The highest mark

Тиканье часов раздражало каждого студента, находящегося в аудитории и пишущего экзаменационный тест. Кто-то элементарно не мог сосредоточиться; некоторые крутили ручку из стороны в сторону, вспоминая те исторические события, о которых только что прочитали в вопросе, а до этого и знать не знали; кто-то писал все, что приходило на ум, несмотря на отдающийся ритм в ушах и желание скорее оказаться вне аудитории. А вот кто-то - кудрявый юноша со спорным актерским мастерством, которому было все равно, как на часы, так и на сам экзамен, один из немногих студентов-второкурсников, что предпочел задние ряды передним, откуда и кидал на молодого преподавателя странные взволнованные взгляды, словно проверяя, следят за ним или нет. Все его однокурсники знали о том, что Луи Томлинсон – недавно студент, а теперь молодой преподаватель – не терпит списывания и за любую найденную шпаргалку выгоняет из аудитории, перед этим порвав тест. Это был не совсем демократичный подход к делу, но в итоге давал хороший результат, ведь даже заправские двоечники боялись подумать написать шпаргалку, что говорить об отличниках. За три года работы в университете историк заставил многих уважать себя, заработал авторитет и поднялся в глазах декана, который помнил Луи, как одного из своих студентов. В студенческие годы шатен с пронзительными голубыми глазами и вечным "шухером" на голове запомнился многим, но совсем не своим отличным поведением или хорошей посещаемостью. Парень был разгильдяем, но в то же время всегда знал предмет на отметку «А» и не меньше. Скорее всего, именно поэтому ему прощались пререкания с преподавателями и оспаривания их точки зрения, а также огромное количество пропусков. Окончив университет, Луи решил связать свою жизнь с преподаванием, обещая себе не превратиться в одного из тех педантов, над которыми за их спиной подшучивает каждый студент. Он мог спокойно рассказывать первому курсу об античной философии, сев за последний ряд аудитории и сменив тон на повествующий; поддерживать шутки студентов, встретившихся ему в коридоре, остановиться и посмеяться вместе с ними. Луи любили как студенты, так и преподавательский состав, но также все они знали, что лучше с ним не спорить и не пытаться идти на уловки, ведь тогда парень мог спокойно поменять свое отношение и, к примеру, порвать тест за списывание. И все же, видимо, не все были наслышаны о Луи, потому что кудрявый молодой человек на галерке с самого начала экзамена заставлял преподавателя косо поглядывать на себя. Студент небрежно поправил спавшую челку рукой, закидывая голову назад и совершенно забывая о том, что у него в ухе, прикрываемом до этого кудряшками, торчал наушник. Луи свел брови и прищурил глаза, натягивая оправу от очков указательным пальцем к переносице. Ему все никак не удавалось вспомнить имя хитрого парня, потому что это недоразумение, которое даже не поправило кудрявую прядь и не закрыло наушник снова, позволил себе появиться на парах по истории лишь однажды, когда Луи попросили заменить право. Открыв журнал и методом исключения вычислив имя зеленоглазого «изобретателя», преподаватель проверил, не ошибся ли он на счет Гарри Стайлса и его посещаемости. Все было так, как он и думал: напротив инициалов непутевого студента был выставлен ряд пропусков. Шатен еще раз посмотрел на кудрявого и заметил, что тот прикрывает рукав темного пиджака, в котором точно пряталась еще одна шпаргалка. Луи добродушно улыбнулся попыткам студента списать, когда тот снова опасливо оглянулся по сторонам. У Томлинсона и в мыслях не было прерывать прогульщика писать свой тест, он просто проверил время и сладко зевнул, прикрывая рот рукой. - Осталось 5 минут. Начинайте сдавать, - предупредил Луи, наблюдая за тем, как добрая половина курса поднялась со своих мест, а тогда добавил, обращаясь к остальным: - если кто-то не сдаст тест через пять минут, может даже не пытаться