Неправильный омега

Glass House — Kaleo

Омега громко грохнул дверью ночного клуба и грязно выругался, двинув к лестнице. Он зло бурчал ругательства под нос, остановившись у края лестницы и переведя взгляд на жестяную банку из-под колы. Ему так хотелось выплеснуть все накопившиеся эмоции: всю злость, все негодование, что он не удержался и со всей дури пнул эту банку. Вслед за жестянкой с его ноги слетел плохо зашнурованный кед, приземлившийся на самой последней ступени. От этого невезения, омега взвыл еще громче и торопливо спустился, чтобы неуклюже натянуть обувь обратно. Откуда-то слева послышался тихий низкий смех, заставивший обратить на себя внимание. Лукас беспокойно заозирался и наткнулся взглядом на высокого… нет, высоченного альфу, крутившего в руках шлем. Омега сначала стушевался, испугался, но тут же выпятил грудь колесом и смело шагнул в сторону незнакомца, сощурившись, чтобы лучше разглядеть его лицо в мутном свете фонарей возле клуба. Незнакомец оказался весьма красив: точёный нос, широкий овал лица, острые скулы, ухоженные брови и «офигенные» карие глаза. Эти глаза, казалось, портили всю внешность — уж очень тусклыми и неприметными они были, такие один раз заметишь и сразу же забудешь. — Че, смешно тебе?! — зло прошипел Лукас, приблизившись к альфе почти вплотную. — Понравилось смотреть, как мучается бедный омега?! Или… тебе так понравилось пялиться на мою задницу, пока я завязывал шнурки?! — он перешел на пронзительный визг и уже готов был накинуться на ни в чем не повинного парня. — Ух, какой злюка. — ни на секунду не изменившись в лице усмехнулся тот, повесив шлем на ручку стоящего рядом Харлей. — Извини, малыш, на такую плоскую задницу неинтересно пялиться! — Ах, плоскую!.. — Лукас почти перешел на ультразвук, решив, видимо, оглушить альфу. — Да меня только что из клуба выгнали, потому что какие-то придурки решили подраться за звание самца, который эту задницу сегодня вскроет! — Ух ты! — искренне удивился парень. — Ну, у всех разные вкусы… И на таких, как ты, спрос нашелся! — Что значит «на таких, как я»?! Ты совсем охренел что-ли?! — Тише-тише, малыш! Ничего против тебя я не имею! Просто пошутил! — альфа принялся оправдываться, выставив руки вперед, а-ля сдаюсь. — Тупые у тебя шутки! — обиженно буркнул Лукас, скрестив руки на груди и надув розовые от недавнего всплеска эмоций щеки. — Согласен, тупые! — кивнул альфа, отходя от омеги на шаг назад, а то вдруг тот снова вздумает поорать на него. — Тебя как звать? — Лукас. А тебя? — омега уже немного остыл и теперь более ясным взглядом посмотрел на парня. — Джеймс. Какое-то не альфье имя, да? — Лукас кивнул, а Джеймс продолжил. — А моим родителям было пофиг, поэтому вот такой я! Он замолчал, неловко улыбнувшись и запустив руку в каштановые волосы. Они оба пялились друг на друга, не решаясь продолжить разговор. — Твой конь? — наконец спросил омега, кивнув в сторону мотоцикла. Джеймс согласно угукнул и отошел в сторону, позволяя ему полностью рассмотреть байк. По одним только глазам омеги можно было с уверенностью заявлять, что тот восхищен. — Прокатишь? — спросил он, нетерпеливо проведя пальцами по гладкому шлему, висящему на руле. — Ну, почему бы и не прокатить. Альфа снял с себя мотоциклетную куртку и протянул омеге, приняв из его рук темно-серую сумку. — Надевай. — кивнул он, доставая второй шлем и надевая его на себя. — Когда ехать будем, замерзнешь, поэтому даже не думай оставлять куртку растегнутой. Тот шлем, который висел на руле, он аккуратно надел на омегу и даже поправил выбившиеся из-под шлема светлые пряди волос. Джеймс невольно засмотрелся на большие глаза Лукаса, но тут же одернул себя и отошел к мотоциклу. Он никак не мог выкинуть из головы эту картину, почему-то такие глубокие и удивленные глаза заинтересовали его. Омега сейчас выглядел невероятно милым, даже по-ребячески нетерпеливым. Неужели ему так хотелось скорее ощутить скорость Харлей… Альфа забрался на мотоцикл и расставил ноги по обе стороны от него. Кивнул себе за спину и начал: — Садись сзади и обхвати меня руками. Ноги ставь вот сюда, — он указал на широкую металлическую трубу, — ниже не опускай, иначе придется отдирать твою поплавившуюся подошву кед. — он осмотрелся, сам себе что-то буркнул и поправил шлем. — И запомни, солнце, за мотоцикл держись коленями, а не жопой! — Очень лояльно выразился! — пробормотал Лукас, обхватывая торс Джеймса и сжимая руки под его ребрами. — Как смог! — пожал плечами альфа. — На поворотах наклоняйся вместе с мотоциклом, не бойся, не упадем. Ну, вроде все. Держись крепче! Джеймс положил руки на руль, завел мотор, убрал ногой тормозной стопор и плавно двинулся вперед, сразу чувствуя как ощутимо сильно омега обнял его, прижавшись шлемом к плечу. Они выехали на трассу и перестроились в крайний ряд. Джей планировал выехать за город и там уже от души выжать все сто сорок. Он любил скорость, любил волну воздуха, врезающуюся в тело, когда набираешь обороты. Они уже съехали с главной трассы и сейчас петляли по узким улочкам, между разноцветных домов. Темнело сейчас поздно, но сумерками это время язык уже не поворачивался назвать. Альфа резко свернул на широкую старую дорогу и сорвался с места, сразу услышав возмущенное шипение омеги за спиной. Он усмехнулся и немного наклонился вперед, чтобы было легче рассекать воздух. Старая дорога была невероятно красивой: по правую сторону располагался густой лес, не пропускающий сквозь себя даже редкого блика луны, по левую сторону большая балка, отгороженная от дороги ветхими отбойниками. Из-за частых аварий эту трассу признали недействительной и повернули автомагистраль в другую, более безопасную, сторону. — Офигенно! — прокричал Лукас, откинув одну руку назад и ловя ею воздух. — Что? — на такой скорости Джеймс себя самого не слышал, не говоря уже о пассажирах. — Говорю, — омега подавился слюной и опустил голову вниз, схватившись пальцами за рукав кожаной куртки, — говорю, очень классно! Альфа услышал лишь обрывки фразы, но и так понял, что имел в виду Лукас, поэтому широко улыбнулся