Джин-тоник

Минутка передышки. Джаз на фоне. Тихий, ненавязчивый. То, что нужно для прохладной сентябрьской ночи. Особенно если ты только что убил человека. Оскар фон Ужасающий знал, что не виноват в своей природе. В конце концов, он не выбирал, кем родиться, хоть и предпочёл бы стать человеком и умереть лет так сто назад. Но сейчас он сидит в баре, пьёт бурбон, от которого ему режет горло как и от любого пойла, а в голове пульсирует так, словно она вот-вот взорвётся. Оскару всегда было тяжело убивать. В такие моменты он не чувствовал насыщения или какого-либо ещё удовлетворения. Он чувствовал лишь безнадёжное отчаяние и груз размером с его замок. Хоть дядя и твердил, что таков естественный порядок вещей, но становилось ли от этого легче? Ничуть. – Эй? А ещё Оскар не любил крики. Будь то девушка в подворотне или очередной его знакомый или знакомая в баре. По правде говоря, он вообще не любил разговаривать. Переживать свои проблемы ему было проще с самим собой. Кое-кто пытался ему помочь. Да вот поплатился за свою доброту. – Ау! Ты глухой, что ли? Забавно. За последние пятьдесят лет с ним никто не знакомился в баре. Будто потакая своей вампирской сущности, он выглядел как настоящий киношный вампир: с кругами под глазами величиной с Луну, с бледной, как мрамор, кожей, с чёрными острыми когтями. Обычно люди таких сторонятся, хотя, конечно, находятся любители очередного дрянного фильма про вампиров, которым только и подавай таких болезненных мальчиков. Ужасающий повернул голову. Через стул от него сидел парень. Лет так двадцать пять, сутулый, чёрные волосы. Кожаная, потёртая от времени куртка. Не то рокер, не то просто неформал. «Ещё один», – безразлично подумал Оскар, отворачиваясь. До парня ему не было никакого дела, пусть тот и пытался отчаянно привлечь его внимание. Для вампира такие, как он, просто золотая жила, но Оскар никогда не пользовался столь дешёвыми ухищрениями. Для него до сих пор оставалось загадкой, как люди добровольно могут просить вонзить клыки в их шеи и просить вечной жизни. Впрочем, возможно, человеческая жизнь тоже та ещё мука, почём ему знать. – Да-да, я тебе! – Что-то не так? – раздражённо буркнул Оскар. Нужно поскорее допивать и уходить. Пристальный взгляд парня выводил его из себя. Только бы не сорваться... – Да нет. Скучно одному пить просто, вот и всё. – Кому как, – пожал плечами Ужасающий и залпом осушил свой бокал. Найти бармена, рассчитаться и... – Уже уходишь? Мы же только начали знакомиться! Впервые за долгое время Оскар почувствовал злость по отношению к человеку. – Знакомиться? Я собирался посидеть в тишине, а какой-то проходимец действует мне на нервы! И пока его всего трясло от желания разодрать лицо столь наглому собеседнику, незнакомец вдруг расхохотался. – Я сказал что-то смешное? – удивился Ужасающий. – Ты меня проходимцем назвал? Ты что, в Средневековье родился? И у меня имя есть вообще-то. Драко. Драко Склеполаз. Парень протянул руку. Улыбался он так обворожительно, что в мгновение Оскар почувствовал себя самым ужасным существом во всём мире и вдруг растерялся. – Склеполаз? – хмыкнул вампир, пожимая руку Драко в ответ. – Ты что, на кладбище родился? Драко снова рассмеялся. – Я рок-звезда, детка. Для фанатов я не только родился на кладбище, но и живу там. – Мило. – Не знаю, насколько это мило, зато знаю, насколько продаваемо. Так что, ты уходишь? Я угощу тебя чем-нибудь. Коктейлем, там. Пивом, вином. Не знаю, что вы там, средневековые, пьёте. – Зачем? – Затем, – оскалился Драко, – что нам обязательно нужно нажраться. Люблю напиваться с новыми знакомыми. Помогает увидеть кто есть кто. Оскал Драко Ужасающему совсем не понравился. На мгновение он почувствовал себя не охотником, а жертвой. Опасно терять контроль. Конечно, алкоголь действовал на него не так, как на людей, но ему всё равно было страшно. И ещё неизвестно, кто из них двоих был в большей опасности... – А вдруг, – нервно сглотнул Оскар, – я убийца? Склеполаз покачал головой. – Ты-то? Нет. – И кто же я тогда, по-твоему? Неожиданно «рок-звезда» придвинулся к нему ближе. Настолько близко, что Оскар невольно засмотрелся на его шею. Кровь пульсировала так, что ещё чуть-чуть, и он потеряет голову. Совсем не от алкоголя. – Ты тот... с кем я планирую сегодня съебаться из этого стрёмного бара. Оскар не помнил, сколько