***
Мальчик вновь взглянул в его сторону, но через секунду Аарон уже вновь проснулся в своей комнате, в ворохе наволочки и одеяла, которые смялись за ночь, будто он с кем-то боролся. Он пытался отдышаться, как от дурного сна, но не мог понять почему. Прикрыв глаза мальчишка позволил себе собраться с мыслями и немного прислушаться. Дома было тихо, должно быть мама уже ушла или еще не вернулась со вчерашнего вечера и он был дома один. На секунду Миньярд даже задумался о том, чтобы никуда не вставать и просто прогулять сегодня школу, вместо этого попробовав вновь уснуть и увидеть то странное отражение снова. Он не редко видел этот сон, но и не часто. Периодически менялось место или вид отражения, но не он сам. Отражение всегда приходило и уходило, почему-то никогда не отвечая на вопросы и не говоря ничего в ответ. Аарон даже пару раз задумывался о том, что мальчик-отражение просто не умеет говорить. Ведь такое может быть возможным? По пути в школу мысли были заняты только тем, могут ли отражения разговаривать или хотя бы писать? Было бы здорово пообщаться хотя бы письменно, пускай Аарон и писал очень медленно и криво для своих семи лет, но он бы очень сильно старался. Больше за эту неделю мальчик-отражение не приходил к нему во сне.***
В следующий раз они встретились уже не в серой комнате, а в месте, похожем на чердак. Здесь было очень пыльно и пахло древесными опилками, которые обнаружились под босыми ногами двух мальчишек, что вновь разглядывали друг друга, будто впервые встретились. Аарон молчал, боясь спугнуть. Из окошка под самым потолком чердака (стыке крыши) лился вечерний, теплый свет, прогревая и так накаленный жарким осенним днем, воздух. Отражение сидело напротив с абсолютно незаинтересованным видом разглядывая, как по крышке деревянного ящика (на котором собственно отражение и сидело скрестив по-турецки ноги) ползет большая ночная бабочка. На этот раз синяков на отражении было чуть меньше, но это не значило, что не появились новые. Теперь под глазом у Отражения виднелась тонкая, длинная царапина, а на запястьях синели следы как от веревки или наручников. Маленький Аарон решил подойти к тому странному окошку. Опилки забавно щекотали ноги, ступни которых болели из-за ранок оставленных стеклом, валявшимся утром по полу гостиной их с мамой дома. Взобравшись на груду деревянных коробок под самый потолок мальчишка с удивлением отметил, что на окне оказалась решетка подвального окошка, а за ним не осеннее небо, а зимняя ночная улица, хотя холода не было. Он просунул руку сквозь решетку и зачерпнул горстку липкого снега, затаскивая ее в помещение. Снег приятно щипал пальцы, заставляя кожу краснеть и привлекая внимание, будто в мире не было ничего другого. — почему ты приходишь в мой сон? — довольно неожиданно спросила его копия, наклонив голову на бок и разглядывая. Сон резко исчез.***
Аарон вновь резко очнулся на своей кровати, пытаясь отдышаться, будто только что выныривая из воды. Его трясло не на шутку, а трель будильника намекала на то, что пора собираться на учебу. Такие сны становились все более и более редкими гостями и постепенно Аарон начал забывать про них, как будто они были простой детской выдумкой. Вскоре он вновь научился жить с зеркалами в одной комнате не думая о том, что отражение может быть реальным. Это было глупо.***
в очередной раз их встреча состоялась, когда Аарону уже исполнилось четырнадцать лет и он несказанно удивился очнувшись на старой детской площадке, по всей видимости какого-то полуразрушенного детского лагеря, что был давным-давно заброшен. Он лежал на тропинке поросшей травой, недалеко от заржавевшей качели весов у которых отлетела одна сидушка. Отражение как ни в чем не бывало сидело на цепочных качелях, незаинтересованно смотря на него, от чего становилось совсем не по себе. Он изменился и очень сильно. Это были маленькие отличия, но они были хорошо видимы для человека, что вспомнил своего старого спутника сновидений. Отражение выросло, как и сам Аарон, только теперь уже Аарона украшали многочисленные синяки и гематомы, в то время как Отражение выглядело более целым, чем в детстве. Аарон не спешил подниматься, в прочем как и Отражение. Они просто вновь смотрели друг на друга играя в гляделки и от этого Миньярд начал закипать злобой. — зачем ты опять пришел? — зло выплюнул Аарон, садясь на тропинке, и глядя на Отражение, что просто наклонило голову. — я тут уже бы — коротко констатировал факт парень, достав из спортивных штанов неизвестно откуда взявшиеся, дешевые сигареты, которые при желании можно было бы достать в любом магазине. Аарон нахмурился. Он никогда в жизни ничего не курил и наблюдать за тем, как его отражение делает затяжку было странно и непривычно. — а вот ты пришел сюда вновь. Это ты всегда приходишь в мои сны. Миньярд нахмурился еще сильнее и слегка поежился от прохладного ночного ветерка. Ему было страшно признавать, что Отражение было право. Аарон никогда не просыпался во сне первым, Отражение всегда оказывалось во сне намного раньше него — не собираешься исчезать как в тот раз? — Отражение усмехнулось, выпустив в ночное небо небольшое облачко дыма. — почему ты решил, что сон твой? — поинтересовался Миньярд осторожно поднявшись с земли и оглядевшись. Это действительно была старая площадка находившееся на границе леса и домиков из холодного бетона. — а почему так решил ты? — Отражение ухмыльнулось сильнее, спрыгивая с качели и бросая окурок себе под ноги, не потрудившись его предварительно затушить. Он прошел мимо него, направляясь в старый лагерь и Аарон двинулся следом, просто разглядывая все вокруг себя. Домики из бетона, выкрашенный бледно розовой краской становились все больше или так просто казалось мальчишкам. Вокруг было мертвенно тихо, будто никого кроме них тут и не было. — как тебя зовут? — Аарон не ожидал от себя такого вопроса в сторону мальчика. Отражение повернулось, издевательски усмехаясь — интересный вопрос, после семи лет — Отражение повернулось к нему лицом, не переставая идти, лишь засунув руки в карманы старой, на вид тяжелой, ветровки — я — Аарон — мальчик вздрогнул от резкого женского голоса, раздвашегося будто из-за спины. Резко разлепив глаза, он тут же зажмурился, от яркого света телевизора, по которому крутилась какая-то передача — несносное ты отродье, свали с моих глаз Он не стал спорить, быстрее убираясь с дивана в свою комнату, подальше от матери. Внутри бушевало разочарование от того, что он так и не расслышал имя.