и еще сильнее погнал мотоцикл. Он часто возил у себя за спиной восторженных омег — те смеялись, пищали и даже верещали от скорости, просили ехать медленнее, больно цеплялись в шею, хотя он просил держаться за торс. А этот лишь пару фраз проронил и держался так невесомо, что, казалось, выжми чуть сильнее и его волной воздуха сдует. Омега снова прижался шлемом к спине и почувствовал, что совершенно вымотан, а еще его бесит этот шлем, не позволяющий полностью прильнуть кожей к этой сильной спине. Все эмоции вдруг куда-то испарились, хотелось только продолжать обнимать альфу и наслаждаться скоростью. Джеймс остановил мотоцикл у какого-то дешевого паба и откинул тормозной стопор, стягивая шлем и поправляя короткие темные волосы. Он оглянулся назад, потрепал омегу по плечу и наконец оторвал от себя. Тот все еще щурился, будто волны воздуха до сих пор били ему в лицо, и не отпускал косуху альфы. — Это… так… классно! — пролепетал он, слезая с мотоцикла и передавая шлем водителю. — Только у меня задница затекла! — он потянулся, хрустнул позвоночником, пальцами, а затем пару раз присел и поправил узкие джинсы на бедрах. Джеймс внимательно наблюдал за ним, «облизывая» взглядом каждый участок его тела. Не сказать, что омега прям эталон красоты, но что-то такое в нем было. Впрочем, его самого эта неидеальность ни капельки не расстраивала, он верил в себя, а эта уверенность позволяла удерживать на себе все восхищенные взгляды. — Ну, — выжидающе протянул Лукас, растегнув мотоциклетку. — Не хочешь угостить меня чаем… или кофе? — Наглости тебе не занимать, малой! — усмехнулся альфа, оставляя оба шлема на руле и направляясь к деревянным дверям паба. Омега посеменил за ним, юркнув в еще не захлопнувшуюся дверь. Он восторженно озирался по сторонам, не особо задерживая взгляд на посетителях. В таких местах он бывал редко — семья у него обеспеченная, с детства он посещал лишь дорогие рестораны и тусовался исключительно в проверенных и имеющих хорошую оценку клубах. Сейчас же все здесь было для него в новинку: интерьер в стиле Арканзаса, пожилые байкеры, распивающие пиво, смуглые омеги, расхаживающие между столов в вызывающе коротких шортах. — Двадцать первый век на дворе… — удивленно бормотал Лукас. — Я такие места только в фильмах видел! — Ну вот, теперь будешь знать, что такие забегаловки до сих пор популярны. — Джеймс сел на высокий стул и потянулся за меню, передавая его омеге. — Выбирай что хочешь, я сегодня добрый… и щедрый! Лукас завороженно перелистывал страницы меню, диктуя официанту заказ. С каждым словом глаза альфы становились все шире и шире, казалось, еще мгновение и он их будет по полу собирать. — …и чашечку орехового латте, пожалуйста. Все! — он с шумом захлопнул меню, передал его официанту и перевел довольный взгляд на Джеймса. — Эй, ты чего? — Когда я говорил, что сегодня щедрый, это не значило, что тебе нужно скупить половину паба. — ошарашенно бормотал тот, сверля взглядом столешницу. — Ну, я же не только для себя заказывал! — обиженно надулся омега, отворачиваясь от альфы и сверля теперь взглядом обтянутую джинсовыми шортами задницу какого-то омеги. — Фу, выглядит как шлюха! — Он из их разряда, так что все в норме. — пожал плечами Джеймс, вертя в руках телефон. — Кстати, номерочек свой не оставишь? — А зачем? — хитро прищурившись, спросил омега. — Ну, вдруг захочу еще так покататься за городом. Вдвоем веселее ведь… — альфа почесал пальцем подбородок, смущенно отведя взгляд. — Ну, хорошо! — Лукас ловко выхватил телефон из его рук и в два счета записал туда свой номер. — Только по будням поздно не звони, не хочу родителям мешать. — Хорошо, понял. Заказ им принесли через десять минут и измучавшийся в ожидании омега тут же набросился на свой сэндвич. Джеймс тихо усмехнулся, тоже принимаясь за еду и иногда поглядывая на довольно прищурившегося Лукаса. «Такой милый, когда молчит и не выебывается.» — промелькнула мысль в голове альфы, заставив его удивленно покоситься на свои же руки и пару раз переспросить, а точно ли это его мысли. Лукас же скорее принялся за еще горячий кофе, отпивая чуть-чуть и сразу же жмурясь, потому что тот был очень горячим. Он почесал языком верхнее нёбо и отодвинул чашку, недовольно насупившись. — А теперь ты чем недоволен? — устало вздохнув, спросил альфа, закончив со своим сэндвичем. — Тем, что заказывал горячий кофе, а они не прибежали к тебе всем персоналом, чтобы подуть на него? — Очень смешно! — буркнул омега. — Я себе нёбо обжог! И язык! — Что-то не особо твой язык пострадал. Вон как работает… — Отвали! Доедай быстрее и отвези меня домой! — Лукас полностью вжился в роль ребенка и теперь вовсю пытался вызвать к себе сочувствие. — Я устал! И хочу спать! — Тише-тише! — Джеймс схватил салфетку, промокнул ей редкие слезы, прикинул примерную стоимость заказа и оставил деньги на столе, поспешив схватить омегу за руку и ретироваться из паба, потому что многие уже начали коситься на них. — Ведешь себя хуже избалованного молокососа! — буркнул он, когда они выбрались наружу. — Хотя, казалось, хуже уже некуда. Лукас ничего не ответил, молча хмурился и натягивал куртку. Чтобы достать свой шлем, ему пришось перегнуться через мотоцикл и выпятить обтянутую тонкими джинсами задницу. Конечно, он делал это нарочно медленно и вольяжно, чтобы лучше показать альфе, что вот он, такой красивый и аппетитный, а ты там стоишь в стороне и слюни подтираешь. — Знаешь, — протянул Джеймс, обходя мотоцикл и оказываясь напротив омеги, — за такое поведение тебя давно уже надо было хорошенько выпороть! — Да? — наигранно удивился Лукас, покрутив в руках шлем. — И что же тогда тебя останавливает? Или ты только на словах настоящий самец, а на деле ниже средне… Договорить ему Джеймс не дал, заткнув грубым властным поцелуем. Он устроил пальцы на его шее и несильно сжал, заставляя наклониться себе навстречу. Омега что-то проскулил и вцепился тонкими пальчиками в его запястье, углубляя поцелуй. Таким бесстыдным и пошлым он сейчас был, но ему так хотелось затащить этого самца в свою постель. Таких