потом положить его мне на стол. Гарри подскочил с места, отчего с его заднего кармана чуть не выпала остальная груда шпаргалок, сложил все четыре листа в стопочку и улыбнулся самому себе и своей удаче, и только направился сдавать тест, когда строгий голос преподавателя его остановил: - Мистер Стайлс, даже не смейте сдавать свой тест. Луи продолжил следить за тем, как студенты ровно складывают свои работы, совершенно не отвлекаясь на кудрявое чудо, которое уже пробивалось сквозь однокурсников к столу преподавателя с большим количеством претензий. Когда Гарри заметил, что шатен его игнорирует, то попытался просунуть свой тест под другие, но рука честного преподавателя не дала ему это сделать. - Гарри, вы можете выбросить свой тест, - посоветовал Луи, когда Миранда, последняя, кто остался в аудитории за исключением его самого и того самого нерадивого студента, положила свою работу и, попрощавшись, выпорхнула за дверь. - Но почему? – как-то совсем расстроенно спросил кудрявый. - Потому что, вы, уважаемый мистер Стайлс, списывали, - Томлинсон снял очки и аккуратно сложил их в футляр, после этого тонкими пальцами потер переносицу. - Неправда, - продолжал нагло врать парень, из уха которого до сих пор был виден маленький наушник. Луи прищурил глаза, раздувая ноздри от злости. Таких самоуверенных кадров он еще в своей преподавательской практике не видел. Нет, его не раздражал этот несносный мальчишка - его выводило из себя то, что Гарри не хотел даже признаться в своих хитростях. Томлинсон схватил парня за руку, вытягивая из рукава сложенную в гармошку бумажку, на которой с разных сторон были расписаны ответы на вопросы по экзамену, да еще и в электронном варианте. Молодой преподаватель только покачал головой, ведь Гарри мог хотя бы от руки написать, тогда в голове хотя бы что-то осталось. Парень же растерянно смотрел на Луи, стараясь продумать дальше свою ложь, ведь он не ожидал того, что все было так очевидно. Немного пораздумав и собравшись с мыслями, Луи засунул руку в задний карман брюк парня и, пока Гарри соображал, что вообще происходит и почему ладонь молодого преподавателя шарит по его карману, тот вытащил еще одну гармошку только уже с ответами на вторую часть экзамена. Затем преподаватель выдернул давно уже приглянувшийся наушник из уха и сложил все изъятые предметы на стол, сгребая их в кучку. - Гарри, вы будете еще пререкаться? – скрестив руки на груди, поинтересовался Томлинсон, мысленно улыбаясь растерянности студента, когда тот замотал головой в ответ вместо внятного ответа. – Прекрасно. Тогда я вас не задерживаю. - Но... - продолжил было Стайлс оправдываться и искать пути к отступлению, когда заметил, что Луи на него даже не смотрит. Вместо этого преподаватель с привлекательным бардаком на голове рассматривал текст на шпаргалках, иногда улыбаясь не совсем, по его мнению, правильным ответам. Ему, как человеку творческому было интересно, чьей же головой воспользовался студент для написания ответов. - Гарри, - поправив очки, Томлинсон заулыбался еще более привлекательной улыбкой, - вы сами писали ответы, или даже на это у вас не хватило сил? - Сам, - робко произнес кудрявый студент, поправляя большим пальцем упавшую на лоб непослушную прядь. - Славно же вы потрудились, - снова засмеялся Луи, из-за чего возле его глаз появились милые складочки, что делали преподавателя гораздо моложе. – Давайте поговорим о гражданской войне в Испании. Я вижу по этим каракулям, что вы имеете, отличное от моего, мнение на счет Франко и его режима. - Но… - в очередной раз начал мямлить Стайлс, даже не понимая своего счастья, ведь Луи в прямом смысле давал ему шанс избежать двойки. - Если вы сейчас скажете очередную глупость, то можете сразу закрыть дверь с другой стороны, - строго посмотрел на студента Томлинсон, но потом сразу снял маску непроницаемости с лица и перевел свои серо-голубые глаза на помятые бумажки, вытащенные