True light

      — Эдвард, я… — наконец, она открыла рот, но так и не смогла сформулировать мысль.       — Я опять веду себя, как одержимый, да? — весело отозвался он.       — Нет, — смутилась Белла. — Просто это…       — Чересчур?       — Самонадеянно, — голос окреп. — Что значит «всегда»? Твое «всегда» и моё «всегда» — очень разные вещи.       Она подалась к нему, ремень безопасности натянулся.       — Я говорю за себя. Тебя это ничем не обязывает.       — Ещё скажи, что никак не касается! — Белла сжала руки в кулаки. — Как ты себе это представляешь? Сейчас мы ровесники, а что будет через пять лет? Десять? Ты собираешься держать под руку старушку?       Она тут же вспомнила Рене и Фила, но в их случае это выглядело куда гармоничнее, ведь стареть предстояло Филу. Конечно, большую роль тут играли гендерные стереотипы, но ведь им с Эдвардом всё равно придётся жить в обществе.       — Белла, я намного старше тебя.       — Не делай вид, будто не понимаешь, о чём я говорю.       — Мне не важно, сколько тебе будет лет, и исчезнут ли твои силы. Я буду рядом с тобой, пока ты этого хочешь.       — Ты говоришь так сейчас, но когда мне стукнет сорок…       — Мы просто по-разному оцениваем ситуацию, — Эдвард перебил её. — Я ждал тебя девяносто лет…       — Нет, не ждал, — тоже нашла нужным напомнить она. — Ты скучал в одиночестве, а не томился без любви.       — Это не отменяет того, что отношение ко времени у нас отличается. Для тебя всё только начинается…       — А для тебя всё уже закончилось? — фыркнула Белла. — Ах да, ты же вампир.       — Поэтому для меня ничего не изменится ни через пять, ни через десять, ни через сто лет.       — Я изменюсь!       — Для меня ты всегда будешь идеальной. Но, конечно, если ты решишь жить своей жизнью без меня, я пойму.       — Красиво звучит. Так жертвенно, — Белла цокнула.       — Я многого не смогу дать тебе. Было бы неправильно требовать от тебя отказываться от этого ради меня, — в его тоне была ясно различима риторика Карлайла.       — Например, ты никогда не сможешь жить со мной в Аризоне, — она язвила, хоть и прекрасно понимала, что он имеет в виду.       — И это меньшая из бед. У нас в принципе не будет возможности долго задерживаться на одном месте и поддерживать личные связи с людьми.       — Эдвард, я жила так всё это время до того, как встретила тебя. И вряд ли смогу жить иначе теперь, когда постоянно читаю мысли всех в округе.       И, кажется, до неё только что дошло, что у мамы могли иметься причины так часто переезжать и помимо сумасбродного стремления к перемене обстановки. В смысле, Белле всегда казалось, что лишь одна она переживает о поддержании их инкогнито. Но если Рене изначально имела возможность «прощупывать» окружение куда тщательнее…       — Это и даёт мне повод держаться ближе к тебе.       — Но ты считаешь, что когда-нибудь мой свет погаснет, и я захочу жить в доме с белым забором, завести семью, детей и, наверное, собаку, что совершенно невозможно для нас с тобой? — выложила уже начистоту Белла.       — Да, собака вряд ли примет хозяина-вампира, — Эдвард усмехнулся.       — А ты примешь моего нового парня? Мужа? Удержишься от того, чтобы не пустить ему кровь? — она не могла уняться.       — Конечно, — холодно отозвался он. — Если ты будешь счастлива с ним.       — А чтобы убедиться в этом, ты начнешь наблюдать за нами из тьмы? Следить на свиданиях? Подглядывать в окно спальни?       — Я уверен, что ты сделаешь правильный выбор, — ревность явно обуяла его, но он всё пытался не подавать виду. — Так что мне достаточно будет убедиться, что ты в безопасности.       Руки Эдварда так напряглись, что она вновь забеспокоилась за руль даже неубиваемого пикапа.       — То есть ты серьезно назначил себя моим вампирским ангелом-телохранителем?       — Вроде того.       — Знаешь что? Я тебя увольняю.       — Белла, я не буду досаждать тебе, если ты расстанешься со мной. Но ты не можешь выбирать за меня. Я уже решил, что…       — Я — центр твоей вселенной? Это и называется сталкерство, Эдвард. Если ты ещё не понял, — буркнула она, надув губы. — И на самом деле мы уже обсуждали это. Я не хочу, чтобы мама наблюдала, как я медленно умираю. И чтобы ты наблюдал — тоже не хочу.       