нельзя оставлять без присмотра — быстро ведь отхватит кто-нибудь получше. — Я… уже не хочу домой. — он не мог отдышаться, когда они закончили целоваться, но так хотелось больше, хотелось, чтобы альфа и дальше кусал его нижнюю губу, чтобы он вел себя властно, брал над Лукасом верх и подчинял себе. — Вези меня к себе! И хорошенько отшлепай… папочка! Омега пошло закусил губу и провел большим пальцем по подбородку. Альфа облизывал свои губы, пытаясь запомнить все ощущения, и взглядом блуждал по его телу, представляя, как охренно это тело смотрелось бы на его темных шелковых простынях. — Ах ты, маленькая сучка! — Джеймс быстро надел шлем и сел на мотоцикл, нетерпеливо выкручивая газ на месте, пока Лукас поправлял волосы под шлемом и удобнее устраивался позади него. — Держись крепче, гнать буду под двести! — это он выкрикнул уже стартуя и заглушая свой собственный голос ревом мотора, но омега его прекрасно расслышал и сам себе тихо хихикнул. Мотор ревел так, что казалось, будто там не железяка какая-то, а самый настоящий монстр. Хотя врядли мотор Харлей можно назвать «железякой какой-то» — он и есть монстр, монстр, который с легкостью выжимает сто двадцать, сто шестьдесят и двести. Для него скорость в двести сорок километров в час кажется неимоверной легкостью. Лукас всю дорогу ерзал на месте и восхищенно вздыхал, когда на поворотах они чуть не ложились на землю. Он все сильнее сжимал торс альфы, как можно плотнее к нему прижимаясь, будто сможет передать все свое тепло через плотную ткань косухи. Ему уже не терпелось скорее развернуть его к себе лицом, уткнуться носом в этот мощный изгиб шеи, провести губами по дрожащей венке и заскулить от желания, как последняя сука. Жил альфа в весьма неплохом районе. Красивые ухоженные домики стояли в один ряд, не разделенные ничем: ни забором, ни стеной. Джеймс круто завернул на газон своего двора и ловко припарковался у гаража, спешно стягивая шлем, поправляя волосы и оборачиваясь на застывшего омегу. Тот завороженно рассматривал двухэтажный дом, с массандровским этажом и широким балконом-верандой. Высокие, во всю стену, окна первого этажа не оставляли ничего фантазии, открывая прекрасный вид на большую кухню и столовую, гостиную и зал. — Нравится? — шепотом спросил альфа, выводя Лукаса из состояния транса. — Конечно… Омега так привык к этим идеальным домам-дворцам, в которых прожил все свое дество и юность, что сейчас готов был разорваться от счастья, что проведет в таком милом, простом и уютном доме целую ночь. За всю свою жизнь он видел такие лишь раз — у бабушки, к которой ему разрешали ездить раз в два-три года. Он так устал от вечно идеального порядка в доме, от этой фальши с манерами за столом. Всю свою сознательную жизнь он мечтал во время завтрака, обеда или ужина забраться на стол с ногами, распинать эти скучные белые тарелки, перебить все дорогие бокалы и сказать родителям, как он хотел простой жизни. Альфа приобнял его за талию и повел в дом. В гостиной он позволил ему остановиться и внимательнее изучить интерьер — такой простой, выполненный в пастельных желтых тонах. Больше всего его внимание привлекла полка, полностью заставляенная цветами — это уже сестричка постаралась, как она объяснила, внести уют в дом младшего братика. Джеймс не мог больше медлить, подошел к омеге сзади и плотно прижался ширинкой к округлой заднице, недвусмысленно намекая, ради чего они приехали. У него стояло так, что штаны норовили треснуть. А Лукас быстро все понял, резко развернувшись на пятках и сложив руки на его груди. Он позволил альфе обнять себя и крепче прижать к такому сильному и желанному телу, а затем привстал на цыпочки и смело улыбнулся, высунув язык и проведя его краешком по губам Джеймса, вызывая очередную волну возбуждения. Альфа простонал, накрыл его губы своими, запустил в поддатливый мягкий рот язык и с силой сжал маленькие упругие ягодицы. Он немного пошатнулся, прокрутился вполоборота и вернулся обратно, наклоняя омегу в сторону и засасывая его маленький юркий язычок в свой рот. Он чувствовал, как по подбородку медленно стекает слюна и капает на воротник куртки, но сейчас на нее было так пофиг. Лукас первым разорвал поцелуй, жадно хватая воздух. Он потянулся рукой к лицу Джеймса и медленно стер полоску слюны с подбородка и нижней губы. Это движение было до того трепетным, что оба невольно умилились. До тех пор, пока шаловливые ручки омеги не потянули ремень штанов альфы. — Хочу тебя потрогать… — полушепотом пояснил он, увидев непонимающе-заинтересованный взгляд сверху вниз. — Только с моего позволения! — буркнул Джеймс, подхватив его под ребра и потащив за собой на второй этаж, где находилась спальня. Он почти швырнул омегу на кровать, но тот ухватился за его рукава и утащил на собой, звонко рассмеявшись, когда он врезался лицом в большую подушку. Альфа оторвался от подушки, сдул с лица челку и встал с кровати, рывком стягивая с себя куртку и обувь. Он остался в одних черных джинсах и тонкой темно-серой футболке, так щедро обтягивающей его литые мускулы. Лукас не мог оторвать от него взгляд — застыл, приподнявшись на локтях, и чуть ли слюни не ронял, наблюдая за широкими плечами, мощной грудью и подтянутыми боками. «Сказка, не иначе!» — подумал он, на секунду зажмурившись и снова вперив взгляд в сильное тело, надеясь, что все это ему не привидилось. Таких альф у него еще не было. Не сказать, что он страдал беспорядочными половыми связями… Нет, он ими наслаждался. Хоть к своим двадцати двум годам у него и было всего четыре партнера, два из которых были друзьями детства, таких шикарных он не встречал никогда. Джеймс подошел ближе и теперь Лукас смог рассмотреть две больших татуировки на его руках: маяк и две переплетающихся змеи. Рисунок змеи частично перекрывал никотиновый пластырь, а вот маяк удалось рассмотреть во всем его величии. — Маяк, потому что Маяковского люблю. — пояснил альфа, заметив его заинтересованный взгляд. — Это поэт такой русский. Мне бабушка про него рассказывала, а потом я и сам увлекся его поэмами. — вновь пояснил он, заметив