***
В каюте Лиары были выключены экраны, часть из них побита, мебель после аварийной посадки смешалась конгломератом. Азари не трогала перевернутую вверх дном кровать — только вытащила за торчащий хвост простынь, обмоталась ею и проспала на полу несколько часов. Неудивительно, что в комнате хотелось находиться как можно меньше — она слишком передавала происходящее в мыслях и жизни азари. Лиара вышла из своей каюты, придерживая рукой больную голову. В столовой были раскиданы спальники и матрасы — в остальных каютах, видимо, тоже происходил хаос, и все решили переместиться в одно место. А ещё Лиара предположила, что никто из экипажа не хотел оставаться наедине со стенами полумертвого корабля. То, что Жнецов больше нет, осознают они не скоро, да и посадку пережили не все. И, хотя Лиара не помнила даже их имён, ей стало по-настоящему больно. Характерный трупный запах окутал каждый этаж Нормандии. Она подошла к чужому пустующему спальнику и закуталась в одеяло. Тело отчаянно не хотело просыпаться, накопившееся горе давило в грудь, живот продолжало сводить болью — повреждение, отравление, переизбыток эмоций, что ещё?.. Лиара, разминая щупальца вялыми руками, задумалась о том, чего и в мыслях не допускала в последнее время. От тревоги она зарылась сильнее в одеяло и одними губами, без звука, позвала Шепард. — Т’Сони? Я тебя и не заметила. Ты как? Тали одиноко смешивала напиток у стола. Не смотря на побитый вид и настроение, её тон был добрым. Каждому на корабле было не по себе от происходящего, но, поддерживая остальных, кварианка и сама приобретала силы на выживание. Это и алкоголь сейчас было единственным, что её волновало. Про Раннох, как она говорила, подумает завтра. — Нормально. Раны почти зажили. — Азари поняла, что сказала глупость. — Есть новости о Кортезе и Саманте? — Не вернулись ещё. Адамс сказал, что у него есть идея по быстрому восстановлению Нормандии. Правда СУЗИ с неё только посмеялась. Я не верю, что только вчера она была полноценной машиной. Как представлю смеющегося гета — страшно становится. А ведь такое сейчас на Раннохе и происходит. Хотелось бы увидеть. — Я бы тоже посмотрела. — Лиара слегка улыбнулась. — Если хочешь, можешь какое-то время пожить у нас. Правда я, скорее всего, буду занята восстановлением планеты. Но в целях разнообразия… — Спасибо, Тали, но может чуть позже. Я сначала навещу знакомых с Иллиума и отца. Обе поймали себя на том, что говорят о маловероятном. Звук переливающихся жидкостей прерывал повисшую тишину. А ещё кто-то ходил по коридору за лифтом, но к столовой не сворачивал. Казалось, что даже лифт шумит — вот только он был поломан и стоял без дела. — Это у кварианцев верят, что стены запоминают происходящее в них и воспроизводят это время от времени? Я вот лифт слышу… — О, нет. Это то ли у людей, то ли у ханаров. Или… Не знаю. — Тали задумалась и аккуратно подала Лиаре стакан. — Выпей. Не бойся, это подходит под физиологию азари. Обхватив руками нагретую посудину, азари осторожно отпила. Часть светло-синего напитка оказалась на подбородке и одеяле. — Так как Джеймс ещё не пришёл в себя, мне поручили сделать таблички на мемориальную доску. — Оторвавшись от соломинки, запинаясь, сказала Тали. — Она вправду погибла. — Прошептала Лиара, силясь скрыть резкое недомогание. — Да. Помирила народы, вылечила кроганов, спасла мир — и ушла, будто её и не было. Но там, наверху, её каюта… Никто не проверял. Мне хочется думать, что она там сейчас отсыпается после битвы. Я не готова. Азари глянула в сторону лифта. Ею овладело желание зайти в него и улететь ввысь. Как после каждой миссии: Лиара, когда видела в коридоре Шепард, знала, что через час ей придёт уведомление на терминал, и она, бросив дела, пойдёт в её каюту. Она шла туда спокойно, хотя мысли и чувства её рвались, стремились, лифт ехал слишком медленно, в коридоре она постоянно о кого-то спотыкалась. Но там, в голубом свечении аквариумов, в горячих объятьях Шепард, снявшей наполовину броню, она расслаблялась и чувствовала себя в сердцевине мира, источником, наполняющим уставшее тело коммандер. Они подолгу лежали вместе, зная, что