***
Юнги плетётся по коридору на кухню намного позже обычного, и намного позже остальных мемберов. Пятеро сбились в кучу, смотря на что-то, чего Юнги не видно, а Чимин поодаль беспокойно наблюдает за ними. Когда он видит Юнги, он поднимает руки, будто сдаваясь. — Я ничего не делал, это всё Хоби-хён. — Конечно ты ничего не делал, идиот, ты спал, — Хоби, не подозревающий о присутствии Юнги, поворачивает голову, одаривая Чимина скептичным взглядом. Этого незначительного движения достаточно, чтобы Юнги увидел то, что так всех заинтересовало. Телефон. А конкретно — Хосока. Он стоит недостаточно близко, чтобы увидеть, что на экране. Изначально, он планирует незаметно скользнуть в их круг и выяснить, что там такого интересного. Но в этом нет необходимости. Как только Чонгук замечает Юнги, его лицо озаряется азартом, и он проталкивается сквозь ребят, чтобы показать Юнги лично. — Хён утром показал нам самую милую картинку в мире, — воркует Чонгук, разворачивая телефон, чтобы Юнги увидел. Себя. Себя и Чимина. Фотография была сделана несколькими часами ранее, в одну из множества ночей, когда Юнги пренебрегал своей кроватью в пользу кровати Чимина. Чимин лежит на краю вытянувшись по прямой линии. Одна рука прижата к боку, а другая, согнутая под неудобным углом, спрятана в волосах Юнги. Сам Юнги сжался на середине кровати, используя живот Чимина как подушку. Чимин смотрит на него извиняющимся взглядом, в то время как другие мемберы разражаются хохотом над выражением лица Юнги — каким бы оно ни было — и Юнги напоминает себе сказать Чимину, что это не его вина. Позже, когда вся свора этих тупиц не будет их слышать. — Это прекрасно, — Джин треплет Юнги по волосам, — ах, каково это, быть молодым и влюблённым. Юнги толкает его локтем в рёбра и пытается забрать телефон, но Джин взвизгивает и отскакивает. Чонгук снова берёт телефон и поднимает над собой, пританцовывая под громкий смех. — Удалите это! — требует Юнги и порывается к младшему. Намджун преграждает путь, смеясь вместе с остальными. — Зачем, хён? Ты вышел потрясающе. — Я убью тебя, Ким Намджун, клянусь, — но его угрозы, вместо ожидаемого страха, были встречены ещё одной волной смеха. — Мы распечатаем и развесим, — решает Тэхён и все, кроме Юнги и Чимина, подхватывают эту идею с радостью. Юнги выдыхает. Он понимает, что всё, что нужно сделать, чтобы не слушать эти смешки — просто спать в своей кровати. Но он не хочет. Сдавшись, он бормочет: — Ненавижу вас всех. И как обычно, в ответ слышится только смех.***
Юнги сидит на диване между Намджуном и Джином. Телевизор они не смотрят, но звук увеличен настолько, чтобы заглушить поющего в ванной Чонгука. Намджун и Юнги работают над текстами, а Джин играет в телефон, иногда вкидывая какие-то идеи. Чимин на кухне, делает какой-то протеиновый коктейль с большим количеством зелёных овощей, которых Юнги не сможет назвать. Возможно, это полезно, но запах отвратный. Тэхён и Хосок выходят из их комнаты, над чем-то смеясь. Хоби падает на оставшееся место на диване, прилипая к Джину, а Тэхён запрыгивает на кресло. Юнги пытается игнорировать их, но он чувствует, как они смотрят на него, обмениваясь после странными взглядами. — Прошлой ночью было так сложно уснуть, — Хосок начинает драматично, уменьшая громкость телевизора, чтобы все точно услышали. Юнги понимает, что сейчас начнётся сущий ад. — Кто бы говорил, — речь Тэхёна звучит настолько отрепетировано, Юнги не может поверить, что они составили целый сценарий, чтобы посмеяться над ним. — это мне приходится спать прямо над ними. — Мы не шумим, — Юнги раздражённо ворчит в ответ, но это худшее, что он мог сделать. Он должен быть умнее, ничего не подтверждать, особенно, когда они сами ещё не упоминали, что Юнги проводит в своей комнате так мало времени. — Правда? А я, всё же, кое-что слышал, хён, — отвечает Тэхён, бросая взгляд на Хосока. Спустя секунду, по его сигналу, Тэхён начинает издавать смущающие, высокие и неестественные стоны, подвиливая бёдрами, будто и так никто не понял, что он имеет ввиду. — Да? Ты слышал это в порнушке, которую вы двое смотрите, когда думаете, что никого дома нет? — Юнги огрызается в ответ. Оба краснеют, но это лишь подливает масла в огонь. — По крайней мере, мы никого не используем в своих интересах, — Хосок шутит, Юнги понимает, что это всё понарошку. Он знает, что каждый в комнате понимает это, но Юнги больше, блять, не может. Он резко подскакивает. — Да ёб твою мать! — Юнги не орёт, но его голос достаточно громок, чтобы Чимин и Чонгук услышали его. Пение прекращается, а блендер перестаёт молоть овощи. Слышится, как открывается дверь ванной, а Чимин выглядывает с кухни, готовый спросить, что произошло. — Мы не трахаемся! — продолжает он, яростно идя по направлению к коридору, — если это охуеть какая проблема, я буду спать в своей кровати. Он заканчивает свою речь, как только подходит к коридору, и двумя секундами позже все шесть мемберов слышат громкий хлопок двери в тишине. Чимин смотрит на четырёх парней разделяющих шокированное выражение лица, и на Чонгука, что в страхе выглядывает из-за угла. Все пятеро глядят на него в поисках ответа, но Чимин просто разочарованно мотает головой. — Вы, ребята, полные придурки, вы знаете это? — бранит их Чимин, и из его уст это звучит ужаснее, чем всё, что мог бы крикнуть им Юнги.***