они выпили за тот вечер. Не помнил, сколько они просидели и о чём разговаривали. Он даже не помнил момент, когда окончательно потерял контроль над ситуацией. Но он прекрасно помнил вкус его губ и первый поцелуй, пропитанный бурбоном, когда они вышли на улицу и Драко прижал его к шершавой стене бара. Помнил его сильные руки и пальцы, все в мозолях, переплетённые с его ледяными пальцами. А ещё он помнил, что впервые за очень долгое почувствовал себя живым. Будто он все эти часы был не вампиром, не преемником своего дяди-графа, а просто Оскаром. Уже дома у Драко, когда тот разливал вино по бокалам, Ужасающий вдруг поймал себя на мысли, что делает что-то неправильное. Вульгарное, непростительное. Что-то, что он уже давным-давно делал и что очень долго запрещал себе делать. Но вот его новый знакомый делает глоток, прикасается к его губам своими так, чтобы вино скрепило поцелуй, и он снова проваливается в бездну. И в этом омуте дикого, животного, нечеловеческого секса в голове Оскара была только одна мысль. Что он, кажется, влюбился. – Эй, киса. – Что? – А как тебя хоть зовут? Урок давался ему тяжело. От выпитого за ночь алкоголя не осталось и следа, но куда бы деть все эмоции? Мыслями он возвращался в то утро, когда Драко пытался запомнить его имя, подавая Ужасающему тот же самый винный бокал, из которого они пили, но уже с водой и таблеткой от похмелья, хоть у вампиров и не бывает похмелья. Или когда Оскара уже ждало такси, а Драко, до синяков сжимая ягодицы, не мог оторваться от его губ. Это всё так было глупо и в то же время прекрасно, что фон Ужасающему хотелось раскроить себе череп от противоречивых чувств. И как в далёком прошлом, стоило последнему уроку закончиться, как он тут же сорвался и полетел в город. Ведь его снова там кто-то ждал. Так глупо. Так бессмысленно. Так восхитительно. Драко открыл дверь после первого же стука. Будто ждал. Наглая ухмылка. Растянутая футболка с выцветшим названием какой-то очередной рок-группы. Запах сигарет. Так глупо. Так странно. Раньше Оскару нравился совсем другой запах. Запах молочного коктейля и клубничных леденцов. Раньше Оскару нравились светлые волосы и аккуратная одежда. Нежность. Долгие объятия. Какао, который приготовила она. А теперь он пьёт джин с тоником, кусает чужие губы и сжимает плечи до кровавых царапин. Кричит в подушку, принимает пощёчины и растирает слюну по щекам. – Мы не виделись три дня, а ты уже так соскучился? – усмехнулся Драко, поглаживая его волосы. – Нет, мне это просто было нужно, – соврал Оскар. – Пиздишь же. Склеполаз чиркнул зажигалкой и закурил. – Хочешь послушать мои песни? – вдруг спросил Драко. – Конечно. Уже на концерте спустя неделю их последней встречи Оскар не понимал, что здесь делает. Ему больше нравился тот тихий и ненавязчивый джаз с первого вечера их знакомства, а не завывания электрогитары и незамысловатые тексты про смерть. Но ему нравился Драко. Нравилась его увлечённость, нравилось, как он перебирает пальцами по струнам, и в эти моменты Оскар представлял себя на месте гитары. Так ненормально. Так не должно быть. Он не должен ловить каждые его взгляды и думать, будто он всегда смотрит на него. Он не должен ревновать к фанаткам, жадных до внимания рок-музыканта. По сути, у них и отношений быть не могло. Но в данную минуту Оскару хотелось потушить софиты, режущие глаза, непривычные к яркому свету, и украсть Склеполаза в свой замок. Спрятать и никому не показывать. Это уже был не просто одноразовый секс по пьяни, а самая настоящая болезнь. Наверное, всё было как тогда. Но гораздо безумнее... Эй, Оскар? Ты меня слушаешь? Да? Так вот, дедушка сегодня... Эй, Оскар? Это правда? Но это же... невозможно. Я не понимаю... Эй, Оскар?.. Ты бы мог обратить меня, разве нет? И мы бы всегда были вместе! Эй, Оскар?! Я сделаю это! Сделаю! Раз ты не хочешь быть со мной вечно! – Эй, Оскар? Идём? Драко стоял в дверях бара с гитарой на плече и махал ему. Спохватившись, фон Ужасающий подбежал к нему. – Как тебе концерт? Глаза Склеполаза блестели, а с лица не сходила широкая улыбка, и Оскар невольно сам улыбнулся. – Мне очень понравилось! – То-то же, – ухмыльнулся Склеполаз. – Вот увидишь, я стану, блядь, самым лучшим! На улице было холодно, но Драко шёл в расстёгнутой куртке поверх майки, в которой выступал. И Оскар хотел ему сказать, что он уже