Безусловный рефлекс

      Читательская подписка на сайте с расширенным ассортиментом манги подходила к логическому завершению суммы в нее вложенной, а значит Кику вновь оставался без занятия на темную и тоскливую ночь. Был, конечно, старый добрый вариант лечь спать, но сбитый ко всем чертям режим сна сигнализировал о том, что уснуть выйдет только к часу шестому седьмому утра, под звуки непередаваемо прекрасной сонаты сплетения китайских матов и грохота падающей посуды, читать в обратной последовательности для логической взаимосвязи. Конечно, эти самые крики и в его адрес в скором времени будут направлены, особенно когда один недовольный Яо решит обнаружить, что брат вновь не спал до утра, а завтрак видел десятым сном и ему этого для счастья было более чем достаточно. — Кику, ты или выходишь-ару, или не ужинаешь до моего завтрака! Аргумент весомый и достаточный, дабы дверца шкафа медленно и со скрипом открылась, являя миру почти незамутнённое сном лицо чуть опухшего японца. Очки были аккуратно взяты с холодной от сквозняка в доме деревянной поверхности тансу*, а упругий пол скрипел половицами под пальцами ног, которые Хонда разминал в попытках привести в чувство и возобновить кровоток. Тихим шагом перемещаясь по коридорам Япония мысленно уносился куда-то в переживания последних нескольких часов, которые принесли ему немало задумчивости по одной простой причине — интерес к Европе. В каком-то смысле некий флер интереса всегда витал вокруг мысленных похождений Японии вокруг всем известной части света, но так же часто интерес неведомым образом ускользал, сказать честно, также быстро как и появлялся, культурный шок все еще маячил большими суммами в карманах психотерапевтов. Но именно в последнее время этот самый злосчастный интерес не желал уходить по-английски, а назойливо капал на мозги, заставляя пальцы сами собой искать информацию или даже, прости Господи, хотя Кику в Господа Бога и не верил, но это тоже проделки европейцев, писать знакомым, хотя делал японец это редко и с большой неохотой. «Если тебе так интересно почитать хорошие детективы советую старого доброго Шерлока Холмса» — было ответом Керкленда на письмо в сторону Хонды, кратко и информативно, Кику обязательно поблагодарит его лично, но позже, его мир уже заполнили новые строки, имена и, куда без этого, интерпретации на азиатский лад, в чистом виде чужую культуру потреблять всё равно что есть горстями корицу. Недолго и задохнуться. А мир уже заиграл новыми красками и даже очки на тансу, и чуть темное и уже высохшее пятно на носке от чая, и уж тем более запахи из коридора... Не говорили ничего. Почему-то дедуктивный метод, в красках всеми приемами расписанный Артуром по переписке не работал на восприимчивое к мелким деталям сознание Японии. В его голове все мелочи жизни складывались в медленные и рассудительные строки, холодные доски были холодными просто потому что, носок в чае, потому что он вовсе не помнил, когда успел пролить чай и наступить в него пяткой, а запахи вкусные просто так без причины, в их доме все запахи были вкусными, ведь Китай уже сколько веков строил из себя то ли буфетчицу, то ли кухарку и пропитал специями, рисом и мясом все стены, пол и мебель, а главное себя самого. — Konbanwa*. Кратко и без особых изысков, в шируване* что-то активно кипело, судя по всему недавно был залит горячий суп, поодаль чашка чая и чаван* риса. Палочки не на хаши-оки*, а как обычно поставлены на миску и Кику морщится. Опять Яо вымещает раздражение от опоздания брата к ужину на тысячелетних традициях подачи столовых приборов. Японец поджимает губы, но молча присаживается. — Приятного аппетита-ару, — Хмыкает Китай, который, кажется, уже и забыл, что был раздражен. На его лице вновь то самое смешное выражение, с которым