С языком или без?

Конец августа       Тик-так. Маятниковые часы с кошкой указывали на официальное начало рабочего дня, напоминая Гермионе включить один из собранных ею плейлистов на Спотифай. Вместе с голосом Джейкоба Бэнкса помещение заполняла череда вздохов Гарри, уже полчаса мучавшегося над выбором подходящего случаю букета.       Цветочный Гермионы располагался недалеко от центра Лондона. В Косом Переулке, известном своими древними лавками, передававшимися из поколения в поколение. Когда молодой наследник отказался от права владения одним из помещений, заявив, что не хочет продолжать семейное дело и выставил его за бесценок на одном из сайтов в интернете, Гермиона не могла поверить своим глазам.       Исполнение её мечты было ближе, чем когда-либо. Нечто, раньше казавшееся несбыточной фантазией. Поэтому, не раздумывая ни секунды, Гермиона нажала на кнопку «купить» и приступила к оформлению. Годовой, пятилетний и десятилетний планы, подробно расписанные и приколотые к пробковой доске на стене её спальни неодобрительно шелестели страницами от ворвавшегося в комнату весеннего ветерка.       Психолог посоветовал бороться с синдромом отложенной жизни, и хотя она подозревала, что такой способ был слегка радикальным, банк оформил кредит быстрее, чем девушки Леонардо Ди Каприо выходили из предпочитаемой им возрастной группы.       Следующие три месяца были наполнены бесчисленными сметами, поездками и запахом краски, забивавшейся под бесконечно сломанный маникюр. Чем меньше дней оставалось до открытия, тем более нервной чувствовала себя Грейнджер. Любовь к флористике казалась глупостью, а все умения — выдумкой.       Теперь же оглядывая маленькое помещение, подобно гардеробу Королевы, взрывающееся буйством красок, она испытывала умиротворение. Облако нежно-розовых пионов за стеклом холодильника, фиалки в горшочках у окна, три кактуса, расставленные в порядке возрастания у кассы, и её любимые сухоцветы у самого входа.       Несмотря на количество вариантов и наслаждение, получаемое Гермионой от их вида, Гарри всё ещё не мог выбрать подходящий из десятков предложенных.       — Я думала, ты ненавидишь её, — голос подруги вывел его из транса, и Поттер обернулся, посмотрев на неё глазами, наполненными брезгливым отчаянием.       — Не думаю, что ненависть подходящее слово. Может, отвращение? — он вновь посмотрел на витрину, разглядывая бутоны лилий. — Порой мне грустно, что я не могу быть благодарен ей.       История отношений Гарри и семейства Дурслей прошла череду своих взлётов и падений. По большей части падений. На самом деле, только падений, не считая двух случаев.       1. Ему позволили переехать из чулана под лестницей в старую комнату кузена наверху, когда тот решил, что ему нужна спальня побольше, вытеснив родителей из их собственной в гостевую.       2. Они отправили его учиться в шотландский интернат, чтобы он не мешался под ногами.       Теперь же он был вынужден посещать их один раз в году на день рождения Петуньи, иначе его дом оказывался под прицелом недовольной женщины, считавшей его неблагодарным осквернителем рода Эвансов. Титул, перешедший ему от матери после её гибели в автокатастрофе.       — Мне жаль, — произнесла Гермиона, подходя к парню, чтобы помочь ему с выбором.       — Не стоит, — уголки его губ потянулись вверх в слабой попытке улыбнуться. — Теряет только она, я мог бы чтить и восхвалять её, вместо этого я здесь. Пытаюсь выбрать настолько некрасивый букет, насколько возможно, — в его голосе послышалась ухмылка.       — Как насчёт зверобоя, базилика и герани? — Гермиона указала на вазы со срезанными соцветиями. — Не могу обещать, что это будет плохо выглядеть вместе, но они выражают всё, что ты к ней чувствуешь.       Гарри кивнул и открыл дверь холодильника для девушки. Она прошла к нужным вазам со срезанными веточками базилика, подпевая Тейлор Свифт, звучавшей здесь намного тише. Когда Гермиона вернулась, Поттер уже ожидал её у стола, прикладывая одну ленту к другой, в очевидной попытке определить, какая будет смотреться хуже.       — А ты могла бы сделать карточку с завуалированным оскорблением? — спросил он, наблюдая, как Гермиона прикладывала стебли друг к другу, создавая композицию.       — Почту за честь, — усмехнулась Грейнджер, откидывая волосы со лба и сталкиваясь взглядом с одним из вошедших посетителей.       Стоило ноге Драко Малфоя ступить на яркую плитку её магазина, как Гермиона ощутила прилив крови к щекам. Он появился здесь впервые с момента открытия, и она не могла избавиться от противоречивости чувств, вызванных этим фактом. «Красивый, но гнилой», — подумала она, возвращаясь к задаче перед ней и разрывая зрительный контакт.       Собранный букет представлял собой довольно странное зрелище. Может, она не обещала Гарри, что он будет выглядеть плохо, но эстетического наслаждения он определённо не вызывал. Как бы грустно ей ни было заворачивать его в фирменную бумагу с печатью магазина, радость друга казалась более важной.       И пока она пыталась воспроизвести в памяти строчки старого стихотворения для дальнейшего искажения, в периферии её зрения Малфой со своим другом заняли позицию, не так давно оккупированную Гарри, и, активно жестикулируя, обсуждали наполнение будущего букета.       — Красные розы, Тео? Серьёзно? Это ваше первое свидание, и ты пытаешься затащить её в постель? — услышала она приглушенный шумом холодильника низкий голос.       Гермиона взглянула на раздражённого блондина, на щеках которого виднелся лёгкий румянец. Слишком бледный, чтобы скрыть собственные чувства? Он искоса посмотрел на неё, будто почувствовав на своих скулах её буравящий взгляд, на что Гермиона лишь хмыкнула и сместила фокус внимания на парня рядом с ним.       Тео представлял не менее завораживающий вид. Высокий, с кудрявыми волосами в лёгком беспорядке. Серые брюки, широкая футболка и накинутый на плечи джемпер. Он мог показаться обычным, даже немного скучным, если бы не плавность движений и тягучий голос. Каждый взмах руки, пальцы, барабанящие по стеклу, жест обычно раздражавший её до глубины души, но в этот раз… Его пальцы казались довольно длинными для…       — Гермиона, — раздалось её имя вперемешку с кашлем Гарри. Теперь она могла точно сказать, что на неё пристально смотрит не только Малфой.       Она почувствовала, как кровь прилила к лицу, и вернулась к карточке, складывая слова в нелепое двустишие.       Базилик фиолетовый, герань розовая,       Зверобой горчит, но никто не идеален. Даже ты.       Не так уж завуалировано, но и получательница не блистала интеллектом. В их единственную и последнюю встречу она начала рассказывать родителям Гермионы, приехавшим забрать Гарри для похода в Королевский лес Дин, об успехах её чудесного Дадличка.       — Нет! Конечно, нет. Мы с Пэнс с детства знакомы и она любит красный, почему не подарить ей розы? — недоуменно произнёс его друг.       — Потому что Паркинсон, в отличие от тебя, не обделена вкусом. Купи ей анютины глазки, — Малфой указал пальцем на подвешенный глиняный горшок.       — Они же маленькие, — нахмурился Тео.       Губы Гермионы растянулись в плохо сдерживаемой улыбке от возмущения в голосе парня. И почему их волнует только размер?       Она протянула Гарри завёрнутый в бумагу букет, пожелав удачного дня, когда он измученно закатил глаза, увидев всплывавшие на экране телефона оповещения.       — Зато выражают веселье и сообщают, что ты скучал по ней. Разве не это причины, по которым ты пытаешься возобновить ваши отношения? — бровь Малфоя вопросительно выгнулась, когда он заметил, как Поттер запечатлел свою привязанность в легком поцелуе на щеке Гермионы, прежде чем покинуть магазин.       — Букет анютиных глазок, пожалуйста! — провозгласил Теодор, поворачиваясь к Грейнджер. — Я собираюсь сделать невозможное.

