— Ты красивая.
Ласкающий шёпот просачивается яркой вспышкой в сознание,пока руки с дрожью хватаются за впереди стоящий гримёрный столик. Её глубокий, его
упрямый взгляд, встречаются в отражении зеркала,крепко сцепляясь,натягивая внутри тугую пружину.
— Все ушли?
Он заводит руку в волосы,ступая уверенным шагом в ее сторону,вынуждая глубоко вздохнуть, приводя её к осознанию итога этого разговора.
Снарядом внутри разрывается тупое чувство досады,от вновь ощутимого холодка между ними. Она почти наверняка знает,что последует после этих напускных разговоров,как и то ,что она вновь сдаст заднюю,предаваясь обстоятельствам,что теперь играли весомую роль в ее жизни.
— Поедем?
— Сейчас,только сумку соберу.
— Ты не поняла.
И вновь сцепление взглядов,открытый вызов и липкий,густой страх расползающийся по венам. Она понимает без уточнений,просто потому что это он. С кем это происходит само собой.
— Мне нужно домой.
Рука резко взлетает к затылку,а руки крепко сдавливают горящую в месте прикосновений кожу.
— Прошу. Перестань. Бегать.
Чеканит каждое слово,рывком разворачивая на себя. Ей хочется дернуться,но не выходит,лишь цепкие пальцы уверенно удерживающие ее голову,и пристальный,горький взгляд.
— Чем я заслужил твое отторжение?
Убийственно чувственным шёпотом обжигает губы,пока упрямая ладонь не на миллиметр не даёт ей возможности сдвинуться.
— Ты не при чем,я уже говорила.
Ослепляющий свет неоновой подсветки бьет в глаза,ярким свечением касаясь её лица.
— Для тебя совсем ничего не значит то,что было?
Хочется взвыть во всю глотку,прокричать весь комок боли,что так беспощадно раздирает внутри. Но она может лишь обессилено опустить глаза, сжимая пальцы внизу живота,где почти два месяца назад, зародилась жизнь.
Тогда то и состоялся тот самый,образный разговор о детях, замаскированный на примерах подруг,где она ясно поняла и приняла его вполне откровенную мысль, о ненадобности детей в ближайшие годы.
Губы жгет,ноги подкашиваются,а в глазах встают слезы заглушающей словно рупором, боли. Для неё особенно не актуальна фраза «ничего не значит». Значит. Слишком.
— Пусти.
— Ответь мне.
Цепкие пальцы крепко удерживают за подбородок,а глаза пытливо сжирают остатки самообладания.
— Нам придётся все завершить,весь проект. Так будет лучше.
— Кому лучше?
Терпение стремительно заканчиваться,а сверкающие непониманием глаза,вышибают почву из под ног.
— Нам. Всем.
Живот болезненно скручивает,рука сжимается в крепкий кулак.
Она стремительно оседает в его руках,кусая нижнюю губу,и почти стонет,когда накатывает тошнота,а губы заметно бледнеют.
— Саш?
С нескрываемой заботой, он слегка касается щёк,шарит глазами по лицу,прытко обхватывая стройную талию,усаживая на пошарпанный ,старый диван.
— Эй-эй,аккуратно.
Холодная кожаная обивка, холодом обжигает оголенную кожу,рассыпая по телу колючие мурашки.
Ее тело ощутимо вздрагивает,когда его пальцы находят своё место на ее напряжённом животе, слегка поглаживая,еле заметный бугорок через легкую ткань платья. Скоблящая досада пронизывает насквозь. Хочется бежать.Как можно быстрее.
Она стремительно уводит взгляд,плотно смыкая глаза и поджимая губы.
Нет,не смей,не плач! Каштанова!
— Саш,что происходит? Ты сама не своя в последнее время,я не понимаю.
Слишком ласковые поглаживания,лишают возможности ответа,а воспалённые,красные глаза взлетают к потолку,в хлипкой попытке удержать волну подкатившей истерики.
Она жадно выхватывает ртом воздух,накрывая ладошкой его крепкую ладонь,и позволяет себе опустить глаза туда,где возникло их с ним продолжение. Это лишь самая малость,того,что она может. Мнимая картинка идеального расклада,прорисовываться расплывчато в пелене слез,роняя на их сплетение пальцев обжигающую слезинку. Во рту неприятно сохнет,усиливая позыв тошноты,а в голове бьется частый,неровный сердечный пульс.
Просто встань и уйди! Вперёд! Чего ждёшь! Чуда? Его не будет.
Смачным ударом,наотмашь с силой бьет пугающая мысль. Чуда не будет. Кроме того чуда,что развивается в ней каждый день. Невзирая на все нежелания и принципы.
Глаза обжигает новый приток слез,срывая с губ всхлип и судорожный стон.
Он жадно прижимает ее к груди , запрятывая её в крепкую грудь,до хруста под рёбрами сжимая руками. Так как ей хотелось,так как сладко мечталось. Но она знает чуть больше,чтобы этого было достаточно.
Ей почти хочется оттолкнуть,взорваться волной негодования и злобы,только вместо этого, она оплетает его,утыкаясь носиком в тёплую грудь. Противореча себе,предаваясь рвущимся сквозь возведенную стену, чувствам.
Ближе — дальше. Слегка оттолкнуть,чтобы после притянуть к себе за края рубашки, с нескрываемым страхом потери. Так глупо,так не осмотрительно,так бессмысленно. Соленая влага,оставляет разводы,размазывая по белой ткани чёрную тушь.
Вспоминается их начало. Чистый лист,после, наполняющейся яркими мазками их совместных моментов из жизни. Один за одним,заполняя пустоты,создавая совершенно неповторимую сказку.
Пальчики крепко сжимает тонкую ткань замаранной грязью футболки,пока губы безвольно, с долей отчаянья, шепчут в грудь слова сожаления.
Холод под оголенными ногами и жар в районе макушки,создают совершенно безумные ощущения,мешанина противоположного,сейчас похожа на то,что творится внутри неё; противоречия,смута,любовь.
Кулачками по груди,словно протестом для самой себя,к этой ситуации,что так грузно нависла над ней. В ответ получая,успокаивающий шёпот на ухо,и крепче крепкого, объятья.
Уютное баюканье в его руках,постепенно иссушает слезы,расслабляя сознание.
Она запомнит это на долгие годы,треск угасающей лампочки над головой,размеренные покачивание и нежное сплетение рук,там где билось ещё одно сердце.
