~~~~~
Скалл оказался в приюте для животных. В частности, один из них был посвящён гиенам. Это последнее, чего ожидал Реборн, но… насколько он помнит, это также подходит Скаллу. Этот парень всегда предпочитал животных человеческой компании. Они много дразнили его из-за того, каким ужасно прилипчивым он был с Оодако… Тем не менее, Реборн точно не был приглашён, и он просто… не хочет быть излишне навязчивым. Так что за несколько недель до этой поездки он случайно начал жертвовать нелепые суммы наличными под псевдонимом, который Скалл должен знать. Просто чтобы как-то объявить, что он… в пути? По крайней мере, в каком-то смысле… Когда Реборн, наконец, достигает упомянутого приюта, некоторые из рабочих принимают его, как щедрого мецената. Скалла нигде не было видно, но Реборн и не ожидал, что это будет легко. Невысокий человек с каштановыми волосами приветствует его в ухабистой поездке по окрестностям. Из-за того, что Реборн такой щедрый, они хотят объехать все, что он проспонсировал. Он легко соглашается, в основном из любопытства. По пути вокруг приюта они, в конце концов, натыкаются на шаткую хижину, которая кажется неуместной. Реборн чувствует там Скалла, даже если не видит ни единого признака обжитости. Он немного наклоняется вперёд, обращаясь к своему водителю/гиду. — Что это за дом? Секунду он мнётся, обрывается на полуслове, но спокойно продолжает. Голос у него бодрый, он совершенно счастлив, что их гость проявляет к чему-то интерес. — Ах… Здесь открылась лечебница Фуву! Он вроде нашего полевого доктора? Если кто-нибудь из гиен пострадает здесь, они знают, что нужно обратиться к нему за первой помощью, потому что он помог вырастить большинство из них. Реборн кратко переводит это странное имя, сдерживая улыбку от того, насколько очевиден Скалл. Потому что серьезно? Просто переводишь череп на суахили вместо нового имени? Как-то нелепо… В любом случае, именно сюда, по-видимому, и должен идти Реборн. — Вот как. Я хотел бы встретиться с этим человеком, если вы не возражаете? Гид снова замялся, затихнув и колеблясь. — Гм… но он… Он действительно ни с кем не общается, сэр. Реборн качает головой, отметая его опасения. — Я случайно с ним знаком и хотел бы просто поболтать. Это, кажется, достаточно убедило его суетливого проводника, и они сменили курс, чтобы подъехать к покосившейся хижине. И уже ближе к цели Реборн замечает фиолетовый силуэт, подпрыгивающий вверх и вниз прямо за строением. Чем ближе они подъезжают, тем тревожнее становится, потому что Скалл, определенно, борется с очень взволнованной гиеной. Даже гид Реборна испытывает страх и беспокойство, но в тот момент, когда они выходят из машины и спешат помочь Скаллу, Облако отдаёт приказ. Его голос глубже, чем помнит Реборн. Твёрдый, властный и резкий. — Стойте! Не подходите ближе! Гид резво отскакивает на несколько метров назад, прижимаясь к их джипу, Реборн же постепенно замедляется до полной остановки, с любопытством наблюдая за своим бывшим лакеем. Гиена почти вырывается на свободу, кусая Скалла за руку, но тот твёрдо отталкивает её назад, почти заставляя зверя склонить голову. Как только зверюга таким образом покоряется, Скалл использует здоровую руку, чтобы вытащить проволоку, дотянувшись до сопротивляющегося животного и обрезать её у его задних ног. Гиена вздрагивает и пытается освободиться, разражаясь этим странным, громким смехом, и даже Реборн непроизвольно отступает от удивления. Затем Скалл ослабляет хватку и позволяет животному бежать на свободу. Он стряхивает пыль с волос, сердито глядя на то, что он только что обрезал с него. Клубок колючей проволоки… Гид проносится мимо Реборна, мгновенно засыпая экс-каскадёра вопросами. — Что случилось? Это были браконьеры? Как она могла так запутаться? Скалл махнул рукой проводнику, слабо вздохнув. — Успокойся, Эл. Я думаю, что это с фермы. Это не было похоже на что-то преднамеренное. Проверь вокруг. Может быть, кто-то сообщил о сломанном заборе или о чём-то похожем? Эл, по-видимому, соглашается, разворачиваясь, чтобы выполнить приказ, они останавливаются, когда замечают Реборна, неловко стоящего там. — А-э-э, Фуву? У нас гость… Скалл устанавливает зрительный контакт с Реборном, его голос теперь намного мягче, когда он спокойно говорит. — Я вижу это. Ты можешь оставить его здесь. Нам нужно кое-что обсудить, я отвезу его позже. А теперь иди. Эл снова активно кивает, спеша уйти и одаривает Реборна извиняющейся улыбкой, когда пробегает мимо него. А потом… Ну. Они остаются только вдвоем. Затем Реборн внимательно смотрит на Скалла, подмечая все мелкие изменения. Облако вырос довольно сильно. Ему должно быть около 16-18 лет, как и Реборну, но в своём возрасте он выглядит гораздо более… зрело. На этот раз у него больше мышечной массы, а выражение его глаз скрыто. И он перестал использовать столько косметики. Его фиолетовая помада размазана, но в целом… Кажется, он в порядке. Реборн, на самом деле, не знает, как к нему подойти, что сказать или даже с чего начать, но Скалл легко его опережает. Он говорит мягко, звуча счастливым. — Я удивлён, что вам понадобилось так много времени, чтобы послать кого-то за мной. Реборн обнаруживает, что его кулаки сжаты, и расслабляет их со следующим вдохом, который он делает. Времена изменились. Он может контролировать себя. Но он