Упоминание её смерти наверняка заставило его ещё сильнее занервничать, но ответил он всё также спокойно:       — Я и не собираюсь. Я хочу видеть, как ты живешь.       — Вряд ли представление затянется, — выплюнула она, отвернувшись к окну и слепо уставившись в темноту. — Я же привлекаю внимание. А когда ты на виду, то с тобой вечно что-то случается.       — Поэтому я должен бросить тебя к осени и незамедлительно забыть о твоём существовании? — выдал Эдвард, заводя и без того непоследовательный разговор в тупик.       Белла тут же представила, что действительно прощается с ним навсегда. Грудь будто зажали в тиски, объем легких резко уменьшился. Сепарация от матери не воспринималась так болезненно, так как это было нормально. Дети обычно покидают родительский дом, люди они или феи. Но сделать вид, что они с Эдвардом не были вместе, и жить дальше, как ни в чём не бывало… Вновь стать одиночкой, какой Белла всегда себя и видела. Или того хуже: действительно впустить кого-то другого в свою жизнь. Скорее всего, конечно, человека. С какой долей вероятности ей повстречается второй Фил, способный закрывать глаза на все фейские странности? Более того, не имеющий вампирской ментальной защиты, но даже думающий приятные ей вещи.       Возможно, она смирилась бы, если бы Эдвард покинул её через некоторое время, как ей, опять же, представлялось ранее. В смысле, Белле просто не осталось бы иного выбора: только позабыть о Калленах и опять вернуться к плану жить, как человек, надеясь, что у неё выйдет совладать со способностями. Хотя стоило признать, что даже если свет тоже избавит её от себя, она никогда уже не сможет жить «просто». А если Эдвард и вправду не изменит своей позиции из вампирской упертости? Будет любить её, даже если они разбегутся? Как Чарли Рене. А потом и вовсе вновь останется один на один с унылым бессмертием, когда она умрёт. В груди заклокотало, Белла попыталась сглотнуть ком в горле. Несложно было заметить, как Эдвард боится её потерять.       Но беспокоила её не только неизбежность их расставания, но и сами возможные отношения тоже. Все их общие опасения были совершенно реальны. Какая совместная жизнь их могла ждать? Вечных невидимок? Рядом с ней Эдварду скорее всего придется прекратить даже раз за разом учиться в школах и колледжах, ещё сильнее отделяясь от братьев и сестер. Правда, его в этом решении наверняка поддержит Карлайл. Судя по тому, что все в его семье находились в стабильных моногамных отношениях, ему до сих пор была не чужда христианская мораль. В этом плане назвать его прогрессивным было сложно. Как и самого Эдварда, очевидно. Он точно позовет её замуж со всеми сопутствующими атрибутами.       Она представила, как Рене срывает её свадьбу с вампиром, и на секунду зажмурилась. В лучших драматических традициях весь мир был против них, включая их собственные силы. К тому же Эдвард признался ей в любви, а она не ответила ему тем же незамедлительно. Но, кажется, Белла просто до сих пор пыталась отнекиваться от своих чувств. Подумать только, ведь Эдвард устроил ей сегодня полноценное знакомство с родителями в том самом сакральном смысле. Она рассказала вампирам правду о себе, доверившись. А вечером он так прикасался к ней, что теперь Белла смела надеяться, что он украдет у неё не только первый поцелуй. Всё это уже было совсем серьёзным знаком. Вот уж действительно — блаженство и наказание.       Погрузившись в размышления, она не сразу заметила, что пикап затормозил под окнами дома. Но мысли Чарли вернули её с небес (или, скорее, из ада) на землю. Папа услышал шум с улицы, так что сейчас раздумывал о том, не встретить ли их. Вроде как ему стоило принять дочь напрямую из рук Эдварда, проследив за выполнением данных им клятв. Правда, его смущало то, что он мог разрушить им важный романтичный момент. Он тоже целовал Рене на пороге дома, когда…       Белла скривилась, отгораживаясь от отца настолько, насколько могла.       — Увидимся позже, — неловко пробормотала она, щелкая ремнём безопасности.       