Я - это все мальчики

      По залитым июльским солнцем улочкам, разносился звонкий девичий смех. Раскалённый асфальт практически плавился под колёсами едущих машин. Обгоняя друг друга и громко болтая, две девчушки крутили педали своих велосипедов.       Беззаботные дни, которые бывают только во время каникул, бирюзовый океан с песчаными пляжами, усыпанными ракушками и цветущий шиповник, обрамляющий хрупкие дюны — Окинава встретила её во всей красе лета, и даже сезон дождей, обещанный к середине месяца, так и не наступил. Редкая россыпь гравия хрустела под колёсами её велосипеда, а голос подруги такой же слегка манерный, как и в детстве, уносил её сознание куда-то далеко: туда, где ей семь, и она под пристальным взглядом мамы учится ездить на двухколёсном велосипеде. Папа держится за руль и багажник, внимательно наблюдает за тем, насколько уверенно она себя чувствует. И у неё начинает получаться. — Умница, Сарада, — голос папы совсем близко, но Сарада сконцентрированная на вождении, поэтому не замечает, что он отпустил её. Она крутит педали и тёплый бриз взметнул её волосы, это было практически похоже на полёт, она подставляет лицо ветру, её глаза начинают слезиться, и она чувствует, как теряет равновесие. — Сарада! — Голос ЧоЧо вырывает её из воспоминаний, на мгновение она снова видит дорогу, а потом… Она не успела ничего понять, лишь, словно в замедленной съёмке, почувствовала, как летит с велосипеда. Боль наступила не сразу, она зажмурила глаза, когда поняла, что катится вниз с обочины. —Ты.! Тебе очки для чего нужны? — она слышит незнакомый голос и чьи-то руки касаются её лба. — Ты живая? Скажи что-нибудь! Сарада открыла глаза. Перед ней замаячило встревоженное мальчишеское лицо. — Сарада, у тебя кровь! — ЧоЧо? — из-за плеча незнакомца выглядывала перепуганная подруга. — Ты чуть не убила нас — лицо незнакомца изменилось — теперь он выглядел рассерженным. — Прости, — пролепетала девочка, отводя взгляд от своих разбитых колен — я просто… — Просто будь внимательней. — Мальчик поднялся на ноги, он был довольно высоким. Его губа была разбита, а на скуле уже виднелся синяк. — Прости, пожалуйста! — Снова крикнула ему вслед Сарада, но тот лишь махнул рукой и, взяв свой старенький велик, покатил его к дороге.       Сарада сидела, на раскалённом полуденным солнцем, бордюре. Прижимая к кровоточащему носу бабушкин платок, она запрокинув голову, боковым зрением наблюдала за тем, как её бабушка, приехавшая сразу после звонка Сарады, вместе с ЧоЧо грузили её велик в багажник белого лексуса. — Я везу её в больницу, дорогой. Носом хлыщет кровь… Тебя не тошнит, родная? — Да гя ф пагятке… — Дорогой, мне кажется, она сломала нос!       Нос у неё был не сломан, зато колено она рассекла знатно. — Вытяни руку вперёд, так хорошо, а теперь коснись носа. Сараду слегка пошатывало, но трудностей с выполнением теста, у неё не возникло. — Сотрясения нет, но в течении трёх дней, ты должна отслеживать своё состояние. Если почувствуешь тошноту, головокружение или боль, ты должна сказать об этом, — сказал доктор, — Мы сделаем МРТ. — Добавил он, обращаясь уже к Микото и Фугаку. После того как на левую коленку наложили несколько швов, они наконец-то покинули клинику. К тому времени уже вечерело. — Ты запомнила кто тебя сбил? –Фугаку хмурился в точности как папа и Сарада хихикнула — Тебе весело? — Прости, дедуль, это я виновата — засмотрелась в телефон и влетела в какого-то парня. — Они ехали домой.       