Спокойный сон

Последние несколько дней были слишком. Просто слишком. Особенно для 15 летнего парня, судьбой которого стала авантюра с мафией и защита дочери босса. У него, Джорно Джованны, была мечта, но чтобы её достичь, нужно было хотя бы не умереть от переутомления. Однако, о здоровом сне можно было лишь мечтать. Членам банды убийц, посланным за Триш, казалось не было конца. И сейчас, когда они все вроде как укрылись в безопасном месте, в стенде черепахи, можно было расслабиться. Хоть и дежурство Наранчи не внушало сильного доверия, ибо он сам того не замечая мог уснуть, но сейчас Джорно это волновало меньше всего. Единственное, чего он сейчас хотел, это хотя бы минута спокойного сна. Но при каждой попытке заснуть, мысли постоянно улетали в сторону босса. Как выйти на его личность? В чём сила его стенда? Как отреагируют Аббакио, Фуго, Наранча и Миста, когда их с Буччелати предательство раскроется? Эти чёртовы вопросы никак не вылетали из головы Джованны. И ответа на них тоже дать никто не мог. Триш, тоже очень вымотанная этим путешествием, попросила освободить для неё целый диван, на котором она уже, судя по всему, заснула. Миста, Фуго и Аббакио заняли каждый по креслу. Последний, не изменяя себе, слушал музыку. Миста пытался заткнуть Sex Pistols. Те очень навязчиво просили еды. Фуго, в свою очередь, уже взбесившись из-за этого писка, схватил со стола вилку и уже было целился проткнуть бедному Мисте глаз, но Бруно, вовремя спохватившись, с помощью стенда, отстегнул Фуго руку. Миста выдохнул, но ужасающий взгляд Паннакоты не давал расслабиться. Тот, уже в край разозлившись, был готов пустить в ход и свой Purple Haze, но увидев, слегка раздражённое и очень уставшее лицо Буччелати, вовремя отозвал свой стенд. — Прости.. Буччелати вернул Фуго руку, но с условием, что тот больше не будет психовать. Хоть участникам, а особенно до смерти перепуганному Мисте, было вовсе не до смеха, но на самом деле со стороны сцена выглядела и правда комично. Даже Аббакио еле заметно улыбнулся, не говоря уж о Наранче, который смеялся с одного только выражения лица Мисты, и того, насколько быстро Sex Pistols успокоили сь. Триш всё так же мирно посапывала на диване, а Джорно же был слишком вымотан, что бы как либо выказывать эмоции. Зато навязчивые мысли о боссе улетучились, но на их место сразу же пришли мысли о его новых друзьях. О его первых друзьях. О единственных друзьях. Джорно понимал, что ещё не до конца вписался в их компанию. Особенно ему об этом напоминали вечные осуждающе-недовольные взгляды от Аббакио, направленные в его сторону. Но не смотря на это Джованна был готов пожертвовать всем ради их защиты. Сколько из них умрут пока они сопровождают Триш? Джорно предпочёл бы вернуться к мыслям о Боссе. В груди начиналась ужасная буря от одной мысли о смерти хотя бы одного из них, но именно сейчас что-то дернуло мозг парня, и теперь перед глазами встала лишь одна картина: Джорно достиг своей цели, стал боссом мафии, но никто не выжил. Никто. Будет ли он счастлив при таком раскладе? Ответ пришёл быстро. Нет. За столь короткое время Джованна слишком сильно привязался к этим людям. Он понимал, что без вечных споров Наранчи и Фуго, без недовольного ворчания Аббакио, без не прекращающегося писка стенда Мисты, без Буччелати, который пытался бы их успокоить, уже не сможет спойно существовать. Какой бы там титул он не занимал. — Джорно? Парень и не заметил как Бруно вернулся на диван и, видимо, наблюдал за ним. Как давно он тут сидит? Джованна поднял взгляд. Буччелати выглядел обеспокоенным. — Всё хорошо? Похоже мрачные мысли отразилось и на лице Джованны. Вот чёрт. Джорно кивнул, отчаянно надеясь что на этом вопросы закончатся. Но, почувствовав как рука Бруно легла ему на плечо, надежды разрушились. Ему правда было приятно, что о его состоянии волнуются, но парень не знал, как именно нужно реагировать