***
Чонгук был мучительно застенчивым ребёнком. Всегда плакал, когда Сокджин отвозил его в школу, и постоянно прилипал к своему старшему брату, когда тот возвращался поздно вечером домой. Как только Чонгук перешёл в среднюю школу — он немного повзрослел. Но даже несмотря на это, мальчик всё равно ещё во многом продолжал полагаться на Сокджина, даже тогда когда старший уже начал учиться в университете. Особенно в том, что касалось мира, о котором Чонгук ещё многого не знал. В тринадцать лет Чонгук только начал разбираться в окружении. Его поддерживала любящая семья, ещё более любящий брат и близкие друзья. Мальчик был очень талантливым, но сколько себя помнил, всегда был застенчивым. С уважением относился к взрослым, хоть и никогда не мог смотреть им прямо в глаза. Он совершенно не был дружелюбным, но друзья всё равно постоянно притягивались к нему, как магнитом. Чонгук был яркой личностью, которая проявлялась только в окружении тех людей, с которыми ему было комфортно. Теперь, когда обучение в средней школе подошло к концу, Чонгук должен был перейти в старшую. Будучи новичком, он понял, что эти два места сильно отличаются друг от друга. Одно из — взгляд на старшую школу, иначе — это место пугает само по себе. Большинство друзей Чонгука ходили в разные старшие школы, которые являлись соседними, но это не страшно. Парень всё равно нашел бы новых приятелей, не прилагая к этому каких-либо усилий. Ему не очень нравилось подобное внимание, но оно было почти навязано. Чонгуковы одноклассники любили не только его, но и таланты парня. Зачастую, Чонгук старался быть ближе к своему брату, потому что тот казался единственным человеком, который действительно его понимал. Он обожал Сокджина и полностью ему доверял. Младший делал всё, что тот просил. Но в конце концов ему всё же пришлось сблизиться с другими людьми своего возраста и перестать так сильно зависеть от брата. Ему удалось завести лучшего друга. Поэтому когда Чонгук не был рядом с Сокджином, что случалось очень редко, он находился в компании этого дружка. Чонгук быстро узнал о хороших сторонах старшей школы из того, что рассказывал ему Сокджин. Но и о неприятной своих одноклассников тоже — наркотики, издевательства и даже секс стали известны ему в течение учебного года. Это было не редкостью, когда новички, что только попали в старшую школу, начинали заниматься сексом прямо в своём классе. Но и обычным делом тоже не являлось. Чонгук всегда знал о том, кто с кем занимается сексом или тусуется вместе, кто употребляет наркотики. Но для него всё это было ерундой. Просто бессмыслица в его ушах. Слова влетали в одно ухо и вылетали из другого. Однажды, во время перерыва, Чимин показал ему порно, где кто-то трахал какую-то девушку, и всё пояснил; на удивление, его приятель сам не девственник, но Чонгук всё равно продолжал ничего не понимать. Чонгук — мальчик, однако он задавался вопросом: почему у мальчика на видео был... пенис? Почему у Чонгука его нет? В любом случае то видео вызвало у него отвращение и смущение. — Это странно, Чимин-а, — скривился Чонгук, откусывая кусочек сэндвича, прежде чем отвернуться. — Это сексуально, Чонгук. Вот что происходит, когда люди занимаются сексом. Но ты никогда подобного не сделаешь, потому что ты даже порно посмотреть не можешь, — Чимин поддразнил его, игриво пихая, перед тем как встать и уйти. И в течение всего оставшегося дня эти мысли крутились в его голове: «Что такое секс и почему люди так хотят заниматься им?» — всё думал Чонгук. Он никогда не соответствовал своим друзьям и старшеклассникам, которые занимались сексом с девочками в школе. Его интересовало это, но и с другой стороны — вызывало отвращение.***