он ходит по дому большую часть времени. — Dōzo omeshiagarikudasai*, — Отвечает Хонда и ловит чужое закатывание глаз. Да, мог бы и перестать постоянно вставлять свои пять копеек, но кто ж заставит такого гордого. — Пиво? — Без шансов на ответ «нет» предлагает Ван, подвигая к краю жестяную банку. Кику смотрит с подозрением и головой качает, нет, только если японское, и то не всегда, а очень даже редко. А Китай скоро прокрутит глазные яблоки в орбитах от безмолвного негодования по поводу столь пылкой любви Кику к исключительно национальной продукции. — Одна банка уже почти допита, судя по каплям стекающим от самой крышки, ведь для удобства выпивать последнее необходимо наклонять почти на сто восемьдесят градусов, вторая только взята из холодильника, ясно по холодным каплям конденсата на ней, из чего можно сделать вывод, что Вы, Яо-сан, и не рассчитывали отдавать ее мне, а надеялись продолжить свой вечерний запой. — Шерлока пересмотрел или Артур опять на уши сел-ару? — Выгнув бровь поинтересовался Китай, придвигая баночку ближе к себе, будто от своих наблюдений Хонда впадет в экстаз и поменяет решение, берясь напиться с радости. — Вообще-то я читал и размышлял на тему дедуктивного метода, причем довольно интересная тема, Вы могли бы и ознакомиться, не только с экранизацией. — Значит все-таки Керкленд на уши присел-ару, что за вечер, так ведь счастлив был избавиться от паразита на подпеве видео-звонка с Россией, но нет-ару, и тут нарисовался. — Англия-сан весьма интересно рассуждает на эту тему, а особенно полезен его опыт, потому как он общался непосредственно с Конаном Дойлем… Не успел Япония договорить как его монолог прервал громкий ик со стороны старшего брата. Кику вздохнул, но невозмутимо продолжил. — Так вот Англия-сан рассказывал о весьма занимательном выражении… И снова ик, такой же громкий и удивленный даже со стороны непосредственно икавшего, кажется, это было вовсе незапланированно. — Англия-сан… — Да перестань ты, ик, что-б его-ару черти драли где-нибудь в Москве! — Я думаю он был бы не против, — уже не сдерживая своего смеха произнес Хонда, прикрывая рот ладонью. Тут уже не дедуктивный метод, тут что-то поглубже, кажется, психологи и прочие и иже с ними все же получат свою зарплату, потому что это психология и огонек еще большего интереса загорелся в темных глазах с узким разрезом. Баночка пива была убрана от греха подальше в холодильник. Ван надеялся, что все инсинуации в его сторону прекратятся как только доказано будет лишь пагубное влияние алкоголя на старую голову, а нисколько не воображаемая «психология». — Совпадении во времени безусловного раздражителя, как это лучше назвать? — Безусловный идиотизм, — Запивая горечь чаем фыркнул Яо. — Нисколько, даже наоборот, условный рефлекс. Собаки Павлова. Об этом я тоже читал, кстати тоже весьма интересно. Ехидная полуулыбка возникающая лишь единожды за несколько месяцев мелькнула как месяц среди серых туч на ночном небе и вновь пропала. — Доиграешься-ару, живо прекрати, как ребенок, в самом деле! — Англия-сан… Англия-сан… Англия-сан… — Ик, чертов, ик, гадский, ик, ребенок! Япония наклоняется над столом с палочками в руках и улыбка Моны Лизы сверкает, неожиданно, второй раз за этот месяц, а Китаю уже не по себе и стоило бы завершить неудачный ужин, но не успевает он убрать с кухни плошки и собственные ноги, как на него градом валится раздражающее слух имя и ики из собственного горла. Вечер абсолютно точно удался, пусть жизнь и идет своим чередом и уже через несколько шуток по видео-звонку они забудут эту ситуацию, но сейчас половицы злобно скрипели под ногами кабанчиком бегущих по ним азиатов, совершенно точно смеющихся над своей же глупой почти игрой, но непрерывно рычащих иками и кусающихся раздражающими словами.