Эдвард, впрочем, тоже покинул салон и молча сопроводил Беллу до крыльца, действительно символически мазнув губами по скуле. Она поправила подол платья, волосы, вздохнула, бросив на Эдварда прощальный взгляд, и скрылась за дверью.       — Пап, я дома, — крикнула она из коридора, вешая куртку на крючок.       — Ты рано, — Чарли появился из гостиной и внимательно оглядел прихожую, явно ища Эдварда.       — Да, я и так не большая любительница подобных мероприятий, так ещё и натерла ноги, — бросила она, указывая на туфли, подавляя желание скинуть их на месте.       Поэтому сразу направилась на кухню, где, как Белла убедилась ещё в тот раз, когда порезала палец, в одном из ящиков лежала пачка пластырей. Без вечной поддержки Эдварда передвигалась на шпильках она куда неуверенней.       — Твой кавалер вёл себя хорошо? — обеспокоился Чарли.       Некоторая её рассеянность и стремление спрятать взгляд переполошили его отцовские чувства.       — Да, конечно, — отозвалась Белла. — Он вёл себя идеально.       Если бы ещё не целовался так сладко и не клялся в вечной преданности. Хотя кто в здравом уме записал бы это в минусы?       — Так почему не зашёл? — папа последовал за ней.       — Хватит на сегодня неловких сцен, — фыркнула она чуть веселее. — Я отпустила его домой.       — Он отправился туда пешком? — озадачился Чарли.       Точно, ведь к дому подъехала лишь одна машина, и та осталась стоять под окнами.       — Сестра подберёт его по пути, — отмахнулась Белла, выдумав оправдание на ходу.       Она завозилась, отыскивая нужную коробку, и всё же умудрилась перепутать полку, потратив минуту, обшаривая другое место. А найдя искомое, задумалась о том, что вообще-то ранку нужно было сначала обработать, то есть как минимум отыскать что-нибудь обеззараживающее в ванной. Белла застыла, сжав упаковку в руке и слепо уставившись на не такой уж блестящий кран, возвышающийся над раковиной. Стоило купить новое чистящее средство.       — Всё в порядке? — вновь насторожился Чарли, который так и торчал поблизости.       Белла медленно повернулась к нему, открыла рот, нахмурилась, но всё же выпалила:       — Нет. В смысле, да.       — Беллз, — Чарли опустил до этого сложенные на груди руки и шагнул ещё ближе к ней.       — Эдвард сказал, что я ему нравлюсь, — забормотала она. — В смысле, прямо… нравлюсь, — использовать более точную формулировку у неё не хватило смелости.       — Тебе это неприятно? — нахмурился он, пытаясь постичь загадочную девичью душу.       — Нет, — возмутилась она. — Эдвард мне тоже нравится. Мне раньше никто так сильно не нравился, — Белла поджала губы, недовольная своим косноязычием. — По правде говоря, мне вообще никто никогда не нравился до него.       Выдать всё то, что было у неё на душе, Белла не могла. Мало того, что по большей части её тревоги касались сверхъестественных вещей, а чувственные вещи озвучивать папе было бы попросту стыдно. Так ещё и все эти высокопарные фразы про то, как она тает в объятиях Эдварда, были, скорее, в духе самого же Эдварда. А она совсем не привыкла выражаться, как девушка из готических романов.       — В твоем возрасте самое время влюбляться, — дипломатично отозвался Чарли.       — Ага. Не подумай только, я не собираюсь бить ваш с мамой рекорд и выскакивать замуж в семнадцать.       Зря она это сказала. Шестерёнки закрутились в голове Чарли с ультразвуковой скоростью. Он окинул её взглядом и на пару мгновений всё же увидел перед собой не маленькую девочку, а молодую женщину, как будто бы совсем не похожую на Рене. И в то же время слишком похожую. Та же самая чистая красота озаряла его кухню снова.       — Да уж. Лучше не торопиться, — подхватил Чарли. Ему приходилось прикладывать много усилий, чтобы отыгрывать такую отеческую роль. И всё же он был рад, что она обсуждала с ним это, а не таилась. — Эдвард — славный парень. Но не стоит терять голову.       Он сам влюбился в Рене с первого взгляда, но опасался говорить дочери это, чтобы не подтолкнуть к опрометчивым поступкам своим примером. Справедливости ради, он не лицемерил, ведь у них с женой ничего путного не вышло. Хоть он и не жалел об их поспешном браке ни капли до сих пор.       — Я и не теряю. Просто пытаюсь осознать всё это.       