Дело № 17: Убийство госпожи Хины

Сегодняшним прохладным вечером, над отсыревшим причалом, усыпанным кленовыми листьями, над покатыми крышами, расписными под символ томоё тканями и цветущими деревьями, прогремело страшное преступление. Убийство народной любимицы. Даже доселе спокойное море, пережившее гнев сёгуна, вновь взволновалось, орошая разбитыми волнами берега архипелага, а небо, затянуто гудя грозами, будто плача, обрушило на землю ледяные капли. — Мисс Хина – прекрасный псевдоним, вы так не думаете? В мягком свете свечей очерчивалась безупречная осанка детектива созвучного агенства комиссии Тенрё, что взялся за свежее дело со всей ответственностью и молодым запалом. Золотой обод свечения обрамлял острые плечи, важно распахнутые в думах. — Как-то раз мне удалось получить ответ от этой умной девушки. Я публично вопрошал посоветовать книгу, которая бы заинтересовала и удивила меня, и я был, честно признаться, приятно шокирован. Госпожа прислала посыльного на следующий же день, а в руках его находился, как оказалось, роман, любезно собранный в толстую упаковочную бумагу и обвязанный холщовой нитью, — Хэйдзо скинул прилипшую чёлку с покрытого испариной лба и выпрямился, смотря вниз с блеском в глазах: вот-вот он раскроет основные мотивы преступления. Флюоритовый взгляд пробежался до прижатых к голове меховых ушек и по поджарым изгибам обратно. — Роман, написанный её собственной рукой. — Господин Сиканоин, — Горо обернулся, едва задев локтем грузно лежащий рядом дзюттэ и Глаза Бога, отозвавшиеся звоном металлической оправы о холодный булат. — Я бы отдал предпочтение физической расправе, нежели умственной. — Какое святотатство. Верховная жрица так трудилась над образом... Жаль, что мы с путешественником не встретились с госпожой гудзи Яэ лично у Великого Храма, когда подбирали актёров для моей постановки. Насколько я знаю, она готовила традиционные одеяния в качестве бескорыстного подарка из лучших тканей Инадзумы. Уверен, мисс Хине бы понравилась подобного рода участливость. Горо повёл ухом и приглушённо ответил: — Не нужно быть чересчур уверенным. Как и всякой женщине, соглашусь, ей был бы приятен презент, но одежды – довольно щепетильная тема. — Сомневаетесь в моей дедукции? — спросил детектив, хитро сощурив веки. — Ещё не было слушаний, где ваши гипотезы были бы провальными, верно? Вопрос был скорее риторическим. Хэйдзо промолчал, давя ладонью на поясницу под собой. Поставленное возможностям клеймо превосходства? — Зато вашей дедукции не позавидовать, — досин усмехнулся, мыслями вернувшись в прошлое, отходя от темы. — Я помню, как вы посылали солдат следить за мной, когда я, не минуло и часу, как прибыл на Ватацуми. Будет крайне неловко, если кто-нибудь из них услышит скулёж своего уважаемого под тем самым человеком, на которого раньше были спущены все собаки – игра слов, генерал, не более. Пусть снаружи отвратная непогода, ливень и свистящий в ушах ветер, но никто не забывал о чуткости бывших воинов Сопротивления, в особенности за стеной покоев. — Хэйдзо... Досин с прекрасной улыбкой счёл взывание в кристально-голубых, схватил основание хвоста и, рывком потянув на себя, насадил горовскую задницу на свой член ещё глубже, сильнее, заставив генерала вцепиться в покрывало и действительно заскулить от долгожданных движений. — Какая же подоплёка двигала преступником?.. — Хэйдзо завёл руки Горо за спину, зажал запястья мёртвой хваткой и навалился на него, встречаясь бедром к бедру с характерным хлюпающим звуком, вколачиваясь в растянутое отверстие, торопливо и безбожно. Генерал услужливо выгибался, скользил по члену навстречу и несдержанно стонал, когда чужие пальцы спускались по шерстистому покрову от крестца, переходя на вздыбленный хвост и сжимая его, лаская у основания, надавливая там, где завязывались нервные окончания. — Боги! — хрипя, выдохнул генерал и впился зубами в уже изрядно испачканную естественными жидкостями простынь в попытках притупить зверское желание скулить, просить трахать сильнее. — ...милостивые! — с нетерпеливым стоном закончил Хэйдзо, входя особенно глубоко, проезжаясь по всем сладким точкам, растягивая вокруг себя складочки. Стенки невероятно сильно сжимали плоть, но принимали так хорошо... Так хорошо стягивались и раскрывались под давлением, так хорошо ощущались горячей, влажной, обхватывающей кожу вуалью... у Хэйдзо заплясали звёзды. И тот значительный грех, проступок с госпожой Хиной оказывается не таким уж и значительным. Ведь госпожа сама не против уступить мужскому началу. — Преступник имеет свои взгляды, как и любой другой человек, — детектив, находя себя на пределе, наклонился к чувствительному уху и прошептал прямо в шерстяную копну, ловя глазами удивлённое, безумно румяное, красивое лицо. — Образ не должен затмевать подлинное существо, как и не должен отбирать у него цитадель разума. Как вы считаете, уважаемый генерал? — Я считаю, что скоро... скоро... Как по невербальному сигналу досин отпустил руки – дал возможность генералу помочь себе закончить, а сам ухватился за талию. Слишком долго Горо терпел, поэтому, ощутив свободу действий, сразу же потянулся к своему члену, трепещущему в такт толчкам. В голове опустело, ровно как и в море, низвергающем шторм. — Кончай, Горо. И Горо кончил на белые простыни, обильно, грязно, и тягуче простонал имя своего досина, принимая от него разлившееся внутри горячее семя. Член всё ещё плавно двигался – скорее успокаивающе после такого хлёсткого проникновения. Хэйдзо откинулся назад, выскальзывая и в изнурении наблюдая за тем, как сфинктер сокращается, пульсируя, требуя наполнить его вновь. Капельки спермы под давлением стенок бесстыдно вытекли наружу, опускаясь по шву и мягким бёдрам, оставляя за собой влажный след. Горо не удержал себя на ногах, и досин без сил упал следом на постель, рядом с расплывшимся в сладком упоении генералом. — Это было самое быстрое раскрытие происшествия, но я до сих пор так и не вынес вердикт. Должно быть, теряю хватку. — Но всё такой же разговорчивый, — пробубнил Горо, любовно утыкаясь носом в чужое плечо. — Ха-ха, что есть, того не отнять! — Сиканоин вздохнул с облегчением, чувствуя, как жар сбивает свои оковы. В молчании они пробыли добрые несколько минут, пока детектив со своим наигранным сочувствием вновь не нарушил тишину: — Что же... Раз госпожа почила, то нужно провести обряд захоронения со всеми надлежащими ею почестями. С делом можно закончить как раз после этого. — Хэйдзо! Снаружи всё также горестно завывал ветер, разнося вместе с леденящим дождём маленький секрет генерала и укрытый бархатом смех детектива.