Пряный жасмин

Сочетание пряного и насыщенного бергамота со сладким и изысканным жасмином туманило разум, а аромат был столь терпким, что голова начинала невольно кружиться, словно от подступающей мигрени. Плотный кокон женского парфюма окутал мужчину, ограждая его от смрада в таком постылом месте, как ночёвка отщепенцев, готовых продать последние пожитки ради нескольких минут удовольствия, сменяющихся новыми сильными болями. Постояльцы выглядели под стать своему месту обитания, дополняя его, точно мебель, некий невзрачный элемент декора, поглощённый серостью и мраком, коим было покрыто загубленное будущее каждого. Между колонн, покрытых облезшей краской светло-серого цвета, проникали бледные и редкие солнечные лучи. Этот земной угол походил на царство мёртвых, где обречённые души, лишённые благотворного тепла, скитались, подобно теням. Отходы их жизнедеятельности стекали по холодному камню прямиком в канализацию, смердящую дыру под ногами. И цитрусовые нотки духов оказались бессильны перед застарелой вонью, заглушавшей всё иное сошедшее с поверхности. — Это настоящий притон, — недовольно изрекла брюнетка, складывая губы в кривой усмешке. — Пара рейдов, и будет хоть чем дышать. — Бывало и хуже, эти вон, — её напарник махнул в сторону обывателей, — хотя бы мирные, не кидаются. Девушка отстранённо кивнула, про себя соглашаясь с детективом. Тот шёл чуть впереди, не теряя бдительности на экстренный случай. Бессменная деталь его образа, светлая рубашка из плотной мягкой ткани, идеально сидела на накаченной фигуре, подчёркивая рельефность крепких рук, кисти которых безразлично покоились в карманах рабочих брюк, и загорелого торса. Губы мужчины были плотно сжаты, будто бы он выказывал всё имевшееся про запас презрение к окружающим. Светлые глаза с голубизной и профессиональным холодом исследовали каждый дюйм тёмного и влажного камня. В углах, прячась от этого взгляда — взгляда настоящей ищейки, который словно обжигал, — ютились те жильцы, кто находился в сознании, будучи способным различить ожесточённые лица гостей и блеск металлических жетонов на их поясах. Подняв согнутую в локте руку, мужчина раскрыл ладонь, отдавая напарнице приказ остановиться. Та не видела, куда был обращён его взор, но подметила, что голова была повёрнута куда-то влево. Льюис проследила невидимую траекторию, ища объект внимания Штицхена. Высокий худощавый силуэт в плащёвке расположился напротив небольшого костра у покрытой испариной стены, на поверхности которой блестели отсветы пламени. Сгорбившись и прижав колени к груди, мужчина, чьё лицо скрывалось под чёрной тканью, припал к камням, и казалось, что все силы покинули его тело, оставив лишь подобие человека. — Вторая группа. — строгим и спокойным тоном обратилась Виктория к специальному отряду, ожидавшему приказа. — Объект в западной части здания. Займите северный выход. — девушка переключила волну и получила короткий ответ. — Первая группа, займите восточную лестницу. Роб указал напарнице на проход, находившийся левее. — Обойди здесь и жди сигнала. — бросил он, извлекая из кобуры девяносто вторую «Беретту». Гонец — посредник между покупателем и дилером, — был занозой в одном месте для департамента по контролю наркооборота вот уже восьмой месяц. Рейды по поимке некого Йоханнеса Фицжерда всегда проваливались, если не считать десятки принятых торчков, за счёт которых каждый план на месяц выполнялся сверхурочно. Около двух недель назад, после месяца затишья, по городу, точнее по самым его злачным углам, снова расползлась химия, буквально плавящая мозги. За несколько приёмов от личности не оставалось ничего, только тело с пустыми глазами и капающими на пол слюнями. Они становились живыми мертвецами. Едкая гадость вызывала привыкание с первого же употребления, а потому представляла большую угрозу для общества. Умельцы могли подсыпать её в стакан каждого на каком-нибудь фестивале, и дело было сделано — человек подсел. И никого не волновало, что очередной жертвой мог стать всего лишь учитель младших классов, а дома его ждала дочь. Виктория до боли в зубах сжала челюсти, подменяя ментальную боль на физическую. Ногти на левой руке впились в нежную кожу её ладони. Проведя языком по шершавым губам, девушка разжала кулак и подняла взгляд на Роберта, который, скрываясь в тени колонн, вплотную подобрался к гонцу. Тот, словно в бреду, рассеянно смотрел на детектива, руки которого сжимали