на подобное и что говорить. — Скажи правду. Иногда Буччелати вёл себя как заботливая мама. Он всем сердцем волновался за подчинённых. Хотя, Бруно никогда не считал своих ребят подчинёнными. Ставил их сохранность в разы выше своей. Даже сейчас, Буччелати был жутко вымотан, хотел спать, или хотя бы просто полежать в тишине, но жутко взволнованный вид зачастую спокойного Джованны не давал вздремнуть. — Просто устал, не беспокойся. Врёт. Нагло врёт. Хоть ясно понимает, что Буччелати всё поймёт. Но его желание не подливать масла в огонь волнения Бруно, лишь вылило туда канистру бензина. Буччелати сильнее сжал плечо парня. — Джорно, — уже с нажимом — не смей врать мне. Уже не в силах смотреть в глаза Бруно, Джорно отвёл взгляд куда-то в сторону. Он знал, что так будет. — Просто немного волнуюсь. Но всё в порядке, правда. — Почувствовав, что хватка на плече ослабилась, Джорно попытался сменить тему. — Тебе нужно отдохнуть. — Что именно тебя волнует? И правда как мама. Джорно не знал, что именно нужно сказать. Его мать никогда не волновалась о нем, если конечно до сих пор помнила о том, что у неё есть сын. Следовательно и таких разговоров у Джованны никогда не было. — Босс. Недосказанность ведь не считается ложью, так? Боковым зрением Джорно заметил, как Бруно понимающие кивнул. Но руку с плеча убирать он, видимо, не собирался. Джованне не хотелось, чтобы Бруно тратил на него время драгоценного сна. Понимал, что единственный способ, можно сказать, успокоить Буччелати, это полностью рассказать о своих переживаниях, но что-то действительно не давало Джорно сделать это. Как будто барьер. Парень чувствовал на себе выжидающий взгляд Бруно. — И вы. Все вы. Остатки уверенности покинули голос. Стало как то слишком неуютно. Кто же знал, что рассказывать о переживаниях, даже в самой краткой форме, так сложно? Джорно чувствовал, как Буччелати начал поглаживать плечо, как бы говоря «я тебя понимаю». И он правда понимал. Но Бруно, в отличие от Джорно, не был пятнадцатилетним подростком, который впервые обрёл друзей и впервые чувствовал какую-никакую поддержку от товарищей. — Я не могу обещать, что всё будет хорошо, или что-то в этом роде. Буччелати говорил медленно. Казалось, будто он вспоминает чьи то слова, которые когда то даровались ему. — Не могу обещать и того, что ты, как бы этого ни хотелось, больше не будешь одинок. Случиться может всё что угодно. Может, не умрёт никто. Может, умрут все. Никто не может сказать, как именно Судьба захочет нами распорядиться. И я хочу, чтобы ты был к этому готов, Джорно. Джованна поднял глаза. Бруно смотрел на него всё так же взволнованно и сосредоточенно. Когда их взгляды встретились Буччелати немного улыбнулся, видимо понимая, что слова производят нужный эффект. — Ты хороший человек, даже при худшем раскладе ты сможешь стать счастливым. Я верю в это. И мы, все мы, будем вместе до последнего. Все потери будем нести вместе. Ты, я, Наранча, Аббакио, Фуго, Миста, мы команда. Нет. Мы семья. И ты, хоть тебе наверное пока что так и не кажется, тоже стал неотъемлемой её частью. Бруно за плечо притянул Джорно к себе. Его голова легла на плечо Буччелати. Стало спокойнее. Вторая рука Бруно легла на затылок Джорно перебирая распущенные пряди волос. Джованна наконец смог расслабиться. — Спасибо. Его шёпот был настолько тихим, что Буччелати сначала подумал, что ему послышалось. Обеими руками Джорно обнял Бруно, наконец проваливаясь в столь желанный спокойный сон. Буччелати лишь улыбнулся и переместил руку с плеча на спину, сильнее прижимая к себе этого ребёнка. Ведь Джорно было всего 15. По сути, он обычный подросток, которому только предстоит повидать жизнь. Хотя, для своего возраста он уже слишком умело мог контролировать свои эмоции. Но ведь даже такому, вечно собранному, холодному и здраво мыслящему человеку, позволено хотя бы малейшее проявление слабости, не так ли?