Чокер

Лионель и Джастин заходят домой, смеясь с очередной глупой шутки. Это был хороший вечер в компании друзей, но все же в выходные хочется побыть немного и наедине. — Ли, — мягко шепчет Придд, прижимаясь со спины. — Да, Сти? — широкие ладони ложатся поверх тонких запястий и нежно гладят. — Поцелуй меня, — просьба звучит невинно, как и всегда, но тлеющие искры в глазах так просто не спрячешь. Лионель разворачивается, не разрывая объятий, обхватывает ладонями щеки Джастина и целует его, жадно, немного грубо, как любят оба. Одна рука опускается ниже, на шею, туда, где находится плетеный чокер, два пальца поддевают его и тянут в сторону, просто играясь. Пока рано для большего. Джастин от такого тихо стонет и проходится языком по зубам Савиньяка. Поцелуй завершается широкими улыбками, больше похожими на оскал, шумным дыханием и взглядом глаза в глаза. — Спрутинка хочет поиграть? Лионель наклоняется ближе, одновременно с этим оттягивая чокер назад, и Придд приоткрывает рот, практически касаясь чужих губ своими. Хочется податься вперед, снова поцеловать, усилить сдавливание на шее, но тогда этот маленький сладкий плен больше не будет таким сладким. Джастин молчит и облизывает его нижнюю губу, что кажется сейчас невероятной пошлостью. — Хорошо, не отвечай мне. Мне даже нравится. Ли обходит его, встает за спиной и очень нежно оглаживает плечо. Долго такое настроение не длится, секунда — и длинные пальцы сжимают шею. Придд прикрывает глаза и откидывает голову назад. Другая ладонь Савиньяка скользит вниз по свободно свисающей руке любовника и останавливается у запястья, затем переходит на бедро и бесстыже идёт выше, оказываясь под рубашкой. Чувствительные ребра покрываются мурашками от таких прикосновений, и Джастин приоткрывает губы в беззвучном стоне. Пальцы проводят по груди, задевают соски, и Придд выгибается от этого, пытаясь то ли уйти от прикосновения, то ли получить больше. — Мой маленький, — шепчет Ли на ухо, обжигая совсем не милосердно, — такой чувствительный и податливый для меня. Ты же будешь хорошим сегодня? Позволишь мне касаться тебя везде? Чокер снова натягивается, делая стон более хриплым. — Зачтем это за «да», спрутинка. Я же знаю, ты любишь мои игры.