Тысяча рук

      Мина считает, что Дахён похожа на восход солнца.       устала, устала       Она наполняет небо Мины оттенками оранжевого и розового. Персиковым и пурпурным, янтарным и розовым, излучающие надежду, любовь, свободу. Новое начало с её улыбкой. Ещё один шанс пожить с её шоколадно-кремовыми глазами. Начало совершенно нового дня, каждый день. — Доброе утро, — пробормотала Мина, как только глаза младшей девочки открылись, на её губах заиграла улыбка, а опухшие щёки покраснели от сна. Сердце Мины замирает при виде этого зрелища. — Доброе утро, — говорит Дахён, потянувшись, чтобы убрать прядь челки Мины с глаз. Она смотрит на Мину с любовью, так тепло, так искренне.       Солнце робко проникает в комнату сквозь бледные шторы, почти такие же бледные, как кожа Дахён, и Мина снова вздыхает, когда светло-оранжевые лучи омывают кожу её возлюбленной. Так красиво. Она не может не потянуться к ней, пальцы слегка пробегают вверх и вниз по её руке, любуясь тем, как она реагирует. — Ты такая красивая, Дахён, — искренне, так искренне Мина никогда не думала о ком-либо ещё, и Дахён придвигается ближе, закидывает ногу на талию Мины, рукой ласкает мягкую щёку Мины. Её ярко-фиолетовые волосы раскинуты по подушке и спине, и если бы у Мины хватило смелости, она бы прикоснулась к ним. Сейчас Дахён кажется слишком ангельской, и Мина боится, что если она прикоснётся к ней ещё раз, младшая исчезнет.       этому не будет конца — Я люблю тебя, — говорит Дахён, всё ещё улыбаясь, всё ещё лаская щёку Мины, она всё ещё там. Мина не может поверить, что Дахён принадлежит ей, что она с ней, на кровати в номере отеля на Багамах, не может поверить, что ей так повезло, когда чувствует холодную, мягкую тяжесть обручального кольца Дахён, касающегося её щеки. Она не может поверить в вес своего собственного.       Ей кажется, что она видит сон, когда Дахён так красиво раскрывается перед ней, откидывая покрывало, чтобы притянуть Мину к своему обнаженному телу, руки блуждают по её спине, губы жадно преследуют её губы. Мина закрывает глаза, и всё, что она видит — это Дахён. — Я люблю тебя больше, — это скорее стон, чем фраза, но Дахён не возражает. Мина чувствует себя странно: в груди тяжело, в горле пересохло, руки трясутся, как будто она никогда не прикасалась к девушке перед ней. В глубине души она понимала, что так думать глупо. Тело Дахён было выгравировано в её сознании и на кончиках её пальцев. Она была её.       Они целуются снова, глубже, отчаяннее, и Мина переворачивает их на кровати, младшая теперь лежит у неё на коленях, тёплые прикосновения на её мягких бедрах. Она пахнет так хорошо, что Мина не может ничего сделать, кроме как зарыться головой в её шею, любовные укусы остаются повсюду, поверх тех, что были с предыдущей ночи, или с предыдущей недели, японка отчаянно пытается притянуть Дахён к себе, прижаться к ней.       дай мне всё, что я никогда не пробовала       Дахён запускает руки в волосы Мины, слегка дёргает, бесстыдно стонет, откидывает голову назад, чтобы дать ей больше пространства. Мина обхватывает губами розовый сосок — Дахён вскрикивает от удовольствия. Сердце Мины начинает бешено колотиться. Дахён рядом с ней. — Онни, — есть, но Мина хотела большего. Её язык прижимается к твёрдому бутону, и она сосёт, сильно, ногти впиваются в молочные бёдра Дахён, отмечая, требуя, принимая.       Такая красивая Дахён. Мина отпускает её тело только для того, чтобы полюбоваться ею, жадно вбирая глазами всё, что только можно, — грудь вздымается, кожа покрыта пурпурными отметинами, отметинами Мины, ноги раздвинуты на коленях, на бёдрах скопилась влага. Мина ласкает её задницу, хватает за неё и притягивает Дахён к себе, снова уткнувшись лицом в её шею.       