***
« — ФАРТОВАЯ! МНЕ СЛОМАЛИ НОС! — кричит молодой мужчина, держась за кровоточащий нос. Позади слышится цоканье языком. Девушка считает, что не зря ударила его. Он сам виноват, что испугал её и отхватил за это. — Я тебе не мамочка! — отвечает Фартовая и хмурится, изучая количество оставшихся запасов; всё близится к нулю, они в бедственном положении. У них тут революция идёт полным ходом, конвои то и дело ловят всё больше разведчиков, а Эль Тигре всё продолжает вести себя, как маленький. Им с Марселой не помешало бы прекратить ребячество. То, как они соревнуются в том, кто больше солдат Кастильо убьёт, иногда доходит до абсурда. Что за жестокость?! — Он сам виноват, — фыркает Марсела и, сложив руки на груди, садится на заборчик, когда Фартовая кидает на неё свой грозный взгляд и осматривает нос мужчины. — И нечего без верха ходить! — она замахивается на Эль Тигре, пока тот, смеясь, специально напрягает пресс, делая тот более рельефным. — Как дети... — ворчит Фартовая, вправив мужчине нос. Неужели они действительно являются двумя самыми сильными воинами революции? Не будь она с ними, ни за что не поверила бы. Вот этих двух побаиваются солдаты Габриэля? Кулаки революции... »***
Эль Тигре стоит в музее и уже с пять минут рассматривает фотографию, где он сидит в танке, радостно подняв автомат кверху, и Фартовая стоит рядом, точно так же подняв своё оружие. Славный был денёк, они с блеском захватили очередную точку, и Марсела предложила их сфотографировать, чтобы оставить в памяти на всю оставшуюся жизнь. А что бы она сказала, доживи до нынешних дней? Была бы разочарована в Сантосе так же, как остальные легенды шестьдесят седьмого? Когда узнала бы, что тот не дал Яре того покоя, который обещал. Он стоит здесь не так долго, но уже успел выучить надпись, что прилагается к изображению в рамке. Безумный террорист, убивающий людей голыми руками и держащий в страхе всю Яру при помощи жестокости и насилия. Тот, кто не побоялся замарать руки в крови как мужчин, как женщин, так и детей вместе с ними. Нынешнее руководство Яры надеется, что он однажды поплатится за свои преступления. И Эль Тигре уверен, на том свете его действительно ждёт взбучка от одной очень яркой женщины. Мужчина видит блеск в глазах Дани, когда она приходит, и это даёт ему ответ на вопрос: стоило ли приходить сюда? Чёрт возьми, конечно же стоило! Он не простил бы себе и, он уверен, Марсела тоже не простила бы, не рискни он помочь вытащить из многолетнего плена их любимца Карлито. Чёрный цвет танка, покрытого жёлтыми и красными пятнами, оскалившаяся морда на передней части. Он помнит, как они разрисовывали Карлито, будучи пьяными. А гильзы от снарядов наверняка до сих пор помнят восторженные крики революционеров. Эль Тигре стар, он уже совсем не тот, однако задорные воспоминания о былых временах придают ему уверенности. Навык не растерян, он всё ещё может сражаться. И он будет сражаться до тех пор, пока может это делать. Друзья, погибшие в течение или после первой революции, очень хотели бы этого. Она хотела бы.***
— Да, Bebé Tigre, нас ждёт серьёзный бой, — тяжело вздыхает мужчина, делая затяжку крепкой сигары. Он и забыл, какого это – последние минуты перед боем. Всё тело странно потряхивает, а мозг судорожно подкидывает возможные картинки событий. И картинки воспоминаний, всё ещё тяжелым грузом лежащие на сердце Эль Тигре. — Хорошо, что все нашли общий язык, — Дани приподнимает уголки губ, пока Гуапо бегает по берегу в попытке найти для себя перекус. — Благодаря тебе, — не лукавя, уверяет мужчина, вспоминая, как начиналась их история революции. — Знаешь, Сантосу всегда удавалось объединить людей в шестьдесят седьмом. У тебя тот же дар, — говорит он, пока клуб дыма летит кверху и улетает, ухватившись за очередной порыв ветра. Пусть сигаретный дым улетит в самое небо. Так он хоть как-то напомнит Марселе вкус этой дряни. Она ненавидела, когда он курил рядом с ней перед боем. — Значит, я как Сантос? — усмехается Дани, поправляя супремо за спиной; сегодня он ей точно понадобится. — Нет, — покачивает головой Эль Тигре. — Ты – это я, ты – кулак! Слушай... Если я перед заданием представляю, что оно уже выполнено, то у меня всё получается, — говорит он фразу, которую когда-то сказала ему Марсела. — Угу, — кивает девушка. — Я уже представила, как мы уничтожили флот. Погнали? — Молодёжь, вечно вы торопитесь, — замечает мужчина. Он соврал, когда сказал, что Дани – это он. Дани – это Марсела. Такая же нетерпеливая и рвущаяся в бой девушка, которая надеется, что сумеет выполнить своё задание и вернуться с блеском. Такая же уверенная в себе. Марсела наверняка ждёт всех легенд у себя на том свете, чтобы посмеяться с них, старых, как следует. А хорошо ли умереть молодым?***
