. . . Идеальный мужчина . . .
Когда Харуно Сакура впервые встретила Учиху Саске в первые несколько недель весны, это было не так, как казалось на первый взгляд. Накануне ей исполнилось семь лет, и она с удовольствием играла с новым сервизом для послеобеденного чая, который подарили ей отец и мать, а также с кусочком пирога с арахисовым маслом, который они для нее отложили. Формально было утро, но розововолосая девочка не видела ничего страшного в том, чтобы пораньше начать свою «вечеринку» со своими друзьями — живой улиткой по имени Цунаде, резиновой змейкой по имени Орочимару и очень мокрой живой лягушкой по имени Джирайя. Лягушка действительно отказывалась сотрудничать, прыгая по траве вместо того, чтобы оставаться в розовом кресле, которое она для нее предоставила. По крайней мере, Цунаде и Орочимару вели себя прилично и позволяли ей наливать им напитки без особой суеты. Именно после ее второй чашки и третьего кусочка торта на лужайке по соседству остановился фургон, за которым последовала темно-синяя машина. Из него вышли мужчина и женщина и направились прямо к большому дому, а за ними — маленький мальчик с черными волосами и черными глазами, с любопытством наблюдавший за окрестностями. Вскоре он заметил ее и яркие предметы на пластиковом столике. Затем он заметил улитку (теперь скользящую по краю стула) и большую лягушку (теперь резвящуюся на столе) и сморщил нос. Она помахала и закричала, что ее зовут Сакура, и что «добро пожаловать в район, новый сосед! Пожалуйста, познакомься с моей семьей и нашим прекрасным манговым деревом!» Он проигнорировал ее. Она определила, что он был противным мальчиком, который просто не знал, как веселиться с милыми животными. На следующий день ее мать пошла навестить своих новых соседей, Учих, и взяла ее с собой, одной рукой держа ее за руку, а в другой неся только что испеченный яблочный пирог. Когда дверь открылась, там был мальчик с черными волосами и черными глазами, который выглядел немного старше ее. Когда ее мать представила их обоих, он кивнул и пригласил их войти. Затем он улыбнулся ей. — Приятно познакомиться, Сакура-сан. Когда Сакура впервые встретила Учиху Итачи в те самые первые недели весны, все было не так, как казалось на первый взгляд. Это была любовь.. . .
Ее девятый день рождения состоял из попыток уговорить отца устроить ей вечеринку по случаю дня рождения, попыток поместить Джирайю в штаны Саске, чтобы он закричал, как девчонка, и попыток заставить Итачи заметить ее длинные волосы, которые она отрастила, потому что она подслушала Саске, говорящего их однокласснику Узумаки Наруто, что у девушки мечты Итачи были удивительно длинные волосы, развевающиеся на ветру. Конечно, Наруто посмеялся над этим и сказал, что Итачи хотел девушку только с длинными волосами, потому что у него были длинные волосы, и он не хотел, чтобы его принимали за девушку. Сакура ударила его по носу, и в тот день Наруто сильно увлекся ею. Ее попытка привлечь внимание Итачи не увенчалась успехом, потому что Итачи даже не был на ее вечеринке. Вместо этого он попросил Саске принести ей его подарок — пурпурный свитер, который, по-видимому, принадлежал семье Учиха, хотя ей нравилось думать, что он принадлежит ему одному. В конце концов, Сакура носила его всякий раз, когда он был рядом, заслужив улыбку и вежливый кивок от него, что заставляло ее радостно визжать в сварливых ушах Саске. Пять недель спустя свитер испортился, когда Наруто случайно пролил на него оранжевую краску. Решив сохранить его, Сакура повесила его на свой пластиковый чайный стул, назвав его своим королевским троном. Он стал любимым местом для цепляния Цунаде.. . .