уже непонимающий взгляд. — А пластыри?.. — Лукас ткнул тонким пальчиком в небольшой кружок на предплечье. — Пытаюсь бросить курить. — неуверенно усмехнулся Джеймс, невольно заводя руку за спину. Омега с видом самого глубочайшего понимания кивнул и откинулся на простыни, прикрывая глаза и напрягая все свои рецепторы. Когда матрац прогнулся под весом альфы, он немного вздрогнул и широко улыбнулся. А когда с него рванули яркую кофту с высоким горлом, чуть не вскрикнул, удовлетворенный действиями партнера. Джеймс мягко поцеловал мочку его уха, плавный изгиб шеи и острую ключицу. Задержался на сосках — таких маленьких и невинно-розовых. Потер их большими пальцами и, когда они затвердели, удовлетворенно хмыкнул, припав к ним ртом. Омега под ним протяжно проскулил, хватаясь цепкими пальчиками за шелковые простыни. Джеймсу нравилось слушать его просьбы о большем, нравилось засасывать такие маленькие, словно бусинки, соски и мучать их, пока они не набухали до размера спелой вишни, пока не становились такими же алыми. — А ты у нас тоже не без греха. — хмыкнул альфа, спустившись к аккуратному пупку, в котором красовалась маленькая сережка с крошечным блестящим бриллиантом, настоящим (!), Джеймс в этом уверен. Он трепетно обвел пупок языком по кругу и подцепил краем сережку, ухватившись за нее зубами и вызвав со стороны омеги очередной вздох. Он потянул ее на себя, а Лукас выгнулся навстречу. — Не надо… мне… неприятно. — он глотал сдавленные вдохи и пытался вразумить альфу, так бесстыдно мучавшего его. Джеймс отпустил сережку и нежно коснулся губами узкой дорожки мягких рыжих волосков, уходящих под резинку трусов. Штаны он отправил в незамысловатый полет до тумочки и занялся нижним бельем. На омеге было отнюдь не то самое сексуальное белье, которое он успел себе нафантазировать, пока ехал домой. Самые обычные серые боксеры, обтягивающие упругие ягодицы и маленький возбужденный член. Альфа стянул эти трусы и откинул на пол, припадая губами к аккуратной розовой головке члена, лаская ее языком и беря орган полностью в рот. Он был небольшим, как и у большинства омег, поэтому поместился во рту весь с яичками. Лукас по инерции схватился за его волосы и протяжно простонал, говоря этим, что ему безумно нравится то, что он вытворяет. Пока Джей ласкал ртом член, пальцами он занялся нежным местечком под мошонкой. Как только он погладил большим пальцем ложбинку меж ягодиц, омега дернулся как от удара током и шире развел ноги, цепляясь пальцами одной руки в свою ляжку и оставляя на ней четыре ровных красных следа. — Какой же ты нетерпеливый… — горячо прошептал альфа, выпустив его член изо рта. — Такой мягкий… такой поддатливый, даже не верится, что за пределами постели ты такой дерзкий и своенравный. — А я и в постели такой!.. — Лукас оттолкнул альфу от себя, вцепился в край его футболки и потянул вверх. Разница в росте не позволяла ему самому снять одежду с партнера, но Джеймс добродушно помог ему. Омега ловко растегнул его штаны и провел рукой по выступающей эрекции. Он довольно улыбнулся, услышав одобрительное мычание, переходящее в тихий стон. Альфа явно стеснялся таким образом поощрять Лукаса, но этот момент он почему-то упустил. Ловкие пальчики тем временем продолжали ласкать напряженный ствол сквозь ткань трусов. С каждой секундой становилось все сложнее и сложнее сдерживаться, хотелось повалить этого наглого омегу на кровать и затрахать до звезд перед глазами, до сорванного голоса. Лукас уже начал стягивать темные джинсы с узких бедер, когда мутный взгляд альфы вновь принял прежний оттенок. Джеймс одним легким движением помог ему и откинул штаны на прикроватную тумбочку. Омега потянул его за руку и толкнул посильнее, чтобы он наконец завалился на кровать и позволил оседлать себя. Лукас не терял ни минуты — терся промежностью о твердый член, оставлял легкие поцелуи на ключицах, щеках, скулах и даже на носу. Он постанывал, ловя свой кайф от такой прелюдии, дразня альфу и заводя его еще сильнее. Пара мгновений и тот взорвется, как атомная бомба, и тогда омега точно будет хромать еще несколько дней. — Какая же ты все-таки сучка!.. — заключил Джеймс, вцепившись пальцами в эти соблазнительно оттопыренные ягодицы. Он еще немного потерпел издевательства Лукаса, а затем резко перевнул его и подмял под себя, услышав сдавленный писк. Альфа приставил два пальца к нежному анусу и мягко проник, чувствуя как по его ладони течет тонкая струйка смазки — омега был возбужден до предела, а это даже не течка. Джеймс двигал внутри пальцами, разводил их в стороны, растягивая омегу, гладил мягкие, будто шелковые, стеночки и наблюдал за реакцией. Лукас выгибался навстречу, раздвигал шире ноги, жмурился и судорожно дышал. Он был таким податливым, раскрытым и влажным, а запах его феромона заполнил всю комнату, и Альфа наконец обратил на него внимание, принюхиваясь. Легкие нотки французкого печенья проникли в ноздри Джеймса, взбудоражив все его рецепторы. Он ощутимо напрягся, шумно втягивая воздух, пытаясь вдохнуть как можно больше этого феромона. Такой ненавязчивый, легкий аромат не вязался с этим омегой. Альфа ожидал, что тот будет фонить чем-нибудь резким, даже неприятным, но то, что в итоге учуял, привело его в невероятный восторг. «Я же тебя, засранца, из постели еще несколько дней выпускать не буду!» — промелькнула мысль в его затуманенной феромоном голове. Джеймс вытащил из омеги пальцы и приставил к влажному раскрытому входу уже багровую от нарастающего возбуждения головку своего члена. Когда он проник в него, Лукас пискнул, закусил губу и вцепился острыми ноготками в его бедро. — Черт, ты такой узкий!.. — сдавленно пробормотал альфа, проталкивая член дальше и дальше, распирая и натягивая задний проход до последнего. Он очнулся лишь когда его пах соприкоснулся с мягкими ягодицами. Теперь сдерживать себя было еще труднее, но он не двигался — ждал, пока омега привыкнет к размерам и сможет свободно принимать его. Он чувствовал, какой тот тесный внутри, ему самому было больно, а Лукасу так, наверное, сейчас вообще не сладко