из одежды Гарри. - Гражданская война в Испании началась в 1936 году, а закончила… - Гарри замолк ровно в тот момент, когда в очередной раз его перебил преподаватель, при этом еще и скривившись, будто услышал самую настоящую глупость, а не правильную историческую дату. - Так не пойдет, - ухмыльнулся он и, просканировав кудрявое чудо, стоящее перед ним и закрывающее ладонь другой рукой. – Руки покажите! С немного отреченным видом Гарри протянул свои изящные кисти вперед, на внутренней стороне ладоней которых были расписаны все важные даты. Преподаватель только закатил глаза и цокнул языком в знак неодобрения полной расхлябанности парня, стоящего в ту же минуту перед ним. - Стирайте это! – повысил голос Луи, затем прокашлялся, и добавил уже более мягко: - а также, если хотите получить по моему предмету хотя бы три с минусом, снимайте пиджак и вытаскивайте все свои бумажки из карманов. Еще одну найду, получите двойку без разговоров, ясно? Парень кивнул пару раз, а затем принялся избавляться от пиджака, из второго рукава которого тут же вывалилась еще одна гармошка. Томлинсон, конечно, не уставал закатывать глаза, но он не мог отрицать, что это самое недоразумение, стоящее перед ним, ему симпатизировало. - И штаны тоже, - добавил преподаватель. - Но… - и снова, в который раз, парня перебил Луи: - Вашим первым словом было «но»? – строго спросил он, - снимайте! Как только выглаженные темные брюки оказались в руках Томлинсона, тот сразу прошелся руками по карманам, к счастью, не найдя ни в одном ничего кроме пачки жвачек со вкусом вишни и презерватива, кричащего о том, что у того, кто им воспользуется непременно должен быть размер XXL. То, как Луи сглотнул, а затем и появившаяся улыбка на его лице, не остались незамеченными для Гарри, тоже позволившему себе улыбнуться растерянному виду преподавателя, который дольше, чем требуется, покрутил в руке презерватив, а затем, ощутив на себе пронзительный взгляд, сразу сунул все вытащенное обратно в карман. Луи взглянул на студента, стоящего перед ним в одних черных боксерах и белой рубашке и, кажется, совершенно позабыл о преподавательской этике, просканировав привлекательные ровные ноги парня, которые, как показалось Томлинсону, были выбриты до единого волоска. - Гарри, - буквально прохрипел преподаватель, из-за чего ему пришлось снова прокашляться и перевести взгляд, чтобы не уделять так много внимания внешнему виду очень даже симпатичного студента, ведь он все еще на работе, а перед ним все еще его ученик, пусть и такой соблазнительный. Преподавательская этика превыше всего, по крайней мере, пока Луи на работе. - Да, мистер… - запнулся Гарри, не зная, как обратиться к своему преподавателю, ведь он даже не знал его имени. - Луи Томлинсон, - прищурившись, представился Луи, а затем добавил, - но, называйте меня просто Луи. Все-таки вы стоите передо мной без штанов, - тут же пояснил он, не убирая ухмылки с лица. Гарри отвел глаза в сторону и скромно откашлялся, нагоняя еще больше неловкости между ним и преподавателем истории. Тот же, наоборот, совсем не смущался и, почуяв запах «крови», решил наступать: - Рубашку тоже снимайте, - оповестил Луи своего студента, облизывая нижнюю губу и еле сдерживая улыбку, которая так и норовила расползтись по лицу. В следующее мгновение Томлинсон все-таки позволил себе довольно усмехнуться, наблюдая за тем, как длинные, такие чертовски красивые, тонкие, великолепные пальцы орудовали с каждой пуговицей, словно нарочно обводя каждую подушечкой пальца. Луи тяжело сглотнул, не в силах отвести взгляд от парня. Он понимал, что не может так просто сдаться всего лишь обольстительности прогульщика, когда тот игнорировал пары по истории целый семестр. Это точно не соответствовало принципам Томлинсона. - Гарри, а вы знали, что в двадцатых годах прошлого века духовенство выступало против одежды на молниях, мотивируя это тем, что возможность быстро раздеться