Ей ещё предстоял разговор с родителями, они с мамой немного покричали друг на друга — Сакура пообещала сделать ей линзы в очках толщиной с палец и забрать телефон. Саске откуда-то из глубины дома крикнул, что тогда им придётся вживить в ребёнка отслеживающий чип, ведь в противном случае, Сакура убьёт всё своё время на слежку на дочерью-подростком.       ЧоЧо пришла с горой коробок с пиццей, непосредственная и открытая, она очень хотела развеселить Микото после недавнего происшествия. Они втроём посмотрели кино, и когда дедушка повёз ЧоЧо домой, на улице было уже темно.       Сарада лежала в своей кровати, уткнувшись взглядом в потолок. Тени листьев забавно шевелились над её головой, тёплый ветерок проникал через открытое окно её комнаты. Ничего необычного. Ей не так давно исполнилось шестнадцать, в конце концов она ведь уже…       В её груди стало тепло. Она рисовала в воображении лицо мальчика. У него были красивые серые глаза, большие-большие на его худощавом лице. Странно, что она его не встречала раньше, ведь Сарада знала многих ребят своего возраста благодаря ЧоЧо, которая познакомила её с друзьями из своей школы. В наушниках играла letstalk группы timecop 1983. Ей снилось, как она едет на багажнике велосипеда, обхватывая кого-то за талию. Ветер развивал её волосы, и она уткнулась носом в синюю футболку.       Утром она проснулась полная странных ощущений.       Раны на теле начали заживать. Июль был на исходе, бабушка настаивала на выполнении домашних заданий, как и мама ЧоуЧоу. Теперь они виделись реже, в свободное от занятий время.       В одну из их редких встреч Сарада набралась смелости и словно невзначай поинтересовалась у подруги о юноше, которого Сарада чуть не прикончила. ЧоуЧоу лишь пожимала пухлыми плечиками, силясь припомнить, не слышала ли о нём, ведь в её школе он точно не учился.       Проводить июль она должна была одна. Акимичи-сан лютовала, пока Чочо ныла в телефон Сараде. Набив рюкзак едой и домашкой, она отправилась на пляж в одиночку. Сарада провела отличный день, прячась в тени морщинистого шиповника. Утомлённая солнцем и купанием — уснула, уронив голову на раскрытую книгу.       Разбудили её мокрые, холодные прикосновения дождя. Крупные редкие капли разбивались о кожу, мурашки побежали по спине. Девочка тихо выругалась, обнаружив мокрое пятно на страницах книги. Дождь усиливался.       Запихнув свои вещи в рюкзак, она натянула футболку на не досохший купальник. Когда она добралась до парковки, чтобы забрать велик, поднялся сильный ветер. «Успеть бы до дома, пока не начался ливень», — думала она, набирая скорость.       Сарада проехала весь променад, расположившийся вдоль побережья. Люди разбегались в разные стороны, укрываясь от дождя, и когда она въехала в парк, через который путь до её района был самым коротким, — на пути ей почти никто не попался. Она очень плохо видела дорогу, капли дождя застилали линзы очков. В тот момент, когда Сарада смирилась с тем, что под ливень всё-таки попадёт, и решила остановить велосипед, колесо забуксовало между двумя деревянными рейками, покрывающими мост. Она перелетела прямо через руль и почти кувырком приземлилась на спину. Дыхание сбилось, было очень больно, но плакать она не хотела. Вместо этого она громко захохотала. — Удивительно, как ты дожила до половозрелого возраста. Девочка нащупала рукой очки, которые свались с неё в тот момент, когда она ударилась об землю. Чёрные и серые глаза встретились. Спустя мгновение тишины по парку разнеслись голоса двух людей. Они оба смеялись. — Вообще-то, я очень аккуратный человек, — задыхаясь от смеха, выдавила девочка. — Да, я заметил. — Парнишка протянул ей руки и, когда она ухватилась за них, потянул её на себя. Её ноги подкашивались то ли от смеха, то ли от боли. На глазах выступили