Сыграем?~

Юная тонкая фигура с светлыми волосами, что казались блестящим золотом в свете ночных фонарей города, в строгом черном костюме, неспешно шагает по мощеной пешеходной дороге, проходящей вдоль автомобильной части и отделенной от неё невысоким тонким металлическим заборчиком. Это сооружение с вечно повторяющимися узорами едва доходило, довольно низкой фигуре юноши, до середины бедра. Казалось, что этот заборчик присутствовал лишь для галочки, но нигде, где проходил парень, нет ни одной царапинки или выбитого фрагмента металлического "узора", это говорит о невероятных водительских способностях здешних жителей. Блондин на секунду прикрыл глаза, инстинктивно подставляя милое личико легкому ветру, что не забывает трепать его локоны цвета золота. Свежесть невероятных размеров озера и ароматы еще живых ночных улиц, вот что несет за собой легкий, секундный, ветерок. Люди этого города прекрасно живут в мире с самими собой, ведь иначе столь прекрасную симфонию ароматов объяснить просто невозможно. Курапика шел, вновь заострив свое внимание на окружающих его вещах, не отвлекаясь на стук собственных небольших каблучков лакированных туфель о каменные дорожки. Небо.. Так красиво в это время года. Лето.. Ну что за подарок это чудесное время.. Ватных небесных великанов, облаков, Куруто не видел уже несколько дней, но от этого даже лучше, без них ночное небо дарует людям возможность любоваться далеким звездным светом, различными созвездиями, и, как же без главнейшего ночного светила, луны. Сегодня ночная небесная хозяйка предстала перед людьми в своем тонком, полумесячном, обличии, но не стоило беспокоиться, хозяйка ночи и людских тайн была растущей, а значит она могла сохранить каждый новый секрет, родившийся в сердцах или головах людей. Невероятно прекрасен ее свет, который, к сожалению, не доходит до глаз юноши в строгом костюме, его перебивают теплые оттенки светящихся вывесок или деревьев, с заботливо украшенными по стволам гирляндами. Посмотрев в сторону, в самый центр, если такое вообще возможно, спокойно спящего озера, все же можно увидеть такой невероятный свет небесной хозяйки.. Казалось, что если сейчас же зайти в воду и искупаться, то вместо воды, можно будет почувствовать нежные и обволакивающие объятия этого света. Но скоро прелестный вид слева оставил Курапику, ведь он вышел на оживленную, лучше чем жарким днем, площадь. Свет луны здесь не показывался вовсе, здесь властвовал электрический свет вывесок, фонарных столбов и окон ночных заведений. От каждого кафе была слышна легкая и ненавязчивая музыка, растворяющаяся в соседней и так раз за разом.. Не было слышно даже тихого цоканья коротких каблучков о камень на туфлях Куруто. Подобная симфония не вызывала головной боли или отвращения, наоборот, привлекала, заставляла вслушиваться и неосознанно двигаться в такт, пусть даже ритмом шага или легкими покачиваниями головы. Хозяева близких друг к другу кафешек прекрасно подбирали музыкальное сопровождение, что вновь и вновь возвращало к мысли о том, как дружно живут в этой части города. Множества людей в различных нарядах танцевали, будто их никто не видел, настолько живо они выглядели, пили и пели, полностью отдаваясь невообразимому ритму. Картина завораживала, люди манили к себе, заставляли задуматься о том что пора отдохнуть от мирной и рутинной жизни.. Минута за минутой и шумная и людная площадь была покинута, песни и пляски были оставлены за спиной. Курапика коснулся своих волос, вновь поправляя золотые локоны, настырно лезущие в глаза и рот, пропускал их сквозь тонкие пальцы с аккуратным бесцветным маникюром, поправляя таким образом. Хотелось еще и еще рассматривать новый город, его обитателей и их традиции, но важное мероприятие не заставляло ждать, до его начала оставалось лишь 15 минут, а юный Куруто только-только подходил к крупному многоэтажному зданию, больше похожий на невероятных размеров, и определенного обладателя нескольких звезд Мишлен, отель. Светлые стены, огромные