их в любой момент сорвут с мест по важным делам. Они планировали жизнь, зная, что вряд ли доживут. Они по человеческим традициям обменялись кольцами и неоднократно пытались зачать ребенка. В квартире на Цитадели хранились вещи Лиары, в холодильнике — бутылки на празднование победы, отныне разрушенные. Она спокойно перенесла перевязки. Азари не так думала про раны, насколько бы они не ныли, как про каюту Шепард и происходящее внутри неё. Она осознала, что тоже не до конца верит, будто Джейн там нет. А там её не было. Лишь развалившиеся модели кораблей и блуждающий среди них хомяк в поиске еды оживляли серое пятно слившейся поломанной мебели. Намокший пол, замершие на полу рыбы, глядящие пустым взглядом в треснутый потолок. Не смотря на защищенность и хорошее расположение каюты коммандера, она ощутимо пострадала. Будто, лишившись главного элемента, отторгнула сама себя. Стала чужой, скомканной, сжатой, спрятавшей последние тайны Джейн с концами. Стены остались не тронутыми, и их матового, тёмно-синего блеска хватило Лиаре, чтоб убедиться — они с Шепард тут были. Возбуждённые, уставшие, счастливые, задумчивые, простые — прикасались к этим поверхностям, ходили босые по полу. Азари разбирает завалы, откидывает биотикой завалившиеся тумбы — она уверена, что под ними осталось ощущение дыхания Джейн, отпечаток её руки, выпавший волос. Девушке кажется, что у неё наверняка хватит сил расставить все по местам, и каюта вновь будет готова к приходу своей хозяйки. Лиара пугается. Её раскрытую ладонь что-то щекотало. Она опускает взгляд, и видит на пальцах хомяка. Тот вгрызается в указательный и отчаянно пытается прокусить. Минутная слабость проходит. Лиара выдыхает, морщится и смотрит в потолок, в глубину трещины. Тысяча лет. У неё впереди ещё целая тысяча лет. Шепард подарила ей все свои годы, приумножив их в десять раз. Если им и суждено сократиться здесь, то уж точно не так быстро. Она побежит искать пропитание, разведывать территорию, построит новые планы. Неизвестность до этого момента пугала её, но теперь она ощутила легкий юношеский восторг перед чем-то новым. Пусть с её здоровьем это всё казалось нереалистичным, она решила хотя бы найти пропитание для этого хомяка. Осторожно, дабы не повредить хрупкое тело животного, она садит его на плечо. Улыбается, ступает медленно, чтоб хомяк не свалился с высоты. Тот цепко впился когтями в её одежду. Совсем скоро она узнает, что ей предстоит заботиться не только о хомяке, но и их с Шепард дочери. А чуть позже их заберут, и когда-нибудь, кроме историй про подвиги любимой, она будет рассказывать юной азари и про дни на неизвестной планете. Про то, как они находили силу улыбаться даже потеряв всё. Про Тали, Джокера, Гарруса, Чаквас, СУЗИ, всех инженеров и рабочих, кого сможет вспомнить. Разбрелись отныне по космосу, только один хомяк с ними остался — животные стали жить гораздо дольше после синтеза. Многие уже умерли из отряда, а у неё — целая тысяча лет. Которую она ценит, и каждый день, укладывая дочь спать, благодарит за подаренное счастье.Часть 1
16 июля 2022 г. в 10:00
— Она там.
Сквозь гул мотора, напряжённое дыхание отряда и собственную дурноту Лиара не узнала голоса. Руки вжимались в край сидения, пальцы соскальзывали, тело не слушалось и норовило слететь на пол. Азари опустила голову на колени. Живот отреагировал на неудобную позу режущей болью. Лиара хотела упасть не на пол, а сквозь него, в ушах стоял звон, а «она там», зацикленное в её мыслях, звучало на разные тембры, голосом каждого члена команды, её собственным, менялось, тянулось, разъедало и без того помятый рассудок азари.
Её сразу же приволокли к Чаквас. Рабочее место было подготовлено ещё задолго до атаки, инструменты вычищены, цилиндрические бутыли с медикаментами поблескивали из карманов халата. Только мысли доктора, как и мысли Лиары, были за пределами Нормандии. Чаквас делала всё механически, попутно допрашивая о произошедшем кого-то сверху — азари и не заметила, как её уложили. Но тот, кто сверху, ничего говорить не хотел. Или не мог.
— Она там? — Спрашивала доктор, пока завязывала последний бинт.