— Почему ты продолжаешь его доставать? В двенадцать лет Сакура знала, что Саске никогда не поймет, что значит, когда любовь всей твоей жизни не смотрит на тебя так, как будто ты единственный человек в мире, и нет никого другого, достойного внимания. Она достаточно начиталась в любовных романах старшей сестры Кибы, чтобы быть уверенной, что такие вещи существуют, и даже два ее соседа не могли остановить ее от решимости завоевать его сердце. Или хотя бы попытаться уговорить его пригласить ее на свидание. — Я не достаю его. Я выражаю свою любовь. — Тц, как угодно… Это раздражает. Сакура просто пренебрежительно помахала ему, предпочитая смотреть за окно спальни Саске и ждать, пока Итачи вернется домой из школы. Наруто пришел раньше, очевидно, просто для того, чтобы увидеть Сакуру и привлечь ее внимание. Это бесполезное занятие настолько раздражало Саске, что в конце концов он оставил их одних и пошел играть в футбол во дворе дома. Конечно, Наруто последовал за ним, крича о том, что он более крутой игрок. Когда Итачи пришел домой, Саске и Наруто устали, а Сакуре было скучно — но все изменилось, когда мальчики увидели, что у старшего мальчика было в руках, и когда Сакура только увидела его. — Торт! Ты принес торт! И ужин! ПОТРЯСАЮЩЕ! — радостно закричал Наруто, уже пуская слюни. Итачи улыбнулся. — Мама попросила меня. Она и отец опоздают домой с благотворительного собрания. Твои родители тоже, Сакура. Когда ужин был готов и торт был подан, старший Учиха сам отрезал кусок для Сакуры, сказав ей съесть его и наесться, прежде чем она пойдет домой. Она неделями витала в облаках.. . .
Ей было четырнадцать, когда она решила спеть ему серенаду. — Это плохая идея. Пересчитав цветы в руке, чтобы убедиться, что они все у нее, Сакура проигнорировала Саске, который свирепо смотрел на нее. — Очень плохая идея. Поправка: впивался в нее кинжалами. — Тц. Как угодно. Ты мне должна. Нахмурившись, потому что это было правдой, у него было другого выбора, кроме как взобраться за ней с гитарой, натянутой шнуром через плечо и талию. Это была непростая задача, поскольку Сакура большую часть времени скользила вниз, а ему приходилось подталкивать ее, оставаясь при этом тихим. Он бы никогда не согласился на это, если бы не это пари — тот единственный конкурс по поеданию рамена, где проигравший мог либо следовать приказам Сакуры в течение дня, либо приказам Наруто. По крайней мере, требование Сакуры было проще, чем требование Наруто, чтобы он поцеловал всех своих фанаток в щеки. Эх. — Выше, Саске-кун. — Тц. Мы сейчас упадем. — Нет, мы не упадем. Я вижу лучшую ветку. — Это смешно. — Ты смешон. Подтолкни меня, пожалуйста. Он так и сделал, и через пять минут они уже были на нужной ей ветке, занимая позицию. Она была расположен прямо за окном спальни старшего Учихи, идеальное место для того, чтобы Саске начал играть на своей гитаре, пока Сакура пела о своей любви. Он уже начал задаваться вопросом, стоило ли ему просто принять приказы идиота-блондина. — Саске-кун! — взволнованно прошипела она. — Его шторы исчезли! И его окно открыто! — Тц. Это нелепо. — Начинай, — приказала Сакура. — Хн… — Ста-арт. Ворча, Саске провел пальцами по струнам. Девушка с розовыми волосами навострила уши и вытянула шею, ожидая вступительного аккорда и пытаясь мельком увидеть свою единственную настоящую любовь. Пришел аккорд, и она открыла рот, готовая излить свое сердце и душу… Она остановилась. Включился свет, и она увидела Итачи — только он был не один, и его глаза в настоящее время были закрыты, когда он уткнулся носом в шею девушки, а затем поцеловал ее в губы. Очень красивая девушка. Сакура запаниковала и поползла прочь, не слыша встревоженного голоса Саске и совершенно забыв, что находится не на земле, а где-то наверху, где любое резкое движение было бы катастрофой — но было уже поздно. В воздухе повисло ощущение парения, прежде чем в ее уши ударил громкий треск, а затем онемение. Потом она почувствовала землю, и свои ноги, и тошнотворный треск, и крик Саске, прежде чем все погрузилось во тьму. Саске был наказан на месяц. Сакура получила сломанную лодыжку и еще больше разбитое сердце.. . .