провоцирует людей на спонтанное занятие сексом? – но почему-то язык Луи жил отдельно от принципов преподавателя. - Быстро – не всегда хорошо, вам не кажется? - поинтересовался Стайлс, совершенно выбивая из колеи своим ответом преподавателя. Немного отойдя от провокационных слов студента, который, как оказалось, знает еще что-то кроме «но», Луи провел рукой по волосам, растрепывая их еще больше. Что не осталось незамеченным для Гарри, который тут же облизнулся, оценивая больше, чем просто симпатичного преподавателя с милым беспорядком на голове и строгими очками. Знал бы Стайлс раньше, что такой скучный для него предмет ведет настолько сексуальный парень, не только ходил бы на занятия, но и записался на консультации. Луи, тем временем, опустил глаза в шпаргалки, ранее вытащенные из рукава Гарри, и сделал вид, будто заинтересован тем, что там написано. - Я готов, - совершенно ни к чему сообщил Гарри, чувствуя себя вполне уютно, стоящим в одних трусах перед преподавателем. Он привык ходить голышом при любом удобном случае, и не стесняться своего прекрасного тела. - Гарри, как вам без шпаргалок, гаджетов и нательной живописи? – ехидно поинтересовался Луи, откладывая бумажки, за которыми прятал свой взгляд, которым все время сканировал сексуального парня. - Вообще-то нательная живопись все еще со мной, - гордо изрек кудрявый, указывая на татуировки, несуразно усыпанные по всему телу. Луи не мог себе отказать в возможности пробежаться глазами по каждой, а особенно по ласточкам на широкой груди у ключиц, которые так и манили Томлинсона пройтись по ним языком, обводя контур крылышек. В который раз преподавателю пришлось буквально насильно отводить свой взор от Гарри, дабы тот не подумал чего лишнего. - Так, в каком году закончилась гражданская война в Испании? – спросил Луи, наблюдая за растерянным студентом, которому уже неоткуда было прочитать ответ. Гарри сдвинул брови и, как его учила сестра, состроил умное лицо, дотронувшись кончиком языка крайнего зуба. Он попытался олицетворить умственный процесс, впоследствии которого не смог вспомнить даже о дате начала этой самой войны, хотя, казалось, всего несколько минут назад он произносил ее вслух. - Мииистер Томлинсон, - вытягивая каждый слог, чтобы потянуть при этом время, обратился Стайлс. - Да, Гарри? - улыбнулся преподаватель, будучи невероятно довольным тем, что кудрявый парень перед ним совершенно не знал, что делать и как именно отвечать на поставленный ему вопрос. - Гражданская война в Испании закончилась в тысяча девятьсот… - Ну же, Гарри, вы уже близко, - подшучивал Луи. - В тысяча девятьсот тридцать… - Еще одна цифра, - а вместе с тем и подзадоривал Томлинсон, откровенно насмехаясь над студентом. - Не знаю, - выдохнув, впервые честно ответил Стайлс, опуская глаза в пол. Выглядел кудрявый при этом, как выброшенный на улицу щеночек: грустные глаза, смирившийся со своей участью взгляд. Практически голый Гарри вынудил сползти довольную ухмылку с лица Луи. Но, как только преподаватель заметил, как подрагивают уголки у рта Стайлса и как тот сдерживает себя, чтобы не засмеяться, сразу пересмотрел свои взгляды на весь этот цирк. - Два? – спросил Луи лишь для формальности, ведь он уже и сам понял, что с незачетом не отпустит из этой аудитории самонадеянного парня. - Пять, - гордо заявил студент, поднимая голову и закидывая выбившуюся кудрявую прядь назад. Томлинсон даже глаза широко распахнул от такой наглости, но тут же отошел от этого состояния, вспоминая о том, что именно парень перед ним пропустил все пары и пытался списать на экзаменационном тесте. - Вам не кажется, что это завышенный балл за ваши-то знания по истории? – поинтересовался Луи. - Вы можете оценить меня не по истории, - совершенно серьезно ответил Гарри, чем окончательно смутил преподавателя. Конечно, кудрявый уже догадался, что пришелся по вкусу старшему парню и решил, что можно из этого извлечь для