Чонгук совершенно выбил из колеи Сокджина в один субботний вечер, который они проводили вместе. Братья были дома одни, пока папа и мама навещали их бабушку в Пусане, за много миль отсюда. Родители должны вернуться только на следующей неделе, поэтому, конечно же, доверили старшему приглядывать за квартирой и младшим, пока их не будет. Чонгук был одет в одну из футболок Сокджина с Марио, мягкую и изношенную, прижимаясь к брату, пока они смотрели фильм про супергероев, перекусывая многочисленными закусками, которые Сокджин купил специально для него. Совершенно неожиданно младший спрашивает: — Хён, что такое секс? И Сокджин бормочет, не зная, что ответить: — Что... Чонгук-и... Где ты об этом услышал? По телевизору идёт чувственная сцена, и Чонгук тупо смотрит на неё, пока не вспоминает, что сказал ему Чимин сегодня утром в школьном коридоре. Теперь мальчику действительно было очень любопытно, и он знал, кого спросить: взрослого, как Сокджин, который, возможно, уже занимался этим раньше. Чонгук спрашивает спокойно, повернувшись, чтобы смотреть на собеседника: — Чимин показал мне... секс... видео... сегодня утром, во время перерыва, — пробормотал он. — Я ничего не понимаю. Секс — это когда два человека спят вместе? Ты когда-нибудь занимался этим, хён? Все говорят об этом в школе, и это так странно. Сокджин молчит какое-то время. Он не знает, что сказать, как ответить. Быть хорошим старшим братом — это одно дело. Но чтобы ещё и с младшим разговаривать о подобном тоже? Почему родители не могли просто сделать этого? И какого чёрта друг Чонгука должен был показывать ему что-то подобное? Он предполагал, что мальчики останутся мальчиками, но всё же. Старший также немного поражен тем, насколько невинным казался его младший брат. В этом возрасте Сокджин сам был настолько любопытен, что проводил собственные исследования, и, конечно, это привело к тому, что он сам стал пробовать что-то новое. Но, видимо, Чонгук являлся тем, кто так не поступал. — Ах... Я занимался этим, Кук-и... Но я не думаю... — он сделал паузу. Сокджин подумывал о том, чтобы сказать, что он не может говорить о таких вещах со своим младшим братом, но потом его посетила мысль, что тогда Чонгук попытается сам найти ответы. И, возможно, может даже воспользоваться ими. Одна мысль об этом уже разгневала Сокджина. Поэтому, он ставит фильм на паузу и садится так, чтобы смотреть на Чонгука. — Я могу рассказать тебе всё об этом, но ты должен понять — пока что ты ещё не можешь заниматься сексом с кем-то, хорошо? Ты ещё слишком молод, даже несмотря на то, что твои друзья уже занимаются подобным. Не позволяй им влиять на тебя, — говоря это, он смотрит на Чонгука немного строго. И младший обещает Сокджину, что он не будет заниматься сексом. Теперь в его голову внедрили то, что он никогда не будет «заниматься сексом» ни с кем, кто попросит. Его друзья немного повлияли на него тем, что они подталкивали Чонгука к занятию сексом с некоторыми симпатичными девочками из класса. Но он никогда не слушал их. Наконец, Сокджин начинает: — Проще говоря, секс — это когда мальчик вводит свой пенис во влагалище девочки. И так ещё заводят детей. Вот как папа и мама сделали тебя, — он игриво тыкает в милый носик Чонгука. Чонгук хихикает, поднимая плечи, когда Сокджин проворачивает данные действия, а после возвращается к расспросам. — Хён, тебе было больно? В видео... мальчик и девочка издавали звуки. И они звучали так, будто им было больно, — Чонгук говорил робко, немного смущаясь того, что ему приходится говорить об этом. Лицо и уши Сокджина слегка покраснели из-за данного вопроса. Это не больно. По крайней мере, если всё делать правильно. Должно быть приятно. Конечно, должно. Иначе люди не занимались бы сексом. Значит ли это то, что Чонгуку будет более любопытно выяснить самому об этом? — Это не больно, — осторожно отвечает он, поднимая руку, чтобы погладить Чонгука по волосам. — Если всё делать правильно, то должно быть приятно. — У меня нет пениса, хён-и. У меня есть что-то другое. Под баскетбольными шортами, которые были на Чонгуке, у него была киска. Он определенно отличался от всех других мальчиков в классе, когда дело касалось частей тела. Чонгук был похож на девочек, даже не подозревая об этом. Это определенно немного смутило Сокджина. — Что значит, у тебя нет пениса? — Сокджин не знал, что ещё сказать. На это просто не было логического ответа. У Чонгука нет пениса? Что за чёрт. Возможно, мальчик просто запутался в своих частях тела. В конце концов, школа всё-таки отстойно учит некоторым вещам. — У всех мальчиков есть пенис. И у тебя тоже, Кук-и. Чонгук глубоко вздохнул, а на его щёчках появился розовый румянец, когда он скрестил ноги вместе. Сокджин очевидно не понимал, о чём тот говорит. И Чонгук тоже. Он не мог сказать Сокджину, что у него между ног, потому что и сам не знал, что это такое, если вместо этого у него должен был быть пенис. Иногда, Чонгук заглядывал у себя между ног, трогал свою