Саске было шестнадцать, когда Сакура начала встречаться с парнем по имени Канкуро, который, казалось, слишком сильно любил татуировки и боди-арт для своего же блага. — Он странный. — Он не такой. — Более странный, чем Наруто. — Эй, ты говоришь о моем парне. — На три дня. Хн. — Это будет дольше, — возразила Сакура. Это длилось один месяц. Следующим ее бойфрендом стал студент-медбрат по имени Кабуто, чей блеск за очками заставил Саске думать, что он на самом деле просто хотел разрезать Сакуру на кусочки и поэкспериментировать с ее кишечником. Так продолжалось два месяца. Ее третьим бойфрендом был часто ругающийся религиозный фанатик по имени Хидан, чьи седые зализанные волосы заставляли Саске думать, что он не так молод, как казался. Кроме того, то, как он говорил о своей так называемой религии, немного обеспокоило мальчика Учиху. — Насколько ты уверена, что он не принесет тебя в жертву какому-нибудь культу? — Пф-ф. Что ты опять задумал? — Твой последний трофей. Сакура нахмурилась. — Ты просто завидуешь, потому что я не такая социально отсталая, как ты. А он горячий и милый, Саске-кун. — У него наверное, нож наготове. — Заткнись. Ее отношения с Хиданом продлились две недели, потому что оказалось, что Саске был прав — он планировал использовать девственность Сакуры как часть некоего культового жертвоприношения. Просто задница. Дейдара, ее четвертый, был достаточно нормальным, за исключением того, что у него была одержимость глиной и петардами, из-за чего Саске (и даже Наруто) думал, что он, вероятно, мечтал стать бомбардировщиком, когда вырастет, или участвовать в каком-нибудь конкурсе красоты с тем, как много внимания он уделял своей прическе. Когда распространились новости об измене и возможном их расставании, и три недели спустя Итачи расстался со своей девушкой, вскоре она снова начала приставать к нему о том, как завоевать сердце старшего Учихи. — Я думал, ты забыла его. — Я никогда не забуду его, Саске-кун. Тебе лучше в это поверить. — Хн. Прекрати говорить как Наруто. И планирование — во всяком случае с ее стороны — началось.. . .
Ее первой мыслью было снова исполнить ему серенаду, но на этот раз с корзиной манго у двери его спальни и, возможно, с магнитофоном с его любимыми песнями. Саске назвал ее идиоткой и заявил, что ее назовут еще более ненормальной, чем Наруто, если она продолжит этот план уровня детского сада. Ее вторая идея заключалась в том, чтобы наносить свой аромат на самые важные места в комнате Итачи, пока он не возжелает ее, как будто она была его вечным спасением (ее слова). Саске тут же отверг это, заявив, что это банально и слишком глупо, чтобы в это можно было поверить. Когда она дошла до своей третьей идеи, он пожалел, что отверг первые две. — Нет. — Саске-кун, пожалуйста? — Точно нет. Они были на кухне, Сакура сидела на стойке, а он пытался нарезать помидоры без всякой суеты — но она все равно старалась быть суетой. — Саске-кун, пожалуйста? — Это нелепо. — Это великолепно. Выглядя так, будто только что съел мешок с грязью, Саске уставился на нее. — Я не собираюсь целоваться с тобой только для того, чтобы заставить моего брата ревновать. — Но это сработает! — Тц. Твои детские идеи никогда не работали. — Я не использовала их, чтобы заставить его ревновать. Пауза. — Хорошо, может быть, немного, неосознанно — но дело в том, что на этот раз у нас есть план. — Харуно, ты серьезно думаешь, что мой брат попадется на такую дурацкую тактику? — Учиха, она не дурацкая! И это сработает! — Это не сработает. — Ну, хорошо. Как ты думаешь, что может сработать? Молчание длилось достаточно, чтобы она поняла, что ему все равно, что сработает, а что нет. Сакура уже собиралась выразить свое разочарование, когда он подошел к ней (да, он действительно подошел) и задал ей прямой вопрос. — Ты действительно хочешь знать, что привлекает моего брата? В девушках? Это так напугало ее, что она на мгновение потеряла дар речи, прежде чем прийти в себя и