« — Ну, Эль Тигре, ты идёшь или так и продолжишь трусить? — подбивает его Марсела, опасливо выглядывая из-за кустов. Мужчина цокает языком и перепроверяет магазин своего автомата, зная, что тот абсолютно точно заряжен. Он просто хочет оттянуть этот момент. Насладиться последним днём относительной свободы. Куда это она всё время так спешит? — Кто последний, тот отчитывается перед Фартовой! — кричит Марсела, выскакивая из их общей засады и уже убегая вперёд. Эль Тигре остаётся лишь выбежать следом за ней, чтобы помочь отбиться от врага и оказать огневую поддержку. Лоренсо отчитает их, как нашкодивших котят, за то, что они выдали своё местоположение слишком рано. Но Лоренсо здесь нет, а это значит, что они могут немного поразвлекаться, соревнуясь в том, кто больше солдат пристрелит. — Эй, не забудь встретить вашего el presidente Габриэля на том свете через пару часов! — просит мужчина, даруя очередному человеку в форме милосердную пулю в голову. Марсела что-то кричит ему о том, что не боится крови, прежде чем на её бледное лицо прилетают остатки солдата, разорвавшего гранатой. — Хорошее шоу, Bebé Tigre. Остался лишь капитолий, и Яра обретёт, наконец, свободу! — мужчина бьёт себя кулаком по груди, предвкушая то, как уже через десять часов они ворвутся в капитолий и, согласно плану Сантоса, свергнут Габриэля Кастильо с его трона тирании. »***
« — Эль Тигре... — доносится из рации дрожащий голос, который едва слышно из-за свистящих везде пуль. Мужчина, перебегая к очередному укрытию, просит прикрыть его, чтобы спокойно взять в руки рацию и устроить себе небольшую передышку. Однако улица не совсем то место, где он хотел бы прерываться во время битвы. — В чём дело, Марсела? Я тут немного занят! —отвечает Эль Тигре, откидывая автомат и одной рукой пытаясь достать пистолет из-за пазухи. Революционеры кричат разученные стихи Лоренсо, кричат, чтобы Габриэль убирался с поста президента. И Эль Тигре тоже был бы в их числе, если бы не девушка, что пытается выйти с ним на связь по ту сторону рации. — Я... — хочет сказать Марсела, но на заднем фоне слышатся какие-то помехи и несколько выстрелов. — Я очень люблю вас и буду ждать, — она прерывается, когда дверь слетает с петель очередной чредой выстрелов. — Я люблю тебя, Эль Тигре. Выстрел. Помехи. Тишина. — Марсела? — пытается вновь выйти на связь мужчина. — Марсела! — хрипло кричит в рацию он. Они не должны были отправлять её на это задание. Не должны были разделять два кулака революции по разным позициям. Не должны были отнимать вредного тигрёнка от тигра. »***
— Я так не веселился со дня Лобо! — грустно усмехается Эль Тигре, пока они с Дани едут на Карлито в пещеру. — Да, кстати, давно хотел тебе кое-что сказать... — Давай позже! — отвечает ему девушка, стреляя по очередной машине. — Мне тут совсем не скучно, знаешь ли! Им осталось ехать совсем немного. Чуть позже она его выслушает. — Речь о Лобо. Помнишь, я говорил, что он... — Слушай, я обожаю истории о тебе, Лобо и остальных легендах, — перебивает его Дани, — но я занята сейчас! — кричит она, выпуская снаряд. Эти слова немного задевают и присмиряют желание Эль Тигре рассказать их общую историю. Историю, которую до этого никто, кроме легенд, не знал. — Да, ты права... — вздыхает он, думая, что теперь история точно уйдёт в могилу; момент упущен. — Карлито должен отомстить! А они и правда похожи с Марселой куда больше, чем он думал на первый взгляд.***