киску и даже вводил туда палец из любопытства. Было немного больно, но и в какой-то степени приятно. Как будто он собирался пописать. Но Чонгук не думал говорить об этом Сокджину. — Хён-и... У меня вместо того есть вот это, — Чонгук схватил края своих шортиков и трусиков и одним движением спустил их до икр, немного раздвинув ноги, чтобы показать Сокджину свою киску. Она была прекрасна. Бледная, розовая и немного пухленькая. Выбритая и чистая, потому что, конечно же, Чонгук знал, как за ней ухаживать. — У меня есть это. И у девочки в секс-фильме тоже. Но я мальчик, Джин-хён! Охуеть. Глаза Сокджина расширяются, как будто они вот-вот вылезут из глазниц. У его маленького Чонгук-и была киска. Неудивительно, что он был так смущён. И, боже, она выглядела такой красивой, прямо как цветок. Маленький клитор выглядывал из-под своих складок. Он выглядел таким чистым, гладко выбритым и нетронутым. Сокджин тяжело сглатывает. — Ах, ты прав, Чонгук-и... У девушек есть такое, но... — боже, он совсем не знал про это. И он не думал, что ему придется вести данный диалог со своим милым младшим братом, который настолько сильно доверяет своему хён-и, что вот так вот просто показывает свою киску. — Ты мальчик, как ты и сказал. И некоторые мальчики, которые несомненно чувствуют себя мальчиками, иногда рождаются такими. И это нормально. Подобные вещи не делают тебя менее мальчиком, — Сокджин отвлекается на то, как красиво это выглядит, несмотря на широко раскрытые глаза Чонгука, что смотрят на него. Чонгук застенчиво улыбается на утешения Сокджина, осознавая, что он отличается от других мальчиков в своей школе. Но, если Сокджин сказал, что всё в порядке, значит тогда всё улажено. Младший будет слушать всё, что говорит его хён, и делать всё, что тот ему скажет. Поэтому он был очень счастлив, услышав такие вещи от своего хёна. Что-то более тёмное, маленькое пламя... чего-то... вспыхивает внутри Сокджина. Он никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Может быть он просто плохо соображал тогда, но Сокджин ничего не мог с собой поделать, когда решил сказать: — Ты также можешь называть это киской или пиздой. Но ты не должен показывать свою киску никому другому в таком виде. И ты не должен позволять им трогать тебя там, внизу. Особенно другим мальчикам. Ты понял? — он сжал мягкую плоть бедра Чонгука, двигая рукой вверх-вниз по молочной коже. — Можно... можно хён-и прикоснуться? Я покажу тебе, как другие люди не должны тебя трогать. Выставив напоказ свою пизду, Чонгук ещё немного раздвинул ноги для Сокджина, чтобы тот мог рассмотреть немного больше. Младшему становится неловко от того, что Сокджин просто таращится на неё, как будто она — самая прекрасная вещь в мире. Там где сидит Чонгук, его голая киска оставляет на диване мокрое пятно из сладких соков. Он смотрит на Сокджина своими большими глазками оленёнка и краснеет. — Э-э... д-да? Я не знаю... — тихо говорит младший, глядя на свою пизду. — Только не делай больно... В последний раз, когда я дотронулся до неё, мне показалось, что я сейчас описаюсь! — Я не сделаю больно, Ку, обещаю. Хён позаботится о тебе, — Сокджин почти чувствует, как у него текут слюни. Для начала старший облизывает большой палец, чтобы смочить его, а после кладёт на клитор Чонгука, нежно водя вокруг него. Такой маленький и милый, однако он уже совсем скоро увеличится и станет таким нуждающимся. Глаза Сокджина вспыхивают, наблюдая за реакцией Чонгука. — Ты не должен позволять мальчикам трогать его. Это твой маленький клитор, видишь? — тихо шепчет он, наблюдая, как Чонгук замирает из-за его прикосновений. Желание тяжело скручивается в животе. Киска Чонгука такая милая. Красивая маленькая пизда у самого красивого мальчика в мире. Его любимого мальчика. — Только люди, которым ты полностью доверяешь, могут прикасаться к тебе здесь. Типа твоего хёна. Ты ведь доверяешь мне, не так ли, Чонгук-и? И ты тоже не должен касаться этого места, если не моешься. Только хён может. — Мой кли-клитор...? — запинается Чонгук, чувствуя дрожь в теле, когда Сокджин кладёт свой большой влажный палец на его маленькую киску. Это чувство незнакомо ему, так как он единственный человек, который когда-либо трогал себя там. В любом случае младший никогда не делал этого правильно. Он просто... тыкал в неё и, время от времени, вводил палец