета? — Как грубо! — весело возмутился Дарьен. Судя по всему, они были знакомы далеко не первый день и очень, очень близко. Ирнскар опять испытал это странное чувство, как тогда, с Феннорианом. Судя по всему, Дарьен Готье не собирался ни разбивать Тирри сердце, ни отказываться от секса, что ее должно было полностью устраивать. — Вы раньше были вместе? — спросил он до того, как успел подумать. — Мы? Не, ни разу. — Погоди-ка! — тут же подскочил Дарьен. От неожиданности Тирри подпрыгнула сама и разлила на себя утиный суп. Выругавшись, она отвела руку вбок, и содержимое миски выплеснулось на лицо Ирнскару. Он перекатился с кровати на пол и, спустя долю секунды, осознал, что еда не горячая. — Женщина! — не выдержал он и зарычал на суматошно копошащуюся Тирри. — Дарьен! — указала она на крайне удивленного Дарьена. — А чего он меня пугает!? — Ты же сказала, что мы старые любовники! — не остался в долгу Дарьен. — Как это ни разу?! — Ну, теперь-то было! Что ты от меня хочешь, не я такая красивая, голая и без памяти шлепнулась ко мне домой! — Ты считаешь меня красивым? — переспросил Дарьен. Его изумленное лицо приобрело еще более изумленное выражение. Ирнскар на всякий случай присмотрелся. Дарьен был бретоном. Мужественным, с выразительными чертами лица, достаточными, чтобы можно было назвать его… очаровательным. Ирнскар не мог назвать себя ценителем мужской красоты, но волосы на груди Дарьена, еще гуще, чем у него самого, вызывали некоторое уважение. Неудивительно, почему Тирри на него запала. — Да, ты красивый, — подтвердила Тирри. — И Ирнскар красивый. Еще Феннориан красивый, но он не хочет трахаться, — призналась она и вылезла из безнадежно испорченной постели. — Твоя Меридия никаких инструкций не оставляла. Поэтому что ко мне во двор упало… — она оставила многозначительную паузу, однако Дарьен тоже оказался не так прост. Его рот растянулся в широкой усмешке: — То там и осталось? Тирри прыснула от смеха. Дарьен Готье умер, но вернулся. Если у Меридии и был какой-то план, она о нем не сообщила. Тирри с чистой совестью забрала его к себе и теперь, с какой стороны ни посмотри, утром ее встречали “красивые виды”, а когда она уходила, коротать время было не так скучно. Дарьен только один раз спросил, что делает наследник Восточного Скайрима на Ауридоне, и без возмущений принял ответ “так вышло”. Казалось, жизнь налажена. — Я поняла! — воскликнула Тирри за одним из ленивых завтраков и указала на Дарьена ложкой. — Я не хочу ничего в тебя засовывать! Не налажена. Ирнскару хватило выдержки, чтобы закатить глаза, но не подавиться. Дарьен пошел дальше и уточнил, о чем она: — Мне радоваться или?.. — Как хочешь. Я хочу тебя трогать и делать всякие штуки. И тебя я хочу трогать и делать всякие штуки, — обратилась она сначала к Дарьену, потом к Ирнскару. — Но я хочу разграбить нордскую сокровищницу, а не вломиться в бретонские казармы, — добавила она и сделала крайне задумчивое лицо, будто ее это правда заботило. И что это вообще за сравнения? — А в… вампирской лаборатории ты навести шороху не хочешь? — уточнил Ирнскар, припомнив страсти по Феннориану, и Дарьен перестал сдерживаться. — Ой, тоже хочу, — на полном серьезе кивнула Тирри под смех Дарьена. — Да что ты ржешь! Ты же сам по утрам все видишь! Скажи, что это не самое выдающееся наследие Скайрима! — О, Тирри. Как по мне, самое выдающееся наследие Скайрима сейчас слишком много загоняется над тем, кого и как хочет, — он посмотрел прямо на Тирри и с рыцарской галантностью поцеловал ее руку. Оказалось, что Тирри тоже не чужда романтика. Она завороженно смотрела на Дарьена, и Ирнскар мог поклясться, что она даже не дышала. Дарьен поднял голову и их взгляды встретились, установив то самое единение, которое так не давало покоя Ирнскару. Ему это не понравилось. Он не хотел, чтобы Тирри сближалась с кем-то еще. — Что ты… ох… обожаю тебя… — выдохнула Тирри и блаженно откинула голову, когда Ирнскар без угрызений совести подтянул бедра Тирри к себе и предпринял единственное, что ее всегда отвлекало.