слёзы, она сморгнула их, вытягивая лицо и слегка закатывая глаза. Дождь стоял стеной, колени и локти снова кровоточили, но Сараде почему-то не было больно, даже напротив. — Школа Хибия? — юноша протянул ей учебники, которые выпали из её рюкзака. — Да, — Сарада улыбнулась. — Но, кажется, придётся заменить их, — она с жалостью посмотрела на книжки. — Ты не местная. — Мой папа родился тут, но сейчас мы живём в Токио. Я приезжаю сюда на лето… Ох, — девочка дёрнулась, — я даже не представилась. я — Учиха, Сарада Учиха. — Очень приятно, Сарада Учиха, — уголки его губ слегка дрогнули. Вода стекала по его лицу, Сарада заворожённо наблюдала, как капельки срываются с его подбородка. — А ты? — Я Каваки. Просто Каваки, — прибавил он, после того как брови девушки поползли наверх от любопытства. — Ну ладно, Просто Каваки, поможешь мне дотащить велик до той беседки? Пахло свежестью, и, несмотря на тучи, затянувшие небо, совсем не было темно. Каваки снял футболку и выжал её, она была мокрая до нитки. Сарада хотела последовать его примеру, но мысль остаться в одном купальнике наедине с парнем смущала её. Словно прочитав её мысли, он повернулся к ней спиной. — Ты можешь заболеть, если не снимешь её. Я постою так. Сарада кивнула, позабыв, что он не сможет этого увидеть. Она стянула футболку и тоже отжала, затем волосы, а потом достала из рюкзака влажный флисовый плед, на котором ещё несколько часов назад нежилась под солнцем. — Можешь повернуться, — произнесла она. Каваки медленно развернулся, и их взгляды снова встретились. — Ну и чем ты занимаешься в свободное от падений время? — поинтересовался он, присаживаясь на лавочку. Сарада, закутанная в плед, облокотилась спиной о брус, поддерживающий крышу беседки. — Ищу тех, кто поможет мне подняться. На его лице всё ещё виднелись следы от полученных травм — большой, только начавший желтеть кровоподтёк на скуле и слегка припухшая губа. Она скользнула взглядом ниже — на его теле были ещё следы. Через замызганные очки она плохо видела детали, но несколько обширных синяков рассмотреть сумела. Похоже, он пострадал куда больше, чем ей показалось на первый взгляд. Каваки слегка покраснел и еле заметно ссутулился. Сарада смущённо отвела взгляд в сторону. — У меня астигматизм, — неожиданно выдала девочка. — Я иногда падаю. Мы ждём восемнадцати, чтобы сделать операцию по коррекции зрения. — Понятно, — Каваки немного расслабился. — А ты в какой школе учишься? — Я на домашнем обучении, — тихонько произнёс парень. — Мы часто переезжаем, поэтому мой… мой отец сам занимается моим образованием. — Я так и думала, что ты не отсюда, — выпалила Сарада. — Я спрашивала ЧоЧо, а она, ну ты знаешь, она тот человек, который знает всех. Очень популярная… Сарада резко замолчала. Каваки нахмурился. — Ты спрашивала про меня? Сарада залилась румянцем. — Я не планировала сталкерить тебя, просто хотела убедиться, что не причинила тебе вред. Но я так и не смогла разузнать ничего, поэтому мне пришлось просто верить в то, что с тобой всё в порядке, — на одном дыхании выпалила Сарада. — Прости! — Она резко склонила корпус. — Я в порядке, — Каваки замахал руками. — Но твои синяки… — Пустяки, они не имеют значения. Я в норме. Сарада слегка улыбнулась, и он ответил ей тем же. Дождь закончился, и лучи солнца, пробивающиеся сквозь тучи, заиграли бликами на деревянных опорах беседки. — Авария, я не смогу проводить тебя до дома, ты сама докатишь свой велосипед? — Да, конечно! — Сарада, всё это время следившая за солнечным зайчиком, отразившимся от очков, которые она держала в руках, подпрыгнула на месте. Повисло неловкое молчание. Воздух становился тёплым, от непогоды, бушевавшей совсем недавно, не осталось и следа. — Мне пора. Больше не падай. Сарада провожала взглядом его удаляющуюся фигуру и чувствовала, как щёки наливаются румянцем.       