для него самый лучший. Тот, кто подарил ему эмоции. Тот, кто притупил его голод. Тот, кто показал Оскару-паиньке, Оскару-директору нечто другое. Но фон Ужасающий лишь загадочно промолчал и поспешил за своим компаньоном. – Знаешь, киса, я бы хотел жить вечно. – Что, прости? Нет, только не снова. Пожалуйста. Я только начал забывать... – Ну, знаешь, как все эти вампиры. Как Лестат в «Королеве проклятых». Жить вечно и играть рок. Это ли не кайф? – Но вампиров не существует, глупый, – рассеянно произнёс Оскар, улыбаясь краешком губ. – А мне кажется, что они существуют. Вот взять тебя, например. – Голос Драко вдруг похолодел. А Оскару показалось, будто земля под ним разверзлась и он падает прямиком в ад. – Что?.. Что ты несёшь? Без лишних слов Драко вскочил с кровати, взял нож и полоснул по ладони. Кровь... тёплая, полная злости, амбиций. Кровь, про которую Оскар уже успел забыть. Не отдавая себе отчёта в действиях, вампир дёрнулся, но, запутавшись в простыни, упал. Удар отрезвил Оскара. Но Драко это уже не волновало. – Что и требовалось доказать. – Но откуда ты?.. – Я же не тупой, киса. Хоть ты и держал меня за долбоёба. Ты приходишь только после заката. Ты пьёшь больше меня, но у тебя нет похмелья. Ты мажешься солнцезащитным кремом в октябре. И, уж прости, пару раз я видел, как ты обращаешься в летучую мышь, когда уходишь от меня. И твоя реакция на мою кровь... – И что ты хочешь? – злобно прошипел Ужасающий. – Обрати меня. Вот и всё. – Ты не понимаешь, о чём просишь. Драко пожал плечами. – Пока я тут монолог задвигал прям как в подростковом фильме про вампиров, ты бросаешься такими же клишированными фразами. Самому не противно, Оскар? В конце концов, я тут жертва. Ты мог меня убить в любой момент! А я прошу подарить мне жизнь. – Нет, Драко. Я... я не могу. Ты не можешь заставить меня. Только не так. – Ладно, – Склеполаз поднял руки. – Я уважаю твоё решение. – Серьёзно? – недоверчиво произнёс Оскар. – Конечно. Кто я такой, чтобы заставлять древнего вампира что-то делать против его воли? – Не такой уж я и древний! Драко хмыкнул и отвернулся, закурив сигарету. – Эй, Драко... вернёшься в постель? – Конечно, киса. Сейчас. Оскар знал, что это плохая идея. Он пробовал алкоголь, пробовал кровь. Но ни разу за всю свою бессмертную жизнь не пробовал наркотики. – Что это? – поморщившись, спросил Ужасающий. – То, что тебе точно понравится. Давай, пай-мальчик. Неужели бессмертного вампира может ещё что-то напугать в этой никчёмной жизни? И Оскар действительно испугался. После постыдного разоблачения Драко, на удивление, ни разу не напоминал о его истинной природе. Как будто затишье перед бурей. В глубине души вампир знал, что рано или поздно они снова заговорят об этом. И снова Склеполаз попросит его об обращении. Но пока... Первая белоснежная дорожка не принесла ему никакого эффекта. Как и вторая, и третья. Но потом сознание отключилось, и вот директор школы вампиров уже танцует со своим возлюбленным под музыку, которую он прежде не слышал и вряд ли бы в трезвом состоянии слушал. Много после Оскар фон Ужасающий долго корил себя за это состояние. Пытался найти себе оправдание, а когда не находил, пытался забыться в работе и алкоголе. Причина подобного поведения была кристально проста. Он так глупо и так нелепо наступил на те же грабли... Оскар не знал, сколько проспал. Но стоило ему открыть глаза, сонливость как рукой сняло. Перед ним стоял Драко. Разве что, это уже был не его Драко. Прежде глаза его возлюбленного блестели от желания, страсти, адреналина. А теперь его глаза были пусты. А ещё он улыбался. И это была не нахальная ухмылка, которую Оскар так любил. Так улыбались безумцы. Киса. Неужели ты думал, что между нами что-то было? Неужели ты думал, что я познакомился с тобой просто так? Нет, конечно, я рассчитывал перепихнуться пару раз, но когда узнал... Ну не плачь. Это было ожидаемо, нет? На что ты рассчитывал? На вечную чистую любовь? Не смеши меня. Ты жалок. Снежинки падали прямо на лицо, но Оскар фон Ужасающий их не чувствовал. Ему казалось, что он вообще уже ничего не чувствовал. Солнышко покончила с собой. Драко воспользовался его слабостью и выпил проклятой вампирской крови. То, что раз за разом делало его живым его же и убивало. «Как же нелепо», – подумал Оскар и зашёл в бар. Сегодня у Драко Склеполаза концерт.