Не по сценарию

                   — Ну и поцелуй там будет смотреться очень даже уместно. — как только эта фраза долетела до уставшего Хью, он ещё несколько секунд переваривал услышанные слова. Очередной съёмочный день подходил к концу. Британец был настолько вымотан, что ничего так не прельщало, как баночка-другая пива, а может чего-нибудь покрепче, и вид ночного города из окна его номера в отеле. Он уже хотел было покинуть павильон, как увидел, что помимо него осталось ещё несколько человек и сейчас они обсуждали сценарий. Несмотря на то, что в данный момент последнее, что бы он хотел делать – это думать, всё-таки любопытство взяло верх, и он не спеша подошёл к столу, окинув взглядом коллег. Мадс и Брайан, очевидно, были слишком заняты, чтобы обращать внимание на пополнение в команде. — Последняя сцена? — вопрос, не имеющий смысла и такой же ответ от друга: — Ага… — по голосу было слышно, что Мадс тоже устал. Но, тем не менее, всё равно старался помочь Фуллеру. Эти двое часто задерживались после съёмок и ещё какое-то время обсуждали что можно было бы добавить или убрать в сценах. — Хью, скажи, — разгребая сценарий на столе, произнёс режиссёр, — ты как вообще относишься к поцелую этих двоих в конце? — вопрос немного выбил его из равновесия. «Что он думает?» — Мне кажется, что Уилл бы не смог это сделать, — неуверенно начал Дэнси. — Он же натурал, разве нет? — повисла тишина длинной в несколько секунд, затем Брайан шумно вздохнул, пожал плечами и кивнул на Мадса. Тот повторил жест режиссёра, усмехнулся и потёр уставшие глаза. — Ладно, — объявил Фуллер, наверное, немного громче, чем следовало бы. Внезапный громкий звук отдался у Хью где-то в висках острой болью, — все и так устали, так что по домам! — озвучил он для тех, кто ещё суетился на площадке. Люди выдохнули и стали собираться. Британец спокойно пошёл к выходу. Но когда он почти достиг своей цели, чья-то рука легла на плечо и немного дёрнула, как бы останавливая. Обернувшись, он увидел Мадса, который беззаботно улыбался, но красные уставшие глаза выдавали его состояние. — Пойдём, поговорим? — положив руку ему на плечо, Миккельсен вывел их обоих за дверь, и та закрылась с характерным щелчком. Свободная рука потянулась к карману штанов, в которые тот уже успел переодеться, и извлекла пачку сигарет. Хью же стоял в одежде Уилла – рубашке и джинсах. Сил на переодевание не было никаких. Закурив, Мадс ещё несколько секунд смотрел в ночное небо, которое сегодня было на редкость чистым, что можно было разглядеть звёзды. Хью терпеливо ждал, когда же наконец тот заговорит. В мыслях было только побыстрее оказаться в номере и выпить. Безусловно прекрасная компания Миккельсена была ему приятна, но головная боль немного мешала наслаждаться общением с другом. — Что-то я устал… — пробормотал он наконец, стряхивая пепел на землю. Было в этом разговоре что-то личное, что-то прекрасное. Ну, или Хью сошёл с ума и ему всё это кажется. Кажется теплота в голосе, кажется, что тот смотрит на него каждую секунду, когда Дэнси находится в поле его зрения. Кажется, что в тех взглядах есть нечто большее чем дружеское одобрение или профессиональный интерес… Ему же это просто кажется. — И ради этого ты позвал меня поговорить? — усмехнувшись, Дэнси посмотрел на друга снизу-вверх, вопросительно подняв бровь. Иногда действия датчанина не мог предугадать никто, даже сам Миккельсен. — Отчасти… — опять загадочная фраза, затяжка и белый дым, так красиво вылетевший изо рта. — Ты не ответил на вопрос Брайана. — Хью напрягся. Мадс был сам на себя не похож. Обычно эту наглую задницу было не заткнуть, но сейчас приходилось вырывать ответы силой. Тем не менее, это не раздражало, скорее вызывало ещё больший интерес. Что же ты задумал, Мэсс? — Какой вопрос? — Как ты относишься к поцелую в конце? — его глаза встретились со взглядом Мадса, и на секунду оба затихли. Тишина в их разговорах никогда не была неловкой. Будь это незаконченная фраза, вопрос, оставшийся без ответа или просто молчание после бурного обсуждения какой-то темы – Дэнси с ним всегда было комфортно. — Я всего лишь актёр, Мэсс. — Хью пожал плечами, не в силах отвести взгляд от того, как кинематографично курит Миккельсен. Сигарета, так хорошо зажатая между длинными пальцами, изгиб губ… — Мне дают сценарий – я играю. Конечно, я хочу для этих двоих счастья, но что с ними будет — решать точно не мне. — вздохнул мужчина. Он уже порядком устал, чтобы сейчас ещё слушать от друга философские мысли на тему актёров и ролей. Но, как бы не одолевало истощение, моральное или физическое, он чувствовал лживость собственных