Ты пахнешь новым винилом...

            — Да ладно тебе, Пас! — шикнул Лотвонен. — Мы ничего не теряем! Только приобретаем!       — Я думаю, что это как-то неправильно, — прошептал испуганный и всегда застенчивый Туро, отвечая вместо Паси.       — Да, мы что, не купим эти диски? В чëм проблема немного поднакопить и тогда уже сходить цивилизованно в магазин… Выбрать… Решить всё. А? — спросил Юнки, которого совсем не напрягала сложившаяся обстановка.       А можно было чего-нибудь, да и бояться. Ведь они пытались взломать замок магазина дисков и винила ночью. Лунной светлой ночью, совсем непригодной для подобных дел.       — Значит так, — оборвал Лотвонен, который до этого стоял ко всём спиной, согнувшись в три погибели, пытаясь вскрыть нехитрый замок, — ни тебя, Туро, ни тебя, Юнки, я не звал. Я звал с собой Паси. Потому что он меня понимает и поддерживает.       Раздался громкий смех ударника.       — Открою секрет — ему плевать на тебя! — смеялся парень. — Он стоит тут и не знает, что он, кто и зачем тут.       — В этом мире, в этой жизни, — тихо завершил фразу Паси.       — Да, Лотва, он не поддерживает тебя, просто стоит. Поддержка — это вот, — и Туро, разбежавшись, ударился в дверь плечом.       Или дверь, или плечо хрустнуло, а Мойлонен, издавая звуки, как он думал, смерти, сполз по двери на плитку.       — Уйди, будь добр, — раздражённо буркнул Лотвонен, краснея почему-то.       Ещё несколько минут вся группа поддержки из трёх человек стояла, затаив дыхание, ждала, когда дверь откроется и можно будет что-нибудь взять с полок.       Конечно же, только Паси понимал, что все в городе догадаются, кто совершил набег. Их не смогут не вычислить.       «Хотя бы потому, что тяжёлую музыку слушает только наша четвёрка. Йорн сможет опознать, каких дисков нет и кто их украл».       — Я задолбался уже просто стоять. Сказал ведь, купим потом, — подал голос Юнки, прерывая мысли Паси о продавце.       О том самом Йорне, который минут пять наблюдал за парнями из-за угла своего дома, что находился почти по соседству с магазином.       — Всё, пошли домой, — позвал ударник.       — Я… Я тоже думаю, пора уже, — запнулся Туро.       Пусть Йохана они ещё не заметили, это не мешало им собраться уйти.       — Да валите! Я с самого начала сказал, что не звал вас. Тот, кого я звал, стоит молча.       «Интересно, когда он выйдет к нам?» — думал басист, не замечая слов в свой адрес, но прекрасно замечая блеск глаз из подворотни.       — Всё, адьёс тогда. Удачи потом убегать от этого маньяка!       — А вот и спасибо! Убегу!       Началась нешуточная перепалка.       «Когда же ты придёшь? Просто подойдëшь?» — Паси всё ещё сверлил силуэт продавца взглядом.       — Заткнитесь! — сказал Туро тихим, не по годам низким голосом, хватая своих друзей за воротники футболок. — Нас найдут и вам обоим пригодится удача, которую вы так яростно желаете друг другу!       Юнки понурил голову, а Лотвонен вернулся к замку. Всё же они решили уйти.       — Пока.       — Ага. Уходите. Исчезните. Паси, ты тут ещё? — спросил гитарист.       Парень кивнул.       Когда силуэты друзей «предателей» совсем скрылись из виду, Лотвонен хитро улыбнулся.       — Я открыл этот замок через пару минут, как взялся за него. А теперь мы можем с тобой, вдвоём, — он сделал акцент на последнем слове, — выбрать что-нибудь. Вот фонарик, кстати, он может пригодиться.       — Нет, Лотвон, мы уходим, — неожиданно сказал басист.       — Почему?..       — Йорн здесь и наблюдает за нами уже больше десяти минут. Если хочешь правды — мне страшно.       Гитарист очень испугался и стал оглядываться, нащупывая правой рукой в кармане складной нож.       — Держись за мной если что, хорошо? — спросил он.       -Нет-нет-нет, что ты?! Я сейчас всё улажу!       Когда друг скрылся во тьме, стало совсем плохо. Воздуха будто не хватало. Лотвонен уже слышал крик Паси из подворотни, уже был готов бежать на помощь.       Но всё обошлось и через несколько минут из мрачного тумана показались две фигуры.       — Заходите, — улыбнулся Йорн, открывая нараспашку дверь, зная, что замок снимать уже не надо.       Оказавшись внутри магазина, Лотвонен замер.       — Выбирай что-нибудь скорее, и я закрою магазин, — предупредил продавец.       — Что, простите? — всё ещё приходил в себя гитарист.       — Бери один диск или пластинку и иди. Только не надо больше ломиться сюда. Даю тебе шанс взять что-нибудь бесплатно, а потом всё.       Лотвонен в недоумении уставился на Паси, а тот лишь едва заметно кивнул.       — «Hypocrisy» «Penetralia», ладно? — лидарь протянул пластинку Йорну.       — Отличный выбор. А теперь, — он сделал глубокий вдох, — выметайтесь, а то сожру! — крикнул он.       — Зачем ты так? — спросил Паси, беря его за руку, пожимая длинные пальцы.       — Поддерживаю имидж местного сумасшедшего. Потом кто-нибудь из вас займёт моё место, — мужчина тепло и искренне улыбнулся.       — Всё, Пас, пойдём, — потянул друга Лотвонен.       — Да-да, точно. Доброй ночи, Йорн.       — И тебе, — он погладил паренька по голове, опустил руку ниже, заправив ему прядь волос за ухо, что было совершенно бесполезным действием, ведь через секунду волосы снова закрывали висок и щëку.

