Песнь лезвия конька

Совсем раннее утро. Даже птички не поют, только тьма на улице. Метро только-только начало ездить, а Екатерину Панкратову уже занесло на ледовую арену. До вылета в Америку оставалось два дня. Тренировки поджимали, готовность была не стопроцентной. Пришлось идти на крайние меры и вставать в четыре утра, чтобы приехать на ранние индивидуальные тренировки. И не только спортсменке пришлось идти на такие жертвы. Тренер тоже не был ранней пташкой, но все же приехал совсем рано. Едва глаза открыл, если честно. Катя ещё никогда не каталась на такой пустой арене в этом штабе. В прошлом да, ей могли выделить лично её час льда. А тут… Так необычно. Было первые полчаса, потому что дальше начался настоящий ад. Катя прыгала во всевозможных плоскостях и вообще все что угодно. Прокат произвольной был два раза подряд, после чего она вообще еле дышала. А Денису Руслановичу все мало. Нужно больше, выше, легче, красивее… ну, и так далее. В общем, Катя пожалела, что вообще попросила об этих тренировках. Потому что после них ещё идут и обычные, а их ещё надо выдержать. Сегодня была ненавистная подкачка, после которой будет болеть вообще всё. — Я сдаюсь, давайте передохнём, — Катя привалила к бортику после очередного четверного прыжка с кантилевера. Он уже получался лучше, но всё ещё требовал доработки. Тем сложнее было прыгать после него. — Уже? Тон был очень издевательским. Без дальнейших слов и пререканий Катя вернулась на лёд. Одним лишь «уже» Денис Русланович вернул ей настрой. Ну уж нет, это дело чести. Умрет, но сделает все, что попросят. Миллион четверных флипов ждали её впереди. Точнее, миллион попыток. Чаще всего случались бабочки, когда Катя уже сразу после захода понимала, что всё идёт не так, как должно было. Но, падения тоже бывали. И на очередном из них она не выдержала, удаляя лёд кулаком и не сдерживая слёзы. Она просто села на лёд, заливаясь слезами. Не долго, буквально несколько секунд. Но, эти несколько секунд не остались незамеченными Ушаковым. Он уже понял эту спортсменку и то, что ей, чтобы работать дальше, нужно выплакаться. — Катя, едь сюда, — он поманил девочку к тренерскому столу, — ты устала, разбита, четверной флип не выходит. И ты хочешь остановиться. Но, подумай. Остановилась бы ты, если бы знала, что находишься в шаге от победы? Денис Русланович задавал такие вопросы многим спортсменам своего штаба. И ответ у всех был один. Ответ Кати от них тоже не очень отличался, несмотря на то, что разобрать речь рыдающей девушки было непростым делом. — Нет, — Катя поправила выбившуюся прядь волос и в очередной раз всхлипнула. Все болит, ноги отбила, бедра тоже. Впереди целый день… Основная тренировка только через полчаса. — Но, тебе никто не скажет, что ты в шаге от победы. Твои усилия должны быть максимальны. Будет обидно, если до драгоценного первого места тебе не хватит просто докрута на том же четверном флипе? Ты слышала историю про девятнадцать сотых? Проклятье штаба Ушакова. По ощущениям. На первой Олимпиаде Тимура ему не хватило девятнадцать сотых до первого места и первым стал Артём. На Олимпиаде Кати Веронике не хватило девятнадцать сотых, первой стала Даша. Такой маленький и глупый отрыв, хватило бы буквально любой мелочи. Чуть более чистого выезда, более амплитудного вращения. Да просто скорости на дорожке шагов. Но, этого уже было не добавить, потому что прокат окончен. И оценки выставлены. — Знаю. — Чтобы не быть в такой истории, нужно быть уверенной, что выкладываешься на максимум. Докручиваешь все. Все выехать. И только тогда ты будешь спокойна, только тогда не будет никаких обид насчёт девятнадцати сотых, — он был серьезен и строг. В этих фразах. А через секунду перед Катей был уже совсем другой Денис Русланович. Он трепетно взял запястье Кати в свою руку и сказал уже тише, глядя прямо в светлые глаза. Настолько близко, что Катя смогла рассмотреть маленькие точки на его радужке, — Ты сделана из звёзд. Нужно только зажечь их. Она зажигала следующие полчаса. Старательно, до невозможности трепетно и упорно. Не сказать, что произошло что-то невероятное, как это бывает в сказках. Она всё ещё падала. Всё ещё вставала после каждого падения и заходила на прыжок вновь. Но, уже без слёз. Новый штаб. Новый тренер. Новый подход. Она не скучала по старому штабу, не думала, что ошиблась с переходом. Она скучала по старой себе. Той, которая в