внутрь. Не каждый день, только тогда, когда ему было просто любопытно, что у него между ног. Клитор Чонгука начинает увеличиваться, пока Сокджин продолжает водить вокруг него большим пальцем, а мокрое пятно на диване, что появилось там где сидел младший, становится скользким с каждой секундой всё больше. Теперь киска Чонгука ещё более влажная, и тот испытывает отвращение к этому зрелищу. — Липко и противно, хён. Действительно очень липко. Но Сокджину нравится. Нравится, как быстро Чонгук промок. Такой чистый, чувствительный и нетронутый. Если бы кто-то другой сотворил подобное с его братом... Сокджин не знает, чтобы он сделал с этим человеком. А ещё, старший просто рад, что их родители не вернутся через неделю, так что ему не нужно было беспокоиться о том, что кто-то войдёт. — Киска должна быть влажной, Кук-и. Это для того, чтобы когда пенис входил, не было больно, — пальцами свободной руки Сокджин проводит по влажности. Чонгук думает о всём том, что сказал старший. Когда его друзья в школе заводили тему о сексе, они говорили о нём только со своими одноклассниками. Со своими же братьями и сёстрами — никогда. Теперь мальчик был озадачен. — Но, хён-и, ты же мой брат, — запинается он, глядя на него. — Братья не должны там трогать... Чонгук начинает чувствовать покалывание в своих ножках, что сделало его ещё более любопытным. Должно быть, это всё из-за того, как Сокджин ласкал его киску. В этот же момент мальчик был мокрым, кончики пальцев старшего покрыты его сладкими девственными соками. Он был чистым и нетронутым. Сокджин цокает языком так, как если бы он был разочарован тем, что сказал его брат. — Я сказал, что только люди, которым ты можешь доверять, могут прикасаться здесь. Он по-прежнему водил уверенными кругами по твердеющему клитору Чонгука. Теперь он был таким прелестным, покрасневшим, набухшим и нуждающимся. Какая ненасытная маленькая киска. — Значит, ты хочешь сказать, что не доверяешь хёну? Ну, в таком случае я должен остановиться, — он драматично вздыхает, убирая руки, оставляя Чонгука в подвешенном состоянии. Щёчки Чонгука приобрели ярко-красный цвет, показывая, что он был смущён и, вероятно, возбуждён. Его тело пылало, пока Сокджин не остановился. Вдруг, младший поднял голову. — Нет-нет, хён-и, — тихонько заскулил он. Его маленькая рука легла на ещё большее запястье Сокджина. — Продолжай трогать... Думаю, мне это нравится...? Сокджин только мягко улыбнулся. — Конечно, малыш, — он снова кладёт руку на клитор Чонгука. То, насколько Чонгук был восприимчивым, ещё больше подстегнуло Сокджина быть решительным. Он поднимает другую руку, чтобы подразнить узкий вход перед тем, как вводить палец. Даже несмотря на возбуждение Чонгука, он всё ещё был таким узким. Сокджин знал, что мальчика раскроет любой член, который войдёт в него, и это сделало его ещё более голодным. Взгляд старшего становится почти хищным, когда он пальцами нежно ласкает своего младшего брата. — Обычно вот как входят пенисы, — шепчет он, почти забыв, что должен был научить Чонгука всему, что касается секса. Дыхание Чонгука сбилось, когда Сокджин медленно ввёл палец, напоминая мальчику о том, как он сам когда-то занимался этим. Чонгук не делал этого уже давно, так что это удивительно знакомое чувство. — Поместится ли пенис внутри меня, хён? — спрашивает старшего Чонгук, вспоминая порно, где пенис мальчика был таким большим, находясь внутри девочки, что Чонгук съёжился. Потому что выглядело это адски больно. Он не хотел, чтобы подобное случилось с ним, поэтому и испугался. — Ты очень маленький, поэтому хён-и должен немного растянуть тебя. Будет больно, если я этого не сделаю. Но когда мы подготовим тебя, он влезет, — успокаивает Сокджин Чонгука. Сокджин взглянул на милое маленькое личико Чонгука. Неужели Чонгук всегда был таким очаровательным? Сокджин знал, что Чонгук милый, но сейчас он выглядел таким... Великолепным. Он не знает, почему вдруг так подумал. Или, может, что-то, что было внутри него всё это время, пробудилось только сейчас, когда Чонгук открыл себя, предлагая своему хёну. Тем временем Чонгук не сопротивляется, позволяя своему старшему брату воспользоваться его девственной пиздой. Длинный палец двигается туда-сюда, скользя внутри его дырочки, что приводит лишь к тяжелым вздохам Чонгука и кивкам, как ответ на предупреждения