Видимо, собеседник кивнул головой. Или и без слов было понятно. Чаквас туже прежнего затянула повязку — азари вскрикнула от боли.
Собственный крик довёл её до озноба. Губы свело в неестественной черте, а руки грубо оттолкнули от себя Чаквас. Лиаре нужен был воздух. Больше открытого пространства. Больше воздуха!
Азари заметила, что доктор хотела что-то сказать, но промолчала. Её лицо стало мягче, а в глазах Лиары и вовсе поплыло, слилось с потолком. Тёплая ладонь легла ей поверх щупалец, большой палец осторожно погладил поверх белого вкрапления.
— Тише… тише. Вы так юна ещё. Вам жить ещё тысячу лет. Шепард сделает всё возможное, чтоб вы жили. Она любит вас.
Чаквас повторяла эти слова, но Лиаре становилось только сложнее. Они накапливались и наполняли её тело, насильно проваливали в мучительный сон. Азари терзало ощущение удушья, она то погружалась, то выныривала, отдаленно внушая себе, что Шепард будет тут, будет с ней, так же прикоснётся к её лбу и разбудит.
Лиара без сил засыпает, окончательно осознав, что проснётся сама.
Каюту покачивает, Чаквас отходит от её тела. Плачет, вглядывается в пустые стены. Проводит по ним пальцами, улавливает удовольствие от лёгкой прохлады. Это может быть последнее, что она почувствует; её всё устраивает. Холод родного кабинета. Запах резины и смеси лекарств. Равномерное дыхание молодой азари, олицетворяющее самое прекрасное, что умрёт вместе со вселенной.
— Шепард… — Произносит Лиара сквозь полусонный бред. — Не делай так. Ты снова такая грубая.
— Боже. — Доктор не в силах повернуться к ней.
Она садится за стол, перебирает упаковки с таблетками, колбы, чтобы отвлечься. Чаквас ещё жива. Живы все на корабле. И вне него все живы, и наблюдают за зелёным свечением в небе. Наблюдают его на лицах.
Лиара просыпается в одиночестве от резкого толчка. Она падает на пол и катится, ударяется о соседний стол. На тело падают вещи, мебель, она напугано отбрасывает их от себя и кричит. Раны пульсируют. Дрожащие руки покрываются голубым свечением, но сразу обессиленно гаснут. Азари несколько раз сглатывает. Её тело онемело и уже не ощущало на себе тягу упавших вещей. «Нормандия неудачно приземлилась, это факт. Но получается, мы живы, и корабль уцелел. Или жнецы ещё не добрались до нас, или нам повезло… или Нормандия, как нечто живое, сопровождает меня и после смерти» — думала Лиара.
Пол казался искривленным, где-то проваленным, где-то выступающим, где-то вовсе терялся в глазах Лиары. Она объяла ноющую талию, приподнялась и на корточках поползла к выходу. Одежда, пропитанная пурпурно-фиолетовой кровью, свисала рваными кусками, обувь затерялась среди разбросанных вещей. В цветных лужах сверкало стекло разбитых колб и бутылок. Азари не обходила их, она шла напрямую, ведь любое лишнее движение вызывало куда больше боли, чем исколотые, расцарапанные колени. Внезапно в комнату хлынул прохладный воздух. Распахнулась дверь, и у входа, подсвеченный оранжевым инструметроном, возник согнутый силуэт Тали. Она растерянно взглянула на передвижения Лиары, которая, кажется, её и не заметила, пусть между ними была только завалившаяся тумбочка. Кварианка провела ладонью по контуру капюшона, тихо вздохнула и едва слышно, счастливо пробормотала:
— Гаррус, она цела.
Турианец подхватил на руки испуганную пришедшими Лиару. Она пыталась вырваться, но он только сильнее прижимал её к груди. Тали, без конца вздыхая, сорвала кусок ткани и протёрла ею пыльное лицо азари.
— Успеем отмыться. Нам на этой планете сидеть и сидеть. — Гаррус отстранился от кварианки и побрёл к лестнице.
— Воды не хватит на всех. Хорошо бы найти море.
— Нам бы многое стоило найти. Да только предчувствия у меня не хорошие. Застряли тут с концами. Надеюсь, хоть карты взяли.
— Точно, карты… Вега. Я пойду и его проверю.
— Думаю, он бы уже поднялся.
— Бош’тет.
Шаги Тали были неритмичны. Лиара попыталась спросить, все ли хорошо, но горло слишком саднило.