кивнуть. — Конечно. Ты что-нибудь знаешь? Хоть что-то? Саске смиренно вздохнул. Затем он шагнул вперед, встав между ее ног и пытаясь поймать ее руки. Была короткая борьба, когда она утверждала, что он просто пытался быть извращенцем, а он утверждал, что он не заинтересован в ней таким образом, и заткнись, Сакура. Он начал говорить, и, поскольку ее руки были зажаты, а ей было слишком любопытно, она слушала. — Он не любит притворства. — Понятно. — Он не любит агрессивных девушек. Упс. — Понятно. — Он не любит девушек, которые слишком много болтают. Она закрыла рот и посмотрела на него. — Кроме того, он не извращенец. Вместо того, чтобы прикасаться к твоим ногам и груди, к чему ты, я уверен, привыкла… — Она посмотрела на него пристальнее. — Вместо этого он сделает это. Он положил руки ей на талию и притянул ближе, отчего их лица почти столкнулись. — Саске? Проигнорировав ее, младший Учиха продолжил объяснять, что Итачи нравятся умные, интеллигентные девушки, которые не играют в ревность и предательство, и которые довольны тем, что проводят с ним время, обсуждая политику, искусство и важные вещи в жизни. Ее глаза загорелись, мечтательная улыбка играла на ее губах, когда она поняла, что описываемый Итачи Саске был еще более совершенным, чем она думала вначале. Эта улыбка исчезла, когда большие пальцы Саске начали тереть ее локти — невинный поступок, заставивший ее сердце подпрыгнуть и удивленно посмотреть на него, прежде чем она поняла, что он наклонил ее голову, чтобы он мог пристально смотреть ей в глаза. — …Саске? — Хн? — Так бы Итачи смотрел на меня? — Хн. В самый разгар этой смотровой сессии вошел Итачи, только что пришедший из спортзала, со своей спортивной сумкой на буксире. — О. Извините, что прерываю. Мысли о том, что Учиха-старший уйдет с выводом, что он что-то прерывает, когда он этого не делает, было достаточно, чтобы заставить Сакуру запаниковать — а в панике она никогда не была по-настоящему здравомыслящим человеком на земле, стремясь сделать или выпалить что угодно, что первое прийдет в голову. — Саске, хочешь поиграть моим джойстиком? Вместо ревности, которую она предсказывала, Итачи просто странно посмотрел на нее, прежде чем улыбнуться и вежливо извиниться. Неделю спустя Саске все еще считал это самым неловким моментом в их жизни.. . .
Ей было семнадцать, когда ей надоело пытаться привлечь внимание Итачи, и ее осенила еще одна идея. — Саске-кун? У кого больше силы воли? У тебя или у Итачи? — Хн? — Сила воли? Знаешь, кто лучше устоит перед искушением? — Мы оба. — Правда? — Да, — уверенно ответил он, в его тоне звучала нотка высокомерия. — Мы, Учихи, так устроены. Она наклонила голову, раздумывая. — Хм. Так что, если я тебя поцелую, ты хочешь сказать, что будешь сопротивляться мне? — Не говори глупостей, Сакура. — Хорошо. Повисла секундная пауза, прежде чем он упал на кровать от внезапного толчка. Прежде чем он успел это осознать, она уже оседлала его, ее ладони лежали на его груди, а в глазах стояла стальная решимость. Уже зная, что она задумала, он закатил глаза. — Ты идиотка. — Нет. Это блестящая идея. Поскольку она была Сакурой, и он знал ее практически всю свою жизнь, Саске знал лучший способ заставить ее остановиться — и это было вообще не реагировать. Если он останется в этой позе, не протестуя и даже не сопротивляясь, ей в конце концов надоест эта глупая идея, и она оставит его в покое. — Что бы ты ни планировала, это не сработает. Меня это не заведет, Сакура. — Посмотрим, — пробормотала она. Затем она приступила к своей так называемой миссии. Она начала медленно и нежно, целуя то место, где, как она знала, его мать часто целовала его — щеку. Затем она скользнула вниз, покрывая легкими поцелуями все его лицо, пока не достигла места, где шея переходила в плечо, и сконцентрировалась там. Поцелуй превратился в посасывание. — Сработало? — Хн. Перевод: нет. Ее руки зашевелились — пальцы порхали по коже, надавливая на места, которые могли вызвать