На глаза наворачиваются слёзы, и она всхлипывает, крепко обнимая Дахён за талию. Так много чувств. Руки Дахён вскоре оказываются на её спине, успокаивая, такие мягкие и тёплые, что Мина только сильнее плачет. Она снова чувствует холодный металл их обручального кольца, и почему-то радуется этому, крепко зажмурив глаза, вдыхая запах Дахён. Это всё, что ей нужно.       это будет идеальный грех       Иногда Мина спрашивает себя, почему Дахён любит её. Они вместе с тех пор, как были подростками, боже, по сути, детьми, а Дахён всё ещё рядом. Она всё ещё обнимает её и всё ещё относится к ней так, будто она самая лучшая на свете.       Дахён опоздала на свадьбу, вспоминает Мина, всего два дня назад. Мина вошла в церковь, отец держал её, чтобы она не упала на колени, но через пятнадцать минут Дахён ещё не было. Мина только успела подумать, что та наконец-то поняла, что Мина ей не подходит, что она заслуживает большего, и чуть не упала в обморок. Она бы так и сделала, если бы Сана не удержала её. Через две минуты после первого замечания Саны по поводу терпения, в церковь вошла Дахён, с самой яркой улыбкой, такой красивой, что Мина подумала, что умрет.       что-то вроде самой правдивой лжи — Онни? Детка? — Дахён возвращает Мину на землю, мягко зовёт, приподнимая её голову за подбородок. Она улыбается, тёплая, уютная, медовая, такая солнечная и красивая, какой она никогда не была. Мина слышит, как в ушах стучит её сердце. — Что-то не так?       Мина не может найти слов, чтобы ответить. Вместо этого она просто смотрит на Дахён в течение долгих минут. Ей кажется, что она могла бы увидеть в ней себя, и она паникует, отчаянно ища Дахён, свою Дахён, в этих всё ещё тёплых ото сна глазах. Она находит её, когда Дахён использует руку, чтобы удержать её; она не осознавала, что извивается. Дахён с любовью смотрит на неё в ответ, и Мине кажется, что она наконец-то может вздохнуть ещё раз. Она не хотела видеть свое отражение в Дахён. Она была слишком плоха для этого, у неё было слишком много недостатков. Но Дахен была неземной.       везде каким-то образом       Мина наклоняется для поцелуя, и Дахён не против этого. Мина всё равно не думает, что смогла бы. Она закрывает глаза, руки Дахен обжигают её кожу, губы Дахён оставляют влажные следы на её шее, и она стонет.       Дахен высвобождается из объятий Мины только для того, чтобы мягко толкнуть её на спину, устраиваясь между ног Мины и снова прикасаясь губами к её губам. Руки Мины, наконец, чувствуют себя комфортно, мягко пробегая по спине Дахён и везде, куда она может дотянуться, высовывая язык, когда Дахен хватает её за бёдра и разводит их в стороны.       единственное место, где я буду, пока ты держишь меня. — А-а! Хён… — кричит Мина, чувствуя бархатистый рот Дахен на своих сосках, посасывая, покусывая, облизывая. Это божественно, то, что она заставляет Мину чувствовать, и ещё больше слёз стекает по её щекам, прерывая Дахён. — Не плачь, любовь моя, — воркует личное солнце Мины, — Ты можешь сказать мне, что не так? Ты хочешь остановиться?       Мина качает головой, и Дахён кивает, приближаясь, чтобы снова поцеловать её. Её язык теплый и мягкий, но она практически призывает Мину поцеловать её в ответ, постанывая, когда та отвечает с таким же рвением. Как старшая могла этого не сделать?       