приходится. Но омега, вопреки всем ожиданиям, быстро очухался и аккуратно притянул Джеймса к себе за шею, лизнув мочку уха и прошептав: — Двигайся. И альфе хватило всего одного слова, чтобы сорваться в это безумие, погрузиться в этот сказочный мир, наполненный неземным наслаждением. Он легко входил в поддатливое тело, чувствуя как омега нарочно сжимается, чтобы доставить больше удовольствие обоим. Джеймс позволял себе пропускать несмелые стоны, лишь сильнее раскрепощающие Лукаса, показывающие ему, что он, Джеймс, тоже доволен, ему тоже хорошо. И хорошо было, просто не то слово. Казалось, что весь мир переворачивается с ног на голову, но это всего лишь осмелевший омега опрокинул альфу, чтобы самому задать темп, почувствовать себя главным в этой своеобразной игре. Он медленно приподнимался и снова насаживался на тостый ствол, млея от ощущения заполненности. Он стонал, и стонал уже не так тихо, как в начале, а громко, развязно, заставляя хотеть его еще больше. И Джеймс хотел… С каждым его движением хотел так, что яйца поджимались. Он понимал, что этого мало, что он хочет вдалбливаться в доступное тело… А еще он хотел оставить засосы на этих идеальных плечах и ключицах. И если он чего-то хочет, он это делает. Альфа снова взял верх над Лукасом, вжал его в мягкую постель, впился припухшими губами в открытые плечи, оставляя маленькие багровые метки. Спустился к ключицам, покрыл их мягкими влажными поцелуями и не удержался, чтобы не оставить пару-тройку следов и на них. — Ты у меня будешь как Бэмби… — вздохнул Джеймс на очередном толчке. — Весь в крапинку… — пояснил он, заметив непонимающий взгляд. Последующее он помнил плохо. По-моему, он слишком сильно сжал бедра омеги, когда кончал. Вроде, даже повязал его, но все это так смутно отпечаталось в памяти, что на утро он помнил лишь жаркую прелюдию и первые несколько минут этого крышесносного секса. Джеймс проснулся удивительно поздно для себя, сладко потянулся и повернулся к все еще спящему Лукасу на второй половине кровати. Тот мило оттопырил верхнюю губу и тихо посапывал в подушку, пустив на нее слюни. Еще вчера Джеймс считал это противным, но сейчас вдруг изменил свое мнение, потому что язык просто напросто не поворачивался назвать омегу ужасным. Мягкое одеяло сползло с острого плеча и показало свету россыпь темных меток. Альфа провел по ним пальцами, будто мысленно возвращаясь в разгар ночи и ставя их заново. Он помнил, с каким огромным усилием оторвался от щедро подставленной шеи, боясь, что ненароком может пометить омегу там. Аккуратный носик Лукаса дернулся во сне и омега широко зевнул, переворачиваясь на спину. Он блаженно потянулся, так и оставив руки над головой. Глаза его были закрыты — он все еще спал, не желая выплывать из крепких объятий сна, но трепетное, невесомое прикосновение к ореолам его сосков волшебным образом взбодрило его и заставило широко распахнуть глаза. — Доброе утро. — альфа мягко улыбнулся и потянулся к вкусно пахнущей шее. На самом деле, омега весь вкусно пах, но почему-то казалось, что большая часть феромона сконцентрирована именно на шее. Поэтому Джеймс поспешил уткнуться в нее носом и шумно втянуть такой желанный аромат. Лукас поежился и хотел было оттолкнуть его, но вдруг остановился, принюхался и заметно расслабился, запустив в короткие темные волосы альфы свои пальцы. — Удивительно, но это утро действительно доброе. — он снова зевнул, прикрыв рот тыльной стороной ладони. — А что, обычно оно добрым не бывает? — усмехнувшись, спросил Джеймс, отрываясь от манящей шеи и теперь водя носом по подбородку омеги. — Обычно, да! — Лукас звонко рассмеялся, когда альфа шутливо укусил его за нос, но вдруг замолчал и уставился в карие глаза. Они затягивали, будто омуты. Джеймс тоже не мог оторваться от разглядывания голубых глаз омеги. Чем ближе к ним он был, тем волшебнее они казались. В них хотелось тонуть. В какой-то момент он оказался настолько близко, что соприкоснулся с чужими губами своими. Сначала мягко, невинно, отчасти даже робко… Затем настойчиво, можно сказать, даже по-хозяйски, проникая языком в услужливо приоткрытый рот. Омега отвечал, ловил ртом каждый вздох, тянулся своим языком к чужому, ласкал его, тем самым говоря, что да, можно, бери, я весь твой. Он цеплялся пальцами в плечи, жался к сильному телу, хотел почувствовать всю власть над собой, понять, что сейчас он под защитой. — Пошли уже умываться. — сказал он, разорвав поцелуй и добровольно отказавшись от утренних ласк. — Иначе я убью ту кошку. — Какую кошку? — Джеймс непонимающе свел брови на переносице и нехотя отстранился. — Ту, которая нассала в твой рот! — Лукас ловко выбрался из постели, ни капли не смущаясь своей наготы. — Вот умеешь ты испортить такой момент! — фыркнул альфа, поднимаясь с кровати следом и хватая свои джинсы с тумбочки. Омега на это только громко хмыкнул и принялся спешно натягивать штаны, иногда пропуская шипение от зуда и жжения между ягодиц. «Ну и шланг он себе отрастил!» — раздосадованно думал он, поправляя белье и джинсы. — Может, в душ?.. — неуверенно предложил Джеймс. — Неа, мне некогда! — бросил Лукас, натягивая кофту. — Меня родители дома уже заждались, наверное. Я ж их не предупредил, что на всю ночь пропаду. — Так… давай позавтракаем и я отвезу тебя домой. — альфа подошел к нему, пригладил волосы и кивнул в сторону кухни. — А ты хорошо готовишь? — Ну, несколько лет самостоятельной жизни меня многому научили! — похвалился он, гордо выпятив грудь. — Ну… давай! — согласился омега. — Только быстро! Альфа проводил его на кухню, включил электрический чайник и ушел в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. Лукас рассматривал классические высокие потолки, с редкими пастельного зеленого цвета волнами. Обеденный стол был довольно большим и вполне мог вместить десять-двенадцать человек, но, судя по количеству стульев, больше трех здесь не обедало. Сама кухня была очень просторной, с бежевым гарнитуром и темно-коричневой барной стойкой-перегородкой, отделяющей ее от гостиной. Несмотря на большое количество света и