В тебе говорит алкоголь

Дверь со скрипом открывается. Куромаку сонно приподнимается на руки. В темноте он еле различает силуэт в дверях. Он стоит там ещё секунд тридцать пять и только потом начинает подходить. Он выходит на середину, слегка освещённой искусственно-лунным светом, комнаты.       — Курон ты что пьян? — Куромаку замечает бутылку неопознанной жидкости в его руках, а так же слегка заторможенную походку.       — Н-нет, ты что? — Курон останавливается посреди комнаты и делает глоток вина.       — Тогда какого графика ты в два пятьдесят семь ночи стоишь в моей комнате, с бутылкой в руке, в которой очевидно не вода.       — Эй, Куро… Почему у тебя четыре головы? Я хочу их всех расцеловать, — Не отвечая на вопрос, Курон снова подходит к кровати. Его речь достаточно бессвязная, чтобы до Куромаку дошел смысл слишком поздно. Курон садится к нему на колени, вынуждая Куромаку сесть. Тянется к его губам, собираясь поцеловать, но промахивается, утыкаясь носом в плече. Он обвивает Куромаку тонкими руками, невесомо целуя шею, зарываясь руками в волосы.       — От тебя несёт алкоголем на все девяносто четыре процента, — Немного замявшись, все же выдает Куромаку. — Потрудись мне это объяснить. Кто тебя такому научил? — Он старается говорить как можно сосредоточенней. Такая не двусмысленная близость определенно на него влияет. Несмотря на это он раздражён ситуацией. Его разбудили, когда завтра важный съезд правителей и сейчас ещё чего-то требуют?       — Ммм… — Озадаченно мычит Курон, думает и, не разрывая объятий, делает ещё глоток из бутылки, которая всё ещё была у него в руках. — Зонтопия… — Курон водит свободной рукой по спине Куромаку. — Там столько баров… Танцоров… Но ты лучше их… всех, — Добавляет Курон, и вся раздражённость мигом улетучивается с этим недо-комплиментом.       — Это… называется стрип-клуб, — Куромаку закусывает губу и все больше напрягается. — Откуда они у Зонта? — Он старается перевести тему, как его тут же наказывают, кусая. — К-Курон! — Он взвизгивает неестественно высоким для себя голосом.       — Тебе ведь нравится? — Курон слегка отдаляется, свободной рукой проскакивая под рубашку, нежно прикасаясь к животу. Куромаку молчит, выдыхая и задерживая дыхание. Он смотрит на потолок, чтобы не наделать глупостей. Его тело определенно реагирует на такое внимание, Куро явно возбуждён, но он просто не может себе позволить то, что хочет. Они — король и его гонец, пусть даже и самый близкий и самый приближенный. Пусть даже Куромаку реагирует так только на него. Это сложно назвать любовью. Это разобьёт сердце Курону, когда он узнает правду. Куро убеждает себя, что просто пробует что-то новое, экспериментирует и с чувствами это никак не связано. — Мы оба этого хотим, давай, — Курон легонько проводит по груди, очерчивая изгибы талии, и слегка надавливает ногтями. Куромаку рвано вздыхает, втягивая живот. Курон знает пару слабых точек и ему этого вполне хватает, чтобы получить желанную реакцию.       — Курон, нет, — Он останавливается, снимает с себя футболку и прижимается к Куромаку.       — Я знаю, тебе нравится. И мне. Нравится. И мы хотим друг друга. Мы не можем же ждать вечно, — Он говорит тихо, шепотом, отделяя каждое предложение, так будто ему трудно даже дышать. Курон прижимается ближе, обвивая Куромаку не только руками, но и ногами. Тому в свою очередь это безумно нравилось. Процентов на девяносто семь. Остальные три занимает резкий запах алкоголя, который Куро совсем не приветствовал. Он продолжает сидеть, опираясь на руки, как и пять, минут назад, очень потрясенный данной ситуацией. Кажется Курон ещё теплее без одежды. Или у Куромаку просто жар? Вполне возможно, ибо он с ног до головы полыхает, заливаясь краской, которую, слава процентам, не видно в темноте.       Он думает, что все это не правильно. Долго такие отношения не продержатся, Куромаку не умеет врать. Он не хочет связывать их чем-то большим, чем просто объятия и редкие поцелуи. К тому же Курону и двух лет отроду нет, это будет считаться педофилией. Хоть и время в Курограде идёт совсем иначе, моральные принципы Куро били не абы какую тревогу. Но он не может ничего сделать, ни поддаться искушению, ни остановить это все. Мало того, Курон ещё и пьян. В трезвом состоянии он никогда даже не заикался о сексе, это считалось бы натуральным изнасилованием, если бы Куромаку позволил себе большего. Несмотря на это его контакты начинают перегорать.       — Остановись, — Процеживает он, когда его снова кусают, а затем нежно целуют. Если Курон прямо сейчас не остановится, чего он явно не собирается делать, у Куромаку снесет крышу. Руки снова оказываются под его одеждой. Недопитая бутылка уже давно лежит где-то на полу. Правая рука Курона тянется к своим брюкам, оказываясь между двумя телами. Куромаку слышит слабый стон и это становится точкой невозврата. Он берет контроль в свои руки, тут же скидывая с себя футболку, страстно целуя Курона. Водит руками по его телу и сменяет позицию. Теперь Куромаку нависает над ним, опираясь одной рукой на кровать, а свободной проводит вдоль живота, огибая талию. Спускается поцелуями к шее, а рукой ниже к бёдрам.       — Ах, спасибо, — Стонет Курон и тихо его благодарит. А у Куромаку что-то щелкает. Это его «спасибо» магическим образом действует на память. Он вспоминает, что Курон лишь пьян, что это их первый раз и что до этого даже намеков в эту сторону не получал. Это «спасибо» включает в Куромаку здравый смысл, он резко останавливается. Он не хочет, чтобы это было так. Он хочет, чтобы первый раз был на трезвую голову, чтобы они все обсудили и очертили личные границы каждого.       — В тебе говорит алкоголь, — Он поднимается и направляется в сторону ванной.       — Куро?.. — Курон выглядит расстроенным, он не понимает, что сделал не так, но чувствует вину.       — Утром поговорим, — Куромаку кидает в его сторону футболку и уходит в ванную. Плещет в лицо холодной воды и смотрит в зеркало. Пока что он не готов к такому. Но вот с проблемой ниже пояса стоит разобраться, и желательно самому. А с Куроном они обязательно поговорят об этом утром.       Куромаку раздевается полностью, принимая холодный, даже сказать леденящий душ. Почему он так легко поддался желаниям и эмоциям? Что им двигало в этот момент? И смог бы он остановится, если бы не это «спасибо»? Он бы сильно возненавидел себя, если нет. Он бы просто воспользовался Куроном, это идёт вразрез со всеми его принципами. Учитывая, что секс в нетрезвом состоянии редко когда имеет фееричный финал, если имеет вообще.       Куромаку надевает футболку и спальные штаны, выходя из ванной. Курон уже сладко спит. Где же весь тот энтузиазм, который был двадцать одну минуту назад? Куро ложится рядом, крепко обнимая Курона. Благо это они обсудили давно. Это то, что действительно нужно было Куромаку. Завтра он встанет достаточно рано, чтобы не смущать Курона своим присутствием.