его реакцию: локти, запястья, живот. — Теперь сработало? — Хн. Перевод: нет. Она задрала его рубашку, несмотря на его первоначальное замерзание, — потом приложила туда свой рот и почувствовала легкую дрожь. Перевод: Теперь я поняла тебя, Саске-кун. Она не знала, в какой момент они увлеклись, и пошли дальше, когда надо было остановиться. Может быть, это было, когда его руки запутались в ее волосах, полунастойчиво дергая ее. Может быть, это было, когда она снова поднялась и начала целовать его губы со всей сдерживаемой внутри страстью из-за того, что не смогла сделать это с Итачи. Может быть, это было, когда его рот начал отвечать. Внезапно то, что было экспериментом и предположительно шуткой, начало выходить из-под контроля, когда руки Саске нашли опору на ее бедрах — вскоре он попытался остановить ее от шевеления. — Бля, Сакура, — прорычал он. Это слово вызвало взрыв покалывания и тревоги в ее разуме, быстро забытый, когда его ответный рот начал доминировать, вторгаясь в каждую клетку внутри нее, пока покалывание не превратилось в дымку вожделения, и не осталось места для размышлений. Она почувствовала руки под рубашкой, задирающие ее, когда одна ладонь обожгла ее грудь в лифчике и сжала. Ее дыхание остановилось. Бездумно она двинулась бедрами вниз — и была вознаграждена глубоким мужским стоном, который завибрировал в ее горле и заставил ее чувства переполниться. Затем ее резко оттолкнули, и его рот, руки и тепло кожи исчезли. Когда к ней вернулись чувства, она обнаружила, что он сидит на краю кровати, а сама она лежит. Они глубоко дышали, она смотрела ему в спину, а он смотрел в пол. Тишина. Затем Сакура тихо заговорила. — Я… я думала, у тебя есть сила воли. — Я парень, — прямо ответил Саске. — И давай забудем, что это произошло. — Хорошо. В ту ночь, когда она лежала в постели и пыталась уснуть, она не знала, что было хуже — тихий хлопок двери, когда он уходил, или тот факт, что она не могла забыть, как он просил забыть об этом.. . .
Только когда она увидела, как Саске целовал старшеклассницу в школьной кладовой, до нее дошло осознание, и кислота обожгла ее грудь и горло. Двадцать четыре часа спустя она сочла это ошибкой — она просто проецировала свою любовь к Итачи на Саске и путала их. Пора прояснить эту путаницу.. . .
— Саске-кун? — Хн? — Просто чтобы прояснить ситуацию — то, что произошло, будет нашим секретом, хорошо? — Хн. — И это ничего не изменит. — Хн. — Не жди, что я влюблюсь в тебя и разрушу нашу дружбу. — Тц. Аналогично.. . .
Ему было семнадцать, когда он расстался со своей партнершей по тайным поцелуям, и Сакура была счастлива, что он снова принадлежит ей. Это было эгоистично и, вероятно, слишком высокомерно, но, возможно, она действительно была просто эгоистичной девочкой — желала обоих мальчиков Учиха, у которых, вероятно, было намного больше занятий в свободное время, чем тусоваться (и влюбляться, для одного из них) с такой средней девушкой, как она. Она пригласила себя в его комнату на импровизированную пижамную вечеринку и начала рассказывать ему о последних сплетнях, которые Ино передала ей, о последних выходках Наруто и о том, как Итачи провел с ней вчера несколько минут, чтобы поговорить об их жизненных амбициях. В середине разговора она поняла, что Саске ничего не сказал и просто смотрел в потолок. Затем, после минуты молчания, он произнес слова, от которых у нее перехватило дыхание. — Может, тебе не стоит оставаться здесь сегодня вечером. Мы больше не должны быть так близки, иначе Итачи подумает, что мы вместе. Это не поможет твоему плану. Ей казалось, что в ее легких не осталось воздуха, а ее сердце сжалось, сжимаясь так болезненно, что ей приходилось моргать, чтобы глаза оставались ясными. — Это правда, — наигранно радостно сказала она. — Ты очень умный. Она попрощалась и вышла из комнаты так быстро, как только могла, чувствуя себя самой большой неудачницей в мире. Может быть, Сакура и была самой большой неудачницей в мире.. . .