панорамные окна, над мойкой все равно было сделано маленькое окошко, на подоконнике которого стоял маленький горшок с кактусом — очень странный выбор растения для кухни. Когда Джеймс вернулся, чайник уже вскипел. Альфа достал несколько пакетиков кофе «3 в 1» и высыпал их содержимое в кружки, залив кипятком. Он отставил их на обеденный стол и достал из холодильника упаковку бекона и несколько куриных яиц. Пока он готовил яичницу, Лукас отпил немного кофе и вытянул из вазочки пару конфет. Наблюдать за широкой спиной альфы в этой тонкой оттягивающей футболке было довольно интересно. А этот фартук… Боже, это же ходячий секс. «Вот бы увидеть тебя в этом фартуке на голое тело!» — подумал омега и сам себе тихо хмыкнул, чувствуя, как начинает тянуть низ живота и течь между ягодиц — он снова возбудился. — Ты меня взглядом раздеваешь что-ли? — усмехнулся Джеймс, бросив хитрый взгляд через плечо. — Ты уже всю кухню своим феромоном заполонил. Возбудился, малыш? — Пф! — Лукас театрально закатил глаза и отвернулся к окну, наблюдая за тихой улочкой. Альфа быстро закончил с приготовлением завтрака, но еще быстрее они его проглотили. Омега вечно куда-то торопился, а Джеймс одергивал его, размеренно поглощая пищу. Уже в гараже Лукас торопливо сообщил ему свой адрес и быстро взобрался на еще не заведенный Харлей. Он впопыхах поправлял мотоциклетную куртку и шлем, пытаясь заправить за уши все мешающие пряди волос. Признаться честно, даже в такой экипировке омега умудрялся быть красивым. Вот серьезно, она его ни капли не полнила, не обтягивала и не казалась на нем чем-то чужеродным. Все на своих местах. Именно на эту неземную красоту засмотрелся Джеймс, когда надевал свой шлем. Он застыл с приоткрытым ртом и пялился на то, как Лукас изящным движением руки поправляет волосы, куртку, шлем. Такое нежное существо в такой грубой одежде — но как же охрененно это смотрелось. — Слюни подотри! — прикрикнул омега, заметив, что альфа уже долгое время втыкает в одну точку, так и не подойдя к мотоциклу. «Теперь твоя очередь возбуждаться от одного только образа, малыш!» — ядовито подумал он, уперевшись руками между своих ног в сиденье мотоцикла и оттопырив попку, так аппетитно обтянутую узкими джинсами. «Я был не прав на счет его задницы!» — сглотнув вязкий ком в горле, подумал Джеймс, наконец подойдя к мотоциклу и тоже забравшись на него. Омега жил в весьма элитном районе, в котором дома больше похожи на изваяния дорогих и популярных художников и дизайнеров. Улочки здесь были такие же аккуратные и ухоженные, но очень уж оживленные, Джеймс привык к тишине и спокойствию, а тут у тебя под окном постоянно будет шуметь вечно пьяный сосед-художник, прикрывающийся кризисом, старая учительница, обожающая поминать, скольких хороших людей она воспитала, и молодая пара с ребенком, вечно капризничающим и проявляющим тучу эмоций на людях. Джеймс остановился у нужного дома, аккуратно припарковался, не задев ухоженный газон, и слез с мотоцикла вслед за Лукасом. Тот быстро скинул куртку и шлем, собираясь ускакать по своим делам, но альфа успел схватить его за руку и притянуть к себе. Он долго смотрел в эти большие глаза, а затем медленно коснулся припухших губ, чмокнув на прощание, и отпустил руку, широко улыбнувшись. Лукас завороженно потрогал кончиками пальцев свои губы, улыбнулся в ответ и побежал по тропинке к дому, несколько раз обернувшись. Теперь он был заряжен позитивом на несколько дней вперед. Дома его встретил папа, готовящий французкие тосты и что-то напевающий себе под нос. — О! Ты уже вернулся! — он не выглядел злым или раздраженным, но чувствовалось, что этой ночью он немало нервов помотал, хотя и должен был уже привыкнуть к вечным похождениям сына, но к такому трудно привыкнуть. — А кто тот красавчик альфа? — спросил он, кивнув в сторону отъезжающего Джеймса. — Это его запахом ты так пропитался? — Привет, пап. — омега чмокнул родителя в щечку, плюхнувшись на высокий стул и откинувшись на его спинку. — Слишком много вопросов для одного бедного меня! — Да ладно! — усмехнулся омега в возрасте. — Даже не хочешь обсудить своего нового парня с папой? — Мы не встречаемся. — отрезал Лукас. — Да? Очень жаль. — вздохнул папа, отходя от плиты. — Он очень милый. Ну… лучше твоих прошлых экземпляров! — он дернул изящной кистью в золотых браслетах, изображая негодование. — Последний меня так вообще бесил до коликов в животе! Это же надо было додуматься принести в дом крокодила! — Пап, он ручной был. — закатив глаза, возразил омега, хотя был полностью согласен с родителем — его последний любовник ему самому крайне осточертел. — Это опасная зверушка! Она не может быть ручной! — папа возмущенно закатил глаза, полностью повторив жест сына. — Это тебе не котик, который может просто поцарапать! — Котики тоже бывают опасные! — Но они не крокодилы! — Ладно, закрыли тему, пап. Родитель тяжело вздохнул и опустился на стул рядом с сыном. — Завтракать будешь? — уже спокойно спросил он, сложив руки на столе. — Нет, спасибо, меня Джеймс накормил. — Так значит его зовут Джеймс… — задумчиво протянул он, хитро улыбнувшись. — Красивое имя. — Мне тоже нравится, но, пап, ты же знаешь… Мне трудно поддерживать постоянные отношения, быстро надоедают одни и те же люди. — принялся объяснять Лукас, хотя папа и сам все это прекрасно знал — сам по молодости таким же был. — Ладно, хорошо. — омега хлопнул руками по столу, встал и снова вернулся к приготовлению тостов. *** Джеймс настолько сильно вымотался за эту неделю — без того самодовольного омеги никак не получалось уснуть. Снова хотелось ощутить его феромон, тепло маленького тела под боком и услышать утром нелепые комментарии. Его образ прочно поселился в голове альфы, и не могло пройти и дня, чтобы Джеймс не вспоминал его. Лукас тоже крайне тяжело перенес эти семь дней. Уже на третьи сутки после расставания его начало мутить — голова кружилась, тошнило каждое утро. Организм не хотел воспринимать какую-либо еду, вечно клонило в сон и ничего не хотелось делать. Такое апатичное состояние сохранилось до самого