себя пользу. В следующую секунду Луи уже наблюдал за пухлыми розовыми губами, которые мастерски были закушены ровными белыми зубками и, будь Луи проклят, если хотя бы когда-нибудь в своей жизни видел что-то более сексуальное и с ума сводящее. Люди не могут облизываться так, чтобы не только в штанах становилось тесно, но и галстук сдавливал шею. У людей нет способности настолько сексуально сводить брови, что невольно сглатываешь. Ни один человек не способен был до этого самого момента завести Луи так, чтобы он напрочь забыл о своей преподавательской этике и вспомнил об инстинктах, которые ударили в мозг, отключая его. Кудрявый студент только подтвердил свои догадки на счет того, что своим видом – совершенно растерянным; своими словами – совсем не подходящими под этот самый вид, но такими правильными для сложившейся ситуации; своей несуразной красотой и неповторимостью, заставлял Луи забывать об этой никому не нужной истории. Нажав на выключатель здравого ума, Томлинсон поднялся со своего места и медленно двинулся в сторону Гарри, нарочно при этом оттягивая галстук и не сводя глаз с шикарного молодого тела перед собой. Кубики пресса так и манили, широкие плечи завораживали взгляд, а шикарные ноги, которые студент абсолютно точно отобрал у одной из моделей Victoria’s Secret, вынуждали к появлению картинок, где Луи закидывает их себе на плечи, вбиваясь в это умопомрачительное тело. - Мистер Томлинсон, - без намека на улыбку произнес кудрявый, снова нарочно закусывая губу, а затем обводя ее языком. От такого жеста Луи пришлось даже сглотнуть и откинуть от себя подальше осточертевший галстук, который в ту минуту только мешал. – В какой области мне вам продемонстрировать свои знания для начала? - Я предоставляю вам право выбора, - произнес Луи, наблюдая за прекрасным парнем перед собой. Для пущего эффекта Гарри еще раз облизнулся, а затем медленно положил руки на ремень преподавателя, специально снимая его не спеша, дабы все не выглядело со стороны, как фикция. Одной рукой кудрявый вытащил края белоснежной рубашки, заправленной в брюки, а другой расстегнул ширинку, прокладывая себе путь в боксеры. Он намеренно провел мягкими подушечками пальцев в низу живота, заставляя Луи тяжело выдохнуть и полу-прикрыть веки, чувствуя такое же томное дыхание на своем лице, исходящее от студента. Как только теплая ладонь захватила во власть вставший член преподавателя, а пухлые розовые губы Гарри приоткрылись, Томлинсон не выдержал и выпустил довольный стон. Под напором рук кудрявого молодого соблазнителя брюки Луи съехали к щиколоткам, а за ними последовали и боксеры, сдавливающие достоинство преподавателя со всех сторон. Стайлс присвистнул, опустив глаза и довольно рассматривая то, с чем ему придется работать на высший балл по зачету. - Мне кажется, мой презерватив придется вам по размеру, - Луи не стал отвечать, а только схватил пальцами подбородок студента и с напором втолкнул свой язык к нему в рот, не просто исследуя все на своем пути, а пытаясь втолковать Гарри, что он от него без ума. Преподаватель тут же ухватился за аппетитную задницу руками, сжимая ее в ладонях и заставляя Стайлса выдыхать ему в рот, забывая при этом отвечать на поцелуй. Легонько укусив кудрявого за губу, а затем зализав ранку языком, Луи выпустил его из объятий, все еще чувствуя, как рука Гарри орудует на члене, медленно двигаясь вверх-вниз. Понимая все без слов, Стайлс опустился на колени и замер, не разрывая зрительный контакт с Луи, нарочно при этом хлопая ресницами и закусывая губу, словно он не второкурсник высшего учебного заведения, а прожженная шлюха из Амстердама. Гарри провел еще несколько раз рукой по члену, а затем, высунув язычок, облизал им красноватую головку, отчего Томлинсону пришлось крепко сомкнуть губы и набрать воздуха в легкие. Он не просто хотел этого невыносимого студента, Луи буквально изнемогал от желания затолкать свой орган по самое