— Сакура-тян, мой любимый цветок, ты сегодня так прекрасна! Сакура улыбнулась и кивнула головой. — Спасибо, Ли. — И я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь! — Спасибо, Ли. Ты очень милый. — И я без колебаний скажу тебе — я всегда буду честен в своих чувствах к тебе, Сакура-чан! Ее улыбка померкла.. . .
На свой восемнадцатый день рождения, после того, как вечеринка-сюрприз, устроенная Ино для нее, закончилась, а вечер приближался к полуночи, Сакура пошла навестить Итачи в его комнату и сказала ему, что любит его с детства, и что эта любовь все еще присутствует; чистая и светлая. Сначала он молчал, глядя на нее, пока она стояла посреди комнаты, нервная, полная надежд и слегка подвыпившая. — Я знаю. Его ответ застал ее врасплох, и она уставилась на него. — Я всегда знал, Сакура. У тебя не получалось это скрывать. Она немного зависла, пытаясь обработать информацию в своем затуманенном алкоголем уме — возможно, из-за медленной обработки она не заметила, что Итачи уже встал с кровати и уже был перед ней. Когда это наконец осозналось, она посмотрела ему прямо в глаза и выпалила слова, которые казались такими же естественными, как ее следующий вздох. — Поцелуй меня. Он осторожно прижал ее к ближайшей стене и сделал то, что она просила. Это было великолепно, целеустремленно и горячо, как Сакура и ожидала, и она позволила себе ответить взаимностью — теплые и подавляющие руки скользили по ее коже, рот схватил ее и почти жадно покусывал. Затем началась паника, сигналы тревоги зазвенели в ее голове и сказали ей, что это неправильно, этого не должно было случиться, пока это не распространилось, как лесной пожар, по всему ее телу, сжимая ее сердце и заставляя ее оттолкнуть его. Когда она посмотрела через его плечо, то увидела Саске, стоящего за дверью спальни, холодного и бесстрастного. — Пожалуйста, закрой свою дверь в следующий раз. Затем он ушел, оставив ее с Итачи, который теперь стоял в стороне, тихо наблюдая, как она пыталась отдышаться и, наконец, посмотрела ему в глаза. Сакура покраснела с головы до ног, ее разум и сердце сражались в битве, которая решила дать о себе знать в этот самый момент, уродливой, правдивой и такой болезненной. Ее лицо сморщилось, когда осознание медленно встало на свои места, как кусочки головоломки. На его лице была тень сожалеющей улыбки. — Я так понимаю, это был не тот поцелуй, которого ты ожидала. Она покачала головой. — Нет, это не так. Поцелуй… он был идеальным. — Но не все идеальное правильно. Это было правдой. Она извинилась и убежала.. . .
Саске нашел ее на заднем дворе, она спряталась за манговым деревом и смотрела на звезды. На ее веках высохли слезы, которые она быстро вытерла, как только увидела его. — Прекрати это. — Я могу плакать в любое время, когда захочу… — Перестань скрывать это от меня. Внезапно Сакура прервала свои действия и повернулась, чтобы посмотреть на него. — Что..? Нетерпение незаметно отразилось на его залитом лунным светом лице, он сел рядом с ней и издал звук, похожий на рык тигра, готового к прыжку. — Он причинил тебе боль? — Итачи? Конечно нет. — Что он тебе сделал? — Что? — Перестань прятаться, — повторил он, прежде чем взять ее лицо и быстро оглядеть его. Это была такая тщательная и эффективная проверка, что она должна была либо радоваться его беспокойству, либо злиться на то, что он был занят ее проблемами, когда он только что сказал ей оставить его в покое. Вместо этого Сакура рассмеялась. Она смеялась и смеялась, пока не покатилась по земле, и трава не защекотала ее, и она снова засмеялась. Она не осознавала, что слезы текли от смеха, пока руки Саске не коснулись ее кожи, вытирая их. Смех перешел в неконтролируемые рыдания, и на мгновение она подумала, не сходит ли она с ума. — Я сумасшедшая. Я сумасшедшая и глупая. Тебе следует держаться подальше от меня; очень-очень далеко. Казалось, ему было все равно, когда он взял ее за руки и помог ей пережить все это.. . .