***

Начало июня       Огни клуба вспышками освещают танцпол, пока Гермиона пробирается сквозь толпу к бару. Голубой топ с воланами из органзы прилипает к спине, локоны падают на лицо и она уверена, что часть страз уже давно осыпалась со щеки. I just wanna drink you up       Острый локоть врезается в её лоб, когда блондинка с нарисованными на веках облаками поднимает руки к потолку, подпрыгивая в такт музыке. Девушка виновато улыбается, когда замечает манёвр Гермионы, и продолжает танцевать, стоит ей убедиться в отсутствии пострадавших. Pour you in a silver cup       Гермиона наступает на ногу парню, поглаживающему бока девушки, танцующей перед ним. Он, кажется, настолько увлечён движениями ягодиц партнёрши, что происходящее вокруг явно волнует его в последнюю очередь. You know I like to party       — Куда ты? — голос подруги слышится сквозь шум песни, которую она с трудом может различить. Лишь ритм, отдающийся в ногах.       — Хочу пить! Заказать тебе? — Гермиона дожидается кивка Лаванды, на чьём лице расплывается довольная улыбка, стоит ей услышать начало перехода к другой песне. But you know I love your body       Когда Грейнджер поворачивается, чтобы продолжить движение, она натыкается на новую преграду в виде мужской груди перед её носом. Свежий аромат одеколона врывается в ноздри, кружа голову. Мята, свежескошенная трава и что-то ещё. Кажется это пергамент.       Так пахли воскресенья в детстве, когда отец занимался лужайкой перед домом, мама готовила лимонад, а сама Гермиона часами складывала животных из бумаги. Всего на секунду ей хочется шагнуть ближе и вдохнуть исходящий от незнакомца запах, когда она понимает, где находится и снова пытается обойти преграду. Она делает шаг влево, встречаясь глазами с прежним видом. Шаг вправо, и картинка не меняется. Got that real big energy Hey daddy       — Танго? — мужские ладони — призрак у её оголённой талии, спрашивающий разрешения прикоснуться, и когда она раздражённо поднимает взгляд, вид заставляет её прикусить язык, сдерживая каждую резкую фразу.       — Только если это название коктейля! — она приподнимается на носках, выкрикивая слова ему в ухо, и ухмыляется, когда снова смотрит ему в глаза.       Высокий, светловолосый. Она уверена, что он красит волосы, поэтому делает себе мысленную пометку попросить контакты парикмахера, если их разговор продолжится. На нём белая футболка, искрящаяся в свете стробоскопов, а по шее тянется змеиный узор, светящийся в темноте.       Когда музыка меняется, и она осознает, как долго смотрит на него, парень улыбается. Толпу вокруг захватывает ритм, и Гермиона чувствует, как кто-то толкает её сзади, из-за чего она хватается за его предплечья.       Крепкие, мускулистые, под её ладонями ощущаются вены на напряжённых руках, когда он притягивает её ближе.       — Нам стоит двигаться к бару, если ты не хочешь быть раздавленной, — на секунду Гермиона представляет, как хорошо было бы оказаться придавленной. Желательно им, желательно в стену, лучше в матрас. Она кивает, чувствуя тепло, растекающееся не только по щекам, и решительно тянет его в сторону стойки.       Вокруг слишком много людей, так что она держит его руку за своей спиной, обхватив обеими ладонями и маневрируя среди целующихся парочек. Кожа тёплая и немного грубая, она задумывается, чем он может заниматься, когда проводит пальцами по кольцу на правой руке. Что-то крупное, что-то с буквой.       Она очерчивает контуры, слыша, как он хмыкает у неё за спиной, но не придаёт этому значения. Они незнакомцы, и это всего лишь ночной клуб, но ей кажется, что через всё тело пускают разряд электричества, когда он цепляется за её большой палец своим указательным.       — Воду, пожалуйста, — Гермиона кричит бармену, опираясь на стойку, как только достигает конечного пункта назначения.       — Две воды, — в поле её зрения появляется рука с зажатой в ней пластиковой карточкой, и она чувствует мужскую грудь, слегка прижавшуюся к её спине. Все силы в теле направлены на то, чтобы не отклониться назад ровно до момента, как он не подходит ближе, кладя вторую руку с другой стороны от девушки.       — Я могу и сама заплатить, — она поворачивает голову, упираясь взглядом в его челюсть.       — Можешь, — он смотрит вниз, улыбаясь, — но уже поздно, — его слова сопровождаются звуком терминала и стуком ледяных бокалов о столешницу. Что ж, Лаванда обойдётся без напитка. ____       Шесть сообщений от Лаванды спустя Гермиона видит подругу на другой стороне танцпола. Она улыбается шире, чем в день, когда количество заказов в её интернет-магазине превысило сотню.       Когда девушка поднимает телефон к лицу, губами произнося ОТВЕТЬ МНЕ, Гермиона знает, что выбора больше нет. Драко очень удачно вышел в уборную, поэтому она спокойно открывает переписку, ни на секунду не удивляясь своим фотографиям с парнем и комментариям Джинни, не сумевшей сегодня к ним присоединиться. Джин: Кто это? Лав: Горячий блондин Джин: Очевидно. Лав: *фото* Джин: Ууууу ты тоже видишь то, что я вижу, или мне кажется? Лав: Как он положил свою рядом с её? Подожди, я пришлю видео. *видео* Джин: ОН ИГРАЕТ С ЕЁ ПАЛЬЦАМИ? Лав: ОН ИГРАЕТ С ЕЁ ПАЛЬЦАМИ Джин: ГОРЯЧО Лав: ОБЖИГАЮЩЕ Джин: ВПЕРЁД ВПЕРЁД ГЕРМИОНА Г: перестаньте Лав: Оооооо, она покраснела Джин: Он интересный или ты просто возбуждена? Г: И то, и то Лав: ДЖЕКПОТ Джин: ДЖЕКПОТ       — Я что-нибудь пропустил? — Драко садится на свой стул, и Гермиона задерживает дыхание на секунду, когда их колени соприкасаются.       — Нет, — она улыбается, откладывая телефон и устремляя на него свой взгляд, — на чем мы остановились?       Время превращается в расплавленную карамель, пока они обсуждают всё на свете. Пчёлы, последний сезон «Доктора Кто», нереалистичность ожиданий от романтических отношений, созданную массовой культурой, его — удивительно, но факт — естественный цвет волос.       — Возможно, что твою семью вывели только ради этого цвета? — три коктейля развязывают ей язык, и стоит словам зависнуть в воздухе, как она резко останавливается, смотря на его реакцию, когда они всё же оседают в затуманенном пространстве его головы. Чего она не ожидает, так это его глубокого смеха и широкой ладони на своём предплечье, когда он начинает хохотать.       — Ты бы видела себя сейчас! — Она смеётся, уверенная, что её лицо по цвету напоминает напиток в её руках.       — Ты выглядишь чуть более нарядной, чем все, — Драко обводит пальцем орнамент из страз у неё на щеке, заставляя Гермиону подавиться напитком, стоит ей осознать, что там именно созвездие Дракона. Кажется Лаванда и её подписка на карту дня в «Придире» имеют смысл. Перед самым выходом она заставила Грейнджер трясти телефон несколько минут, прежде чем ей выпало Колесо фортуны.       — Мы празднуем открытие моего цветочного в понедельник, — она светится гордостью, рассказывая ему об устройстве магазина. И то, как внимательно он слушает, осыпая её вопросами горячее, чем любой из подожжённых барменом шотов.       Когда он тянет её в толпу, обнимая за талию, стоит им найти свободное место, она знает, что они совершенно не попадают в ритм музыки. Что правило «двигаться со скоростью потока» действующее в любом клубе, так же, как и на дорогах, остаётся ими забытым.       Ей нравится чувствовать тепло кожи его шеи, когда она проводит по ней ладонями, на секунду задерживаясь на светящейся голове змеи. Ей интересно, останется ли след, если провести по ней языком. Когда он опускает голову, она тянется к нему столь же естественно, как дышит. Их отделяют миллиметры, и она проклинает свой маленький рост за то, что им не хватает всего лишь секунды, когда слышит голос Лаванды и момент потерян.       — У вас явно что-то происходит, я всё порчу, но там мой бывший и я хочу исчезнуть отсюда примерно, — она смотрит на своё пустое запястье, — прямо сейчас.       — Прости, — шепчет Гермиона, оглядываясь, пока подруга тянет её к выходу. На лице Драко неприкрытое разочарование, и Грейнджер уже скорбит по потере его рук на своём теле.       — Кто там был? Эрни? Рон? Маркус? — спрашивает Гермиона, оказавшись на улице, впервые осознавая, как сильно гудят её ноги. Хотя не исключено, что это не усталость, а последняя песня Lizzo.       — Ооооо, нет, дорогуша. Это был наш общий бывший, — на скривившееся лицо подруги Лаванда ухмыляется, вспоминая их первую неловкую встречу на пороге квартиры Эдриана. — Наше такси.       Когда они проезжают уже три квартала в сторону квартиры Гермионы, её внезапно накрывает осознание. Она не обменялась с Драко ни единым контактом.