конца недели, когда ему позвонил Джеймс. Разговор вышел неловким, пропитанным каким-то смущением. Альфа предложил снова прокатиться на мотоцикле, а омега долго раздумывал, стоит ли ему соглашаться. Их беседу прервал папа, без стука вошедший в комнату и заставший сына с глупой улыбкой на лице и телефоном в руках. При виде родителя Лукас резко нахмурился и грубо буркнул «потом напишу», сбросив вызов. — Пап, ну я же просил стучать! — омега зло зыркнул в сторону двери. — Не наглей! — в тон ему ответил родитель и протянул пачку тестов на беременность. — Делай несколько, чтобы наверняка. — посоветовал он, выходя из комнаты, на самом пороге бросив через плечо. — Инструкция на упаковке. Омега покрутил в руках цветастую упаковку, читая название и срок годности. «Бред. — ошарашенно хлопая глазами, подумал Лукас. — Мы предохранялись… Или нет? Черт, не помню!» Омега бросился в ванную и на всякий случай заперся на замок, если вдруг папа решит снова без стука ввалиться. Прочитав инструкцию, он несколько раз тяжело вздохнул, швырнул упаковку тестов на невысокую тумбочку и фыркнул: — Фу! Гадость какая! Но все же несколько тестов решил сделать, чтобы убедиться, что они в ту ночь не натворили глупостей. Он надеялся на благоразумность альфы и на удачу, ведь, даже если они трахались без презерватива, залететь без течки трудно. «Да черт возьми! — сокрушался он, увидев положительный тест. — Ты, сука, бракованный! Слышишь?! — сделав еще несколько, он лишь убедился в том, что ему везет, как утопленнику. — Ну все, прощай беспечная молодость! Я теперь папа… Блядь!» Лукас почти пулей вылетел из ванной, сразу хватаясь за телефон и набирая сообщение Джеймсу. Сказать, что он хотел его прикончить, значит не сказать ничего. Омегу просто разрывало от злости, ведь какое право он имел повязать его. Сообщение было кратким, лишь время, адрес и просьба быть скорее на месте. Лукас понимал, что это не телефонный разговор, поэтому жаждал личной встречи с этим тупым альфой, вздумавшим делать с ним все, что заблагоразумится. Джеймс оказался перед его домом через считанные минуты. Казалось, он мчал со сверхскоростью, нарушая все правила дорожного движения. Его напугало количество злых смайлов и восклицательных знаков в сообщении омеги, поэтому он, не задумываясь, бросил начатую уборку и кинулся к мотоциклу. Лукас выскочил на кухню, бросил охапку тестов на стол перед лицом удивленного папы и побежал на улицу, захватив с собой лишь один. За время ожидания он уже в стольких вариациях представил, как будет препарировать этого альфу, но, заметив его высокую фигуру возле мотоцикла и весьма встревоженное лицо, как-то растерялся и стушевался, но тут же одернул себя и залепил Джеймсу ощутимую пощечину. — Малыш?.. — альфа удивленно приложил ладонь к пострадавшей щеке и шокированно таращился на злого омегу. — Что случилось? — Что случилось?! — заверещал Лукас, пихая в руку Джеймса мятый тест на беременность. — Хер твой у меня в заднице тогда случился, а теперь вот! Пожинаем плоды! — Тише-тише. — альфа положил руку на плечо Лукаса, сжав и помассировав его, заставляя омегу чуть ли не лужицей растечься. Джеймс глубоко вздохнул и перевел взгляд на мятый тест, на секунду забывшись и не веря своим глазам. С самого раннего дества ему вдалбливали в голову, что идеальная семья — это омега-домохозяин, парочка детей и собака. Да, собака. И всю жизнь он мечтал о такой семье, всю жизнь лелеял надежду, что когда-нибудь найдет того, кто осчастливит его. И сейчас, смотря на эти две полоски на тесте, массируя плечо любимого, да, черт возьми, любимого омеги, он ощущал, как медленно по его телу начинает струиться радость, надежда и какое-то странное тепло. — Боже… — он прижал к себе Лукаса обеими руками, зарылся носом в волнистые волосы, погладил острые лопатки и сложил руки на пояснице. — Я тебя… хотел сказать ненавижу… — он тяжело вздохнул. — Но я сам не знаю, что испытываю к тебе. Может, я не самый идеальный альфа, но на первое время сгожусь? Омега замер, неверяще покосился на темный затылок и неловко положил руки на широкую спину, зажмурившись и уткнувшись носом в чужое плечо. Джеймс метался от одного варианта развития событий к другому. Он хотел сказать «я тебя ненавижу», хотел сказать и «я тебя люблю», но понимал, что ни то, ни другое не подходит под описание его чувств и метаний. Еще лучше он понимал, что торопить этого омегу бессмысленно — он упрямый, как баран, и, пока сам сто раз не убедится в своих чувствах, даже под страхом пистолета не прошепчет заветные три слова. — Ты слишком громко думаешь. — шикнул Лукас, поцарапав острыми коготками косуху на спине альфы. — А ты слишком долго решался сообщить мне о ребенке! — ответил Джеймс, сжав пальцами мягкие бока. — Я сам только час назад узнал об этом! — буркнул Лукас, оттолкнув альфу и хмуро поправив растянутую футболку. — Мне папа тесты сунул, я бы сам и не подумал, что мог… з-забеременеть. Фу! Ненавижу это слово! И какого вообще черта ты меня повязал?! А?! — Я спросил, хочешь ли ты узел, а ты сказал, что хочешь. Не делай из меня винова… — Мало ли чего я тогда хотел! — продолжал омега, взбесившийся еще сильнее от невозмутимого вида Джеймса. Их прервал папа, взявшийся будто из неоткуда, и, возможно, слышавший часть разговора. Он мило улыбнулся, потрепал сына по голове и протянул руку альфе. — А Вы… Джеймс? — вежливо поинтересовался родитель-омега, пожав широкую ладонь. — Верно. — кивнул Джеймс, выжидающе поглядывая на Лукаса. — А Вы… то есть, к Вам как обращаться? — Сэмюэль Джозеф Батлер. — выдержал паузу. — Можно просто Сэм. Останетесь на чай, Дже-е-еймс? Сэм так неприятно растянул его имя, что невольно захотелось, чтобы уши могли свернуться трубочкой. Нет, старший омега не пытался оскорбить или унизить будущую пару сына, просто он считал, что так растягивать имена — это нормально. — Нет, пап, не останется! — ответил за альфу Лукас. — Я к Джеймсу поеду. Омега схватил его за руку и потащил за собой в дом. В своей комнате он отпустил его и принялся стягивать с себя футболку и кюлоты, откинув их в сторону