прозрачные окна с теплой подсветкой, зеленые деревьица в широких, очевидно акриловых или хотя бы из агломерата, горшках. Автоматические, прозрачные, подобно огромным окнам, двери открылись перед юношей, даруя ему возможность рассмотреть главный зал изнутри. Темные плиточные полы с красным длинным ковром вплоть до стойки с обворожительной дамой в строгом темно-коричневом костюме с юбкой-карандашом, с легким макияжем, где выделялись красные губы, собранными в нежный пучок каштановыми волосами. Бейдж на приталенном пиджаке в районе сердца представлял девушку по имени и администратором столь светлого места. Светлые, точнее кремовые, стены были украшены картинами, зеркалами, рядом с которыми на полу размещались аккуратные растения в таких же дорогих горшках, как и деревьица на улице. И даже пара статуй-копий античных мастеров находились в просторной приемной. Несколько журнальных столиков, около диванчиков, с новинками журналистского мира поверх темного стекла, кожаные диванчики рассчитанные на максимум двух человек. Место было невероятным по оформлению, снова в голове билась мысль о том, как тут любят жить в красоте и комфорте. Легким шагом, уже не цокая по камням, юноша подходит к администрации. Приветливая улыбка красных губ и белых зубов женщины заставляют улыбнуться в ответ, пусть и не так открыто. Женщина по имени Аманэ, как гласил чистый бейдж на груди, как и полагается при её должности, спросила куда же направляется неизвестный ей гость. На этот вопрос Курапика прямо ответил что у него назначена встреча на двадцать втором этаже с некием "Кролло Люцифером". Парень уже встречался с этим мужчиной, далеко не один раз, потому говорил о нем спокойно, хотя на лице опытного администратора была заметна мимолетная заминка, все же упомянутый человек пользовался очень опасной репутацией. И все же, женщина учтиво показала дорогу к лифту, ведь было бы настоящим грехом отправлять столь дорогого гостя на этаж выше двадцатого пешком. Оставив гостя наедине со швейцаром, ожидающим возле лифта любого гостя и сопровождающего их до нужных комнат, женщина вернулась за свою стойку. Швейцар был одет явно с целью выделяться на фоне кремовых и кофейных оттенков стен, ведь надет на него был пиджак яркого алого цвета, подобному цвету на ковре от дверей. Швейцар так же приветливо улыбнулся подошедшему юноше, а после пропустил его в дорого отделанный лифт. Заходя следом и нажимая на указанный блондином этаж, тот становится чуть поодаль от гостя, складывая руки на своей пояснице и поднимая подбородок вверх, данным жестом соблюдая этикет своего заведения. Долго тянулась та минута подъема и секунды открытия дверей лифта, сопровождаемые тихим звоночком — обозначением что они прибыли на нужный этаж без попутчиков с предшествующих этажей. Швейцар вышел вторым, ровно через два шага после Курапики, а далее обогнал его на столько же, в стремлении провести гостя по светлому коридору и алому ковру к нужному номеру. Сначала швейцар останавливается и поворачивается к Куруто, сообщая что они на месте, а после самолично стучит в темную дубовую дверь, следом слегка приоткрывая и сообщая о светловолосом госте. Из комнаты послышался непонятный звонкий стук и однозначный ответ, разрешающий пришедшему зайти в полумрак комнаты. На эти слова швейцар кивает и открывает дверь перед Куруто, позволяя тому пройти и словами прося достопочтенного господина пройти в комнату. Курапика проходит в широкий зал, находящийся в полумраке и имеющий легкий аромат древесины, старого виски и табака, следующей характеристикой комнаты оказалась ненавязчивая музыка. Это был блюз. Спокойный, грустный.. в последние встречи, а они не то что бы были частыми у этих двоих, Курапика заметил некоторую тягу у Люцифера к подобному жанру музыки.. Чуть позже он выяснит причину тяги.. Прямо в центре зала стоял стол с зеленым шероховатым сукном. Прямо над столом была треугольной формы темно-зеленая лампа, хорошо и тепло освещающая малахитовое покрытие, белого цвета арамидные шарики с определенными цифрами выгравированных на них в последовательности от нуля до шестнадцати. Несколько прогнувшись, держа в руках кий и наметая следующую атаку, над столом склонился сам хозяин встречи — Куроро Люцифер. — А ты рано, Курапика, — Делая прицельную атаку кием в биток.. — Я думал ты придешь как всегда ровно в назначенное время, — ..