В субботу было ветрено

«Это кольцо лишь для вида» — на одном дыхании объяснил Сонхо, пока обнимал найдёныша. Мёнги замер и убрал руки с его талии, не из-за того, что прохожие с подозрением оглядывались на них. — Как это, для вида? Сонхо поправил воротник парня, отведя взгляд. — Хех, ты так торопился, гляжу. Мён поджал губы и с нетерпением взглянул на мужчину. Тот помрачнел и, нет, не делал попытку схватить его за запястье, а осторожно положил свою руку на лопатки. — Расскажу всё, только не на улице. Мёнги успокоился, но по-прежнему чувствовал мрачную заинтересованность. Квартира Сонхо находилась на соседней от мотеля улице, он рассчитал на утро, когда разбудит любовника, но на деле оказалось всё не так просто, и они заставили друг друга поволноваться. Другой мужчина неуверенно переступил порог маленькой, но уютной квартиры, и сразу же отметил образцовый порядок. Примерно такие комнаты он видел мельком на страницах модных журналов. Можно было догадаться, что этот консервативно, но с шиком одетый человек приложит силы и облагородить своё жилище. На окне холодный ветер тревожил жалюзи, они поворачивались наполовину то светлой, то тёмной стороной. Около двуспальной кровати с покрывалом без единой складки стоял столик с фикусом. — Всё ещё считаешь, что я с кем-то живу? — усмехнулся хозяин квартиры. Гость вытянул шею из толстого воротника свитера. Никаких детей от жены, про которую он навыдумывал, не наблюдалось. Да и самого ощущения, что кто-то здесь живёт на постоянной основе — тоже. И всё же появилось некоторое сомнение. Если Мён не сомневается в чём-то — это никакой не Мён. — Хочешь приготовлю тебе чаю? — предложил Сонхо. — Поспорю, у тебя маковой росинки во рту не было сегодня. — Не откажусь. — одобрил другой мужчина. — Знаешь, не люблю обсуждать важное без расслабляющей чашечки. Виски из бара что-то совсем не то. Сонхо проводил парня до кухни, выдвинул стул, наполнил водой электрочайник. Молчаливые приготовления закончились тем, что оба сели друг напротив друга за длинный стол. — Теперь можно начать с моего вопроса? — сказал Мён, осторожно приняв чашку, обжигающие стенки которой заставили кожу на его пальцах покраснеть. Сонхо отпил половину напитка и скривился: «Ты должно быть, мог догадаться, что я не хочу чрезмерного внимания от другого пола? (Мён быстро кивнул) Да? И всё же, как президент класса, хоть давно бывший, я по-прежнему забочусь о статусе, и одноклассники начали бы негодовать, будь я один. — Но всё же Джеу предложил тебе познакомиться. Ты посчитал её хорошенькой, я всё слышал! Сонхо затрясся от смеха, едва не выпустив чашку из рук, однако гость ничего смешного в этом не нашёл: «Так я и добивался того, чтоб ты меня услышал, но, уж поверь, я слишком мало знал тебя, что ты так непредсказуемо со мной поступишь!» Мёнги проворчал, обняв ладонями чашку: «Знал бы, если б не отвёз меня тут же в мотель». — Не похоже, что ты сопротивлялся. — парировал Сонхо. — Ты первым взял меня за… ну… — съёжился Мёнги. — Я предлагал тебе остановиться, но вместо этого ты поцеловал меня. Мёнги закипел, лихорадочно подбирая аргументы: «Мы ведь даже не общались все эти годы. Это не то начало, которое я представлял. Вернее, мы сразу перешли несколько ступеней! Разве так можно?» — Ты прав. И всё же, раз ты пришёл ради меня на встречу, значит ли это, что ты был уверен во мне? — Я ни в чём уверен не был. Я хотел только увидеть тебя, не надеялся, что всё произойдёт. Хозяин квартиры громко усмехнулся. — Охотно не поверю тебе. Можешь даже не скрывать. У тебя на лице всё написано. — Говорю же, я не… — Твоя спонтанность пошла мне только на руку. Я