Сокджина. — Ты собираешься вставить в меня свою штучку, хён? Из-за вопроса Чонгука, Сокджин прикусывает губу, чтобы подавить собственный стон. — Это называется член, детка, — говорит он Чонгуку, вставляя ещё один палец в тугую пизду. — Я могу, если ты хочешь, чтобы я... Но только если ты доверяешь мне. И ты должен пообещать хёну, что не позволишь никому другому совершить подобное с тобой. Если ты это сделаешь — навсегда останешься грязной шлюхой, и я больше не буду тебя любить. Грязные шлюхи ничего не заслуживают. Так что будь послушным. Чонгук решительно кивнул в ответ на требования Сокджина, но затем на секунду задумался. — Но, хён, — начал он. — Что если мальчики в школе захотят вставить в меня свои штучки из-за того, что у меня есть то, что есть у девочек. Я не могу им помочь? Чонгук недовольно надул губки, явно не желая разочаровывать своего хёна и навсегда оставаться грязной шлюхой, но он и не хотел, чтобы друзья сочли его жадным. Чонгук всегда протягивал руку помощи. И если бы его друзьям что-то было необходимо — он сделал бы всё, чтоб им было комфортно. Тем не менее он не понимал, почему Сокджин не хочет давать его цветочек всем остальным, осчастливив кого-нибудь ещё. Для этого ведь и нужны друзья, верно? Сокджин мрачнеет при мысли о том, что кто-нибудь из этих малолеток может попросить Чонгука о помощи. Чонгук, со своими красивыми глазками, как у оленёнка, и стройными бедрами, стремящийся помочь любому, кто в этом нуждается — это так возбуждало старшего, и не в хорошем смысле. — Ты не можешь им помочь, Кук-и, — он говорит строго, почти раздраженно. Сокджин сгибает пальцы, чтобы прижаться к g-точке Чонгука. — Я же только что сказал, что лишь те, кому ты полностью доверяешь, могут вставлять свои члены в тебя. Ты и в самом деле хочешь поделиться своим великолепным цветочком со всеми остальными? И сделать его грязным и мерзким? Бывают мальчики не такие ласковые, как хён. Они причинят боль, и ты будешь истекать кровью. Ты такого хочешь? Чонгук издает короткий вопль боли, когда старший добавляет ещё один палец. Но вскоре боль сменяется возбуждением из-за того, что палец находился внутри киски какое-то время. И даже тогда, Сокджин всё ещё продолжает внимательно следить за младшим, несмотря ни на что. Братик Чонгука так пялится на его маленькую, юную киску. Чонгук тут же качает головой, издавая тихий стон, как только Сокджин проникает глубже, сгибая пальцы внутри пизды, заставляя того сжаться вокруг них. — Нет, я хочу, чтобы мой цветочек был чистым. Я не буду делиться им, хён. Мальчик озирается вокруг, прежде чем замечает очевидно большую выпуклость на штанах старшего, судорожно вздыхая. — Хён! Твои штаны! Там большой бугорок, — Чонгук был любопытнейшим наблюдателем, но он был слишком напуган, чтобы даже дотронуться до того, что было в штанах Сокджина. Немного гнев Сокджина утихает, когда Чонгук указывает на выпуклость в его штанах. — Это мой член, детка, — молвит он. — Ему сейчас приходится трудно, потому что мне уже не терпится войти и наполнить тебя. Ведь ты такой красивый и милый. Позволяешь хёну так прикасаться к тебе. Чонгук переводит взгляд со стояка Сокджина на его глаза, слушая каждое слово старшего брата так, словно от этого зависит жизнь. — Я хочу потрогать его! Дай мне! — потребовал Чонгук, кладя руку на член и непроизвольно поглаживая его через ткань. — Я показал тебе свой цветочек, теперь я хочу увидеть твой! Достань его! Сокджин тихо смеется. — Хорошо-хорошо, — говорит он. Сокджину приходится отстраниться от Чонгука, чтобы снять штаны и нижнее белье. Член ударяется о его живот из-за того, насколько тот был тверд и возбужден от прикосновений Чонгука и от того, как Чонгук ласкал его. — Мой не очень похож на цветочек, Ку. Твой намного красивее. Его руки возвращаются к киске Чонгука, чтобы медленно вести пальцы, добавляя третий. Ведь Сокджин действительно большой, и он может навредить своему младшему брату, если не уделит должное внимание, чтобы растянуть его. — Видишь какой он большой? — спрашивает старший. — Вот почему хён-и должен убедиться в том, что ты полностью готов и подготовлен. Если я этого не сделаю — ты порвешься. А мальчики, которым ты хочешь помочь, не будут так тебя растягивать. Потому что они заботятся только о собственном удовольствии, — манипулирует Сокджин. — Но хён любит Ку, поэтому