***

      — Ты что ему сказал? А, Пас, выкладывай! — просил взволнованный Лотвонен.       — Ничего такого. Просто спросил, что сделать в сложившейся ситуации, — он пожал плечами.       — Ну ты даёшь… Я бы в жизни не заговорил с этим чокнутым! — усмехнулся гитарист. — Я, собственно, чего хотел-то от сегодняшней ночи.       Он, не заканчивая этой фразы, повёл басиста в сторону леса, потом за руку тащил к опушке. Они вышли на неё, но оказалось, что это была не полянка, а обрыв.       — Скоро рассвет, — посмотрел на маленькие наручные часы Лотвонен.       — Здесь… Должно быть красиво, так?       — Что я хотел от ночи?.. Я хотел подарить тебе пластинку. Знаешь, это ведь так круто. Я всегда мечтал, чтобы мне кто-нибудь подарил что-то музыкальное. Это было бы здорово!       — В таком случае у меня для тебя есть подарок, — с этими словами Паси достал из-под кожанки три диска, — не знаю, что это за группы, но музыка эта очень тяжёлая. Это тебе.       — Твою мать… Ты мне всё обломал! — вздохнул Лотвонен, принимая диски, немного рассмотрев обложки альбомов, убирая боксы в карманы широких штанов.       Повисло молчание, которого не было в плане Лотвонена. Он не хотел так. Он был уверен, что всё пройдёт, как он думал, но сначала не получилось купить пластинку, тогда парень решил её украсть, потом он решил позвать Паси, чтобы совершить этот «подвиг» при нём, но снова всё было не так — за ними увязались Туро и Юнки. Потом этот Йорн, будь он неладен!       — Лотва, не расстраивайся. Я очень благодарен тебе за пластинку. Я люблю «Hypocrisy», а их первый альбом это что-то, просто невероятные эмоции! — всё это Паси говорил с один и тем же выражением лица, одной и той же интонацией. Будто из жалости с очень плохой актёрской игрой.       — Да, ага. Хорошо, я рад что тебе нравится, — Лотвонен вручил другу пластинку и собрался уходить. Не получится хоть немного ему открыться, не выйдет стать ближе.       Стать ближе не в плане доверия, а физически… Хотя бы на пару секунд.       — Куда же ты? — спросил Паси. — Это ведь не всё, что ты хотел сделать.       — Проницательность. Ты её воплощение. Так неужели ты дашь мне сделать это?       Паси кивнул. Лотвонен приблизился к нему и осторожно протянул руки к талии.       — Без голубой дряни! — предупредил Лотвонен. — я тебя люблю, — тихо добавил он.       — Сочувствую, — ответил басист, но, когда его ущипнули за бок, со смехом добавил, — я тоже очень… Привязан к тебе на ментальном уровне. Могу заверить, что если ты умрёшь во сне, я самый первый почувствую твой уход.       — Это так мило.       И снова оба стихли, но на этот раз Лотвонен не злился на тишину и молчание. Он был доволен исходом событий и почти выполненным планом.       — Хотел тебе сказать давно ещё, — начал Паси, глубже зарываясь лицом в кудри, — ты пахнешь новым винилом.       — Пас, мы взяли эту пластинку в отделе подержанных, а новых у тебя ещё не было. Откуда ты знаешь как пахнет новый винил. И откуда ты знаешь, как пахну я?..       — Когда-то, года два назад, ты первый раз выпил и начал буянить. Я не смог сдать тебя родителям, ты бы этого не пережил, и тогда принял решение оставить тебя у себя на ночь. Мы лежали в одной кровати, ты прижался ко мне… И… Я чувствовал те… Запах твоего тела. И, чего теперь скрывать, твоё тело тоже, пойми меня правильно.       — Впервые вижу, как ты смущаешься, — сказал Лотвонен, отстранившись.       Паси ничего не ответил. В этом не было никакой необходимости.       — Знаешь Лотва, я счастлив. Спасибо. Пластинка правда классная.       — Да не за что, ты её, по сути, сам себе достал…       Наступил момент, когда солнце показалось из-за горизонта. Начался рассвет. Новый день.       Паси шёл, рассматривая обложку на упаковке пластинки, а Лотвонен смотрел на него.       — Пас. Если я снова напьюсь, ты пустишь меня к себе?       — Конечно. Но я могу пустить тебя, не только если ты напьёшься…