— Чимин, что нам делать? — Хоби шепчет в ужасе, пока они растягиваются перед телевизором, готовясь к утренней пробежке. Юнги передвигается по кухне как зомби, тёмные мешки окрасили кожу под глазами, а сам он тянется за почти пустым кофейником. Они уже видели, как он принёс из комнаты три кружки. Хосок точно помнит, как мыл их прошлой ночью, а это означает, что Юнги выпил их за последние восемь часов, что они спали. — Может быть, вам, ребята, не нужно было его трогать, — бормочет Чимин в ответ, игнорируя уважительные обращения из-за раздражения. Он, конечно, не всегда это делает, когда раздражается, но каждый раз, когда кто-то из хёнов начинает спрашивать, как «починить Юнги», он не может сдержать тихой ярости. Это их вина, что Юнги вымотан. Они не должны были так издеваться, лишь из-за того, что он хотел спать в кровати Чимина. — Каждый дразнит каждого, — в защиту говорит Хосок, но в его голосе отчётливо слышится вина. — мы не думали, что всё так обернётся. — Вы никогда не думали, чтобы спросить Юнги, почему он ненавидит спать в своей кровати? — Нет, — Хосок дуется, потому что понимает, что Чимин прав. — Ему не нравится спать одному, — объясняет Чимин. На самом деле, в этой истории есть ещё кое-что. Чуть больше, чем кое-что, но это рассказали Чимину, и он не будет предавать Юнги. Это не его секрет, чтобы им распоряжаться. — он может спать только тогда, когда с ним кто-то рядом. Я оказался поблизости, когда ему понадобилась помощь. Последнее предложение было ложью. Ну, или часть его, учитывая последние события. Мемберы всегда приходили к Чимину за советом. Он понял это ещё до того, как это кто-то из них упомянул это на фан-встрече. Каждый из мемберов приходил к нему в своё время, чтобы нашептать о своих наболевших секретах. Юнги, в частности, приходил к Чимину регулярно, в поисках комфорта. Даже до того, как они начали спать — просто спать — вместе. А если серьёзно, Юнги никогда не говорил, почему конкретно. Чимин думал об этом постоянно, но никогда не решался спросить напрямую. И, хотя, он сам мог спокойно спать в одиночестве, ему всегда было приятнее просыпаться с переплетёнными конечностями с Юнги, прижимаясь головой к груди старшего, или с Юнги, обёрнутым вокруг него, как одеяло. Юнги нуждался, Чимин просто хотел этого. — Мы не знали, — голос Хосока звучит так, будто он умоляет, — мы ведь просто шутили. Это ведь не так серьёзно. — Ты должен говорить это ему, а не мне.***
Они выдержали только девять дней, наблюдая как Юнги бродит вокруг, словно мертвец. После разговора Хосока и Чимина, Хоби созывает всех мемберов, кроме Юнги, чтобы передать информацию от Чимина и заключить своего рода перемирие. Они согласились свести поддразнивания к минимуму, несмотря на тихие просьбы Чимина в принципе не издеваться. Всё же, это лучше, чем ничего. Маленькое заседание заканчивается тем, что Намджун встаёт и уходит к уставшему парню, чтобы сообщить, что они перестанут донимать его из-за выбора места для сна. Что они перестанут издеваться над ним за то, что он хочет остаться с Чимином. — Слава Богу, — бормочет Юнги, бросая наполовину заполненную кофе кружку в раковину, не заботясь о её сохранности. Спотыкаясь, он машет Чимину в сторону его комнаты. Понимая намёк, Чимин отменяет утреннюю пробежку с Хоби и идёт за своим сонным хёном. Чимин думает, он мог бы немного поспать за те девять часов, пока Юнги дремал, цепляясь за него. Но всё, что он делал это играл в телефон и невесомо водил пальцами по спине Юнги, вырисовывая круги. Юнги просыпается и мягко извиняется за то, что продержал Чимина в заложниках так долго. В противоположность своим словам, он даже не пытается сдвинуться. Его голова уютно уместилась на груди у Чимина, рукам тепло там, где начинается ключица. — Почему я? — спрашивает Чимин, не в силах остановиться. Несмотря на слабость — его разум всё ещё где-то в облаках после недели недостатка сна и долгого отдыха — Юнги, кажется понимает. — С тобой я чувствую себя дома.