я всегда буду заботиться в первую очередь о своей маленькой булочке. Глазки оленёнка Чонгука слегка расширились, когда он увидел, как из штанов Сокджина выпрыгнул длинный член и ударился о его живот. Старший был толстым и длинным, и было очевидно, что он заставил бы Чонгука истекать кровью без предварительной подготовки. — Хён-и... — тяжело дыша, проговорил он, несколько раз проводя пальцем по уретре на головке члена. — Такой необычный, — хихикнул Чонгук, пытаясь просунуть палец туда внутрь. — Он очень большой, хён. Как ты занимаешься сексом с ним? — спрашивает Чонгук, смущаясь. «В порно он не был таким большим», — думает он уже про себя. Чонгук спокойно позволяет Сокджину прикасаться к нему так, как тот хочет. Ибо раз они решили заняться сексом вместе, значит он должен слушаться. Мальчик не хотел причинять себе боль. Два пальца превратились в болезненные три, но боль постепенно утихала. Пока Сокджин был занят, Чонгук обхватил своей маленькой ручкой длину Сокджина и начал ласкать его. — Чёрт, — ругается Сокджин, когда палец Чонгука проникает в его уретру. Больно, но и так хорошо одновременно. Он начинает вздрагивать, когда крошечная рука Чонгука проводит снизу вверх. Такой любопытный и очаровательный, с широко открытыми глазками. Боже, Сокджин так любит своего младшего брата. Сокджин посчитал, что Чонгук был хорошо растянут, поэтому он вытащил свои пальцы, удивляясь тому, насколько сильно они были влажными. Старший облизал их, наслаждаясь тем, какая сладкая на вкус киска Чонгука. — Он очень огромный, поэтому мы будем действовать медленно, ладно? — Сокджин усаживает Чонгука к себе на колени, позволяя мальчику нависнуть над ним, пока он пристраивает член у сочащегося влажного отверстия. — Хорошо. Если ты готов, детка. Только не принимай всё сразу. Это слишком много для такой маленькой булочки, как ты, — предупреждающе сказал он, положив руки на бедра Чонгука. — М-м-м, я буду очень медленным, — Чонгук глубоко вздохнул, насаживаясь своей пиздой на член Сокджина, тут же издавая громкий стон. Было так больно, даже находясь на середине члена. Он был таким большим и длинным, что тот с трудом мог принять и половину. Половые губы обхватили член с разных сторон, пуская теплые, сладкие соки по всей длине. — О боже, хён! — громко заскулил Чонгук. Дальше мальчик не знал, что делать. Поэтому он просто замер так на несколько секунд. Ощущение члена внутри него было потрясающим. Было больно, как будто ему вонзили нож в пизду, но при этом и так приятно. Чонгук медленно начал двигаться вверх-вниз, чувствуя, как его киска сжимается вокруг члена. Сокджин издает тихий стон, чувствуя, как узкая пизда младшего брата обхватывает его орган. — Чёрт, детка, ах... — прорычал он, когда Чонгук начал двигаться. — Ты так хорош для хён-и, Кук-и, — хвалит Сокджин, наблюдая, как красиво раскрывается для него цветочек Чонгука. Блять, он и представить себе не мог, что сейчас он будет здесь с Чонгуком, лишая своего драгоценного брата девственности и заявляя свои права на него. Чонгук застыл, наблюдая за выражением лица своего брата, а затем он опускает взгляд вниз на свою пизду. Его узкая, молодая киска сжимала член старшего так, будто от этого зависела вся его жизнь. Младший продолжал двигаться вверх-вниз очень медленно, всё ещё только наполовину принимая член, иначе если бы он взял его полностью, то наверняка причинил бы себе боль. — Я помогаю тебе, хён-и! Он помогал своему брату тем, что позволял себя трахать, даже не подозревая об этом. Такой милый маленький мальчик. Теперь Сокджин задумался об этом: он всегда был таким собственником по отношению к Чонгуку, не так ли? Чонгук постоянно был так застенчив и следовал за ним повсюду, нуждаясь в защите... Чёрт, он даже иногда не позволял своим родителям приближаться к Чонгуку, если мальчик был не в настроении. — Что ты чувствуешь? Будучи заполненным вот так? Пизда Чонгука покрывала влагой член Сокджина, выделяя милые, сладкие струйки, пока он двигался в непрерывном темпе. — Мой животик кажется заполнен... я чувствую его в своём животике. — Правда? Ты чувствуешь хёна в своём животике, детка? Теперь Сокджин был совершенно обезумевшим. Тихие стоны, которые издавал Чонгук, то, как маленькая киска сочилась влагой на его члене и пульсировала на нём... Боже, он был невероятно голодным, он так жаждал