***
Когда они внезапно попадают в совершенно чужое измерение, Шэнь Цзю чувствует себя хоть немного в порядке: тут его не убьют. А потом смотрит на поведение «Бин-мэй», вспоминает своего звереныша и понимает, что его, кажется, и не собирались убивать. Отдалённо, но он проводит между ними параллель и дело даже не во внешности. Совсем мелочи, но зоркий взгляд Шэнь Цзю способен подметить. Когда звереныш приходил к нему в темницы, он всегда выглядит немного по другому: его одежда меняется на менее сложную, он будто выглядит чуть более открытым, а его ханьфу всегда немного распахнута в районе ключиц. И Шэнь Цзю всегда думал, что это связано с удобством и возможной духотой в подземельях, но теперь он наконец понял: звереныш считал место, рядом со своим учителем — домом. Потому что именно так всегда выглядел «Бин-мэй», ходя по родной ему бамбуковой хижине. Иногда, когда его звереныш подходил особенно близко к нему, он всегда становился более злым и будто раздраженным, и Шэнь Цзю всегда думал, что это из-за того, что вид шизуна для него отвратен. Но вспоминая об этом, Шэнь Цзю понимает: именно так ведет себя «Бин-мэй», когда подходя к «любимому шизуну» он не может его коснутся, потому что Цинцю слишком стеснителен, чтобы позволить рукам мужа шарить по своему телу на людях. Сидя в темницах, до Шэнь Цзю иногда доходили слухи, что часто звереныш готовит зелёный чай с листьями лаванды(что очень нетипично для демонической рассы). Именно такой чай всегда любил Цзю, но его также часто пил и сам Бинхэ, так что он никогда не обращал внимания. Но теперь он вдруг понял: «Бин-мэй» готовил этот чай для себя, только когда скучал по шизуну, если тот куда-то уходил, чтобы запах чая, что почти всегда исходил от шизуна, напоминал о нем. Он почти никогда не готовил его себе просто так. Все эти факты ясно выдавали в звереныше давно вспыхнувшие и до сих пор не погасшие чувства к шизуну. И Шэнь Цзю, на удивление, был ничуть не смущен этим. Этот факт просто чуть потеребил жалость и небольшую нежность внутри него, когда он подумал о звереныше, как о первом человеке, который проникся к нему подобными чувствами. Но не более. По-крайней мере до поры до времени.***
Ло Бин-гэ с завистью и злостью наблюдает за тем, как его двойнику достаётся вся нежность и любовь своего шизуна. Он с грустью думает о том, что такие же отношения могли бы быть у них с Цзю и сжимает губы. Ярость и жадность до чужого тепла съедала его изнутри. — Хах, а глупый звереныш ревнует. — насмешливо и резко бросает его шизун, сгоняя все мечты и грусть следом. Оставляя только слепую ярость. Но он знает, что напасть не в силах. — А с каких пор шизун интересуется чувствами этого ученика? — На удивление спокойно интересуется Бин-гэ в ответ, опуская холодный взгляд в пол. Ярость постепенно утихает, оставляя после себя только догоревшие угли злости и пустую, безответную любовь, смешанную с виной. Может это он делает что-то не так? Шэнь Цзю не упускает тех перемен, что происходят на лице звереныша, а потому лишь поджимает губы и прикрывается веером, стараясь отогнать липкое чувство смутного беспокойства. — Этот шизун уходит спать. Шэнь Цзю поднимается с кресла, где сидел и направляется в свою комнату, что ему милостиво выделил его двойник. — Звереныш, тебе бы тоже не помешало, выглядишь так, будто тебя в клетке держали. Хотя, тебе бы думаю не помешало, животное. — в своей манере холодно плюётся ядом Шэнь Цзю, отворачиваясь от ученика. Его сжимает слабое сожаление, но так было всегда. Он всегда и обо всем сожалеет, так что обращать на это внимание не было смысла. Шэнь Цзю ложится на кровать и закрывает глаза, слабо выдыхая. В темноте чудилось многое, но жаль, что силуэт «Бин-мэй» был вполне настоящим. — Звереныш, что ты тут забыл. Иди к своему Цинцю. — шипит Цзю, когда чувствует, как кровать прогибается под тяжестью тела демона. — Но ты же тоже шизун. — с улыбкой тихо говорит Ло Бинхэ, поворачивая голову к лежащему человеку. — Не твой, животное. Не твой шизун. — устало закатывая глаза, будто маленькому ребенку объясняет Шэнь Цзю. — Мой. Потому что Бин-гэ — тоже я. — настойчиво продолжает Бинхэ, а с его лица не стекает улыбка. — Да черт с тобой, — кривится тот в ответ и привстаёт на локтях. — Зачем пришел. — Этому ученику интересно, — вдруг смущенно покраснев, начинает Ло Бинхэ. — Ответные ли чувства Бин-гэ к шизуну? Шэнь Цзю сжимает и кривит губы, сузив глаза. Он понимает: не удивительно, что Бин-мэй заметил, все-таки они с Бин-гэ — один человек, но все же от вопроса воротит. — Нет. — отрезает он и ложится вновь, прикрывая глаза. — Будь добр оставить этого шизуна, он устал. Бихнэ отступает, что удивляет, но Шэнь Цзю опускает данную странность, не собираясь упускать собственную возможность поспать.***
К моменту, когда им приходится возвратиться домой, Шэнь Цзю уже почти забывает о собственных мыслях. До тех пор, пока не видит взгляда Бинхэ. Он смотрит так эмоционально, что у Шэнь Цзю замирает сердце. Он смотрит, и Шэнь Цзю решается. — Ты хочешь также. — спокойно и ровно говорит он, смотря в глаза ученика. Ло Бинхэ поджимает губы, выдыхая, думая, что сейчас его снова высмеят. Но на удивление, проходят секунды, а насмешливый голос все не повторяет привычных оскорблений. — Звереныш, этот шизун не собирается тебя высмеять. — Бинхэ поражённо раскрывает глаза, слыша мягкие тона в голосе шизуна. Шэнь Цзю обхватывает длинными пальцами подбородок ученика, приближаясь к его губам. — Ты хочешь также. А я хочу дать тебе желаемое. Выдыхает в губы Бинхэ Шэнь Цзю и впивается в них грубым поцелуем. И Ло Бинхэ страстно отвечает, с искренними чувствами вжимаясь в тело любимого Шизуна.