сладко

его малиновые волосы так красиво переливались в тёплом освещении кофейни, карамельный сироп блестел в уголках его губ, а он мечтал попробовать эту сладость именно на них. сону увлечённо рассказывал о событиях сегодняшнего дня, активно жестикулируя своими ладошками и смешно меняя выражения красивого лица. хотя, быть честным, рики просто пропускал его слова через себя, наслаждался лишь голосом, что приторной патокой лился на его уши, и смотрел на него с самой искренней влюблённой улыбкой. — ты так красив, сону-хён. сону прячет горящие румянцем щёки в горловине пушистого свитера, а на губах младшего улыбка всё шире становится — он слишком милый. милый, утончённый, изящный, так любимый им сону. парни вышли из уютной кафешки, чтобы оказаться под тусклым светом уличного фонаря, миллиардами мерцающих звёзд и под влиянием сил притяжения, их особенного притяжения, которое бы ни один закон не смог объяснить. блондин внимательно рассматривает лицо сону, не пропускает ни одной детали, уделяет внимание каждой клеточке, каждой частице. зрачки кима блестят не хуже звёзд, румянец на щеках всё ещё присутствовал, пухлые губы немного обветренные, от чего он бегло проводит языком по ним, хоть как-то увлажняя. — снова забыл гигиеничку, — чертыхается старший, касаясь пальцами нижней губы, которые тут же заменяют пальцы нишимуры. младший завороженно обводит её очертания большим пальцем, а ладонью обхватывает нежно щеку своего хёна, заботливо поглаживая молочную кожу. — можно? сону прикрывает веки вместо того, чтобы ответить, и слегка приподнимается на носочках, вдыхая ртом воздух судорожно. рики не глупый, дважды просить его не нужно. он улыбается так счастливо, примыкает к желаемым губам и довольно мычит, когда ему удается попробовать остатки карамельного сиропа, — казалось, что тот на кимовых губах стал ещё слаще. — вкусно, сону, — с хитринкой в чёрных глазах подмечает рики, немного отстраняясь, на что старший снова смущается, — очень вкусно.