большего. Сокджин борется со своими собственными желаниями и с тем, что он совсем не хочет причинять боль Чонгуку, но его разум так затуманен от наслаждения. Как давно у него не было такой киски? — Хорошо, — тихо выдыхает старший. — Опустись для меня ещё чуть ниже, куколка. Ты можешь это сделать, мой драгоценный мальчик. Помоги хён-и ещё немножечко. Не дожидаясь ответа, Сокджин начинает дальше опускать юное тело Чонгука вниз, жадно наблюдая, как киска растягивается и вбирает больше. Какая-то часть Сокджина хочет, чтобы мальчик почувствовал боль, хочет, чтобы Чонгук ощущал эту приятную, тупую боль внутри себя в течение нескольких дней, вспоминая, как его хён так прекрасно наполнял его. — Хён!!! Хён, ох божечки, — почти кричит Чонгук, когда Сокджин помогает ему опуститься на член полностью. Теперь он находится у основания, а его клитор на уровне таза старшего. Сокджин полностью внутри него, и это очень больно, но в то же время и так приятно. Сокджин был таким большим и толстым, что маленькая киска не могла этого выдержать. Кожа Чонгука пылала, когда он ухватился за одну из рук Сокджина, подпрыгивая вверх-вниз. — О-он такой большой, хён! Такой большой, — громко простонал в этот момент Чонгук, сам того не осознавая, подпрыгивая вверх-вниз на члене брата, морщась от боли. Он явно был близок к тому, чтобы задеть живот, если уже не задел. — Так много, так много, — тихо лепетал Чонгук. Сокджин наблюдает за тем, как его младший брат прекрасно насаживается на его член. Чонгук был таким красивым, подпрыгивая на нём, словно он был создан для этого. Такой заполненный и отчаянный. Рука Сокджина опускается вниз, чтобы снова помассировать клитор. — Такой наполненный, правда, детка? Другая рука обхватывает талию Чонгука, притягивая его, пока их тела не оказываются вплотную друг к другу. Лица так близко, что Сокджину было достаточно лишь немного наклонить голову, чтобы почувствовать дыхание Чонгука, смешавшееся с его. — Видишь, как хён заботится о твоём прелестном цветочке? — шепчет Сокджин, так нежно и любяще. — Если ты позволишь своим друзьям сделать то же самое — тебе будет больно, и ты не будешь чувствовать себя таким же заполненным. Тогда тебе будет грустно. Это звучит как полнейшая чушь даже для его собственных ушей, и звучало бы так для любого, кто не был бы настолько невнимательным. Но он знает, что этого достаточно, чтобы Чонгук поверил. Чонгук всегда будет верить своему старшему брату, который столько времени только и делал, что защищал его. — Только хён может доставить такое удовольствие. — Мой цветочек, он... — Чонгук даже не может закончить предложение из-за того количества удовольствия и боли, которые он испытывал одновременно. Он ускорил свои движения, подпрыгивая вверх-вниз на члене, когда почувствовал, как Сокджин задел то место в его киске, которое заставило Чонгука вскрикнуть от наслаждения. Мальчик продолжал подпрыгивать, половые губы то и дело что раскрывались на члене, когда он двигался вверх-вниз. Его тело было горячим, щеки покраснели, а ещё Чонгук чувствовал, как дрожат его бедра и что-то пульсирует в нижней части живота. — Хён-и, — тяжело дышал он. — Что-то случилось с моим цветочком. Кажется, я сейчас описаюсь. Чонгук не знал, что такое кончить, но для него это ощущение было подобно желанию писать. — Это значит, что ты скоро кончишь, любовь моя, — ласково шепчет Сокджин, наслаждаясь тем, как быстро таял Чонгук, весь в отчаянии от беспорядочных движений, покрывая член смазкой. Тугое скольжение было почти невыносимым, и Сокджин едва мог удержать себя от желания хорошенько трахнуть киску Чонгука. Но ради своего младшего брата он всё же сдерживает себя. Чонгук стонет на ухо Сокджину непрерывно, его киска с каждой секундой становится всё более и более влажной. Боль и удовольствие смешались воедино, переполняя его, и он больше не мог этого выносить. — Хён, я сейчас кончу, — тихо скулит он, слишком смущенный, чтобы сказать это громче. Сокджин наклоняется и нежно целует сладкие губы Чонгука. — Ты можешь расслабиться, сладкий. Всё хорошо, хён с тобой. Я позабочусь о тебе, — старший пытается сдержать свой собственный оргазм, не желая случайно кончить внутрь своего младшего брата. Чонгук целует в ответ. Ощущение пухлых губ старшего брата на своих собственных было приятным, и он не отпускал их, не прекращая целовать, пока