долго размышлял, как подойти бы к тебе, ведь в баре каждое моё действие контролировалось двадцатью тремя парами глаз. И ты как вовремя вышел на перекур. Мён усмехнулся, мешая ложкой чай. — Впервые эта спонтанность не встала против меня. — Именно. — просиял мужчина. — Но знаешь, я тоже опасался, что у тебя есть кто-то. Будь это так, я бы оставил тебя в покое. — У меня никого не было, Сонхо. Ты веришь мне? — Я это заметил в тот момент, как нашёл тебя снаружи, вместе с сигаретой. В том же первозданном виде. Ну… и как мне пришлось объяснять тебе, что делать во время того самого, тоже многое говорит. — А как же ты? — У меня… да, было нечто вроде интрижки. У гостя перехватило дыхание. — В армии приятели предложили мне даму, ну, понимаешь, о какой даме говорю. Говорили, лучшее средство. Я попробовал. Мне казалось, что это было из-за гормонов. Хотел забыть тебя, Мёнги. Но только больше стал думать о тебе после этого. — И гормоны оказались здесь ни при чём. — грустно отметил другой мужчина. — Отчасти, я так подумал, потому что в тебе есть что-то девичье. Парень поперхнулся чаем и начал пускать пузыри. Он начал оправдываться, нормальное его состояние быть защищённым, как и в насмешках о его болезни. — Что ты имеешь ввиду? Это из-за того, что я намного слабее тебя? Или… или потому что я был снизу? — Не только, не только. Тебе было сложно общаться в мужском коллективе. Мы грубо выражались по нужде и без, шутили непристойно, устраивали беспорядки. Ты всегда, как помню, был в стороне. Но так можно было прочитать по тебе, какие же мы тюрбаны неотёсанные. Но не говорил об этом. Ты был таким тихим, рискну сказать, зажатым. — Это совсем не так. — тихо возразил Мён, спрятав половину лица в чашке. — Когда я играю в Го с приятелями, в общем, никто таким меня не считает. — Ты играешь в Го? — удивился Сонхо. — Ну надо же, это вроде бы игра для стратегов. — Тебе ещё многое предстоит обо мне узнать. — Я в нетерпении. — довольно проговорил Сонхо и поднялся изо стола. — Теперь, если ты допил чай и пока больше не хочешь, я хочу кое что предложить тебе. Догадываешься? Мёнги позволил ему взять опустошённую чашку и поставить в раковину. Более крепкий мужчина кокетливо потянул его за рукав шерстяного свитера, проведя в комнату. На кровати он сложил покрывало, чтобы они вдвоём могли лечь. Обогреватель был включен на температуру выше средней. — Не стесняйся. Это ведь теперь и твой дом тоже. — сказал он, после чего второй хозяин квартиры, чтобы не свариться от жары, снял свитер, под которым ничего не было. Узкоплечее, бледное тело завернули ненасытными руками в пуховое, без чёрного пятнышка одеяло, как только с магазина. — Как давно ты живёшь здесь один? — недоумевал Мён. — Кажется, лет пять. По ощущениям, совсем недавно въехал сюда. Мён отметил, что ему нечем похвастаться взамен. На пороге тридцати лет он всё ещё живёт с матерью и сестрой. Позднее он испытал укол стыда, но, впрочем, будь у него собственная квартира, втрое моднее чем у любовника, он бы предпочёл находиться поближе к его маленькой семье. — Не понимаю. — обречённо подумал вслух он. — Не понимаешь что? — поинтересовался Сонхо, также нежась в тепле. — Знаю, поздно уже говорить об этом, столько произойти успело… — Никогда не поздно, Мёнги, говори! — Ну… — другой мужчина почесал затылок. — Чем я тебе так приглянулся? Мне казалось, ты найдёшь того, кто соответствует тебе. Хозяин квартиры выглядел искренне озадаченным и повторил жест Мёна. — Ничего не понимаю, ты соответствуешь мне. — Но мы совершенно разные, Сонхо! — Верно. Как Инь и Янь. Мы восполняем недостатки друг друга. — Недостатки? У