высокого комода. Пока альфа подтирал слюни, Лукас вытащил серые спортивные штаны и ловко натянул, поправив их на заднице. Следом надел толстовку и выудил из завала одежды легкую синюю ветровку. — Пошли быстрее! — он схватил телефон, ключи и бумажник, выходя из комнаты. — У вас красиво. — восхищенно бормотал Джеймс, спускаясь по белой лестнице вслед за Лукасом. — Светло так… — Что аж тошно. — перебил его омега. — …и окна большие… — В твоем доме больше. — …картины классные… — Ну да, «Купание красного коня» просто вау. — он скептически вздохнул, закатил глаза. — Почему ты так ненавидишь свой дом? — альфа одернул его, сжав пальцами узкий локоть. — Потому что я устал от этого фарса и закоса под Белый дом! Я хотел жить, как нормальный ребенок, а в меня до сих пор пальцем тычут, мол, смотрите, это он в том «замке» живет! — Лукас перевел дыхание, потупил взгляд и выдернул руку из цепких пальцев. — Я у тебя хочу жить. Там тихо и… уютно. Джеймс ничего не ответил, лишь обнял, позволил уткнуться лбом в ключицу и погладил по затылку. Все так же молча он повел его к мотоциклу, не удержавшись от слабого шлепка по аппетитной заднице. — Эй! — омега наигранно обиделся, надув розовые губы. — Не наглей! Я все еще зол на тебя! — Да? А как мне тебя задобрить? — альфа уже сидел на мотоцикле, поглаживая свои колени руками в перчатках. — Ну, я еще не придумал. — Лукас хихикнул, забрался на сиденье и надел предложенный шлем. — У тебя еще будет время придумать. — хмыкнул Джеймс, заводя мотор Харлей и выруливая на широкую дорогу. *** — Ты никуда не пойдешь! — Джеймс преградил омеге путь, став в дверном проеме. — Какого ты мне вообще указываешь?! — Лукас толкнул его в грудь, но альфа был выше, шире и сильнее, поэтому его движение осталось без успеха. — Ты в своем уме?! — альфа направил на него указательный палец, наклонившись, чтобы заглянуть в эти злые глаза. — Ты на восьмой неделе беременности! — Я не буду пить! Я тебе это уже говорил! — Нет! — Джеймс рявкнул так, что Лукас невольно стушевался и сгруппировался, становясь еще меньше. — Никаких клубов! Сидишь дома, читаешь книжки для беременных и вяжешь свитер! Забудь о тусовках! — Ты!.. — омега поджал губы, надул щеки и шмыгнул носом. — Козел!.. Лучше бы я не говорил тебе о ребенке! — кричал он, убегая на второй этаж. — Избавился бы от него и жил как прежде! Джеймс ошарашенно смотрел ему вслед, не веря своим ушам и глазам. Конечно, он ожидал такого поведения, но надеялся, что Лукас сам поймет, что пора завязывать с тусовками, реками алкоголя и наркотиками. Он метнулся за ним, взбегая по лестнице в считанные секунды и уже оказываясь в спальне. Заплаканный омега сидел на кровати, раскидав вокруг себя мятые салфетки. Его плечи дрожали, а сам он все еще всхлипывал, хотя было понятно, что основная волна истерики прошла еще внизу, возле двери. Джеймс обнял его за плечи, прижимая к своей груди и гладя по всклокоченным волосам. Лукас заворочался, попытался оттолкнуть, но он не отпускал, лишь сильнее сжимая в объятиях. Он повалил их на кровать и теперь обнял омегу еще и ногами. Уткнулся носом в изгиб шеи, что-то прошептал и мягко поцеловал, слушая рваное дыхание и остаточные всхлипы. — Не говори так никогда больше, пожалуйста. — тихо попросил он, поглаживая большим пальцем влажную от слез щеку омеги. — Прости. — на выдохе прошептал тот, снова заливаясь слезами. — Ну тише-тише, малыш. — Джеймс аккуратно целует его в висок, затем над правой бровью, спускаясь ниже и оставляя легкий поцелуй на уголке губ. — Я тебя очень люблю, поэтому так волнуюсь. Прости, если я переборщил с эмоциями. — Я знаю, что ты меня любишь. — Лукас развернулся, оказавшись нос к носу со своим альфой. — А я неблагодарная тварь, которая не хочет понимать твоих чувств! Прости-и-и! — он закусил нижнюю губу, чтобы не заскулить еще громче, и сжал руками грудки темной рубашки. — Тише, все хорошо, солнце! Никто тебя ни в чем не винит. — альфа погладил сутулую спину, заправил за ушко несколько вьющихся прядей и слизал с щеки соленые слезы. Омега немного успокоился: перестал плакать, выравнял дыхание и вытер щеки рукавами толстовки. Он еще немного полежал в одном положении, но ему это быстро наскучило и он ловко забрался на бедра Джеймса, положив его руки на свою талию под толстовкой. Когда теплые шершавые руки коснулись оголенной кожи, он немного вздрогнул и наклонился вперед. — Я… тебя… хочу!.. — Лукас потерся промежностью о пах альфы, чувствуя, как быстро его тело реагирует на близость. — Возьми меня! — Нет-нет! — Джеймс уложил омегу обратно, на кровать, и положил руку на все еще плоский живот. — Вдруг я могу навредить… ему. — Что за бред? — Лукас перехватил его руку и направил вниз по животу, под резинку штанов и трусов, заставляя коснуться возбужденного члена. — Никто не запрещал трахать беременных омег! — Но… — Дурак, возьми меня, пока предлагаю! А то потом… — договорить ему Джеймс не дал, заткнув требовательным грубым поцелуем, сминая поддатливые мягкие губы, кусая их, вылизывая. — Ладно, но взять свои слова обратно уже нельзя! Он стянул с него толстовку, припал губами к розовым соскам, поцеловал впадинку между ключиц, шею и подбородок. — Ты мой… только мой! — он вцепился зубами в изгиб шеи, прокусывая нежную кожу и ставя метку, свою метку. Омега тихо заскулил, откидывая голову назад и чувствуя, как медленно стекает кровь по плечу, а затем ощутил теплый мокрый язык, зализывающий место укуса. От смеси таких противоречивых чувств он неожиданно для себя простонал, обнимая альфу за шею и прижимая к себе. — Я только твой. — шептал он в темную макушку. — Мой неправильный омега. — Твой… неправильный омега. — Лукас широко улыбнулся, позволяя влажным разгоряченным губам, с привкусом крови, накрыть его рот. «Ну что ж, воспитывай теперь своего неправильного омегу!» — подумал он, прежде чем провалиться в море наслаждения. Никто не был уверен в том, что этого упрямца можно перевоспитать, но попытка не пытка. Джеймс тоже не лыком шит и может убедить одной своей аурой. Кто знает, может у него что-то да получится… Конец.