***

Конец августа       Гермиона осматривала свой наряд с методичностью хирурга, готовящегося к операции. Лёгкое платье, красный объёмный кардиган и поднятые вверх волосы. Ей хотелось добавить больше сияния на лицо, но что-то в парне, с которым она встречалась, заставляло остановиться на туфлях, покрытых розовыми стразами.       — Вы чудесно выглядите, мисс Грейнджер, — голос Тори, раздавшийся позади вырвал её из размышлений. Гермиона наняла девушку на полставки в день открытия цветочного, когда та зашла, чтобы сообщить о неисправности неоновой вывески.       Она была так очаровательно разговорчива и хорошо осведомлена о значении каждого букета, заранее собранного Гермионой к открытию, что она не смогла отпустить её. Календарь на стене кричал о последних днях августа, и Грейнджер не могла избавиться от тоски, уже зарождавшейся в её сердце, стоило мысли об отъезде Астории на учёбу пронестись в голове.       — Лучше оставить поднятыми или распустить? — Гермиона вернулась к зеркалу, вновь распуская волосы.       — Мне нравятся оба варианта, — мужской голос ворвался в помещение вместе со звоном колокольчика над дверью. Виктор стоял, прислонившись к дверному проёму, явно сосредоточенный на её теперь покрасневшем лице.       — Привет, — Гермиона улыбнулась мужчине и направилась к выходу, подхватив со стола сумочку. — Тори, я ухожу, ключ в ящике, вызови себе такси, пожалуйста, когда всё закроешь. И спасибо, что осталась.       — Без проблем, хорошего вечера, — девушка кивнула и продолжила уборку.       — Зайдём за кофе? Или ты хочешь матчу? — Виктор указал на соседнюю кофейню, заставляя Гермиону вздрогнуть.       — Возьми мне эклер с малиной и розой, я подожду здесь, — произнесла она, садясь за круглый столик у входа.       Солнечный день плавно сменялся тёплым вечером. Августовский воздух, пропитанный ароматом кофейных зёрен, смешивался с запахами распустившихся цветов у входа в её магазин. От Гермионы не ускользнула ирония того, насколько хорошо они сочетались.       — Что будете заказывать?       Она подняла глаза, сталкиваясь с удивленным взглядом Малфоя, явно не узнавшим её со спины.       — Ничего, спасибо, я жду Виктора с нашими напитками, — она ткнула пальцем в высокую фигуру за стеклом.       — Мммммм, — брови Малфоя пренебрежительно выгнулись, и она могла поклясться, что он в нескольких секундах от язвительной фразы, когда дверь открылась и Крам материализовался с их заказом, заставляя парня подавиться невысказанными словами.       — Пойдём? — Виктор оглядел Малфоя и протянул ей руку, головой указывая в сторону бара, где их ожидала вечерняя викторина. И пока взгляд Малфоя впивался Гермионе в спину, мягкая ладонь, которую она сжимала, ощущалась грубее необработанных стеблей роз.