тебя они есть?! Его потрепали по непослушным волосам. — Не один ты здесь мужчина-загадка. — Ты безупречен! Сонхо засмеялся, хлопнув себя по колену. — Нет, правда, во всём безупречен! Тебе нет аналогов! — Брось ты! Не знаю, какой ты там образ Меня в голове держишь, на самом деле это далеко от правды. Скорее всего, даже лучшие друзья далеки. Впрочем, — он вздохнул, — чего в душу лезть, коль своих забот полные штаны. — Разрешишь мне? У меня никаких планов нет. — усмехнулся Мён, сложив ладони в знак мольбы. — А как же! С тобой я близок как никогда и ни с кем прежде, — подмигнул Сонхо. Под малейшие завывания ветра и шелест жалюзи, укутавшись в одеяло с головы до пят, голова Мёна робко легла на обнажённую грудь первого любовника. Он снял кольцо с пальца, рассматривая его со всех сторон, пока облагороженная рельефными мышцами рука покоилась на его плече. «Рассказ мой недолгий. — начал Сонхо. — Я много работал над собой, учась ставить интересы группы выше себя. Это неотъемлемое желание старосты. Секрет моей безупречности прост: я рано стал самостоятельным. Не хотел прослыть «маменьким сынком». В ранние годы мне уделяли слишком много родичи. Я единственный ребёнок в семье.» — Не только. Ты красив. Очень-очень! — буркнул из-под одеяла Мёнги. — Знаю. Ты ведь оценил пресс, после урока физкультуры. Мён покраснел, в точности как в тот самый ничего эротичного не предвещавший летний денёк. — Я ничего запретного не думал. В этот раз это чистая правда! — Напрасно. — улыбнулся одним уголком рта Сонхо. — Помнишь, через несколько дней, на уроке анатомии, когда ты остался за главного… — С этого всё и началось. — На самом деле, мне не требовалась помощь. — Я был осведомлён, но мне хотелось отвести тебя подальше от костоперемывателей в классе. И верно поступил, тебе ведь стало хуже. — Это от волнений. Это был первый раз, когда ты оказался совсем один и так близко ко мне! И я испачкал тебя, — Мён сжал край одеяла. — И это помню. Я помыл руку. Точнее, не зашёл в мужской туалет, а знаешь, как кошки делают… — Великий Будда! — тихо сказал тот, съёжившись от стыда. — А я думал, что только у меня подростковые закидоны были. — После этого у меня появились, да уж. Я почувствовал слабость, твой… Хех, трогательный вид, ты меня покорил этим. — Это было редко! Сейчас у меня всё по-другому. — Кому ты рассказываешь сказки, Ли Мён И? — и в этом момент парень вспомнил строго-небрежный тон матери. — Для меня долг — прийти на выручку. Ты оказался в беде, и я только подлил тебе масла в огонь. — Это именно то, что я хотел услышать. Всё это было из-за моих убитых лёгких. Мне дали поблажку даже в е_учей любви. — Мён стиснул кольцо в кулаке, а потом немедля протянул его дарителю. — Возьми его обратно, прошу! И нет, я не настроен спорить сейчас. Это всё не для меня. Он отделился от любовника, опустил голову. Сонхо потерял челюсть, когда ему чуть ли не в нос преподнесли кольцо. — Мёнги… Какой мне прок от жалости? Если б за этим ничего кроме жалости не стояло, ждал бы так ревностно встречи с тобой? Я не могу объяснить точно, почему так люблю тебя. Всё прошлое было предположениями. Как говорил какой-то умник, без сарказма, любят не «за», а «вопреки». Мён хлюпнул носом, но оставил кольцо в протянутой руке, всё ещё глядя в сомнении. — Я не хотел всех этих поблажек. — Ты прям таки сросся со своей болезнью. — хмыкнул Сонхо. — Не нужно мне это объяснять. Ты заложник своей роли, а я своей. И нас обеих это не устраивает, но… — он взял золотое кольцо и надел на прежнее место Мёна на его значительно обмякшей руке. — Сонхо… — голос Мёна прорезался. — Ты ведь тоже совсем не изменился!