— Ну, что, доктор Т’Сони, вот мы и дома. Желаете увидеть место нашей тусовки на ближайшую жизнь?
Не дожидаясь ответа, он потащил Лиару по ступенькам. От тряски азари снова ощутила дремоту, которую перебил хлынувший на сомкнутые веки свет.
Солнце на этой планете было непривычно близко, оно придавало траве яркий жёлто-зелёный оттенок. Помятая Нормандия выглядела меньше по габаритам, что говорить о её бывалой внешней мощи и красоте. Шелест растений приятно отзывался в мыслях, и Лиара даже смогла выдавить из себя улыбку.
— Шепард бы тут понравилось. — Неловко пролепетала она.
Она прижала к груди огрубевшие ладони и вдохнула запах своей крови с медикаментами. В лёгких щемило все меньше с каждой минутой, а сжатое чувство внутри живота плавно растеклось теплом по телу — ему и вправду существовать ещё тысячу лет.
— Шепард любила, — Лиара запнулась — планеты с растительностью. Мы собирались поселиться на такой, когда всё закончится. Когда Жнецов больше не будет.
У обрыва, раскинув руки, молчаливо стоял Джокер. Его ноги подкашивались, кепка слетела и валялась среди высокой травы. СУЗИ стояла неподалёку, а когда заметила появление Гарруса с Лиарой, подошла к ним.
— У тебя даже походка поменялась. — Ехидно пробормотал турианец.
— Это не связано с синтезом. Я повредила ногу при посадке. — Равнодушно констатировала та и наклонилась за кепкой Джокера.
— Синтезом? — Переспросила Лиара.
— Ты ещё ничего не почувствовала?
— Я слишком многое чувствую. Мне нужно время, чтобы понять, о чем вы говорите.
— Времени теперь будет достаточно. Мы, чёрт возьми, победили! — Вскрикнул Джокер, не оборачиваясь.
— Только вряд ли теперь мы отсюда выберемся. — Сообщил стоящий поодаль Адамс, курящий помятую сигарету. — На ремонт Нормандии уйдёт несколько месяцев, да и не все необходимое у нас есть…
— Запасов еды людям хватит на пару месяцев, Тали и Гаррусу — на три. — Перебила СУЗИ.
— То есть, это может быть всё? — Растерянно переспросила Лиара.
— Кортес с Самантой полетели на челноке искать сигнал. Возможно, Альянс заинтересуется нашим спасением. — И, глянув на азари, Адамс резко сменил тему. — Может, к вам Чаквас позвать?
— Всё потом. Я хочу подышать… Гаррус, опустите меня. Спасибо.
Когда Лиара встала на ноги, заметила широкие открытые раны вдоль его лба, мандибул и полуприкрытый глаз. Она бросила Гаррусу виноватый взгляд. Тот молча покачал головой — мол, не вдавайся. Он продолжал придерживать Лиару за талию — оба понимали, что сама та стоять не сможет.
Планета казалась бесконечной, её границы терялись. Высокая трава, раскинувшись морем, приятно щекотала ноги. Лиара пыталась вспомнить, ездили ли они тут на Мако, но все миссии слились воедино, места в её памяти перестали отличаться, любая хоть сколько-то очерченная деталь подталкивала к истерике. Тут пахло жизнью, но кроме бегающих у стоп синих муравьев никого видно не было. Джокер устало упал в траву и сам себе кричал, насколько он счастлив. Лиара двинулась к нему, даже не заметила, что идёт сама — турианец попытался придержать её, но азари уже была в трёх шагах от него. Она присела рядом и почувствовала внезапный прилив тепла в голову — приятно ощущать себя частью земли, находиться равномерно на ней, не шевелясь, пока вся природа существует и меняется.
— Я такой счастливый, Лиара! — Джокер, обрадовавшись собеседнику, пододвинулся. — И вовсе не оттого, что, чёрт возьми, выжил. Я счастлив, что знал её! В моей жизни было не так много девушек, но Шепард и среди всего населения галактики, я уверен, была самой классной. Я не знаю, что эта женщина сотворила, но какой же я счастливый, мать его!
— Ты плачешь? — Сочувственно спросила азари, протерев свои слёзы.
— От счастья!
А потом Джокер запел, вновь откинув кепку куда-то в сторону. Где-то сзади СУЗИ покачала головой (так по-человечески!) и поспешила её поднять. А Лиара, вслушиваясь в сбивчивую, хрипящую песню, легла полностью на землю. Её кожу облепили насекомые, а трава объяла тело со всех сторон.