Белла принялась вытаскивать из упаковки отдельную полоску пластыря. Место женщины в видении Чарли опять занял хрупкий ребёнок.       — Эдвард же ничего от тебя не требовал? — опять обеспокоился он.       — Нет, — Белла вздохнула. — И вообще это я так просто предупредила тебя, что, вероятно, начну бегать на свидания постоянно, — она улыбнулась, развеивая тревожную атмосферу.       Белла сделала шаг в сторону, запнулась, цыкнула и стянула с себя обе туфли, подхватив их за каблуки. Хватит уже страдать.       — Пойду спасать пятки, — обозначила она окончание разговора и помахала пластырем. — Если мне кто-нибудь позвонит, то я в душе, — добавила она, опасаясь, что Джесс захочет пообщаться с ней в ближайшее время.       — Отдыхай, — усмехнулся Чарли, конечно же, прокручивая в голове их разговор.       Не сказал ли он что-то не то, не упустил ли что-то важное. И главное, как максимально доходчиво донести до Эдварда мысль, что стоит ему только подумать о том, чтобы причинить боль его девочке…       Белла закрыла дверь в ванную, пытаясь отсечь себя и от чужих размышлений. Внутренний монолог Чарли удалось превратить в неразборчивое бормотание, словно включенное на фоне радио. Вышло даже неплохо, хотя от усердия она зажмурилась, застыв посреди комнаты на добрых пять минут. Уж очень высок был уровень его тревоги. Сводить с ума папу Белла не планировала, но сейчас сама практически паниковала из-за всех этих чувств, что обуревали её. Опять.       По-хорошему, нужно было обсудить всё это не с Чарли, а с Рене, уж она понимала в страстях. Но в данный момент мама была недосягаема — Белле пришлось бы слишком долго пересказывать ей предысторию. А потом в лучшем случае ещё дольше оправдываться за своё молчание. Или вновь придерживать большую часть информации, выдумывая, что Эдвард — обычный парень, и она «слышит» его, как и всех остальных. В последнее время ей приходилось столько врать…       Белла стянула колготки, сразу застирав следы крови, и позаботилась о своем тяжёлом ранении. Можно было бы залезть в душ, но она не догадалась захватить с собой гигиенический набор и сменную одежду. Поэтому пришлось шлепать за всем этим в комнату босиком.       — Ты рано, — заворчала она, зайдя в спальню.       Эдвард стоял у полки с книгами, разглядывая корешки. Свет он уже заботливо включил.       — И опять ворвался без стука, — улыбнулся он.       — На сей раз у тебя есть оправдание: я сама тебя пригласила, — отмахнулась Белла, бросая надоевшие туфли на пол рядом со столом. — Но мне ещё нужно по своим смертным делам.       Она махнула головой в сторону ванной, но направилась к шкафу, чтобы взять то, за чем пришла. Эдвард сделал шаг в сторону, освобождая ей путь, и спрятал ладони в карманы джинс. От смокинга он действительно избавился, но едва ли утратил из-за этого привлекательность. А вот у неё, к сожалению, никаких соблазнительных сорочек не водилось, чтобы можно было сейчас игриво вытащить из стопки белья что-то неприлично кружевное и сместить акценты. Им необходимо было продолжить заглохший чуть ранее серьезный разговор.       Правда, Эдвард сам нашёл способ сократить дистанцию между ними и принялся аккуратно вытаскивать невидимки из её волос, окончательно разрушая прическу. Белла замерла, смутившись из-за этого странно интимного жеста. Хотя, наверное, это вновь было выражением ревности. То, что Элис прикасалась к ней, кажется, до сих пор его волновало. Пусть и сестра, но всё равно другой вампир. И соперник за внимание.       — Если ты планируешь быть со мной вечно или хотя бы до осени, то тебе придется познакомиться с моей мамой, — Белла попыталась изобразить дерзость, но тут же пустилась в объяснения: — Как только учеба закончится, я поеду к ней на каникулы, и нам с ней придется поднять эту тему.       — И надолго ты уедешь? — заволновался Эдвард, хватаясь за очередную заколку.       — Не знаю, — она нахмурилась, понимая, что вряд ли Рене сможет озвучить ей четкие сроки даже в конце мая, не то что сейчас. — Недели на две, может, на месяц.       — Я мог бы поехать с тобой. Поселиться в гостинице и…       — Как бы ты не желал сопровождать меня, мистер Телохранитель, если мама поймет, что ты не отходишь от меня ни на шаг, это вряд ли пойдет на пользу твоей репутации в её глазах, — Белла тряхнула головой, мешая ему. — Приедешь позже, а я пока подготовлю почву.       Эдвард не спешил, распутывая кудри с практически человеческой скоростью.       — Надеюсь, мы сможем найти с миссис Дуаэр общий язык, — дипломатично отозвался он.       — Не обольщайся. Это будет настолько болезненно, насколько возможно, — высокомерно выдала Белла, наконец достав с полки любимую растянутую футболку.       — Но это значит, что ты готова разделить со мной вечность или хотя бы летние каникулы? — Эдвард склонился к ней, легко коснувшись плеч. Очевидно, невидимки закончились.       — Почему бы не спросить прямее? Или ты настолько преисполнился в своем смирении, что даже не хочешь услышать от меня того же, что сказал мне? — как и раньше, озвучивать такие вещи было легче, когда она не видела его лица.       — Я эгоист, Белла. Конечно, я хочу, чтобы ты отвечала мне взаимностью. Чтобы ты была моей, — он ещё сильнее подался вперед, чтобы прошептать всё это ей прямо на ухо. — Сейчас и навсегда.       — Вот поэтому твой благородный план дать мне иллюзию выбора трещит по швам.       — Я стараюсь быть лучше, — его руки переместились на талию. — Но, кажется, делаю твою жизнь только сложнее.       — Ты же самодостаточный охранник. Сам загоняешь меня в проблемы, сам же из них вытаскиваешь.       — Я не хотел бы причинять тебе никакие неудобства изначально.       Белла глубоко вздохнула. Он причинял неудобство, даже невинно прикасаясь. В такие моменты трезвый взгляд на вещи отказывал напрочь, и ей опять казалось, что рядом с ним она сможет справиться буквально со всем на свете. Даже с вышедшей из себя Рене.       — Тогда помоги расстегнуть молнию на платье, — пробормотала Белла.       Она оставила пока вещи в ящике и перевесила волосы через плечо, чтобы оголить спину. Эдвард тут же схватился за бегунок и опустил его до поясницы одним медленным движением. Белла передернула плечами, когда голой кожи коснулся холод воздуха. И чужие ледяные пальцы. Он не стал пошло лапать её, конечно, но, видимо, как и прежде, не смог удержаться от искушения полностью, проверив изгибы позвоночника практически врачебным жестом.       — Как дела у моей осанки? — бодро осведомилась Белла.       — Иногда ты сутулишься, — расплывчато отозвался Эдвард.       И развернул её лицом к себе за секунду, чтобы тут же яростно впиться в губы. Наверное, это был не лучший их поцелуй за сегодня. Поспешный, отчетливо нервозный, даже несколько грубый. Да и на Эдварда он повлиял самым разрушительным образом. Он отпустил её и схватился за шкаф за спиной. Дерево отчетливо хрустнуло, испугав Беллу. Но вместо того, чтобы отшатнуться, она лишь сильнее прижалась к Эдварду, крепко обняв его.       — Мои слова громки, — выдавил он. Голос надломился. — Но сам я жалок. Что толку в том, что я могу подарить тебе какой угодно дом, если я даже прикоснуться к тебе не могу без страха.       Белла вздохнула. Опять её мечты разбились о реальность. Думая о том, как он привлекает её, она вновь упустила из виду, что тоже привлекает его. И даже более чем. Провокация с платьем удалась на славу, хотя она даже не планировала это сознательно.       — Тогда не прикасайся. Просто стой смирно, — выпалила она, не желая вновь брать паузу прямо сейчас.       И прижалась губами к его шее, как давно хотела. Был бы Эдвард смертным, Белла почувствовала бы ток крови в артерии, но сейчас ощутила лишь бархатную твердость кожи. Эдвард невесомо пригладил освобожденные от оков локоны на уровне лопаток, но вновь отвел руку и застыл. Это, конечно, едва ли решало их проблему, но давало немного больше времени на близость. Вот только от слишком быстро разгоревшегося желания у неё свело живот, а во рту пересохло. Она вдохнула его запах полной грудью, не понимая, дышит ли он тоже или нет.       — Я не могу обещать тебе вечность, — прошептала Белла так тихо, что человек, наверное, не разобрал бы слов. — Даже пару лет не могу гарантировать. Как бы ты ни охранял меня, я ведь действительно рискую… исчезнуть в любой момент, — она улыбнулась одними губами, не пытаясь смеяться над его страхами. — Но я хотела бы разделить всё доступное мне время с тобой. Я…       Треск статики в ушах стал громче, встревожив её. И пока она соображала, что происходит, Эдвард быстро поцеловал её в лоб и испарился. Штора опала на место, потревоженная его поспешными движениями. Белла огляделась и, наконец, поняла, что к двери в комнату приближается Чарли, чьи мысли она так успешно замаскировала под фоновый шум.       — Беллз? — он постучался, но почти сразу приоткрыл створку, хоть и опустил взгляд, чтобы не увидеть чего-то неприемлемого. — Ванна уже свободна?       На самом деле он не слышал шума воды, так что просто использовал этот предлог, чтобы опять проверить её состояние. И заодно узнать, одна ли она в спальне. Подозревая, что Эдвард мог залезть в окно, чтобы продолжить приятный вечер с девушкой. Он сделал бы то же самое после таких признаний.       — Нет, — Белла постаралась говорить адекватно. — Я просто долго собиралась. И тут…       Нужно было отвести подозрения от Эдварда, но она попросту растерялась.       — Что случилось со шкафом? — своеобразно помог ей Чарли, с удивлением уставившись на громоздкий комод, который стоял в её комнате, кажется, всегда.       Передняя панель приоткрытого верхнего ящика пошла трещинами, как тонкий лед от удара. Каким-то чудом дерево не рассыпалось, но это хрупкое равновесие явно не могло продлиться долго.       — Понятия не имею, — активизировалась Белла, как обычно переигрывая, пытаясь врать. — Я просто открыла его и… вот. Я слышала, что старая мебель может рассыхаться, но чтобы так…       — Больше похоже, что ты лупила по ней молотом, — Чарли всё ещё недоверчиво разглядывал шкаф.       — У меня нет молота, пап. И сильно сомневаюсь, что я смогла бы им размахивать, — прыснула она.

* * *

      Белла вернулась из душа, даже толком не просушив волосы, только убедившись, что пластырь не размок, но Эдварда в спальне не застала. Чарли возился с комодом, реанимируя его настолько, насколько это было возможно, всё то время, пока она мылась. А потом принялся откровенно её караулить, всерьёз беспокоясь о том, чтобы она сама не вздумала сбежать и продолжить ночное рандеву с Калленом. Белла, конечно, рассчитывала всё равно дождаться возвращения Эдварда, ведь папе пора было ложиться спать. Но он задержался, решив ещё и отключить аккумулятор в пикапе, чтобы дополнительно лишить средства передвижения. Наверное, это был такой кармический ответ за её выходку с машиной Тайлера. В общем, из-за круговорота слежки друг за другом Белла и не заметила, как отключилась, пригревшись под одеялом.       А утром сменила милость на гнев.       — Сгинь, — скомандовала она, едва разлепив глаза и заметив Эдварда, который на сей раз скромно сидел в кресле, как раз рядом с поврежденным шкафом, будто пристыженный причиненным ущербом.       — И тебе с добрым утром, — усмехнулся он.       Белла застонала и накрылась покрывалом с головой.       — Когда я говорила про всё доступное время, я забыла сделать сноску про утро. И ночь. И вообще, сколько ты тут торчишь?       Она выдала это раздраженным тоном, но прятала от Эдварда пылающие щеки. Всё, что вчера было сказано и сделано, одновременно всплыло в памяти, взбодрив куда лучше кофе или пробежки.       — Достаточно давно, чтобы дать тебе возможность понежиться в постели в своё удовольствие, — энергично отозвался Эдвард. Его громкий голос успешно пробивался через её слабую защиту. Чарли, очевидно, уже уехал на второй этап рыбалки. — Но пора вставать. У нас сегодня много дел.       — Что опять? Ты хочешь познакомить меня ещё с десятком своих родственников и сводить, не знаю, в кино?       — К сожалению, нам предстоят не развлечения, Белла, — даже почти строго отозвался он. — Завтра ты возвращаешься на учебу, так что я подумал, что тебе нужно подготовиться к урокам.       — О, так вот как ты стараешься быть лучше, — протянула она, заворачиваясь в мягкий кокон надежнее. — Зачем мне что-то учить, если с большой долей вероятности я просто не смогу ответить на вопросы учителя из-за целого хора в голове?       