Она пришла в парк на следующий день. И через день. И ещё через день. Она приходила сюда, и сама не понимала — зачем? Сидела в беседке по несколько часов, не зная, чем занять себя.       Он пришёл на четвёртый день. Сарада лежала на скамейке, на вытянутых руках держа перед собой книгу и читая её. Он застыл под аркой, растерянный и сконфуженный. Смотрел на неё. Сарада улыбнулась и, садясь, захлопнула книгу. С того дня она пропала.       ЧоЧо она говорила, что занята на онлайн-курсах с репетитором, бабушке и дедушке — что идёт гулять с друзьями, а сама сбегала к нему. Он был странным, но знал много разных вещей. С самого детства Сарада дружила с мальчиками. Это были дети друзей её родителей, она привыкла к тому, что мальчишки её возраста тратят деньги на видеоигры, прокачивая своих персов, едят бургеры и жалуются на родителей.       Каваки был не такой: он не имел телефона, и порой ей казалось, что он немного отстал от жизни, но за то, он знал все книги, которые она прочитала. А ещё он совсем ничего не рассказывал о своей семье. Иногда это беспокоило Сараду, но она прогоняла от себя эти мысли — ну мало ли, какие бывают люди. Сарада показала ему место, в которое её когда-то привёл отец. Пустынный пляж, окружённый со всех сторон валунами. Подъём и спуск занимали какое-то время, но вид, который открывался с валунов в океан, — того стоил.       Волны тут казались необыкновенно огромными — они шипели и пенились, разбиваясь о пористую чёрную породу, которая совершенно удивительно контрастировала с белым мелким песком небольшого клочка суши и лазурно-бирюзовой водой, такой прозрачной, что можно было разглядеть камушки и ракушки, стоя в воде по грудь.       Они ныряли в воду внутреннего бассейна под оглушительный рёв прибойных волн и нежились на белом песке. Сараде казалось, что она проживает самые счастливые часы своей жизни. Дотрагиваться до него оказалось на удивление просто. И даже целоваться с ним тоже было просто.       А потом Каваки не явился на встречу.       Телефона у него не было, и Сарада не знала, где он живёт. По обыкновению они встречались в заранее оговорённых местах. Она провела в сквере у торгового центра два с половиной часа, но он так и не пришёл.       Она не могла поверить, что он забыл или передумал, ведь знал, что девушка будет ждать его. Потом на её голову свалилась ЧоуЧоу: — Мы собираемся развлечься пятнадцатого. Лето ещё не кончилось, забей ты на свои книжки. — Я подумаю. Она пришла на то же место на следующий день и снова прождала его несколько часов. Потом Сарада караулила его в парке возле беседки, но и туда он не пришёл.       Пятнадцатого она пошла на фестиваль. В детстве она любила Обон Одори и звук барабанов, но сегодня они вгоняли её в тревогу. Она ушла из центрального парка, пробираясь через толпу людей. Дорогу освещала вереница бумажных белых фонариков, чьим предназначением было помочь духам вернуться в загробный мир.       Поздней ночью она проснулась от стука в окно. Подорвавшись, Сарада высунулась в окно и увидела внизу Каваки, держащего в руках что-то похожее на шишки. В темноте она не могла разглядеть его лица — он был в огромном балахоне, с натянутым на голову капюшоном. — Ты где был? — яростно прошипела она, практически ложась на подоконник. — Прости меня, — зашептал он в ответ. — Я не мог прийти, клянусь, у меня были причины.       