« — Карлито должен отомстить! — кричит Эль Тигре, намереваясь сесть на место водителя в танке. Фартовая оттягивает его и швыряет одну из гранат в толпу противника. — Габриэль тут ни при чём! Это сделал Лобо! — сквозь шум взрыва кричит ему она. — Лобо?! — восклицает мужчина, думая, что, должно быть, подруга с ума сошла. — Этого не может быть! — отрицает он, выдёргивая свою руку из чужой крепкой хватки. — Lo siento, — только и успевает крикнуть ему вслед Фартовая. Он должен проверить. Должен узнать наверняка, что стряслось с Марселой. Она ещё может быть жива. И почему он не сказал ей раньше? Он должен был быть первым! Почему она опередила его и здесь? Эль Тигре, отбиваясь от редких врагов, встречающихся по пути в противоположную сторону, не сразу добегает до нужного места. Вышка, расположенная почти в трёх километрах от места их действия, уже была зачищена. Ни одного из их людей он не нашёл живым. Мужчина карабкается вверх по лестнице, сжав в зубах берет, то и дело сползающий с макушки. Не может быть такого, что Лобо решил избавиться от Марселы. Их старина Лобо на это попросту не способен. Не для этого они шли к этой цели столько времени. — Bebé Tigre! — кричит мужчина, забегая внутрь вышки. Но его встречает лишь Лобо и мёртвое тело Марселы. — Лобо, что ты делаешь? — спрашивает мужчина, роняя автомат, который достал перед тем, как забежать сюда. — Lo siento, Эль Тигре, — сухо говорит Лобо, накидывая тёмно-синий кусок ткани на тело девушки. — Я планировал убить Сантоса в хаосе предстоящей осады Эсперансы, она не позволила бы сделать этого, — покачивает головой он, вспоминая, насколько Марсела пеклась о безопасности их предводителя. — Но зачем, Лобо? Почему? — спрашивает Эль Тигре, всё ещё не веря, что друг, стоящий перед ним, убил Марселу. — Он станет ещё одним диктатором, я уверен в этом! — восклицает мужчина, взмахнув рукой. — Я приму командование революционерами, чтобы стать новым лицом Яры, но мне придётся убить оставшихся легенд... Эль Тигре швыряет на пол свой берет со звездой. Он, должно быть, шутит над ним. — Марсела уже есть, нужно убить лишь: Фартовую, Лоренсо, — перечисляет оставшихся Лобо, — и... Тебя, Эль Тигре, — он безразлично пожимает плечами. Лобо оборачивается на Эль Тигре полностью, и тут же получает от него пулю из небольшого пистолета. И ещё одну. И ещё одну. Эль Тигре выпускает в Лобо всю обойму, прежде чем успокоить вспыхнувшую волну ярости и, отойдя к стене напротив трупа Марселы, устало скатиться на пол. Между ними лежит причина, по которой они увидятся ещё очень не скоро. И мужчина надеется, что Лобо попал не туда же, куда его возлюбленная, так и не получившая признания в любви от Эль Тигре в ответ. »***
Мужчина убивает последнего солдата Антона Кастильо и устало облокачивается о небольшой заборчик, возведённый по всему периметру отеля. Он уже и не помнит, когда так сильно уставал из-за битвы. Вокруг удивительная тишина. Эль Тигре подкуривает сигарету и возводит глаза к небу. Умиротворение. Спокойствие. Небо напоминает цвет глаз Марселы. Гордится ли она сейчас ими? Болеет ли за них? Верит ли в них так же, как верила во время революции шестьдесят седьмого? Он уверен, что на все эти вопросы уготован лишь положительный ответ. Эль Тигре возвращается к отелю, чтобы подняться к Елене и Дани и разузнать, как там обстановка, когда уши разрезает шум летящих самолётов. Что происходит? — НЕТ! — кричит кто-то, когда в паре метре от них происходит взрыв, после которого по территории начинает стремительно распространяться вивиро. Он должен бежать и помочь Дани спастись. Легенды не могут потерять и её. — Bebé Tigre! — кричит мужчина и тут же закашливается, когда вивиро проникает в организм. Эль Тигре с трудом передвигается, чувствуя, как отрава стремительно плавит ему мозги, но у него есть цель, и он от неё не откажется. Он сквозь красный дым ступает вверх по лестнице, но, как только мозг принимает информацию о том, что Дани обнаружена, то отказывается передвигать конечности дальше. Мужчина падает на колени и, потеряв почти все силы, постепенно ложится на ступени, хрипя и протягивая руку к Дани, что шокировано смотрит на него. Нет, не к Дани, а к Марселе, что приветливо улыбается ему и протягивает руку в ответ, позволяя покинуть умертвляющее облако отравы. Принимая его, наконец, спустя столько лет, на том свете. Приглашая дожидаться оставшихся в живых легенд. Теперь они будут вместе.