отвечает немного (или нет) саркастически. — Ну, кто-то ведь сначала оборвал все контакты. Скалл некоторое время молчит, и Реборн слегка уточняет. Потому что это нужно сказать. — Мы не хотели тебя беспокоить. Взгляд Скалла скользит вниз, затем к гиене, которую он только что освободил, слишком счастливо скачущей вдалеке. Его голос снова прерывается, и расстояние между ними еще никогда не казалось таким непреодолимым. — Тогда почему ты сейчас здесь? Это… Честно говоря, похоже на удар под дых. Который, как знает Реборн, он заслужил, но… Это все равно почти заставляет его вздрогнуть. Он прорабатывал свои комплексы и честность с психотерапевтом, поэтому он выталкивает слова до того, как его гордость встанет у них на пути. Даже если это оставит его с этим неприятным комом в горле. — Я пришел извиниться. Скалл останавливается, смаргивая, прежде чем наклонить голову. Он недолго размышляет, прежде чем снова встретиться взглядом с Реборном. В пурпурных глубинах глаз была мягкость, и Реборн мог даже всплакнуть от радости. Даже годам мафии так и не удалось выбить мягкотелость из Скалла. — Давай разберемся с этим внутри. Пошли. Реборн смаргивает, легко следуя за Скаллом, в основном потому, что не чувствует ни капли враждебности. Хотя, может это чувство досады? И… — Я заставлю тебя выпить растворимый кофе. Вот оно.~~~~~
В конце концов, они вместе смотрят на закат, сидя на грубо сколоченном заднем крыльце хижины, потягивая отвратительный растворимый кофе, в то время как Скалл покачивает ногами и играет с особенно привязанной к нему гиеной. Реборн некоторое время наблюдает за своим бывшим Облаком, восхищаясь тем, насколько спокойнее стал Скалл. Он также приобрёл новые знания. — Знаешь ли ты, что гиены «смеются», когда у них стресс или они напуганы? Реборн моргает, наблюдая, как Скалл играет с диким животным, будто это не более, чем милый щенок. Это восхитительно. Честность дается легче сейчас, за плохим кофе. — Я этого не знал. Скалл побеждает в перетягивании каната и снова отправляет его в полет, прежде чем смотрит на Реборна с довольно нейтральным выражением лица. — Ммм. После осьминогов они мои любимые животные. Потому что я делаю то же самое. Реборн дёргается и проглатывает в ответ то, что могло бы быть почти всхлипом. Он помнит. Конечно, он помнит бесчисленное количество раз, когда Скалл смеялся вместе с ними. Всё это… И Скалл, должно быть, чувствовал себя таким потерянным и одиноким… Слова звучат немного грубо. — Я… прости, Скалл. Правда. Скалл весело мычит, едва отвечая на слова Реборна, прежде чем бросить игрушку своему приятелю-животному, когда оно умоляло его. Проходит несколько спокойных мгновений, прежде чем Скалл снова заговорил. И его слова являлись окончательными. — После сегодняшнего вечера… Больше не приходи ко мне. Реборн чуть не разбил чашку. Он закрывает глаза и тихо считает до десяти. Лишь бы сохранить свою обиду при себе. У Скалла есть все основания не желать его присутствия в своей жизни. — Мне… мне очень жаль , Скалл. Я могу… я могу попытаться все исправить?.. Скалл тянет игрушку изо рта своего приятеля, слабо улыбаясь про себя. Ни в коем случае не садистски, заметьте. Скорее… умиротворённо. Скалл обрел покой. Его счастье. И оно было… Там, где не было их. Его ответ не предназначен для того, чтобы причинить боль, но Реборн все равно чувствует, как он вонзается в его душу. — Нет. Реборн прикусывает губу, закрывая глаза и просто… Пытаясь дышать, несмотря на боль. Его ранит не разорванная связь. Не совсем. Он никогда не был по-настоящему привязан к Скаллу, но… Потеря друга, каким бы незначительным ни было это название… Болезненные отметины появляются так, что он просто не может выразить словами. Он все равно пытается. И его слёзы теперь очевидны. — Я… я сожалею… Скалл слабо вздыхает, но не делает никаких попыток утешить Реборна, чего тот и не заслуживает. Тот простой факт, что Скалл позволяет ему остаться на ночь, это… Доброта, которой Реборн на самом деле не ожидал. Эта ночь, проведённая в тишине для одного из них и в слезах для другого. И на этот раз тихо плачет Реборн.~~~~~
Скалл по-прежнему ездит на мотоцикле, и его любимая гиена бежит рядом с ними, когда он отвозит их обратно в главный приютский дом . Реборн использует это время, чтобы прижаться к спине Скалла, впитывая все, что может от его присутствия. Потому что окончательное прощание может быть самой тяжёлой вещью, с которой когда-либо приходилось сталкиваться Реборну. Но Скалл милый. Добрый, мягкий и только совсем немного злобный. Прежде чем отправить Реборна в путь, он покупает ему маленькую плюшевую гиену в сувенирном магазине. Реборн просто… прижимает к себе свою новую мягкую игрушку, а Скалл и его коллеги восторженно машут ему на прощание. Он слегка улыбается, просто из вежливости махнув рукой в ответ, прежде чем сесть в свой автобус до ближайшего города с аэропортом. Примерно через 10 часов Реборн вернулся домой. Он очень крепко обнимает Тсуну в течение минуты, а маленькая плюшевая гиена оказывается в его постели. В конце концов, она невероятно мягкая и её довольно удобно обнимать. А затем Реборн тратит какое-то время, чтобы убедиться, что его пожертвования для этого приюта будут постоянными.~~~~~
Со временем раны заживают. Но то, что они заживают, не означает, что прощение будет дано бесплатно.