Сарада схватила с кресла худи и ловко, словно кошка, спустилась из окна, цепляясь за ветки растущего рядом дерева. — Я занимаюсь спортивным скалолазанием, — ответила Сарада на возмущённый шёпот Каваки. Оказавшись рядом с ним, она почувствовала, как подкашиваются ноги. — Какого чёрта, — на выдохе простонала она и, протянув руку к лицу Каваки, стянула с его головы капюшон. — Да что с тобой?.. На нём не было живого места. Красная гематома занимала бо́льшую часть левой части его лица, губы разбиты в мясо, под правым глазом залёг огромный фиолетовый синяк. Белки глаз были воспалены, отчего казалось, будто ему в глаза распылили краску из баллончика. — Пойдём, — Сарада осторожно взяла Каваки за руку. Она почувствовала, как его пальцы сжимают её ладонь, и сердце у неё болезненно ёкнуло. — Что с тобой произошло? Где ты был? Каваки молчал и беспомощно таращился на неё. — Ты подрался? Или это сделал кто-то из членов твоей семьи? — Сарада нависла над ним и очень серьёзно посмотрела ему в глаза. — Каваки, мой папа полицейский. Если ты подвергаешься насилию дома, ты должен мне рассказать об этом прямо сейчас! — Зря я пришёл к тебе. — Внезапно Каваки оттолкнул руку девушки и отстранился от неё. Сарада ошарашенно посмотрела на него. — Прости, я сделала что-то не так? По-твоему, как я должна была отреагировать? — Дело не в тебе, просто я… — Он запнулся. — Я не должен был приходить к тебе. — Не верю своим ушам, — возмущённо воскликнула Сарада. — Ты сейчас серьёзно вообще? — Я знал, что ты будешь меня искать, и подумал, что должен сказать тебе… просто чтобы ты не волновалась. — Не волновалась? Ты явился ко мне ночью, с фаршем вместо лица, чтобы сказать мне, чтобы я не волновалась?!       Он бросил на неё странный взгляд. — Так ты расскажешь, что с тобой случилось? Каваки выдохнул. Мгновение он очень внимательно смотрел на девушку, словно решая — говорить ей или нет. — Я подрался в тот вечер, когда мы были в бухте. Двое пьяных парней, мы схлестнулись из-за ерунды. Сарада смотрела на него так, словно не понимала, верить или нет. — Почему родители не отвезли тебя в больницу? — Потому что ничего серьёзного нет. — Ох, правда? — Она предполагала, что семья у него не сахар, но чтобы не показать сына врачу, когда он в таком состоянии… Если раньше ей казалось, что они всего-навсего немного чокнутые, то теперь подозревала, что они могли быть просто маргиналами. Поэтому он ничего не рассказывал о них. Ему было стыдно.       На следующий день Сарада пришла на встречу с целым пакетом лекарств и телефоном. — Я не принимаю отказы. Он старый, но ничего другого не нашла. Во всяком случае, ты можешь звонить мне, если решишь с кем-то подраться, — я задавлю их велосипедом.       Её руки ловко обрабатывали его ушибы, казалось, у неё нет не капли отвращения. Она намазала мазью его лицо и протянула ему бутылёк с каплями. — Это для глаз. Капай хотя бы пять раз в день. Воспаление пройдёт, они с антибиотиком, но ты не переживай, он не очень сильный. — Откуда ты всё это знаешь? — Моя мама нейрохирург. Не то чтобы знания передаются по наследству, но она научила меня оказанию первой помощи. — Папа полицейский, мама нейрохирург. Твои бабушка с дедушкой учительница и пожарный? Сарада хихикнула. — Не думай, что моя семья такая уж идеальная. Каваки прыснул. Они сидели под глицинией, и её длинные ветви скрывали их от посторонних глаз. Сарада положила голову на его плечо и смотрела, как он играет с её пальцами, переплетая их со своими. Лето подходило к концу, им пора было поговорить. — Ты мог бы поехать в Токио, я помогу тебе найти работу. Мой друг Боруто подрабатывает официантом после школы, а он такой оболтус, так что тебя уж точно возьмут. Он положил подбородок на её макушку и тихонько хмыкнул.       