слов. Конечно, он мог как угодно относиться к концу, к сценарию или к отношениям их персонажей. Конечно, он актёр. Но ограничивалось ли всё только этим? Нет. За это время он успел прочувствовать своего персонажа, проникся огромной любовью к этому сериалу, все коллеги для него были намного больше чем просто рабочий коллектив. Они все уже успели стать семьёй. Слова, только что слетевшие с его губ были чем-то заученным и неискренним. Он никак не мог понять что несёт? Зачем он так сказал? Просто… Внутри было какое-то странное чувство. Оно скрывалось в тени, не давая себя опознать. Дэнси был в растерянности. Он делал то, что не хотел, вёл себя как непонятно кто и говорил полную чушь, надеясь про себя, что Мадс его поймёт и не примет бред сумасшедшего за его подлинные мысли. — Всего лишь актёр? Смотри не войди в роль слишком сильно, — Мадс повернулся к Хью и положил руки на ворот рубашки, аккуратно его поправляя. Касание – слишком интимное, но одновременно спасающее, — не хотелось бы быть брошенным с обрыва. — он глухо посмеялся, переводя взгляд то на рубашку, то на лицо Хью. Но голубые глаза уже давно фиксировали только одну вещь — губы, так горько изогнутые в усмешке с зажатой в них сигаретой. — А мне вот кажется, что это ты тут ведёшь себя как Лектер, — возмутился британец, нехотя отстраняя руки Мадса от себя. — Не хотелось бы быть выпотрошенным случайно, доктор. — подняв брови, проговорил Хью и глухо посмеялся. Разговор помог ему расслабиться и забыть обо всём, правда ненадолго. Надо было отдать другу должное, он знал, как поднять настроение. Вдруг по дороге к ним подъехала машина. Точно, он же заказал такси до отеля перед тем, как присоединился к разговору! — Ладно, Мэсс, мне пора, — дружеское рукопожатие, продлившееся немного дольше обычного, и он уже направился к машине. — Завтра увидимся, Хьюстон! — прокричал мужчина напоследок, затем Дэнси почувствовал, как водитель завёл двигатель, и они тронулись в сторону пункта назначения. Вид ночного города не прельщал, да и музыкальный вкус водителя оказался на редкость паршивым. О том, чтобы посидеть в телефоне не было и мысли. Тогда бы его глаза точно вытекли прямо ему на колени, ну или на сидения автомобиля. В итоге всё, что оставалось Дэнси — это погрузиться в свои собственные мысли и вытерпеть ещё немного. Ещё чуть-чуть и спиртное смоет головную боль вместе со всеми переживаниями. Но как бы ни старался он думать об отеле, о жене или даже о сценарии, все мысли всё равно приводили его к одному — к Мадсу. Это было частое явление, особенно в последнее время. Британец привык оправдывать себя тем, что сейчас они проводят очень много времени вместе, а значит и обдумывать их встречи приходиться дольше обычного, но… Почему-то с каждым разом думать о Мадсе как просто о коллеге-знакомом, которых связывает только съёмочная площадка и пара листов с напечатанными на них контрактами, становилось всё сложнее. Да даже в рамки очень хорошей дружбы их взаимоотношения уже давно не влезали. И сегодняшнее обсуждение… Поцелуй Уилла и Ганнибала. Разум сразу же нарисовал картинку. Они стоят, камеры, свет, всё для них. Он произносит последние слова и… Мадс целует его. Или это должен будет сделать он сам? Как они поцелуются? Страстно? Осторожно? У Мадса, наверное, очень мягкие губы… От подобных мыслей мужчина засмущался и провёл ладонями по лицу, приводя себя в сознание, в реальный мир. Что это ещё за «Мадс, Мадс, Мадс»? Это не их поцелуй. Это сценарий и игра. Но, Господи, как же хотелось, чтобы это было не так. Сам не зная почему, он решил дать волю воображению. Если навязчивые мысли тебя преследуют, лучше просто дать им свободу, по крайней мере, он так думал. Отпустить и дать липкому странному чувству окутать с головы до ног. Погрузиться в эту пучину и затем просто отпустить. Со временем оно пройдёт, всё станет на свои места. Они разъедутся, как после «Короля Артура» и всё будет хорошо. В конце концов он уже не маленький шкет, который прячет грязные журналы от родителей и даже не смеет думать о том, чтобы взять девочку за руку. Он взрослый мужчина, у него есть жена и ребёнок. Поцелуй с другом? Он и не такое вытворял по пьяни, правда это всегда были девушки, но… Разница ведь не большая, верно? Остановившись на том, что он просто даст этому случится и отпустит всякие мысли просто летать где-то рядом, Хью оплатил поездку и пошагал в первый попавшийся на пути к отелю магазин. Свет люминесцентных ламп ударил в глаза, вызвав новую волну боли где-то в области затылка, висков. Тем не менее, он всё-таки добрался до нужного отдела и захватил себе виски. Не посмотрев ни на марку, ни на