Арсению кажется, что он больше не может. Он лежит на постели третий день, не в силах подняться и начать готовиться к очередной сессии в экономическом вузе. У него хорошие текущие баллы, он совсем не ленивый, но сил совсем не хватает. И дело не столько в общей усталости, сколько во всепоглощающем одиночестве.
Ему хочется, чтобы кто-нибудь обнял его сейчас: прижал к себе со спины как самое дорогое и ценное, сказал, что любит, может, оставил поцелуй на плече или в волосах... От этих мыслей Попов сжимается в позу эмбриона сильнее, а в горле встаёт ком: он не справляется.
— Я всё жду дня, когда мы встретимся... — шепчет он, а потом его голос надламывается. Свою слабость и боль признавать очень сложно, а когда они звучат вслух, кажется, что они обретают материальную оболочку, становятся реальными. Реальными значит по-настоящему опасными. Но внутри Арса ещё есть надежда и пока она его не оставляет.
— Я надеюсь, что ты сейчас в порядке, потому что мне без тебя очень плохо. Не знаю, где ты учишься или что делаешь, но... Мы обязательно найдёмся, да?
Он думает о том, как будет рассказывать своему человеку о том, как, порой, невыносимо ему было жить, какие мысли жили в его голове и как он жил только мыслями о том, кого ни разу не видел, но верил, что обязательно встретит. И неважно, парень это будет, девушка или человек другого гендера, Арсению важны лишь чувства. Взаимные чувства.
***
"Я ищу тебя среди прохожих" — мысленно бредит он, позже вглядываясь в людей на эскалаторе и обращая внимания на сидящих в парке людей. Он же не может быть один? Не может же быть так, что он никому не нужен, что для него нет никого, кто стал бы ему домом?
Жизнь вносит свои коррективы, Арс, кажется, даже находит любимое дело, но всё равно периодически запирается у себя, отказавшись идти на общую тусовку. Его надежда тает с каждым днём, словно ледники на полюсах: потихоньку, но в какой-то момент чересчур ощутимо. Так, что он неизбежно начинает закрываться, тиндер открывает всё реже, а знаков внимания от ровесниц не замечает вовсе.
***
Его спасает случай: возникшая в очередном рукопожатии тёплая ладонь и широкая искренняя улыбка чудаковатого паренька. И когда спустя месяцы в очередной тревожный момент Антон прижимает его к себе со спины, ласково зовёт по имени, а потом напоминает, что он здесь и готов выслушать, Арсений знает, что ему рассказать. Ведь он дождался, а, значит, больше не одинок.