Ныла Белла, конечно, больше для виду, чем действительно отпираясь. Просто она немного опасалась, что вместо этих дурацких разговоров Эдвард опять поднимет тему важных признаний.       — Так не пойдет, — не сдался он.       И в тот же момент сильные руки вытащили её из-под одеяла на белый свет. Белла зажмурилась и уже откровенно захныкала:       — Зачем мне в принципе образование, если я связалась с вампиром? Или ты хочешь, чтобы я тратила наше ограниченное общее время на…       — На счастливую полноценную жизнь, — Эдвард закончил за неё фразу. — Следующая остановка: ванная. Тебе что-нибудь нужно захватить?       Белла слепо пошарила вокруг себя рукой и схватила косметичку, которую оставила вчера на столе. Конечно, не случайно. Эдвард просто поднес её к нужному месту.       — Может, ты мне ещё и завтрак приготовишь?       — Могу попытаться, — куда менее уверенно отозвался он.       Впрочем, даже размякшие хлопья она съела с большим аппетитом, когда всё же соизволила спуститься на кухню, вдоволь навоевавшись со стогом соломы, в который превратились волосы. Стоило, конечно, позаботиться о них лучше накануне. Но не успела Белла помыть тарелку и позволить Эдварду обложить их учебниками, как раздался телефонный звонок.       Джессика смогла прождать до следующего дня. Удивительное терпение.       — Привет, Белла, — пропела она и хихикнула.       Даже не видя её, Белла могла легко представить, что творится в голове у подруги. Она прошла мимо стойки и покрутилась на месте, не зная, куда себя деть.       — Привет, Джесс. Как дела?       — Всё просто замечательно, — вдохновенно выдала она.       Белла мысленно похвалила Майка. Наверняка именно он обеспечил Джесс хорошее настроение. Эдвард тоже улыбался. Он принес сверху все её школьные принадлежности и теперь сидел за столом, готовый решать задачи по тригонометрии. Белла смерила его изучающим взглядом. Если она опять бухнется ему на колени, то с какой долей вероятности они действительно займутся учебой в ближайший час? Та ещё теорема.       — У меня тоже всё прекрасно, — поспешила она разрушить примерно половину выдумок Джесс. — Спасибо, что посоветовала прийти на танцы. Это была отличная идея.       — Но вы с Эдвардом так быстро ушли, — теперь в голосе Джесс чувствовалось недоверие.       — Да, у меня немного разболелась голова от громкой музыки, но ничего страшного. Оно в любом случае того стоило.       — Рассказывай, — с восторгом взвизгнула Джесс, поняв, что Белла благодарит её не из пустой вежливости. — Вы поцеловались?       — М, да, — Белла всё ещё смотрела на Эдварда.       Он сидел неподвижно, но расслабленно, так характерно по-вампирски. Обсуждать всё это прямо при нём было, конечно, неудобно, но и оттягивать не имело смысла. Во-первых, завтра в школе Белла действительно рисковала сильно потерять в коммуникабельности, превратив разговор с Джессикой в нелепый и бессвязный бред. Во-вторых, о приватности с Эдвардом оставалось только мечтать. Он же всё равно или услышит их беседу напрямую, или подслушает мысли Джессики, вольно или невольно.       — Я хочу знать все подробности! — воскликнула Джесс, наверняка подпрыгнув на месте.       — Вряд ли я способна на художественное описание подобных вещей, — Белла, наоборот, нахмурилась, не совсем понимая, что тут можно ещё сказать.       — Тебе понравилось? Эдвард хорошо целуется? — помогла ей Джесс, конкретизировав интерес.       — Понравилось, очень даже. И, думаю, целуется он довольно хорошо. Правда, мне не с чем сравнивать, так что…       — Ты раньше не целовалась? — её недоумение было очевидно.       — Никогда, — фыркнула Белла.       — А как же ты тогда встречалась с парнями? — совсем запуталась Джесс.       — Никак не встречалась, — она напрягла память: — Ну, однажды Джеффри, с которым я сидела на литературе, пригласил меня на роллердром. Но это было один раз в пятом классе, и мы были там с другими друзьями, так что не думаю, что это считается.       Эдвард, казалось, тоже смотрел на неё удивленно. Это каплю потешило её самолюбие. Наверное, она также была хороша, раз ему показалось, что у неё имеется опыт. Или он просто был поражен тем, насколько необоснованной оказалась его ревность.