мужчина хмыкает, смотря на неудачно разошедшиеся по столу шары. Настенные часы в темной оправе даже в полумраке показывали время довольно четко. 21:59. — Если же ты так желаешь этого, то я могу выйти из комнаты на минуту и вернуться ровно в десять вечера, — Курапика так же приветственно хмыкает, расстегивая свой пиджак, наконец-то худые бока перестает стискивать плотная ткань. — В этом нет смысла, я ведь уже видел твои прекрасные, алые, глазки, — с неприязни первых фраз Куроро сменился легкой кокетливостью к гостю. Наконец он позволил себе улыбнуться, выпрямляясь и отставляя кий на специальную стойку, где лежали и остальные три инструмента. Сейчас Курапика мог его рассмотреть. Расстегнутая, и открывающая вид на чистую шею и ключицы, бордового цвета рубашка, для удобства закатанная до локтей. Массивные наручные часы на левой руке с кожаным ремешком, кольца на указательном и среднем правой руки.. Все те же эксцентричные массивные серьги и отсутствие повязки, от чего была видна татуировка-крест, они ведь достаточно близки что бы не скрывать такие детали при взлохмаченных волосах.. — Вешай скорее свой пиджак, расслабляйся и давай же сыграем в партию, — кареглазый подошел к несколько накрытому столу. Закуски, алкоголь, специализированные бокалы и даже сигары. Все это яство находилось неподалеку от стола с шарами. Хозяин вечера достал из ведерка бутылку напитка и обтер ее небольшим белым полотенцем, что покоилось рядом с ведерком, после разливая в два рокса, и наполняя их меньше чем на треть, прекрасным, достаточно старым, напитком, отдающим фруктовыми нотками. А имя этому напитку — виски 12-летней выдержки марки Aberfeldy. Курапика правда сбрасывает тесный пиджак, аккуратно вешая его на спинку стула, оставаясь в светлой сине-бирюзовой рубашке, идеально подходящей под худую фигуру, следом расслабляя свой галстук и расстегивая лишь одну, самую верхнюю, белую пуговичку, почти даже не открывая шеи. После он берет предложенный брюнетом рокс. — Увы, понятия не имею с чем ты предпочтешь разделить виски, но есть несколько вариантов, — и Люцифер указал на небольшие тарелки с закуской в числе которых было еще теплое, после приготовления, мясо, сладкая, что можно было сказать даже по аромату, дыня, порезанная достаточно мелко и с воткнутыми в каждый кусочек коротенькими шпажками. Рядом находились стеклянные бутылки с содовыми, простой минеральной водой и даже ведерко льда, только-только покрывшегося легкой испариной. Было приятно видеть как дорогой друг подготовился к их сегодняшней совместной игре, потому Куруто не стал его оскорблять закуской или разбавлением столь благородного шотландского напитка, а потому, в силу своих знаний о предоставленном алкоголе, сделал небольшой глоток, как и подобалось несколько посмаковал на языке и лишь после проглотил. Приятный апельсиновый запах, который Курапика учуял за несколько минут удержания толстостенного стакана в руках, и не менее приятный вкус говорили об одном ——— эта бутылка была любовно выбрана и куплена без взгляда на цену, так было хорошо ее содержимое. Отставив рокс обратно на столик, блондин подошел к стойке с несколькими киями. Выбрав один, кажется именно его использовал Люцифер, когда Куруто только зашел, красноглазый подошел к столу, где уже была начата игра. Юноша сделал лишь пару любовных движений по кончику кия, натирая того мелом, а после приступил к своей очереди в этой партии. Слегка привстав на носок, оперевшись коленом о борт стола, блондин красиво прогнулся, являя единственному зрителю прочность своих брюк, а себе идеальный осмотр направления, в котором он может сыграть...