приклад оружия. Напарник, вероятно, объявлял стандартную форму задержания: в темноте проглядывались движения его губ. Фицжерд некоторое время продолжал бессознательно глазеть на человека в форме, а затем вдруг отклонил корпус назад, упёрся правой рукой в пол и резко, задействуя все оставшиеся силы, подскочил и кинулся прочь. Впрочем, упустив немаловажное условие побега — смотреть под ноги, — беглец оступился, зацепившись ногой за голень другого зависимого, и повалился наземь. Льюис отцепила от пояса наручники и закрепила их на его тонких кистях, после чего помогла ему подняться с пола и прислонила к ближайшей стене. Штицхен неоднозначно кивнул на рацию девушки, после чего провёл ладонью линию в воздухе, подавая сигнал. — Первая группа, отбой. Вторая группа, отбой. Выбравшись из смрадного лабиринта, Виктория глубоко вздохнула, наслаждаясь свежим морозным воздухом и лёгким ароматом духов, кислые нотки которого будоражили сознание. Чья-то рука уверенно легла на её талию, правое плечо упёрлось в мужскую грудь, обтянутую светлой рубашкой, а тёплая ладонь коснулась шеи, перекладывая тёмные волосы на левое плечо. Кожу за ухом обожгло. Роберт тяжело вздохнул, чувствуя себя изрядно уставшим за последнюю неделю, но Льюис ощутила, как его мышцы расслабились. Тягость неудач сменилась облегчением от поимки нового звена преступной цепочки. — Теперь дело за малым. Нужно его допросить, пока он в сознании. Девушка повернула голову, встречаясь со взглядом светлых глаз, очертившим её профиль. Роб знал каждый изгиб, каждую впадинку на её коже, каждую трещинку на губах, но ему отчаянно хотелось изучать Викторию снова и снова, находя в ней что-то ранее неизведанное, очередную черту, за которую он бы любил девушку ещё сильнее, чем прежде. Резкий аромат бергамота вернул его с небес на землю, отрезвляя. Он сделал очередной вдох, прикрыв глаза. — Оставь это мне, — ответила Виктория, запечатлевая невесомый поцелуй на приоткрытых губах детектива. *** Желая получить хоть толику сведений о жильцах единственного в городке отеля, Роберт направился в заведение, к которому стекалось всё больше шумных компаний, состоявших из работяг да пьяниц. Кабак кишел посетителями, желающими позабыть свои горести за кружечкой, если не всей бочкой, эля или пива не самого лучшего качества. Шаткие обтёсанные табуретки и хлипкие столы заполняли всё просторное помещение, и сейчас их занимали толпы мужиков в грязных робах. Пробираясь к барной стойке и стараясь не испачкать свой кафтан и рубашку, Штицхен огибал крепких парней, с трудом удерживавших чарки с хмельным пойлом. Иные работяги жадно прижимали к себе трактирных девок, разносивших напитки и кое-какую похлёбку. В толпе мелькнула макушка с высоким, чуть растрёпанным пучком угольных волос. Высокая девушка с подносом в одном руке и тремя кружками в другой ловко обходила посетителей, направляясь к нужному столику. Юбка прошелестела по полу, когда брюнетка миновала Роберта. Сладкий жасмин вновь затуманил разум. Кислый цитрусовый аромат показался чужеродным для трактира в Богом забытом городке, таком, как Тотспелл. Эти глаза. Этот взгляд. Он видел его однажды, но никак не мог вспомнить, где именно. Чувство вины преследовало это воспоминание. Роб знал девушку, оказавшуюся перед ним, и в то же время… видел её впервые. Собственное сознание оказалось без контроля, играя с ним. Раздался глухой стук, за ним последовал толчок, и вот хмельной напиток уже растекался по мягкой чёрной ткани кафтана Роберта, выводя его из оцепенения. Один из гостей не сумел удержать равновесие, а потому, споткнувшись о табурет, повалился на деревянный пол, проливая драгоценное содержимое своей кружки. Штицхен всплеснул руками, негодуя и браня того растяпу, который распластался у него под ногами. И вновь сладкий жасмин, перебиваемый хмелем, окутал его, ограждая от происходящего. Лёгкая, но крепкая хватка потянула мужчину за стойку, к лестнице. Повинуясь, он последовал за дурманящим бергамотом вверх по ступеням таверны. Девушка завела его в небольшую комнатку с медной лоханью на столе. Ловкие пальцы проникли под ткань, расстёгивая пуговицы и снимая испачканный кафтан. Увидев во взгляде мужчины удивление, Виктория ответила: — Если сразу не застирать, пятно останется, про запах я уж молчу. — Не стоило… — Это быстро, не переживайте. Оставьте это мне, — произнесла брюнетка, бросив на Роберта знакомый взгляд из-под полуопущенных ресниц.