Саске и Сакура прилетели спустя неделю после юбилея Фугаку.       Сарада с улыбкой наблюдала за родителями — даже дома они не слишком часто проводили много времени вместе. Сакура пропадала в институте, Саске ловил преступников, а Сарада большую часть времени проводила в школе или на индивидуальных занятиях. Но сейчас они сидели в уютном итальянском ресторанчике: очень красивая мама, чьих плеч уже коснулось палящее Окинавское солнце, одетая в белый льняной сарафан, влюблёнными глазами наблюдала за тем, как её муж уверяет Микото в том, что его работа абсолютно безопасна и он вовсе не стал таким же угрюмым, как его отец. — Ты как-то изменилась, Сарада, — шепнула Сакура дочери на ухо. — Признавайся, ты нашла себе мальчика? — Мама! — щёки девушки вспыхнули. — Что «мама»? — Сакура покосилась на Саске. — В шестнадцать я уже присматривала платье, в котором собиралась выйти замуж за твоего отца. — Тётя Ино говорила, что он даже не обращал на тебя внимания в этом возрасте, — ехидно заметила Сарада. — Нашла кого слушать, она была влюблена в него как кошка. — Фуууу, — Сарада скорчила лицо. — Тётя Ино была влюблена в папу? — Ещё как, — хмыкнула Сакура. — Так ты расскажешь мне, что за мальчик? Телефон Сарады, лежащий на столе, завибрировал. — Это ЧоЧо, мне нужно перезвонить ей, — с невинной улыбкой соврала девушка, помахивая гаджетом. — Я выйду. Наверное, она снова не может разобраться с алгеброй. — У тебя всё нормально? — Сарада шла вдоль торговой улицы, людей было много, и она искала закуток, где смогла бы спокойно поговорить с Каваки. — Слушай, ты говорила, что твой отец работает в полиции. Я не могу долго говорить, но не могла бы ты устроить нам встречу? — Что случилось? — Девушка замерла посреди улицы, прохожие задевали её со всех сторон. — Я всё расскажу, но сейчас у меня нет времени говорить, я должен… — Хорошо, когда? — Сегодня, возможно, в ближайшие часы. Он не знает, что я с кем-то… общаюсь тут. — Я ничего не понимаю!.. Но связь прервалась. Сарада смотрела в экран, чувствуя, что на неё накатывает паника.       Она побежала обратно в ресторан. Судя по выражениям лиц, уставившихся на неё, вид у неё был встревоженный. — Всё нормально? — спросила Сакура, когда Сарада подошла к столику. — Папа, есть дело. Не прогуляешься со мной? Остальные уставились на Саске. Тот удивлённо поднял брови. — Потом, мам! — Сарада выставила руки в знак протеста, когда Сакура, уже приподнимаясь со стула, открыла рот. Саске, пожав плечами, пошёл вслед за дочкой. Он молча слушал, пока Сарада рассказывала ему о Каваки, побоях, которые она приняла за травму после их столкновения, и о тех, о которых он соврал, что якобы дрался. — Сарада, ты не должна была уходить с ним далеко, о чём ты думала? — Саске выглядел рассерженным и встревоженным. — Я же сотню раз говорил тебе, ты, как никто другой, должна знать правила безопасности! — Со мной всё в порядке, ладно? — вскипела та. — Он не причинил мне вреда, но с ним что-то происходит, и он был очень напуган, когда говорил со мной по телефону. Так ты встретишься с ним? — Ну, разумеется, я встречусь с ним. Но я до сих пор не могу поверить, что ты была так беспечна, когда дело касалось твоей жизни.       В любой другой раз Сараде было бы очень стыдно, но не сейчас.       Она смотрела в телефон всю дорогу, пока они ехали домой. Смотрела в телефон, пока мама, встревоженная после того, как муж кратко ввёл её в суть дела, выспрашивала у Сарады подробности.       Вечерело, но девочка боялась набирать его номер, а когда часы пробили полночь — она позвонила.

Телефон был выключен.