основание в этот, казалось бы, резиновый ротик. И он оказался действительно таким, ведь смог уместить в себе член Томлинсона практически до основания, отчего преподавателю окончательно снесло все тормоза. Он впустил пальцы в мягкие кудряшки и принялся контролировать движения головы Гарри, заставляя студента в довольно жестком ритме отсасывать ему. Уже темного оттенка розовые губки плотно обхватывали член, проезжаясь от основания до головки, останавливаясь на ней и добавляя ко всему прочему ловкий язычок, который не упускал возможности вывести очередную восьмерку. Вовремя придя в себя, Луи за кудрявые локоны оттащил голову Гарри от своего паха, затем уже за плечи приподнимая перед собой. Он еще раз впился в такие манящие губы, будто высасывая из них свой собственный вкус, а затем спросил: - Гарри, вы же еще хотите получить пять? – Стайлс почувствовал, как руки преподавателя обхватили его ягодицы, в этот раз сжимая сильнее их, отчего кудрявый довольно громко выдохнул. – Или четверки достаточно? Гарри обвел большим пальцем головку подрагивающего члена Луи и чмокнул парня в губы: - Только пять, мистер Томлинсон, - согласился он. - Надеюсь, вы знаете, что делать, - после этих слов Луи последовал еще один поцелуй, после которого Гарри схватил руку преподавателя и быстро вобрал три его пальца в рот, обильно смачивая их слюной. Томлинсон в знак одобрения облизался и, в последний раз поцеловав студента в губы, развернул его к себе спиной, заставляя опереться руками об парту и прогнуться в спине. Он быстро спустил боксеры Гарри вниз, оглаживая маленькие ягодицы руками, а один раз даже шлепнув по ним, наслаждаясь тем, как парень охнул от такого напора. Затем, немного подразнив кудрявого подушечками пальцев, Луи медленно протолкнул их внутрь, наслаждаясь теснотой и закатывая при этом свои небесные глаза. Достав презерватив, ранее найденный у Стайлса в кармане, Луи как можно скорее раскатал его по своему члену и смочил слюной, приводя его в полную готовность. Он приставил головку, медленно проталкиваясь внутрь и наблюдая за тем, как таких размеров орган скрывается в, казалось бы, такой маленькой заднице. Войдя до основания, Луи выпустил стон, опираясь рукой в районе прогнутой поясницы парня и начиная размеренные толчки. Преподаватель не сразу услышал, как кудрявый стал постанывать, впиваясь пальцами в крышку стола, но когда придал этому больше значения, его темп увеличился вдвое. Луи старался при каждом толчке намеренно попадать по простате, чтобы чаще слышать ругательства, вылетающие ненароком из такого прекрасного ротика в настолько умопомрачительном тембре голоса. Нагнувшись, преподаватель уделил внимание широкой спине Гарри, прокладывая дорожку поцелуев по позвоночнику и не забывая вбиваться в тугую маленькую дырочку. Он замедлился, обхватывая рукой член Стайлса и двигая по нему в такт движениям сзади. Луи довольно громко простонал, когда парень сжался вокруг его органа и в последний раз выкрикнул неразборчивую пошлость, изливаясь преподавателю в руку. Сделав еще несколько глубоких движений, Томлинсон тоже кончил, тяжело выдыхая и прикрывая глаза. Первым зашевелился Гарри, вынуждая своего преподавателя нехотя вставать с него: - Ну что, мистер Томлинсон, я заслужил пять? – уже натянув боксеры обратно, спросил кудрявый. Кивнув, Луи поправил спавшие на кончик носа очки, и выкинул завернутый в бумаги презерватив в урну. Он тоже довольно быстро оделся и теперь уже сидел за столом, переваривая все произошедшие с ним события. Преподаватель подрагивающей рукой вывел пятерку с буквой "А", не спеша отпускать Гарри из аудитории, сказал: - В следующем семестре я буду вести у вас историю Великобритании, только попробуйте проигнорировать этот предмет, - слегка улыбаясь, произнес Луи. Дернув преподавателя за галстук ближе к себе, Стайлс проговорил ему на уровне губ: - Неужели вы думаете, что я не хочу еще одну пять? – и впился в них.