— Сакура-чан? — Хм? — Ты влюблена в него. — Итачи? Нет. — Я говорю о другом Учихе. Возможно, это не должно было удивлять, но она все равно была удивлена, глядя в глубокие голубые глаза Наруто, смотрящие на нее с такой спокойной зрелостью (когда он успел так вырасти?) — и намеками на озорство, конечно. — Я настолько очевидна? — Нет. Просто я так хорошо тебя знаю. В конце концов, ты была моей первой любовью. Она покраснела, затем переварила его слова. — Что? Но он знает меня еще лучше. Если ты догадался… — О, ты знаешь этого социально-запорного ублюдка. Он может быть довольно глупым. Сакура улыбнулась. — Так когда ты ему скажешь? — Я не скажу. Безответная любовь останется без ответа. Тишина. — Сакура-чан? — Хм? — Ненавижу это говорить, но ты тоже довольно глупая.. . .
На заре его восемнадцатилетия Сакура проснулась от его знакомого запаха и музыки, доносившейся из-за пределов ее комнаты. Мгновенно насторожившись, даже когда она пыталась подавить зевоту, она открыла окна и получила самый большой сюрприз в своей жизни. На ветке сидел мужчина, рядом с ним было радио и в его руке лежало манго. Его упрямое выражение лица ясно говорило ей, что это радио было всем, что она получит, потому что он никогда не собирался петь для нее, даже если мир рухнет, большое спасибо. Любимый хит Леди Гаги, напевающий о веселье и диско-стиках, вероятно, самая глупая песня, которую можно сыграть в такой момент. — Это не та песня, — выпалила она. — Хн. — Это должен быть джой-стик, а не диско-стик. — Хн. — Не думай, что сможешь легко меня заполучить. Я не такая простая, как ты думаешь. — Тц. Что такое один год по сравнению с одиннадцатью? — Что..? — Ты не глухая, Харуно. Просто слепая. Осознание его слов пронеслось через нее, как лопнувший пузырь счастья, и она попыталась подавить улыбку, которая грозила взорваться и ее сердцу. Ой. — Одиннадцать? Правда? Ты такой мученик, Саске-кун. — А до тебя так долго доходит. Улыбку больше нельзя было сдерживать, и она даже не пыталась. — Так где же моя корзинка с манго, милый человечек? Он нахмурился. И она подумала, вот. Это мой неидеальный мужчина. В конце концов, Итачи был прав.. . .
Им было девятнадцать, и в каком-то смысле они были на вершине мира. — Так что ты думаешь о дуэте на вечеринке-сюрпризе в честь дня рождения Итачи? — Нет. — Саске-кун… — Нет. — Но Микото-сан это понравится! — Тц. Ты уже говорила это. — А Фугаку-сан будет гордиться тобой еще больше. — Сакура… — Пожалуйста? — Я не буду петь песню Леди Гаги на день рождения моего брата. — Если ты сделаешь это… Я дам тебе поиграть моим джойстиком. Сегодня вечером. — Сакура? — Да? — Заткнись. Вместо этого они спели для Итачи японскую песню — ну, пела Сакура. Саске неохотно играл на гитаре и думал, что это глупо. Но, по крайней мере, она была рядом с ним. До тех пор, пока они не состарятся, он надеялся. Иногда она была такой невыносимой, что он должен был просто задушить себя до беспамятства. На самом деле, он должен был.