Наконец, когда её рот всё ещё прикован к губам Мины, пальцы Дахён находят путь между её ног. Влага покрывает её холодные пальцы, и она хихикает, когда Мина прерывает поцелуй и выгибается навстречу её прикосновениям, бёдра сами по себе трутся о её руку. Она надавливает на клитор Мины большим пальцем, и Мина рыдает, умоляя.       о, какая свобода — Это то, чего ты хотела, любимая? — мягко спрашивает Дахён, проходясь поцелуями по шее Мины, образуя медленные круги на клиторе старшей. Мина хнычет, царапая спину младшей.       Не то чтобы Дахен никогда не делала этого раньше.       Она делала это больше раз, чем Мина может сосчитать, но есть что-то в сегодняшнем дне, и в Дахён, и в том, как она смотрит на неё сверху вниз с такой любовью в глазах. Есть что-то в гостиничном номере и солнечных лучах, которые теперь полностью омывают их обеих, что-то в том, какие у Дахён глупо яркие волосы, что-то в шуме волн снаружи. Есть что-то в Дахён, которая переплетает их пальцы вместе, когда дрожащие руки Мины пытаются коснуться её лица, и определенно есть что-то в том, как Дахён целует обручальное кольцо Мины и кладёт их руки рядом с её головой на подушки.       согрей меня своим прикосновением, касанием кончиков своих пальцев. — Останься, — просто просит Мина, глаза полны слёз, бёдра всё ещё прижимаются к прикосновениям Дахён. Младшая улыбается, широко, ярко, красиво. Мина на несколько секунд теряет нить собственных мыслей. — Я никогда не смогла бы оставить тебя, — говорит она, — даже если бы ты попросила меня. Я не могу.       Мина внезапно всё вспоминает. Ленивые дни, когда они с Дахён играли в игры в её комнате, а потом её мать звала их поесть. Их первый день в старшей школе. Их первый поцелуй. Когда Дахён пригласила её на свидание. Их первый раз. Предложение руки и сердца. Сама свадьба. Дахён.       Дахён.       После мрака ночи звезда Мины восходит на горизонте, распространяя своё золото во всех направлениях. Она приходит так, как это делают природные силы, не нуждаясь в приглашении, но чувствуя, что ей рады. Свет — это дар Мины, смелый и свободный. Это её солнце, огонь, зажженный, чтобы согреть её творение и вдохновить её на поиски собственной красоты.       мне всегда будет мало, я полностью отдамся тебе — Возьми меня, — просит Мина. Дахён подчиняется.       я хочу почувствовать тысячу твоих рук, только твоих       Дахё погружается внутрь, два пальца, и Мина наконец-то полна, наконец-то цела. Она находит поддержку в том, как прерывается дыхание Дахён, как она ругается, и она дает Дахён понять, что та всё делает правильно, скуля её имя, прося её о большем, дать ей больше, принимать от младшей больше.       можешь ли ты заставить меня почувствовать тысячу твоих рук, только твоих?       Дахён распутывает их пальцы и берет Мину за руку, прижимая её ладонь к своей груди, позволяя Мине почувствовать, как бьётся её сердце. Это быстро, как и у старшей, и они смотрят друг другу в глаза, пока Дахён входит в неё, раздвигая пальцы, чтобы освободить место для третьего. Мина бездумно скулит, свободной рукой царапая спину Дахён, глаза борются за то, чтобы оставаться открытыми.       заключи мою душу в объятия       Мина выгибает спину, когда Дахён врезается в неё, рука опускается с груди Дахён на её собственную, пальцы сжимают её соски. Мина не знает, когда Дахён начала тереться о её бедро, но, тем не менее, она поднимает его, стоны младшей — единственное, что она хочет услышать.       Дахён прикасается губами к её шее, оставляя открытые поцелуи на её коже, снова раздвигая пальцы. Мина напрягается на секунду, прежде чем Дахён отвлекает её поцелуем, безымянный палец легко проникает внутрь, Мина жадно трётся о руку. Дахён хихикает. Мина жалеет, что они не взяли с собой никаких игрушек.       