не кончил. — Хён-и, — стонет он напоследок, расслабляясь и наконец-то кончая на член. Его движения стали более небрежными и беспорядочными, бедра дрожали, пока он переживал свой оргазм. — Блять, — тяжело дышит Сокджин. Прежде чем Сокджин успевает это осознать, он изливается внутри Чонгука. Старший слегка запаниковал, думая, что должен вытащить член и немедленно вымыть киску Чонгука. Но он был так чертовски глубоко, что всё равно попал бы в утробу Чонгука. Это было бесполезно. Сокджин чувствует себя немного подавленным, и поэтому он целует Чонгука, чтобы утешить себя. Чонгук тяжело дышит, чувствуя, как Сокджин выплескивает свою сперму глубоко в его пизду, окрашивая бархатные стенки в белый цвет. Наконец мальчик расслабляется на члене Сокджина. Голова мальчика лежит на груди старшего. Он сидит и обнимает его. Вероятно, сперма была уже глубоко внутри Чонгука, но тот не думал об этом особо. Ему было всё равно. — Вот так можно забеременеть, — вздыхает Сокджин. — Я кончил в тебя, и теперь мой член выпускает сперму, которая попадает в твой маленький животик и делает ребёнка... Но ты слишком молод, чтобы рожать детей, Ку... — Ребёнок? — говорит Чонгук с трепетом. — Ты подаришь мне ребёнка, хён? Дети такие милые! — Чонгук хихикнул, глядя на свой живот и нежно поглаживая его. Сейчас Сокджин чувствует себя невероятно виноватым, но и в то же время мысль о том, что его младший брат залетел, была такой... соблазнительной. Но после он вспоминает: — Люди с кисками могут иметь детей, только если у них каждый месяц начинается маточное кровотечение... У тебя оно уже началось, Чонгук-и? — Нет, у меня ещё не началось, — вздохнул Чонгук. Мальчик был немного огорчен тем, что он пока не может иметь ребёнка, потому что у него ещё не было маточного кровотечения. Но он знал, что однажды у него будет милый, прелестный малыш. Сокджин должен быть в полном шоке от того, насколько Чонгук хотел завести ребёнка... Но мысль о том, чтобы обрюхатить своего младшего брата, с каждой секундой становилась всё более заманчивой. Как будто он не мог быть куда развратнее. Он представляет Чонгука, всего круглого и потяжелевшего, очаровательно ковыляющего туда-сюда с болящими сиськами и скулящего, требуя внимания своего хёна. Член Сокджина подрагивает от интереса. — Ты слишком молод, чтобы иметь ребёнка, малыш, — он целует Чонгука в щёчку. — Когда ты станешь больше и старше, и когда мы с тобой уже не будем жить с папой и мамой, может быть, я подарю тебе ребёнка. Ты этого хочешь, любовь моя? Ты хочешь иметь ребёнка вместе с хёном? Чонгук восторженно кивает, уже при одной мысли о том, что у него будет маленький ребёнок, с которым можно будет играть. Дети всегда были такими милыми. К тому же он не мог играть с Сокджином так, как с маленьким. Сокджин сделал Чонгука таким счастливым, охотно желая подарить ему ребёнка. Чтобы у младшего был кто-то маленький, о ком можно было бы заботиться. — Да, хён-и! — Чонгук хихикает, в ответ целуя его в щёку. — Я хочу завести ребёнка, чтобы играть с ним, чтобы я мог позаботиться о нём так же, как ты обо мне! — Ты был бы хорошей мамой, правда, куколка? — Сокджин мечтательно вздыхает. Он снова начинает возбуждаться во влажном жаре Чонгука, и весь энтузиазм брата только сильнее распаляет его. Но он не хочет снова трахать Чонгука, потому что младший может пострадать от этого. Он уже увлёкся, насадив мальчика на свой член. — Конечно! У нас с хёном может быть прекрасный ребёнок, — Чонгук смотрит на него и нежно улыбается. Младший в ответ чмокает его в губы, на этот раз дважды, и просто смотрит на Сокджина так, как будто он самый лучший человек в мире. Руки Сокджина поднимаются к щёчкам Чонгука, глядя в его красивые глазки оленёнка. Он так сильно любит Чонгука. — Теперь ты мой, Кук-и, — заявляет он, чмокая его в губы. — Хён вошёл в тебя, так что теперь ты не сможешь уйти, никогда. Не позволяй никому другому трахнуть тебя. Ты понял? — Понял, хён-и, — Чонгук уверенно кивает, стараясь запомнить это в своей голове, чтобы никогда-никогда не забыть эту мысль. Теперь, когда Чонгук принадлежит своему брату, ему было интересно, какой будет его жизнь. Как изменится она, и как изменится он сам. Впрочем, сейчас у него не было времени думать об этом. Сейчас мальчик просто хотел побыть со своим великолепным старшим братом. — Я только твой.