цену, он громко поставил бутылку на кассу и расплатился с кассиром. Парень лет 25-ти был явно чем-то раздражён. По его лицу было видно, что если бы не камеры, натыканные по всему магазину, он бы уже давно как минимум обматерил бы Хью, а максимум бы эта бутылка полетела актёру прямо в голову. Отдав несчастные 30 баксов за бутылку и злость, которая прилипла к нему вместе со взглядом продавца, он вышел из магазина и поплёлся в отель. Ноги уже плохо его слушались, но британец всё же каким-то чудом очутился сначала в холле, затем в лифте, в котором даже успел немного подремать, и вот она — дверь в его номер. Хью поспешил на кухню, на ходу открывая бутылку. Взяв стакан, мужчина налил туда жидкости буквально на два пальца. Просто для расслабления, но потом подумал и подлил ещё. И ещё, и ещё. И вот, стакан уже полон, а он сидит на диване и смотрит в пустоту, раздумывая одновременно обо всём и ни о чём. Первый глоток, как странно бы это не звучало, отрезвил его. Впервые за этот вечер он почувствовал себя в этом мире, здесь, в эту самую минуту. Почувствовал усталость и как тянет ноги от долгого рабочего дня, как глаза уже готовы закрыться и получить хотя бы небольшую порцию отдыха. Продолжая потягивать спиртное, он задумался о сегодняшнем разговоре. Уилл и Ганнибал. Он и Мадс. Поцелуй. Всё это как-то навалилось на него и теперь всё, о чём он только мог думать — это друг с его дурацкой привычкой постоянно докапываться до самой сути и слишком частых гейских подколов. В любом случае Дэнси даже не понимал почему так много думает об этом. Он, как и Уилл, и Мадс, точно был абсолютно традиционной, обычной ориентации. Ему нравились женщины, всю его жизнь, и все его партнёрши были женщинами. Никогда даже мысли не возникало о чём-то таком. Кризис среднего возраста или как там это называется? В общем, что бы это ни было и как бы оно не называлось, но это «что-то» совершенно точно должно скоро уйти из его мыслей, головы, да и жизни в целом. Лёд плавал в стакане, глаза смотрели в окно, а на коже ощущался приятный ветерок. Тем не менее его сладкое и долгожданное одиночество продлилось совсем недолго. Вскоре он услышал, как завибрировал телефон. Пришло сообщение. Привстав с дивана, актёр приблизился к тумбочке и посмотрел на экран. Это был Мадс. «Эй, Хьюстон, завтра жди меня утром. Заберу тебя в десять и поедем вместе.» Иногда наблюдательность Миккельсена пугала, как тогда, после съёмок, но сейчас, именно это сообщение отозвалось теплотой, потихоньку разливающейся в сердце. Хоть кто-то о нём думает… Он проверил ещё раз историю входящих сообщений, может что-то всё-таки пропустил…? Но нет. В отличии от друга, жена не удостаивала его такой чести, как внимание. Даже простое сообщение «доброе утро, я уехала на работу, удачи на съёмках» уже заставило бы его задуматься о последнем шансе на счастливые отношения, воскресить давно спившихся и сдохших «бабочек»… Но, по всей видимости, этому не бывать. Заходя в спальню, он увидел Клэр. Она лежала на кровати, раскинув ноги и руки и, похоже, у неё всё было хорошо. Жена либо не замечала, либо предпочитала игнорировать холод в их отношениях, заменяя разговоры внезапными порывами страсти. Правда, им уже не по двадцать лет и такие приёмчики не срабатывали. Хью хотел стабильности и понимания, но никак не то, что он видел сейчас. Тихая квартира, отсутствие нормального общения неделями. Про секс он вообще молчал. Когда-то это должно было закончиться. Он не хотел каждый вечер приходить в отель и забираться в кровать так, будто он собака, которой хозяева запрещают залезать на мягкое ложе. Дэнси хотел близости, разговоров, внимания. Но такими темпами даже Мадс больше смахивал на роль «жены», нежели официальная супруга… Плюнув на всё и гордо подняв голову, Хью беззвучно вышел из спальни. Возвращение к недопитому виски и неразложенному дивану было куда приятнее. Так он, по крайней мере, мог представить, что находится в номере один и расслабиться наедине со своими мыслями. Завтра точно надо будет позвать Мадса в бар. Ещё один такой вечер в одиночестве, и он точно сопьётся… А вдвоём, по крайней мере, не так грустно это делать. Допив остатки из стакана, он доплёлся до дивана, снял рубашку «Уилла», в которой так и уехал со съёмок и лёг. Насрать на то, что диван не разложен и слишком мал, чтобы нормально вытянуть ноги, насрать на всё. Наконец-то его желания на вечер были удовлетворены. Ну, почти все. Размышляя о предстоящем тяжёлом дне, Дэнси не заметил, как постепенно тема сменилась на размышления о Миккельсене. Отмечая про себя не забыть поставить будильник, Хью закрыл глаза и сразу же вырубился.