позапрошлом сезоне поставила мировой рекорд. И той, которая улыбалась всегда, всему происходящему. Тренироваться хотелось все больше и больше перед каждым стартом, просто на эмоциях от предыдущих побед и свершений. От этого ничего не осталось. Ей не шестнадцать, триумф окончен. Теперь она Екатерина Панкратова, которая испытывает огромные сложности в работе с четверным флипом и плачет из-за неудач. А ближайший старт в конце недели. — Всё, по времени уже всё. Перерыв в двадцать минут и на хореографию пойдёшь, — Денис Русланович остановил её сразу же после проката короткой программы, которая на фоне всей остальной тренировки показалась детскими плясками. Кроме тройного акселя в начале, но с ним проблем сегодня не случалось. Двадцать минут наслаждения и снова работать. Хореография, полтора часа льда, подкачка, и снова полтора часа льда. А потом зал и наконец-то домой. Хотя, как сказать, наконец-то… — Ты чего задумалась? — Денис Русланович ждал, пока Катя выедет со льда. — Да так… — пожала плечами девушка, — А вы на коньках можете что-то сейчас сделать? Ушаков хмыкнул. Да уж, не секрет, что под тренерским столом всегда стояла его пара коньков. И не только его, но Роман достаточно часто выезжал на лёд. Катал ребят на удочке, если нужно было, показывал какие-то элементы. В общем, его на льду видели все. А Денис Русланович вообще никогда не выезжал. И не рассказывал о своей прошлой карьере. А на самом деле, и Денис Русланович, и Роман Константинович, были очень именитыми спортсменами. Ушаков Денис Русланович — спортсмен, выступавший ранее сначала в мужском одиночном, а затем и в парном катании. Двукратный Олимпийский призер, Олимпийский Чемпион в команде, четырехкратный Чемпион страны. Первый в мире со своей партнершей исполнили поддержку, которую сразу же после этого старта и запретили. Это уровень, с которого Роман всегда смеялся на тренировке у пар. Одиночники этих прекрасных шуток не слышали, зато парники знали наизусть. И некоторые даже выполняли этот элемент на шоу. Завершил карьеру очень рано, в двадцать два года, попутно уже два года занимаясь тренерской деятельностью. В год завершения карьеры к нему в группу попал двенадцатилетний мальчик с удивительными данными и характером. И понеслась вся его тренерская деятельность на полную катушку. Фролов Роман Константинович — спортсмен, выступавший ранее в мужском одиночном катании. Владел всеми четверными прыжками, выступал на одном льду с Тимуром, но в разных категориях (прим. Роман в МС, Тимур в 1 спортивном и КМС). Чемпион Европы, призёр Чемпионата Мира. Завершил карьеру в двадцать лет из-за травмы, связал свою деятельность с тренерством будучи под впечатлением от истории Ушакова. С двадцати лет тренировал младшую группу, в двадцать три перешел в старшую. И сейчас активно участвовал в подготовке Олимпийских Чемпионов, ставил программы и обожал определённых спортсменов штаба. Катя уж не показывала бы пальцем, но это и так все знают. Вместе с Дашей Роман прыгал параллельный сальхов и тулуп в три оборота. — Могу, Кать. А почему тебя это интересует? — он слегка улыбнулся, скрещивая руки на груди. — Просто вы никогда не показывали умений. Я бы хотела… посмотреть. Даже если вы там ну… не прыгаете, просто интересно как сейчас. В интернете-то я смотрела а… нет, в смысле, мы все смотрели. Все вместе, — Черт, ну она же знала, что это будет неловко говорить. Ушаков улыбнулся и слегка потрепал Катю по плечу. — Я тебе покажу. Попозже, на какой-нибудь другой тренировке. А сейчас тебе пора отдыхать. Ты молодец, я тобой сегодня горжусь, — и, на порывах хорошего настроения, обнял Катю. По тренерски, ничего большего. Руки на плечах, да и Катя не против. После такой тренировки она только «за». Она прикрывает глаза, расслабленно выдыхая. И, словно прикосновением ветра, чувствует мягкий поцелуй в макушку. Что?! Когда она открывает глаза, ничего подобного и близко нет. Денис Русланович плавно отстраняется и, не показывая и малейшего признака заинтересованности в Кате, уходит с арену и призывающе зовет с собой. На перерыв, а тут сейчас будет заливка льда. Катя точно чувствовала то, что чувствовала. Поцелуй в макушку. Без звука, лёгкое прикосновение губами, которое с её ростом тяжело было сделать случайно. Но, зачем бы тренеру такое делать? Она не заработала медаль, она и не Тимур, чтобы её обожали. Ничего непонятно. Неужели ей показалось?..