и дай почувствовать в них полноту чувств — Хён, — зовёт Мина, обеими руками обвивая шею Дахён, притягивая её ближе. Темп бёдер Дахён становится всё более беспорядочным, но она продолжает входить в Мину медленно, осторожно. Мина любит её. Боже, Мина так сильно её любит.       Когда Дахён стонет ей в шею и изливается на бедро, утыкается головой в шею Мины, и Мина обнимает её, двигая бёдрами, вдыхая сладкий аромат шампуня Дахён. Она дрожит, покрываясь мурашками, когда Дахён резко кусает её за шею.       ты будешь единственной, от кого у меня по коже побегут мурашки — Я л-люблю тебя, — хнычет Мина, умоляет, кладя руки на волосы Дахён. Она тянет, слёзы удовольствия текут по её щекам. Дахён целует их. — Люблю тебя, детка, так сильно. Ты для меня всё, ты же знаешь это, верно?       моя душа открыта       Мина кивает, искренне плача. Она близко, так невероятно близко, но Дахён не останавливается. Она сжимает её пальцы и целует её, так глубоко и страстно, что у Мины перехватывает дыхание. Она дергает Дахён за волосы, левой рукой держа её за руку, сжимая её пальцы. Ей нужно освободиться.       я хочу, чтобы ты почувствовала, как она болит — Хён, а-а, Дахён, — умоляет Мина. Дахён сжалилась над ней, но не раньше, чем схватила её за подбородок, ещё раз соединив их взгляды.       Мина понимает, что на солнце глаза младшей выглядят яснее, и в них столько обожания. Дахён врезается в неё два, три раза, поворачивая пальцы, а затем снова сгибая их. — Хочу, чтобы ты кончила, пока смотришь на меня, Мина, только на меня.       Только на тебя, думает Мина про себя, концентрируясь на удовольствии. Дахён делает это с ней. Дахён — это та, кто внутри неё, та, кто над ней, и та, кто заставляет её чувствовать себя так. Такая любимая, такая обожаемая, такая красивая. Дахён — это всё, что ей нужно. — Пожалуйста, — умоляет Мина ещё раз.       ты бы закрыла меня от пули? — Да.       потому что я сделала бы это       Мина кончает с громким стоном, и Дахён немедленно вынимает пальцы. Мина почти пропускает это, но ощущение того, что она находится в объятиях Дахён, лучше, чем что-либо, что она когда-либо испытывала, поэтому она садится на неё сверху, уткнувшись лицом в шею младшей, тихие стоны срываются с её губ, когда её тело сотрясается. Дахён целует её в висок, хвалит её и успокаивающе проводит рукой по животу, в то время как другой рукой убирает волосы Мины с лица. — Моя милая онни, — говорит она, улыбаясь, — Так хорошо справилась для меня.       я хочу почувствовать тысячу твоих рук, только твоих       У Мины нет сил протестовать. Она позволяет Дахён целовать её столько, сколько ей хочется, позволяет Дахён взять её лицо в ладони и чмокать в губы. Позволяет рукам Дахён исследовать её тело, позволяет ей поднять колени и позволяет Дахён встать на колени перед ней. Конечно, она наслаждается ощущением языка младшей на своём центре, но ей больше нравится, как Дахён нежно ласкает её бёдра, как она поднимает руки, чтобы потрогать грудь старшей. Мине нравится держать Дахён за руку, когда её язык проникает внутрь неё.       можешь ли ты заставить меня почувствовать тысячу твоих рук, только твоих?       Мина смотрит вниз, в глаза Дахён, которые пронизывают её насквозь, и всхлипы вырываются из её горла. Она улыбается, когда свободная рука Дахён снова пробегает по её бедру, низкий стон в её горле заставляет вибрировать сердце Мины, и она кончает, когда солнце заставляет сиять маленькие изумруды на кольце Дахён.       Наконец-то Мина нашла своё место.       тысяча твоих рук